– Значит, ты… – окончательно растерялась Фатима. – Э… э…
– Та же врачиха за небольшую мзду свела меня с мужчиной, которому требовалось привлечь к себе внимание, – невозмутимо продолжала Гала, – думаю, он тоже дантисту лавэ отстегнул. Вот уж кто умел деньги из ничего делать, так это Анна Семеновна! Но тебе мой путь наверх, наверное, неинтересен.
– Откуда у тебя сумка? – задала основной вопрос Фатима. – Я не из желтой прессы, скандальными публикациями не занимаюсь, должна написать статью об изделиях Джона Варвиано в России. Понимаю, что тебе мои проблемы безразличны, но все же скажу: издатель грозит мне страшными карами, если я не напишу о московских винтажных раритетах.
Гала издала смешок.
– Ну почему же мне все равно? Можем договориться: я тебе выдаю классную историю про «Марго», а ты в благодарность тиснешь большой материал о моей коллекции. Бартер!
– Согласна, – кивнула Бекоева.
– Тогда слушай… – сказала Гала.
Галина Короткова, девочка из многодетной семьи, рано поняла, что счастья в жизни надо добиваться собственными руками, а порой и зубами. На вечно пьяных родителей надежды не было. И школьница впряглась в учебу. В голове у нее сложился план: выбраться из Урыльска, приехать в Москву, закрепиться в ней, получить диплом, найти отличную работу, заработать кучу денег… В четко прописанном сценарии не было глав про мужа и детей. Галина, все детство и отрочество качавшая многочисленных братьев и сестер, получила мощную прививку от семейной жизни.
С медалью в кармане Галя прибыла в Москву и… ухитрилась не поступить в институт. Золотая награда давала право на льготы при поступлении в вуз, но Короткова была наивна, она не ознакомилась с условиями вступительных экзаменов, не знала, что будущие конструкторы одежды непременно должны пройти творческий конкурс, на который надо представить рисунки. В общем, девушку не пустили дальше комнаты приемной комиссии.
– Возвращайтесь домой, подготовьтесь, и на следующий год ждем вас, – сказала противная очкастая тетка, повертев в руках аттестат Гали.
Мысль о том, что она снова увидит Урыльск, ужаснула Короткову. Бывшая выпускница побрела по Москве, ноги завели провинциалку в какой-то глухой район. Галя устала, хотела есть и пить. Ей негде было переночевать. Она приуныла, и тут в босоножку попал камень. Девушка оперлась о стену, сняла обувь, выбросила досадную помеху и увидела прямо перед носом объявление: «Ищу домработницу с проживанием». Галя сорвала бумажку и пошла искать указанную улицу. Представляю, как сейчас укоризненно качают головами умудренные опытом женщины. Наивная, молоденькая девушка могла попасть в беду. Но нет, в квартире, куда позвонила Короткова, ее встретила дурочка одного возраста с Галиной.
Восемь месяцев Галя ухаживала за крохотной Леночкой, а потом в гости к Нате, хозяйке, приехал из Киева ее родной брат Остап. И Короткова влюбилась.
Весь четко составленный план будущей биографии пошел прахом. Остап поклялся Гале в верности, снял ей квартиру и сказал:
– Осенью поженимся.
Жизнь превратилась в сплошной праздник. Остап носил ей букеты охапками, конфеты килограммами, а когда Галя заикнулась, что не может поехать с ним на море, потому что надо поступать в институт, твердо заявил:
– Моя жена не должна работать. О каком вузе ведешь речь? Дети – вот главное!
И Галя радостно подчинилась Остапу. Наташа, правда, пыталась предостеречь бывшую няню:
– Брат словно спичка, резко вспыхивает и мигом гаснет.
Но Галина не слушала ничьих слов.
В августе Остап уехал в Киев.
– Надо подготовить родителей, – сказал он и исчез на месяц.
