- Не нравлюсь? - Спросила тихо, но он расслышал, медленно повернулся ко мне, глаза нашёл. - Я хочу тебя. - Заявила тут же и о возбуждённый пах потёрлась.
- Рано пока, малыш, ты же знаешь...
- Рано что? - Повернула я голову на бок, наблюдая, как на него действует мой вопрос.
Руку вниз опустила, чуть сжала выпирающий из-под мягких брюк член, погладила бёдра, задевая пах, ягодицы. Железная выдержка.
- Давай подождём пока выделения прекратятся.
- Давай. - Выдохнула, а сама уже майку его вверх потянула, помогая обнажиться. Он подчинился, но по-прежнему сомневался, сомнение это читалось и в глазах и в немного заторможенных движениях.
Марат поцеловал меня, не нежно, скорее нетерпеливо, точно с самим собой боролся, воздух сквозь зубы втянул.
- Нельзя, слышишь, нельзя. - Прошипел на выдохе, лбом к моему лбу прижался, больно за затылок удерживая.
- В полицейском отчёте будет сказано, что она его изнасиловала из-за недостатка любви.
- Что? О чём ты говоришь?.. Я хочу тебя.
- Тогда нам больше нечего обсуждать. - Громким шёпотом заявила я, выдыхая ему в губы, тоже теперь его голову удерживала и хотела, чтобы он подчинился, чтобы признал мою власть над собой, хотя бы так, в плане отношений.
Сама поднялась и его за руку потащила из кабинета наверх, в спальню, меня немного подколачивало от предвкушения, Марат плёлся сзади и о его ощущениях сказать не могу ничего конкретного. Только когда на кровать толкнула, констатировала, что возбуждение не спало. Резинку брюк приспустила, обнажилась головка... М-м-м, он без белья и у меня снесло голову. Склонилась над ним, в губы влажно поцеловала, чуть прикусывая нижнюю, касаясь губами раскалённой кожи, опустилась ниже, мазнула языком по впадине пупка, задрожала сильнее, хотелось всего, но взгляд, то и дело, опускался туда, где сконцентрировано его напряжение. Марат это заметил, а я не сдержалась.
- Ты же не соб...
Слова застряли в горле и превратились в удовлетворённое шипение, когда я вобрала головку в рот, провела языком по уздечке. Тяжёлая ладонь тут же опустилась на мой затылок и за волосы потянула назад. Один мой взгляд в его расширенные зрачки и пальцы разжались, а изо рта полились горловые стоны. И я получала удовольствие от того, что сейчас делаю, упивалась его реакцией, его сбитым от возбуждения дыханием. Как глоток воздуха был его потерянный взгляд, когда мой язык исчезал с горячей плоти. Я играла, я забавлялась, я лизала и покусывала бархатную кожу, только Марат вскоре взвыл. О, да, кто-то любит вести? Ловко отстранив меня от желанного, уложил на спину, теперь сам навис надо мной.
- Я хочу так. - Прохрипел.
Я слюной готова была подавиться, от осознания того, что он хочет. Не просто оральный секс, от трахнет меня в рот. Сейчас. Грубо. А у меня вместо того, чтобы испугаться, бёдра ходуном ходят, и ягодицы сжимаются, что угодно, только бы унять эту боль внутри, боль, которую рождает желание. Марат стоял на коленях, полностью голый, на загорелой коже проступали капельки пота, а я присела, чтобы быть чуть выше. Прочитав согласие в глазах он сделал первый пробный толчок в мой рот, так ему однозначно нравилось больше, он тут же прошипел от ощущения своей власти. Следующий раз толкнулся сильнее, глубже, я знала, что сдерживает себя, но даже его контроль не спасал меня. Слишком глубоко, я задыхалась, но не понимала, чего хочу больше, чтобы он прекратил или чтобы продолжил. Вскоре его движения ускорились и я не могла сказать точно когда он вошёл, а когда вышел, удерживал меня за голову, чуть сдавливая шею, иногда проталкиваясь до самой глотки, но мне было хорошо. Потому что с ним. Потому что так, как он хочет. Я вцепилась в его ягодицы, впиваясь в них ногтями, раздирала, понимая, что делаю больно. Через минуту он отстранился и глухо застонал, кончая. Не в меня. Это важно.
