Следующей модификацией мессера стал Bf-109C, который выпускался в нескольких вариантах: С-1, С-2, С-3 и С-4, но довольно ограниченными партиями. Bf-109C-1 отличался от предшествующих вариантов усиленным вооружением, которое состояло из четырех пулеметов MG 17. Кроме того, на самолеты устанавливался усовершенствованный двигатель Jumo 210G с дополнительной системой впрыска топлива (чрезвычайный режим).
Варианты С-2 и С-4 были представлены лишь опытными образцами, а возможно, и вовсе существовали лишь на чертежных досках. Их отличительной чертой было мощное вооружение. С-2 нес пять пулеметов, а С-4 – четыре пулемета и пушку. Серийно выпускался только Bf-109С-3, причем серия насчитывала не более 20 машин. От С-1 серия С-3 отличалась лишь составом вооружения: в крыле вместо пулеметов стояли 20-мм пушки MGFF. Поскольку барабан на 60 выстрелов не вписывался в профиль крыла, его пришлось прикрыть обтекателем.
В качестве прототипов Bf-109C выступали три опытных образца: Bf-109V-17 (W.-Nr. 1776, D-IMYS, позднее ТК+НК) и Bf-109V-18 с двигателями Jumo 210D и четырьмя пулеметами, а также Bf-109V-19 (W.Nr. 1720), с мотором Jumo 210G и новым крылом – Waffenfluegel. Это крыло было спроектировано таким образом, что в нем можно было на выбор устанавливать как пулемет MG 17, так и пушку MGFF. Боекомплект пушки 60 выстрелов, пулемета 420 выстрелов. Поскольку конструкция крыла не позволяла разместить ленту рядом с пулеметом, конструкторам пришлось пойти на необычное решение. Ленту растянули по всему размаху крыла вдоль лонжерона, уложив ее на подающих роликах. Пулеметная лента шла от законцовки консоли крыла до фюзеляжа, там она перегибалась и шла в обратную сторону до пулемета. Несмотря на необычность, система подачи ленты работала достаточно надежно.
Именно Bf-109V-19 и послужил прототипом для вариантов Bf-109C-1 и C-3.
В одном из рапортов RLM, датированных октябрем 1937 года, сообщалось, что пробные полеты трех прототипов состоятся в следующем месяце (Bf-109V-19) и в январе 1938 года (V-17 и V-18). К сожалению, доподлинно не известно, были ли выдержаны указанные сроки, но с уверенностью можно утверждать, что в отношении V-17 планы были сорваны, поскольку первый полет машина совершила уже в феврале 1938 года. Так или иначе, но испытания серии «С» провели в период с ноября 1937 по конец февраля 1938 года, следовательно, выпуск серии начался не ранее весны 1938 года. Серия была небольшой – на заводе BFW в Регенсбурге собрали всего 55 машин, после чего производственные мощности переключились на выпуск очередной модификации Bf-109D.
Эта модификация представляла собой не столько попытку усовершенствовать конструкцию самолета, сколько унифицировать и привести к общему знаменателю все многочисленные накопленные изменения, чтобы облегчить крупносерийный выпуск. «Дора» появилась из-за того, что еще не был готов двигатель DB 601, который предполагалось ставить на самолет в дальнейшем. Поэтому на самолете стоял слабый, но сравнительно надежный мотор Jumo 210D. Двигатель обладал стартовой мощностью 580 л. с., а максимальную боевую мощность 640 л. с. развивал на высоте 2700 м. В то же время установленный на Bf-109C двигатель Jumo 210G, максимальную боевую мощность 670 л. с. развивал на высоте 3900 м, а на высоте 1200 м мог развить 730 л. с. Однако выпуск двигателя Jumo 210G ограничивали, ожидая переход на Jumo 211. Результатом всех этих планов стал полный отказ от Jumo 210G, а также от его еще более мощного и еще более ненадежного Jumo 210F (стартовая мощность 1000 л. с., боевая мощность у земли 800 л. с., боевая мощность на высоте 5300 м 760 л. с.) в пользу нового двигателя Jumo 211А.