Сначала Галя не волновалась, потом забеспокоилась и поняла: ни киевского адреса, ни тамошнего телефона будущего мужа она не знает. Пришлось звонить Нате. Бывшая хозяйка замямлила нечто невразумительное:
– Остап? Ну… не знаю… вроде… у него того, свадьба…
– Точно, – засмеялась Галя, – он поехал с мамой поговорить. Это у нас свадьба намечается.
– Она уже состоялась, – ляпнула Ната.
– Когда? – не поняла Галя.
– Позавчера, – прошептала Наташа.
Галина растерялась.
– Ты путаешь. Я же здесь! Остапу не с кем в загс идти, мы планируем торжество на начало зимы.
– Говорила я тебе, что он козел! – вспылила Наташа. – Короче, Остап женился на Ванде. Их родители давно сосватали, но мой брат долдон – его Ванда с другой поймала и выгнала. Наша мама рассвирепела и в Москву сыночка выперла. Мамахен у нас умная, верно рассудила: Ванда, если красавчика долго не увидит, остынет, соскучится, и все миром уладится. Так и получилось.
– И ты все знала? – прошептала Галя.
– Я предостерегала тебя, да кое-кого перемкнуло! – заявила Ната.
– Остап женат?
– Да! Лучше забудь про него, – безжалостно отрезала бывшая хозяйка. И тут же предложила: – Если хочешь, возвращайся на работу.
Галина бросила трубку. Жить не хотелось. О том, чтобы вновь ухаживать за чужой малышкой, едва не ставшей ей племянницей, было страшно подумать. Год прошел зря, в институт она, поверив Остапу, не поступала. Со съемной квартиры ее в ближайшее время выгонят…
Галя распахнула окно, но шагнуть вниз не отважилась. Веревки в доме не нашлось, тупыми ножами вены не перережешь. Оставалось одно, и девушка съела все лекарства, найденные в аптечке: аспирин, анальгин, какие-то маленькие голубые таблетки, большие желтые пилюли, запила «коктейль» настойкой боярышника и рухнула в постель, предварительно отперев дверь – не хотелось, чтобы милиция сломала створку.
Очнулась Галя в клинике, около ее палаты сидела зареванная Ната. Несостоявшаяся родственница, поговорив с жертвой Остапа, испугалась, поехала на съемную квартиру и нашла Короткову в бессознательном состоянии.
Поправлялась Галя долго. В больницу, где она лежала, свозили людей с нарушениями психики. С Коротковой в одном отделении лежало много девиц, которые пытались уйти из жизни. Потом, правда, они называли себя дурами и исправно выполняли указания врачей.
Галю тошнило от соседок, слушать их разговоры было невыносимо, поэтому она уходила в местный парк и, пользуясь хорошей погодой, сидела там на скамеечке. Через какое-то время Галина познакомилась с юношей по имени Гриша. Он лежал в том же корпусе и был не совсем адекватен. Григорий писал стихи, видел наяву ангелов, беседовал с ними, но казался совершенно безобидным и даже милым. На третий день знакомства Гриша сказал:
– Ты моя муза. Давай поженимся.
– Нет! – вздрогнула Галя. Но, увидев огорченное лицо парня, добавила: – Я старше тебя, а это неправильно.
Дав себе обещание больше никогда не гулять в той части парка, Галина ушла на свой этаж.
Через сутки в палату заглянула шикарно одетая дама и спросила:
– Кто из вас Короткова?
– Я, – ответила Галя и отложила журнал.
– Можете выйти? – попросила незнакомка.
Короткова накинула халат и двинулась в коридор.
– Меня зовут Зоя, я мать Гриши, – представилась женщина.
Галя опешила.
– Как вы меня нашли?
– Вас Гришенька искал, – улыбнулась Зоя. – Он влюблен!
– Я не виновата, – ответила Галя, – не кокетничала с вашим сыном.
– Конечно, – кивнула Зоя.
– Не приставала к нему.
– Охотно верю.
– Попала в больницу из-за своего парня и не готова к новым отношениям!
Зоя взяла ее за руку.