Пытаясь отдышаться, гладил мои волосы, всматривался, пытаясь понять, понравилось ли мне.
- Всё хорошо? - Спросил, потому что я глаза закрыла и легла на кровать.
- Хорошо. Когда с тобой.
- Устала? - Невесомый поцелуй в губы, я вяло отвечаю. Всё онемело.
- Почему ты мне не доверяешь?
- Доверяю...
- Мне нужен ты.
- Я с тобой.
- Не уйдёшь?
- Ты устала... - Ласково улыбнулся Марат и погладил меня по щеке.
Гладил, пока я не провалилась в сон, не помню, что снилось, только было легко и хорошо. А когда проснулась, настал новый день. И новая жизнь.
Мы узнавали друг друга, мы старались угодить, мы смеялись и целовались как школьники. Марат взял несколько дней выходных, чтобы побыть со мной. Прогулки по парку, мороженное и кино на последнем ряду, всего четыре дня. Четыре дня и сказка закончилась.
Я проснулась как от толчка в спину, огляделась по сторонам и поняла, что это всего лишь сон. Страшный. Я летела в пропасть. Липкий холодный пот покрывал лоб, в горле пересохло. Марат спал рядом и видимый страх отступил, но внутренняя неугомонная паника осталась. Я спустилась вниз, набрала стакан воды, решила взять его с собой на верх, проверила Андрея, поправила ему одеяло, как делала в детстве, а как раз когда поднималась на верх, почувствовала внезапную тяжесть. Живот неприятно потянуло, а между ног что-то хлынуло, первая нелепая мысль была о том, что это могли отойти воды, только у меня и срок не тот, да и... испугалась, голова отказывалась соображать. Пока добралась до ванной и включила свет, кровь густым ручейком спустилась до лодыжки, часть просто капала на пол. Не знаю, как сознание не потеряла, видимо, инстинкт самосохранения сработал, до Марата дошла и толкнула его в плечо.
- Что? - Подхватился он, но так как я и слова вымолвить не могла, так меня колотило, только стук зубов и был слышен, он посмотрел на свет в ванной и на кровавые пятна на полу в этом свете.
Меня уложил, и сразу набрал номер на телефоне. Я не слышала, что говорил и кому, вообще в ушах шумело, так, как бывает когда прикладываешь морскую раковину, чтобы, якобы, вспомнить шум моря. В следующий раз он подошёл ко мне когда был уже полностью одет, влажными салфетками протёр ноги и успевшую загустеть на них кровь, укутал в одеяло и на руках понёс на улицу. Сам был за рулём, Диму ждать не стал. Приехали мы в тот же медицинский центр, где когда-то проходили обследование. Нас уже ждали. Марат меня даже на каталку не положил, так и понёс на руках, а я... мне казалось, что я молилась. Не знаю молитв, мама не приучила, а мне всё время некогда было в церковь сходить, поэтому сейчас просто просила помощи.
- Обширная отслойка плодного яйца.
- Она и была, понятно, сейчас что делать?! - Тряс он молодого врача, который проводил ультразвуковое исследование. Меня за руку держал, чтобы не паниковала. Но я уже не паниковала. Я уже знала, что это всё.
- Вы меня не поняли, Марат Игнатьевич, - чётко и, по возможности, спокойно ответил врач. - Это не то, что было. Это новое нарушение, только теперь там уже нечего сохранять. Марина Максимовна, я пришлю к вам анестезиолога, так же нужно будет подписать согласие на проведение операции.
- Какое согласие, какой операции?! Ты чего-то не понял?! Или ты спасёшь ребёнка, или рядом ляжешь!
Я думала, Марат действительно его убьёт, но было так пусто, что практически всё равно. Не узнавая свой голос, прошептала: - Я всё подпишу.
Марат присел на край кушетки, нервно улыбнулся, погладил мою ладонь, разглядывая тонкие пальцы.