Незадолго до появления Bf-109D появился доработанный вариант двигателя Jumo 210D – Jumo 210Da мощностью 700 л. с., хотя и развиваемой лишь на небольших высотах. Двигатель позволял поправить летные качества самолета, ухудшившиеся в ходе серийного выпуска. Позднее, уже в конце 1939 года на большинстве «Дор» изменили выхлопные коллекторы на унифицированные с двигателем DB 601 патрубками, что увеличило скорость самолета где-то на 10 км/ч. Скорее всего, эту переделку провели в соответствии с программой унификации Umbausatz.
Внешне, несмотря уже на четвертую модификацию, Bf-109 практически не изменился. Более всего бросается в глаза вооружение, расположенное в крыле (Bf-109C), а также упрощенная одиночная антенна для радиостанции FuGVII. «Доры» последних вариантов отличались еще и упрощенными стойками хвостового колеса, из конструкции которых убрали один узел.
Серийный выпуск Bf-109D начался весной и продолжался до конца 1938 года. Число выпущенных «Дор» было больше числа «Берт», поскольку к производству подключился завод в Варнемюнде. Всего собрали не менее 610 Bf-109D. Таким образом, число Bf-109 с двигателем Jumo 210 составило около 1060 штук. Из них в Испанию отправлено 86 машин: 45 модификации «В», 5 – «С» и 36 «D».
«Прекрасный образец немецкой авиационной техники»
В начале 1938 года положение Испанской республики стало катастрофическим. Генерал Франко располагал хорошо обученными 350-тысячными вооруженными силами, состоявшими из трех армий: Северной генерала Хосе Солчаги, Центральной генерала Андреса Саликета и Южной генерала Гонсало Кейпо де Льяно. В отличие от Народной армии это были дисциплинированные части. Путчистам удалось перевести экономику на подконтрольной территории на военные рельсы, справиться с инфляцией и обеспечить бесперебойное снабжение войск оружием и продовольствием.
Франко одерживал и победы на дипломатическом поприще. Более 20 государств (в том числе Венгрия, Польша, Бельгия и др.) к концу 1937 года признали его правительство законной испанской властью и установили с ним дипломатические отношения. Великобритания официально признавать Франко не спешила, однако направила в его столицу – Бургос – официального уполномоченного со статусом фактически аналогичным посольскому.
У республиканцев, наоборот, дела шли все хуже и хуже. Промышленность совершенно не помогала фронту. Советский журналист Михаил Кольцов[В конце 1938 года Кольцов был отозван из Испании и в ночь на 13 декабря арестован прямо в редакции газеты «Правда». Он был обвинен в тесных отношениях с женой недавно снятого наркома НКВД Евгенией Ежовой. Последняя, «по данным» следствия, была английской шпионкой. На очной ставке с Кольцовым бывший нарком показал: «Я понял, что Ежова связана с Кольцовым по шпионской работе в пользу Англии». Как и другие, Кольцов не выдержал пыток и сам оговорил более семидесяти участников «заговора». 1 февраля 1940 года Кольцов был приговорен к смертной казни по обвинению в шпионаже и вскоре расстрелян.] писал в дневнике: «Сегодня Барселона не работает, так как праздник (День независимости Каталонии). Завтра – так как суббота. Послезавтра – так как воскресенье. Уравниловка носит издевательский характер. Чернорабочему платят 18 песет, квалифицированному рабочему – 18,25 песеты, инженеру – 18,5 песеты».
Положение в сельском хозяйстве было столь же удручающим, республике не хватало как промышленных товаров, так и продуктов питания. Со второй половины 1937 года на большей части Испанской республики начался голод.