– Галочка, Гриша очень болен.
– Я поняла, – пожала плечами девушка.
– Не только морально, но и физически. У него беда с кровью, жить мальчику осталось пару месяцев, – продолжала Зоя.
– Бедняжка, – от души пожалела парня Галина. – Сколько же ему лет?
– Почти тридцать, – мрачно ответила мать.
– А выглядит как школьник, – изумилась Короткова.
– Это болезнь, – вздохнула Зоя. – Ущербная психика отражается на внешности и поведении. Хотя ты права, по уму Гришеньке лет тринадцать. И он впервые испытал сильное чувство. Сделай мне одолжение.
– Какое? – напряглась Галина.
– Ты меня не узнала?
– Нет. А должна была? Мы знакомы?
– Фильмы «Побег в небо», «Атлас любви» или «Танец с гитарой» видела?
Короткова заморгала.
– Не-а.
– Так проходит мирская слава… – философски отметила дама. – Моя фамилия Варина, я в тех лентах играла главные роли.
– Извините, – потупилась Галя, – не довелось посмотреть.
– Конечно, когда был жив мой муж, академик Феликс Варин, я могла бы тебя озолотить, – сказала Зоя, – но и сейчас делаю неплохое предложение: есть однокомнатная квартира, она оформлена на Гришу и достанется его вдове. Идет?
– Вы о чем? – отшатнулась Галя.
– Ты из провинции?
– Верно.
– Ни работы, ни денег нет?
– Ну, так.
– Куда пойдешь после выписки?
– Не знаю.
– На что жить станешь?
– Понятия не имею, – честно призналась Галина.
– А я тебе помогу! Выходишь замуж за Гришу и…
– Нет! Он же идиот! – испугалась Галя. И тут же спохватилась, забормотала: – То есть… простите, конечно… я не хотела вас обидеть…
– Извините, – потупилась Галя, – не довелось посмотреть.
– Конечно, когда был жив мой муж, академик Феликс Варин, я могла бы тебя озолотить, – сказала Зоя, – но и сейчас делаю неплохое предложение: есть однокомнатная квартира, она оформлена на Гришу и достанется его вдове. Идет?
– Вы о чем? – отшатнулась Галя.
– Ты из провинции?
– Верно.
– Ни работы, ни денег нет?
– Ну, так.
– Куда пойдешь после выписки?
– Не знаю.
– На что жить станешь?
– Понятия не имею, – честно призналась Галина.
– А я тебе помогу! Выходишь замуж за Гришу и…
– Нет! Он же идиот! – испугалась Галя. И тут же спохватилась, забормотала: – То есть… простите, конечно… я не хотела вас обидеть…
– Ничего, деточка, – прошелестела Зоя, – какие уж тут обиды.
– В мои планы не входит замужество, – отбивалась Галя.
– А иметь квартиру в Москве ты разве не хочешь? – иезуитски спросила Варина.
– Да, хочу, – закивала Галя, – это было бы решением части моих проблем.
– Вот и подумай как следует, – настаивала Зоя. – Я мать, люблю своего сына. Понимаю, что ему по уму едва ли тринадцать, знаю, что счет его жизни пошел на месяцы, и не хочу страданий для Гриши. Он влюблен, мечтает на тебе жениться. В моих интересах подкупить тебя жилплощадью. Ради сына я готова на все! С другой стороны, тебе повезло: с мужем недолго проживешь, до зимы Гриша не дотянет. Да и нельзя назвать ваш союз полностью состоявшимся – секса не будет, Григорий очень болен. Ну поцелуешь его пару раз… Он и не понимает ничего насчет секса, ему достаточно около тебя сидеть, за руку держать, и все.
– Но если он в таком состоянии, загс откажется его расписывать, – отметила Галя. – Умственно отсталые не создают семью.
– Ты согласна! – возликовала Зоя. – О формальной стороне вопроса не беспокойся, я все устрою наилучшим образом.