- Всё хорошо, слышишь? Всё хорошо будет. Не спеши, родная, сейчас профессор приедет. Помнишь, он тебя консультировал? Он Бог, он всё сделает, Мариш...
- Не нужно. Не выйдет ничего.
- Тебе больно? - Не слыша меня суетился он. - Потерпи, родная, - целовал холодные пальцы, - потерпи, сейчас всё хорошо будет. Не волнуйся, только не волнуйся.
Даже улыбнуться удалось, в обмен на эту трогательную заботу.
В три часа ночи меня привезли в палату.
Я не спала. Не получалось спать. Ко мне никого не пускали и только тихие голоса откуда-то издалека коридора оповещали о реальности происходящего. В пять часов пришёл Марат. Уставший, бледный, он ничего не сказал, опустился на кровать рядом со мной, погладил колени, прилёг сзади, прижимаясь носом к волосам, обнял за живот и словно мою боль забирал себе. Так я уснула.
- Марина Максимовна, на укольчик.
Разбудила меня улыбчивая медсестра со шприцем в руках, что-то говорила, пыталась шутить, но ответа не требовала. После неё был врач, он, в основном, расспрашивал, отвечать не хотелось, но я хотя бы попыталась. Потом несколько часов в вакууме. Кто-то принёс пакеты с продуктами и со словами : - Вам передали, растусовал их по палатному холодильнику. Даже телевизор включили на канале о животных. Странное состояние: и не спишь, и не живёшь, в общепринятом смысле этого слова, находишься в каком-то подвешенном состоянии. Марат пришёл около десяти часов вечера, когда я уже и не надеялась его увидеть, хотя мне и сказать-то ему нечего.
- Привет. - Он улыбнулся и попытался мой взгляд поймать, только я этого не хотела, уткнулась носом в подушку, но Марат не ушёл, как мне бы сейчас хотелось, подсел ближе.
- Привет. - Он улыбнулся и попытался мой взгляд поймать, только я этого не хотела, уткнулась носом в подушку, но Марат не ушёл, как мне бы сейчас хотелось, подсел ближе.
- Ты как?
- Отлично. - Ответила без эмоций. Действительно, глупый вопрос.
- Ела что-нибудь? Бледная совсем.
Дотронулся до ледяной руки и обхватил её сильнее, согревая.
- Не хочу.
- А я хочу, чтобы ты поела. Ну? Малыш...
Он немного потормошил меня, но неудачно.
- Это ты продукты передал?
- Да. Не смог зайти, да и не пускали мня. Врач приходил?
- Утром ещё.
- Понятно. Что сказал?
Я тяжело вздохнула. Игра слов, не более того. Мне не хочется его участия, я чувствую себя ущербной. И не сентиментальная вроде, и не наивная, а всё, что касается детей, воспринимаю слишком остро и болезненно.
- Сказал, что матка сокращается хорошо. Сгустков нет. Завтра можно на выписку. Ты забери, то, что принёс, я всё равно ничего не хочу.
- Никакой выписки, Мариш. До пятницы ещё полежишь.
- Сегодня пятница.
- Я знаю. И не унывай, я прошу тебя. Завтра мы с Андреем вместе к тебе придём, хочешь?
- Я домой хочу.
- Марина... Лучше пока, чтобы нас врач понаблюдал, согласись. Думаю, можно пригласить психолога.
- Мне не нужен психолог, я переживу. Ты как?
- Что? - Он не ожидал такого вопроса.
- Перенервничал вчера из-за меня. Прости.
Я не выдержала и расплакалась. Мне было больно, и боль эту не унять анальгетиком. Я держалась за Марата, цеплялась за него изо всех сил, только бы не отпускал. Мне укололи успокоительное, но я всё равно не могла уснуть и только когда он согласился остаться ненадолго, как вчера, успокоилась, чувствуя тепло его тела, прижимаясь к нему, ощущая защиту и надёжность.
- Ты не уйдёшь от меня? - Услышала сквозь сон, да, наверно мне это приснилось, но я сказала, что не уйду, я обещала остаться. Не хочу, чтобы его не было рядом. Впервые в жизни, поняла, что могу быть не одна.
