Разбойники на миг замешкались. Но я кровожадно оскалилась.
— Учтите, я могу все и с трупа снять. Мне запах горелого не помешает!
Через пять минут я оказалась обладательницей тридцати пяти золотых, горсти серебра и кучи мелочи. Но брезговать ничем не стала. Пригодится. Еще я разжилась тремя метательными ножами хорошего качества, несколькими кинжалами средней паршивости и маленькой горсточкой ювелирки. Мстительно сняла с главаря золотую цепь. Поворошила заначку. Серьги с кровавыми пятнами на дужках вызвали приступ отвращения. Порванное ожерелье. Несколько перстней. По моим прикидкам, горстка тянула…
— Золотых на двадцать, не больше.
Недолго думая, я пересыпала все в руки Тёрна.
— Поедем дальше?
— Едем.
— А что с этими? — удивилась Эля. — Ёлка, ты их не…
— Нет. Они и так потеряли двоих из шайки. Можно бы их перебить, да мараться неохота. Пусть постоят здесь, подумают о жизни. И о месте промысла. А то элвары собираются чистить эти леса.
— Это не элварская территория, — не утерпел один из разбойников.
Я подмигнула ему.
— И что? Заключат договор — и вперед. А с разбойниками у элваров разговор короткий. Это я добрая. А вот этот парень после себя живых не оставляет. Так что советую менять профессию.
С тем мы и вернулись в седла.
Аккуратно объехали квадрат льда, помахали на прощание ручками…
— Надолго этот лед?
Я пожала плечами.
— Часа на четыре.
— А они ноги не поморозят?
— Вряд ли. А хоть бы и поморозили — это не мои проблемы. Вор должен сидеть. А если сидеть не получается — будет стоять. И радоваться, что ему хотя бы жизнь оставили. Или ты думаешь, нас бы так просто отпустили?
— Сначала бы по кругу пропустили, а потом помучили. И прикончили, — подтвердил Тёрн, отчищающий метательные ножи куском чьего-то плаща. — Так что жалеть этих мерзавцев не советую.
Эля надулась и замолчала. А я почему-то подумала, что в этом мире романтика Робин Гудов не прижилась и не приживется. Хотя бы потому, что любого разбойника здесь быстро поймают и изничтожат. И вообще бандитская романтика здесь не в почете. Зато уважают охотников на нечисть и боевых магов. Тех, кто действительно рискует своей жизнью, чтобы люди могли жить спокойно.
Но боюсь, для того чтобы так было в мире техники, нужно, чтобы и там постоянно открывались ворота. А этого пока не будет! Пока не пройдет еще несколько тысяч лет по времени мира магии.
Ничего. Если не я, то мои потомки обязательно это увидят.
— Или наши потомки?
— Почему бы и нет. Долгая жизнь им точно обеспечена.
— То есть ты окончательно решила выйти за меня замуж?
— Я размышляю над этим вопросом.
— И долго еще?
— Я размышляю…
Даже самым идеальным мужчинам иногда свойственен «синдром проглота». Те есть — даешь пальчик, а у тебя норовят руку по плечо отжевать…
Глава 10 ТОРФЯНЫЕ БОЛОТА
Первым селом на нашем пути оказалась Болотница. Говорящее название, правда?
В пяти днях пути от границы Элвариона. Почему такое название? Так болото же! Рядом с деревней было здоровущее торфяное болото. И большинство мужчин вместо охоты промышляли добычей торфа, который отлично раскупался эльфами, друидами и теми, кто не желал убивать живые деревья ради тепла. Вообще в этом мире магия позволяла намного бережнее относиться к природным ресурсам. А может, виной всему были эльфы, друиды и элвары, которые наперебой твердили, что земля — она живая. И никакому живому существу не понравится, если ему начнут лезть под кожу, высасывать кровь и лимфу, дробить кости…
Исключением были только гномы. Но этот загадочный народ издревле считался плотью гор. И никто их не мог обвинить в небрежении горами. Даже металла этот народ добывал ровно столько, сколько необходимо — не больше и не меньше.
Одним словом, торф пользовался спросом. И село должно было процветать. Но…
Лица всех встречных отличались какой-то печатью тоски. И откровенной безнадежности. Нас провожали тоскливыми взглядами. А трактирщик за стойкой плюхнул перед нами три кружки эля с таким видом, словно мы у него последнее забираем. Не развеяла его тоски даже золотая монетка с просьбой обеда, ванны и ночлега. А что ж не быть щедрыми за разбойничий счет?
Выяснять, что случилось в селе, мы не стали. Даже Тёрну откровенно лень было лезть в разумы людей. Мы чувствовали себя грязными, потными и усталыми. И хотели это исправить, а не разгребать чужие беды.