С целью переломить ситуацию на фронте войска республиканцев 15 декабря предприняли отчаянное наступление на город Теруэль в Арагоне и окружили его. В ходе продолжавшейся три месяца битвы стороны понесли огромные потери, но победа все же осталась за франкистами. Именно в этот период немцы доставили в Испанию свои новейшие самолеты: штурмовики Ju-87 и бомбардировщики Do-17.
9 марта 1938 года войска националистов после мощной авиационной и артиллерийской подготовки сами перешли в наступление в Арагоне южнее реки Эбро и быстро прорвали оборону неприятеля. Большая часть республиканских войск, особенно каталонские части, отказывалась вступать в бой. Многие республиканские офицеры переходили на сторону националистов. К 13 марта националисты окончательно уничтожили силы противника в Арагоне, наступая со скоростью до 20 км в день. Местное население, уставшее от войны и голода, встречало франкистов с воодушевлением. Попытки республиканского командования остановить противника приводили к новым катастрофическим поражениям. В итоге националисты взяли под контроль весь Арагон и вышли в Каталонию. В войне наступил окончательный перелом.
Это касалось и войны в воздухе. После завершения сражения за Теруэль в марте 1938 года J./88 получила 14 Bf-109В-2 и пять Bf-109С. После сборки и облета мессеры распределили по эскадрильям, которые в это время в основном летали на сопровождение своих бомбардировщиков и разведчиков в район Арагона. Немецкие истребители практически не имели боевого контакта с противником, что подтверждает статистика боев. В период с 8 марта по 29 марта 1938 года летчики 1. и 2.J/88 одержали всего 11 побед, при этом по два раза отличились обер-лейтенант Вольфганг Шеллман и лейтенант Фриц Аве.
Несмотря на низкую активность истребительной авиации республиканцев, они все же сбили 11 марта один «Мессершмитт». Это была машина фельдфебеля Александра Графа цу Дона. Самолет упал неподалеку от Каспе. Летчик совершал свой только второй боевой вылет.
Несмотря на низкую активность истребительной авиации республиканцев, они все же сбили 11 марта один «Мессершмитт». Это была машина фельдфебеля Александра Графа цу Дона. Самолет упал неподалеку от Каспе. Летчик совершал свой только второй боевой вылет.
Своеобразное затишье в небе Испании продолжалось до 23 апреля, когда националисты начали наступательную операцию на Валенсию. В первые дни наступление развивалось без особого успеха, причиной чему была плохая погода и невозможность в полную силу использовать авиацию.
Распогодилось лишь во второй декаде мая, и уже 11-го числа унтер-офицер Герберт Ихлефельд сбил И-16. Следующая победа была одержана 14 мая – отличился лейтенант Экехард Прайбе, сбивший «крысу» в районе Сагунто.
Трудный воздушный бой состоялся 18 мая. Немцы заявили об уничтожении четырех И-16. О победах заявили гауптман Хендрик и унтер-офицер Рохель, а также унтер-офицеры Шуферт и Ихлефельд. Правда, две последние победы не получили подтверждений и не были засчитаны летчикам.
2 июня республиканская авиация предприняла попытку бомбардировки аэродрома Ла-Сена. Девять СБ-2 с высоты 1500 м атаковали летное поле, но большого урона не причинили. При отходе от цели девятку бомбардировщиков настигли мессеры 2-й эскадрильи J/88. Немецкие истребители уничтожили пять самолетов. Три СБ-2 сбил лейтенант Курт Хайнрих[Одну из его побед оспаривали зенитчики.], по одному – унтер-офицеры Вилли Майер и Ихлефельд.
Скоростные бомбардировщики СБ-2 развивали максимальную скорость 450 км/ч и, по замыслу конструкторов, не требовали истребительного прикрытия. И действительно, во время войны в Испании ни немецкие Не-51, ни итальянские CR-32 попросту не могли догнать их.