Проснулась от движения рядом, не сразу поняла, кто это, только когда родную улыбку увидела, успокоилась.
- Прости, разбудил. - Виновато признался Марат, коснулся губ, секунду задержался, ловя дыхание.
- Уходишь?
- Да. Не могу остаться, важные переговоры.
- Конечно.
- Ты не расстраивайся. - Придержал меня за подбородок, заметив кислую мину. Ещё раз поцеловал, теперь чуть дольше, с выражением, с чувством, с расстановкой, как говорит Света. - У нас всё ещё будет. Да?
Я плечами пожала неопределённо. Почему-то казалось, что меня по-хитрому спихнут или, что ещё хуже, без ребёнка я ему не нужна и наши отношения вернуться в прежнее русло. Мысли скрывать я не умею. Всё на лице написано и поэтому Марат хмуриться.
- У нас ведь всё как прежде?
- Да.
Только в голосе уверенности ноль и он хмурится сильнее. За обе руки меня взял, к себе прижимает, заставляя себя обнять.
- Не знаю, что ты там себе напридумывала, но я тебя никуда не отпускаю. Уже нанял новую домработницу и предупредил, что у меня очень строгая жена. Она ждёт тебя с нетерпение, чтобы угостить пирогами. Любишь пироги?
- Люблю.
- А я люблю тебя. Всё, убегаю.
- Ты заберёшь меня сегодня?
Вижу, что он задумался и держу кулачки за то, чтобы согласился.
- Я поговорю с врачом, что можно сделать. Но с уговором: ты больше не плачешь.
Он ушёл, оставив после себя приятное послевкусие. Мужчина. Сильный, серьёзный, взрослый. Бесспорно красив, уверен в себе. Мечта любой женщины и моя, в частности. Только он мне всё ещё не верит. И как это исправить я не знаю.
Вечером уже была дома. Уколы заменили на сильный антибиотик, врачебная консультация в понедельник и я свободна как птица в полёте. Уже на пороге нас с Маратом встретила женщина средних лет, поставила перед собой Андрея, а тот просто светился от счастья.
- Мамочка! - Бросился мне на шею, только Марат посмотрел строго и бурные объятия переросли в спокойный поцелуй в щёку. - А мы тебе с тётей Таней булочку пекли.
- Да, он у вас молодец, так старался. - Подтвердила женщина и я улыбнулась.
- Марина. - Протянула ей руку.
- Татьяна Ивановна, можно тётя Таня. Я у вас в комнате прибрала, постелила. Вы сейчас отдыхать будете?
- Да нет... наверно не буду. Спасибо.
- Тогда давайте за стол, я такого борщеца вам наготовила. Пальчики оближешь! - Рассмеялась от неловкости она и ушла на кухню.
- Она хорошая. - Протестовал против моего смутно различимого взгляда Марат.
- Я не сомневаюсь. Так поняла, она ещё и за няньку?
- Андрею нравится. - Возразил.
- Мам, тётя Таня хорошая. Можно она у нас останется?
- Эй, ребята, - я помахала рукой перед их лицами, - кажется, вы и сами поверили в рассказ о том, что я строгая и вредная, и окончательно остервенела.
- Нет, ты хорошая, просто мы хотим, чтобы тётя Таня осталась.
- Да я не против. Чего вы завелись? Пусть остаётся. Сделали из меня монстра, можно подумать... - Продолжала я бубнить, пока по лестнице поднималась наверх, чтобы смыть с себя больничный запах.
Ужин, улыбки, смех, я улыбаюсь, потому что так нужно, я отвечаю на вопросы, потому что так хотят, но я пока не живу. Мне нужно время, чтобы привыкнуть. Марат это чувствует и старается оградить от чего-то заочно волнующего.
- Андрюша очень на папу похож. - Проронила за столом Татьяна Ивановна и все смолкли.
- Да, я на папу похож! - Гордо повторил он, а Марат улыбнулся.
- Ешь! Папин сын.
Я вежливо промолчала. Чтобы отвлечься, потом помогла убирать со стола, Татьяна Ивановна, и правда, была очень милой женщиной, судя по всему, старалась мне понравиться.