Комнаты наверху оказались неожиданно чистыми и уютными. И трактирщик предложил нам пообедать, пока наносят воды для ванны и нагреют ее. Мы не стали возражать.
Обед был сытным и вкусным. Гороховый суп с копчеными ребрышками, жареная картошка с отбивной такого размера, что можно закрыть ей полтарелки, яблочный пирог из заботливо сохраненных яблок прошлого урожая…
Через полчаса мы сидели, сыто откинувшись на стульях, и наслаждались жизнью. В голове царила абсолютная пустота. И судя по блаженству на лицах элваров — они недалеко от меня ушли. А поживи-ка больше недели на походной пище — галетах и гречке с вяленым мясом.
Все испортила одна из служанок. Проходя с подносом, наполненным пустыми кружками, мимо меня, она поскользнулась на чем-то вроде шкурки сала. Взвизгнула и начала падать.
Тёрн сидел с другой стороны стола и не смог бы успеть. Я же была совсем рядом. Но удержать ее тоже не сумела бы. А девчонка должна была удариться виском об соседний стол. Чем такое заканчивалось в обоих мирах? Магом-лекарем в течение суток или трепанацией черепа. Срочной. Если очень повезет. Если не повезет — гробом. Но девочке повезло.
Она не впечаталась никуда, потому что единственное заклинание, которое пришло мне в голову, было — подушка!
Время словно замедлилось в десятки раз. Она падала, медленно разлетались в стороны пустые кружки, сверкнули из-под подола не слишком чистые ноги в кожаных сандалиях…
Просто воздушная подушка, которая создается чуть ли не усилием воли и держится всего пару секунд. В ней увязаешь, как в киселе, — и скорость твоего падения замедляется в десятки раз.
Девчонка ахнула.
И мягко скользнула-таки виском по столу. Но уже в десятки раз медленнее. И почти совсем невесомо опустилась на пол. В следующую минуту я уже оказалась рядом. Не скажу, что это было легко после такого обеда, но я согнулась в три погибели и осмотрела висок с красной черточкой на нем. Пустяки. Даже ссадины не будет. Но если бы я ее не замедлила…
Меня даже дрожь пробрала. Так ясно предстало перед внутренним взором лицо этой девочки — мертвенно-бледное, с темной струйкой крови, сбегающей по виску, — и страшная вмятина на месте этой полоски. Тем более страшная, что вылечить ее я бы никогда не смогла. Не медик я. Увы.
— Ты у меня умница.
— Знаю. Я так испугалась…
— Ничего. Все уже прошло. Ты опять справилась. Все в порядке. Пойдем, я помогу тебе добраться до комнаты.
Предложение было не лишним. Я слишком расслабилась, не ожидала беды, и организм отреагировал излишне резко. Меня бил отходняк. Адреналин гулял по венам. Перед глазами все плыло, танцевали светящиеся мушки…
Тёрн помог мне подняться — и почти поволок наверх. Я пошатывалась, но старалась помочь. Эля топала вслед за нами. Вокруг служанки уже крутились люди… неважно! Все было неважно. Кроме отдыха.
Ванна оказалась здоровущим корытом с водой — почти кипятком. Я искупалась, наскоро смыв с себя грязь, и, упав на кровать, уснула, словно выключили лампочку, — в одно мгновение.
* * *Нос что-то щекотало. Сильно.
Я чихнула раз. Другой. Третий. И не глядя, пнула ногой в сторону наглого элвара. Не попала, естественно. В него и на тренировке-то не попадешь, а уж спросонок — три ха-ха!
— Просыпайся. Пора вставать.
— Еще чего! Я бы и еще часика два придавила. Уйди, а?
— Даже не рассчитывай. У нас, похоже, серьезная проблема.
— Вот как? Эля? — окончательно проснулась я.
— Нет. Ты.
— ???
— Да-да. Весь зал набит людьми. И все хотят видеть тебя.
— За каким лешим?
— Сложно читать в такой массе сознаний. Но, как я понял, у них тут беда. Большая. И ты их последняя надежда.
Я чертыхнулась, но из кровати вылезла. Элвар окинул меня одобрительным взглядом.
— Все-таки тебе надо немного пополнеть. Когда выйдешь за меня замуж по всем правилам — будешь есть конфеты по коробке три раза в день.
— Я не поняла — это подкуп или угроза?
— Это обещание, — фыркнул элвар. — И голубой цвет тебе к лицу. Но вырез можно бы и побольше.
Я скорчила ему рожицу и скрылась за ширмой. Переодеваться.