Однако с появлением Bf-109 ситуация кардинально изменилась. Отныне летчикам СБ-2 приходилось рассчитывать на оборонительное вооружение, а оно-то как раз оставляло желать лучшего! Прежде всего, в боевых вылетах выявилась уязвимость «скоростного бомбардировщика» со стороны задней полусферы. Фонарь кабины стрелка, вписывавшийся в контур фюзеляжа, ограничивал стрелку обзор назад, а подготовка к бою верхней турели требовала определенного времени, которого порой не хватало в воздушном бою. Да и условия работы стрелка, вынужденного в воздушном бою высовываться в воздушный поток, оставляли желать лучшего. Обзор задней нижней зоны под самолетом, откуда в основном атаковали самолеты противника, был недостаточен, а люковая установка, предназначенная для отражения этих атак, имела очень ограниченные углы обстрела. Потери, понесенные СБ-2 2 июня, были наглядным тому подтверждением.
С целью минимизации потерь от последующих воздушных налетов республиканцев немцы стали больше использовать вспомогательные аэродромы – так называемые аэродромы подскока Алькала-Шиверт и Каби.
9 июня истребители 2.J/88 сопровождали бомбардировщики Не-111 и Do-17 из состава К/88 и А/88, когда сверху на них свалилось до тридцати «Чато». Скоротечный воздушный бой был безрезультатным для обеих сторон. Хотя Bf-109 и не одержали побед, свою основную задачу они выполнили: все бомбардировщики вернулись на свои аэродромы.
10 и 11 июня заданий на сопровождение не поступало, поэтому мессеры J/88 летали на свободную охоту. 10-го отличились сразу три летчика: унтер-офицеры Бернхард Зауферт, Рохель и лейтенант Ханс Карл Майер, а 11-го числа только лейтенант Эдуард Науман.
13 июня немецкие летчики на мессерах одержали сразу шесть побед, причем для лейтенантов Вольфганга Эвальда, Лотара Келлера и унтер-офицера Эриха Кухльмана они стали первыми в их летной карьере. Три другие победы отнесли на свой счет унтер-офицеры Вильгельм Штайге, Бернхард Зауферт и обер-лейтенант Вольфганг Шеллман.
Боевая работа на следующий день была не такая успешная, как в предыдущий. В тот день при выполнении 140-го боевого вылета получил серьезное ранение лейтенант Экехард Прайбе, пилотировавший самолет с бортовым кодом 633. Этот бой он описал позднее следующим образом:
«Мы эскортируем «Штуки» на высоте приблизительно 4000 м; перед нами и выше нас эскадрилья «крыс» и много «Кертиссов». Мы разворачиваемся влево, чтобы находиться со стороны солнца. После выполнения разворота бросаю взгляд назад, туда, где должен находиться лейтенант Рудольф Реш, и вместо него вижу «Кертисс», находящийся на дистанции открытия огня. Отвесно пикирую, но республиканец успел открыть огонь, и я получил ранение в левое плечо. Это – конец. Руки онемели, не могу управлять машиной. Левое плечо пронзила острая боль.
Я начинаю терять сознание. Самолет кувыркается подобно падающему листу. Собираю последние силы и выравниваю машину. Прыгать нельзя: подо мной вражеская территория. Решил тянуть на свою территорию. Когда я увидел Виллафамес, настроение улучшилось. Это уже своя территория. Стал готовиться к посадке, но я не могу пользоваться рычагами, расположенными на левом борту кабины. Из последних сил давлю на красную кнопку и выключаю двигатель. Буду сажать самолет с остановленным мотором. Наконец я на земле. К машине подбегает командир эскадрильи Хардер (Хендрик в отпуске) и врач. Они вытаскивают меня из кабины и укладывают на горячую испанскую землю»[После этого его отправили в полевой госпиталь в Сарагосе, а оттуда в Германию. После лечения Прайбе был назначен адъютантом к Э. Мильху, а в сентябре 1939 года он стал командиром 2./JG77.].