И Галя стала супругой Гриши. В качестве свадебного подарка Зоя преподнесла невестке сумку «Марго», предварительно рассказав провинциальной девочке о том, что собой представляет презент.
– У меня их несколько, муж дружил с семьей Варвиано, ее члены обожали мои фильмы. Мда, пролетела жизнь, как дым над крышей… – вздыхала Варина. – Никогда над вещами не тряслась, не хранила в шкафах шубы, кольца с брильянтами, все носила в свое удовольствие.
Гриша, несмотря на тяжелую болезнь, прожил целый год, потом тихо умер. Галя получила квартиру и свободу…
– Ох и ничего себе! – покачала головой Фатима, выслушав ее историю. – Прямо роман. Я могу твою биографию рассказать? Издатель забьется в корчах от счастья!
– Конечно, – согласилась Гала. – Только не забудь упомянуть про мою коллекцию одежды. Впрочем, если я умру до выхода статьи, пиар не понадобится, у меня наследников нет.
Бекоева умолкла.
– И ты опубликовала материал? – полюбопытствовала я.
Фатима взяла мундштук кальяна.
– Выйдет через пару месяцев, номер в печать уже сдан. Гала будто напророчила! Я сначала, как мы и договаривались, написала про ее коллекцию, а когда трагедия случилась, побежала к главному, и мы приняли решение статью изъять, чуток переделать и дать позднее. Пойдет под заголовком «Любовь и сумка». Читатели обрыдаются.
– Ты переписывала статью?
– Отчасти.
– Почему?
Бекоева уставилась на меня.
– Лампа, ты газеты читаешь?
– Нет, мне некогда, – призналась я. – И не люблю нашу прессу. Вечно пугают простой народ то голодом, то кризисом, то дефолтом, то атомной войной. Предпочитаю в свободное время детективчик полистать.
Фатима глубоко затянулась, выпустила изо рта кольцо дыма и сказала:
– Гала умерла. Сердечный приступ. Весной случился, в мае.
Глава 27
Перед тем как отправиться домой, я заехала в супермаркет, купила пачку макарон «Макфа» и все необходимое для приготовления «спагетти по-милански». Сейчас сделаю вкуснятину и наконец отдохну.
Но во дворе нашего дома стояли баклажановые «Жигули». Я глянула на развалюху и сразу поняла, что в Мопсино прибыла «сладкая парочка»: Гоша и Костян. Фирма, осуществлявшая поставку кухонных гарнитуров, не обманывала клиентов, сборщики прикатили вешать новые дверки. Значит, отдохнуть не придется
Собак в холле не было, я сняла туфли и босиком прошлепала в столовую, где стала свидетельницей братания мужиков и псов.
– Лошадки мои суперские… – напевал Костян. – Рейчсобака, хочешь морковку? Она коням полезна.
Стаффиха не отказывается ни от какой пищи, поэтому корнеплод приняла с благодарностью.
– Рамиктоже, не обижайся, и для тебя есть сувенирчик, – загундел Гоша, вытаскивая вторую морковку. – Не сомневайтесь, мы все помыли, почистили, как себе готовили.
– А котикам мы мышек прихватили! – бурно радовался Костян. – Персики, сюда, сюда!
Цокая когтями, мопсы подлетели к сборщикам мебели. Впереди, как всегда, неслась Капа, и на ее складчатой морде появилось выражение здоровой собачьей жадности. Больше всего мопсиху интересовал ответ на вопрос: «А что мне дадут? Сыр? Изюм? Печенье?»
Огибая стол, Капуся слегка замешкалась, и ее на повороте обошла бойкая Ада. Муля ухитрилась сохранить царственную величавость и была на финише третьей, последней пришлепала Феня, которой давно пора сесть на диету. Неделю назад я взвесила нашу «дюймовочку» и обнаружила, что та весит ровно шестнадцать килограммов. Пудовый мопс – это, согласитесь, уже слишком.