- А вы кольцо обручальное не носите. - Сказала как бы невзначай, но меня покоробило.
- Мы не женаты.
- А Марат Игнатьевич сказал...
- Марат Игнатьевич обрисовал мою роль в этом доме. Не более того.
- Все мы играем какие-то роли. Но он любит вас. Вы не первые у меня, но чтобы мужчина так переживал, я не видела.
- В смысле?
- Я два дня здесь, так он всё с Андрюшей, с Андрюшей, даже школу пропустить разрешил, только бы занять себя чем-то. А вы приехали и он, наконец, улыбнулся. Если честно, я уж, было, подумала, что нет никакой жены, так он переживал. А вы вот какая.
- Какая?
- Особенная. Вы сдерживаете его.
- Вы его плохо знаете.
- Но я хорошо чувствую. Всё у вас получится, уж поверьте. И детки ещё будут и радовать вас будут.
- Спасибо. - Получился всхлип. Слёзы полились, как только про детей услышала. Не могу, не могу!
Спала ночью плохо, к Марату жалась, в итоге очнулись на его половине кровати. Не особо удивилась, когда увидела в зеркале не себя: глаза красные, лицо опухшее, нос картошкой. И душ ледяной не помог взбодриться. Не успела халат на голую грудь накинуть, как в дверь позвонили.
- Я открою. - Послышалось снизу. Да я, в общем-то, и не торопилась.
Андрей что-то радостно повизгивал, видимо, в настольный хоккей играли, я видела это новшество как раз вчера перед ужином, да и сын гордо заявил, как разгромил "папочку". А когда внизу послышались незнакомые голоса, спустилась.
- О, да вы живёте вместе? Поздравляю! Значит, мы вовремя! - Скомандовала Люда, улыбнулась, только улыбка её помрачнела, когда я подошла ближе. Да, знаю, мой внешний вид оставляет желать лучшего, но в такой ситуации, как на зло, покраснеть не получилось, а жаль, румянец был бы как раз кстати.
Когда в комнату вошёл её муж Гриша, я поняла, что выгляжу гораздо хуже, чем думала изначально, потому что он спросил:
- Марат, мы не помешали?
От мужской солидарности, меня на смех пробило, на такой, истеричный смех. Вот люди пошли: "не помешал ли я тебе, мой дорогой друг, свою любовницу воспитывать?!"
- Проходите, - сквозь смех выговорила я, - не помешали. Мы только встали.
Следом за Гришей появился мальчик лет семи, белобрысый такой, пушистик.
- Андрюш, к нам гости, тебе кампания тоже есть. - Кликнула я сына и настал момент удивляться гостям ещё разок, только на этот раз они уже были готовы скрыть свои эмоции.
Пока дети занимались в игровой комнате, которая когда-то (до похода Марата в "Детский мир"), была гостевой, мы с Людой накрывали на стол. В воздухе витало напряжение, даже больше двух слов вместе связать не получалось.
- Как у вас дела? - Издалека начала она, нарезая овощи.
- Отлично. - Вяло отозвалась я. Погружаться в подробности, вспоминать, самой не хотелось, а больше и добавить нечего.
- Как Марат? Не обижает?
- Нет. Всё хорошо, спасибо.
Я понимала, что мой внешний вид просто кричит об обратном, поэтому неловко улыбалась на её недоверчивый взгляд.
- Ты ведь помнишь о том, что я тебе говорила? - Уточнила она и я выдохнула, пытаясь успокоиться. Мне сейчас не хотелось ничего: ни помощи, ни поддержки, ни защиты.
- Да, Люд, спасибо, я всё помню. У нас действительно всё хорошо.
- Да... - Вроде и согласилась она, но без особого энтузиазма. - Ты извини, что я пристаю, просто... ты... так выглядишь.
- Я знаю. Только сейчас у меня не самый лучший момент в жизни.
- Я помню, но...
На кухню вошёл Марат, я вздрогнула от его голоса, а вот Люда, внимательно следившая за моей реакцией, трактовала её по-своему, но в этот раз промолчала.