Второй вылет, состоявшийся 14 июня, со слов Хардера выглядел так: «В воздухе находятся красные истребители. Сначала это несколько «Кертиссов», затем появляются «крысы». Мы отбили три их атаки на наши бомбардировщики. Внезапно красные ушли. Осталось только два «Кертисса», кружившие к югу от Сагунто на высоте 4000 м. Я нападаю на один из них. В момент, когда я уже хотел открыть огонь, оборачиваюсь и вижу у себя на хвосте четыре «крысы», стреляющие по моему самолету. Я круто пикирую, но не могу стряхнуть их с хвоста. Все мои попытки напрасны. Один из красных словно приклеился к моей машине. Последняя попытка. Пикирую и вывожу самолет у самой земли. Ухожу на высоте 20–30 м над землей. Республиканский летчик прекратил преследование. Скорее всего, он потерял мой самолет на фоне земли»[Иванов С.В. Указ. соч.].
В этом бою единственную победу со стороны немцев одержал унтер-офицер Эрих Кухльман, лишь только накануне почувствовавший вкус победы.
В отличие от Прайбе и Хардера лейтенанту Хельмуту Хенцу повезло меньше. Его Bf-109 был расстрелян группой И-16 к югу от Кастелона, и он был вынужден сесть на республиканской территории.
О событиях тех дней написал в своих воспоминаниях республиканский летчик Александр Тарасов:
«Мы только что провели тяжелый бой с бомбардировщиками Не-111 и истребителями Bf-109. Я летал в паре с Клаудином. Случайно я бросил взгляд на побережье. Мое внимание привлек самолет, летевший в северном направлении. За ним тянулся белый шлейф. Мы спустились ниже и опознали его как Bf-109. Сделав одну атаку и не открывая огня, мы вынудили пилота совершить посадку на берегу реки Миярс. После приземления в Сагунто мне поручили работу по восстановлению Bf-109. Посадив в грузовик несколько механиков, мы отправились к месту посадки самолета. На месте нам показали немецкого пилота. Им оказался молодой парень лет 18-ти.
Я был очень увлечен этим прекрасным образцом немецкой авиационной техники. Внешний осмотр самолета произвел на меня прекрасное впечатление. Гордо я поднялся в кабину. Кислородное оборудование, радио, топливный бак, расположенный сразу под пилотским креслом… Мы должны облетать самолет, изучить его характеристики и сравнить с нашими истребителями. Самолет был полностью цел и не имел повреждений. В это время послышалась пулеметная стрельба и выстрелы орудий. Фронт проходил на расстоянии 15-ти километров у Кастиллона. Гудение самолета заставило нас поднять головы. Шум нарастал. Внезапно мы их увидели. Шесть Bf-109 шли со стороны моря почти касаясь воды. Поравнявшись с нами, они сделали разворот в нашу сторону и открыли огонь. Секунда, и наш Bf-109 вспыхнул»[Иванов С.В. Указ. соч.].
В данном случае немцам удалось предотвратить захват «Мессершмитта». Однако такое было не всегда. В ходе гражданской войны в Испании в руки республиканцев попали два Bf-109В. Один из них, 1937 года выпуска, сбитый летчиком А.И. Гусевым, приземлился в хорошем состоянии. Впоследствии машину в марте 1938 года доставили в Советский Союз в НИИ ВВС. После ремонта летчик-испытатель Степан Супрун поднял «Мессершмитт» в воздух.
В заключении отчета по летным испытаниям отмечалось: «Самолет «Мессершмидт» (так в подлиннике. – Авт.) удачно сочетает скорость и простоту в технике пилотирования и устойчивость. Необходимо такое сочетание осуществлять для скоростных истребителей ВВС РККА. В полете управляемый стабилизатор на Bf-109В позволял снимать нагрузки с ручки пилота на всех режимах. У самолета хорошо сочетаются большие запасы устойчивости с простотой в технике пилотирования и хорошим маневром…