— Я не поняла — это подкуп или угроза?
— Это обещание, — фыркнул элвар. — И голубой цвет тебе к лицу. Но вырез можно бы и побольше.
Я скорчила ему рожицу и скрылась за ширмой. Переодеваться.
Хотя могла бы и не прятаться. Ночная рубашка, которую я нагло позаимствовала у Вольгианы (ей все равно не понадобится, и вообще — военный трофей!), и без того отличалась прозрачностью. Этакое облако нежно-голубых кружев. Даже я в нем смотрелась шикарно. Все просвечивало где надо и пикантно не просвечивало в нескольких стратегически интересных местах.
Так что элвар уже увидел все, что можно и нельзя. Кстати, никогда не понимала, почему в купальнике меня видеть можно, а вот в такой ночнушке — нельзя. Купальник-то еще более открыт.
— Потому что у меня сейчас одно желание — плюнуть на людей, запереться здесь дней так на десять — и не выпускать тебя из кровати.
— У тебя фантазии только на кровать хватает? — подначила я, спешно натягивая штаны.
В ответ пришел такой видеоряд, что у меня чуть уши не обуглились. Судя по картинкам, элвары камасутру не изучали. Это было так — краткое пособие к основному труду, написанному их расой.
— Почти угадала. Только главными творцами были эльфы пополам с вампирами. А мы…
— А вы гибрид… ангидрид твою! Прекрати меня смущать!
Видеоряд кое-как оборвался. Поток мыслей — тоже.
— Тогда не ходи передо мной в таком виде! Или я точно плюну на всех и вся! И мы проведем медовый месяц еще до официальной свадьбы.
— Мы и так можем это сделать. Ты же знаешь, мне плевать на условности…
— А мне — нет. И потом ты же мечтала в свое время, чтобы все было как положено. Белое платье, белый полот…
— А если я быстренько передумаю?
— То я сначала дотащу тебя до ближайшего алтаря или храма.
Я накинула куртку и вышла из-за ширмы.
— И что тебя так разобрало жениться?
Элвар ответил мне неожиданно серьезным взглядом фиалковых глаз.
— Потому что ты — не та женщина, с которой можно просто играть в любовь. Если у нас все будет просто так — я тебя потеряю. А на это я не согласен. Все, пошли!
Элвар легонько чмокнул меня в кончик носа — и подтолкнул к двери.
Я вздохнула и пошла. А что делать?
* * *Внизу было очень людно. Мужчины, от тридцатилетних до совсем дряхлых стариков, женщины в том же возрасте…
Ни одного ребенка, никакой молодежи.
Мы, словно ничего не замечая, подошли к стойке.
— Завтраком накормите, уважаемый?
— Сию секунду, госпожа.
— Кстати, а где Эля?
— В ее комнате. Я настрого приказал ей сидеть там и не лезть никуда.
— И то хорошо.
Свободный столик был только один — в самом центре трактира. Мы уселись друг рядом с другом. И принялись ожидать. Но долго нас томить не стали. Сначала примчалась вчерашняя девочка с завтраком. И принялась сгружать на стол кучу блюд. Яичницу из нескольких яиц, тарелку с ломтями (каждый — толщиной не меньше сантиметра) окорока и сыра, блюдо с хлебом, заливное из рыбы…
Ей пришлось сбегать на кухню два раза. А мне ужасно захотелось облизнуться. Я вам не топ-модель. Я за здоровое пятиразовое питание.
Увы.
Не успели мы душевно взяться за вилки, как селяне не выдержали. И рядом с нашим столиком, неловко переминаясь с ноги на ногу, остановился здоровенный мужчина, заросший бородой до самых глаз.
— Утро доброе, господа. Госпожа волшебница, господин элвар.
— И вам доброго солнца, теплого дождичка, — добродушно улыбнулся Тёрн.
— Присаживайтесь, уважаемый, — добродушно пригласила я мужика.
Тот неловко опустился на скамью и кивнул трактирщику.
— Вина принеси, Марх. Вы, господа, выпьете?
— Выпьем, — согласилась я. Хотя вино предпочитала пить по хорошему поводу и в очень хорошей компании. Но домашнее смородиновое вино, принесенное лично трактирщиком, оказалось очень даже ничего. Во всяком случае, в ногах как-то сразу появились лишние суставы, а в голове, наоборот, не осталось ни одной мысли.
Ненадолго. Через пять минут я уже задействовала заклинание детоксикации. И поглядела на мужика.
— Как у вас дела, как погода?
— Погода-то хорошо, а вот дела наши… правда ли, что вы, госпожа, волшебница?
Вопрос вопреки всему сельскому этикету был задан прямо в лоб. Значит, серьезно их приперло.