– Думаю, Фене подошла бы фамилия Пудовкина, – отметил тогда Кирюша, глядя на стрелку, застывшую у цифры «16».
Поэтому сейчас я поспешила вмешаться в ситуацию:
– Пожалуйста, не кормите мопсов сладким!
– Нет, нет, – замотал головой Гоша, – кошаки, они капризные, мы знаем. Им искусственные мышки. Держите, мои крошечки, играйте!
Муля брезгливо понюхала игрушки, укоризненно глянула на мужчин и ушла. Феня была более категорична: выражая возмущение, она зафыркала, потом, гордо вскинув голову, продефилировала в гостиную и, судя по напряженному сопению, донесшемуся оттуда, попыталась взгромоздиться на подоконник. Ада и Капа уставились на мышей, потрогали их лапами и вопросительно посмотрели на сборщиков.
– Эх, говорил тебе, следовало им мячики с колокольчиками купить, – расстроился Костян. – Похоже, фальшивые грызуны кошакам не по вкусу.
– Так мы начнем сборку? – спросил у меня Гоша.
– Сделайте одолжение, – сказала я.
Потом поднялась на второй этаж и поскреблась в дверь к Лизе.
– Чего? – оторвалась от ноутбука девочка.
Я улыбнулась. Мебели у нас практически нет, члены семьи спят пока на надувных матрасах, а у Лизаветы нет даже табуретки. Но компьютер – это святое. Первое, что попросили дети, перебравшись в Мопсино, – подключить Интернет. Я, правда, попыталась сопротивляться и здраво заметила:
– Денег у нас в заначке не так много, лучше приобрести стиральную машину.
– Зачем? – возмущенно заорала Лизавета.
– Вещи стирать, – ответила я.
– Глупости! – решительно возразила девочка. – Руками постираем, а вот без Интернета никуда.
– Откуда рефераты качать? – подхватил Кирюша.
– И ответы по математике? – добавила Лизавета.
– Не поддерживаю человеческую лень, но в данном случае я на стороне младшего поколения, – вклинилась в беседу Юлечка. – Почту ведь надо получать! Иначе мы окажемся в изоляции.
– А я уже привык лазить по вечерам по блогам, – признался Сережка. – Это расслабляет после работы. Такую чушь люди пишут! Почитаешь, и настроение поднимается.
Вдруг занервничал и Костин:
– Что же получается? Мне больше поиграть не удастся?
– Ты увлекся «стрелялкой»? – удивилась я. – Но она у тебя и без Всемирной паутины загрузится.
– Да нет, там много людей, битва с врагами, – слегка смутился майор, – у нас целая армия. Короче, тебе не понять, но я поддерживаю Лизавету. Стиральная машина вовсе не предмет первой необходимости. В конце концов, можно в прачечную сбегать.
– Кстати, мне очень удобно переписываться с коллегами, – неожиданно вставила Катюша. – В одну секунду вчера получила историю болезни из Новосибирска!
Я капитулировала, и нам проложили необходимый кабель.
– Есть проблема? – раздраженно поинтересовалась Лиза. – Господи! Кто внизу так стучит?
– Шкафчики вешают, – вздохнула я. – Надеюсь, сегодня обойдется без эксцессов. Сделай одолжение, открой мою почту.
Пальцы Лизаветы забегали по клавиатуре.
– А ведь кто-то был активно против Интернета, настаивал на стиральной машине, – зловредно напомнила девочка. – Ну и чем бы она тебе сейчас помогла? Вон, вытаскивай из принтера листки и оцени прогресс.
Я взяла распечатки и пошла к себе. Иногда чувствую себя существом из первобытного мира, этакой помесью неандертальца с птеродактилем, которая привыкла шкрябать ручкой по странице, украшенной вензелями, а потом бросать послание в почтовый ящик. Я предпочитаю общаться с приятелями лично, а не посредством всяких там «асек». Но, следует признать, в плодах прогресса масса полезного – вот сейчас я получила от Николаши Маркова данные на Ветровых и Яценко.