— Не волшебница, — уточнила я. — Мне еще несколько лет до диплома учиться. Считайте — ученица. А что — есть нужда в ведьме?
— Есть, госпожа, как не быть, — вздохнул мужик. — Бутнячка у нас завелась. Уже семерых утянула, совсем жизни не дает…
Я чертыхнулась. Мысленно.
— Бутнячка? — поинтересовался у меня Тёрн.
— Под этим словом местные жители могут подразумевать что угодно, — огрызнулась я. — Это еще не худший вариант.
— Например? Что бывает хуже?
Упыря кое-где называют трупоходом. Налет гарпий — «бешеные клювашки». А если тебе скажут «чего-то у нас водоплюй шебуршится» — так и знай, хозяева довели местного водяного до полного озверения.
— То есть бутнячка…
— От какой-нибудь болотной нечисти до самого худшего.
— И что же худшее?
Я не ответила другу, но на крестьянина поглядела очень пристально.
— Ага. А ведьму… тьфу ты, мага, вызвать нельзя никак?
— Вызвали уже, — помрачнел селянин. — Три дня с болота ждали. Потом только обрывки плаща на кусте нашли.
Нечисть можно поздравить с почином?
— Плащ какого цвета был?
— Черного.
— Понятно. Скажите, уважаемый…
Я вопросительно поглядела на мужика, ожидая продолжения.
— Велер я, здешний староста.
— Скажите, уважаемый Велер, это первый маг был?
Староста помрачнел еще больше и уткнулся в кружку.
— Второй, госпожа ведьма.
— А первый в плаще какого цвета был?
— Фиолетового.
Ага. Болото уже сожрало специалиста по иноформке и боевого мага. Скромно, но со вкусом.
— Всего семь человек или маги отдельно в счете?
— С магами девять будет. — Староста смело мог номинироваться на премию «самое тоскливое лицо года». Но хорошо хоть не врал.
— Не врет. И за деревню переживает. Им к торфяным местам идти как раз через болото. Раз в два-три дня кого-то да недосчитываются.
Я вздохнула.
А я ведь боевой маг.
— А те двое магов ничего не говорили, что, как, чего, кого?
— Фиолетовый ничего не сказал. Приехал, проспался — и на следующий день пошел гулять по болотам. Так и следов не нашли. То ли утоп по глупости…
— Это вряд ли.
— То ли бутнячка его — того…
— А черный плащ?
— А тот долго расспрашивал, кто где был, кто что видел, что люди слышали, что чувствовали, потом стал говорить что-то вроде «веракса» и «куваленх» и обещал разобраться. Токмо плащ и нашли.
— Веракса? Куваленх?
— А ты не можешь извлечь эти воспоминания у него из памяти?
— Сейчас попробую покопаться.
Тёрн принял отрешенный вид. Только я одна знала, что элвар не дремлет с открытыми глазами, а внимательно перебирает память старосты, докапываясь до подсознания. Человек ведь ничего не забывает. Просто он не может сознательно извлечь это из своего разума. А Тёрн — он и не такое вытащит. Дайте время…
Что я и сделала.
— А от меня вы что хотите, уважаемый Велер?
— Так вы ж все поняли, госпожа ведьма. А ежели вы нас от этой твари избавите, заплатим честь по чести. Два десятка золотых. И лошадок вам дадим новых, хороших. И на дорогу чего соберем. Сил наших нет на эту тварь. Когда новый ведьмак приедет — оно неизвестно. А вы уже здесь. Так неужто не пособите?
— Сильно их припекло…
— Еще бы.
— Хорошо, — вздохнула я. — Тридцать золотых — и по рукам.
Торговалась я просто так. Но староста тут же просиял, как лампочка Ильича.
— По рукам!
— Надо было пятьдесят просить, — вздохнул Тёрн.
— Ты лучше его считывай. А я пока расспрошу очевидцев.
— Хорошо.
Я улыбнулась старосте.
— По рукам. Оплата при получении на руки головы вашей бутнячки. Это первое. Второе. Сейчас я хочу поговорить со всеми, с кем говорил тот второй маг. Обеспечите?
— Вы тут будете сидеть, госпожа ведьма?
— Да уж не сбегу через окно. Очевидцы проказ бутнячки были?
— Очевидцев особо нет. А вот те, кто рядом…
— Зовите их. Лучше — пусть приходят по одному. Я буду тут сидеть.
— Хорошо, госпожа ведьма. Вот, задаток возьмите?
Велер полез в кошель на поясе. Медленно достал и выложил на стол один за другим пять золотых. Я чуть не ахнула. Это как же их припекло?