Дорога домой[Книга 1, часть 1] - Георгий раб Божий 9 стр.


В этот же день, на молитве, я оказалась возле пропасти — тележка стояла на прежнем месте. Чуть поодаль сидели три черных ворона огромных размеров, внимательно и со злобой посматривая на меня красными глазами, горящими углями. При мне была сумочка с зернышками и фляжка с водой.

На этот раз я спустилась в бездну еще ниже, миновав по пути слой какой-то дымки, похожей на туманную завесу. На уступе, к которому меня подвезла тележка, я увидела круглое отверстие в скале — вход в пещеру. Внутри было темно, но светящиеся камни на сумочке и фляжке освещали мне путь. Минут через пять я пришла в огромную абсолютно темную пещеру, около ста метров высотой. Через несколько минут пещера осветилась сумеречным светом, передо мной внезапно появился пятнадцатиметровый бес. Уменьшившись до моих размеров, он предложил:

— Давай поговорим? — кивнул на сумочку и скомандовал:

— Дай.

— Нет, — ответила я.

— Я дам тебе богатства всего… — и осекся; он вспомнил, что я эти слова знаю.

— Нет, — повторила я.

— Я отдам души твоих родных, мучающихся здесь, — предложил он и добавил:

— А их здесь много,… и они очень страдают,… а ты можешь им помочь.

Голос беса был очень тихим, очень убедительным и донельзя вкрадчивым. Было ощущение, что через каждую клеточку моего тела он вползает прямо в душу. Заплакав от страха, я начала твердить:

— Нет, ни за что, никогда, — и обхватила сумочку и фляжку обеими руками.

В это мгновение видение закончилось.


Наследующий день я спустилась на тележке ниже предыдущего раза — на уступе с трудом попала через узкий вход в пещеру; около семи минут с трудом протискивалась вперед и пришла к огромному круглому котловану в высокой пещере, наполненный какой-то смрадной шипящей жидкостью зеленого цвета, похожей на кислоту. По краям котлована проходила дорожка шириной около метра. По дорожке неторопливо прохаживался огромный бес. По всей окружности стены над котлованом сплошной цепью висели люди, будто приклеенные. Прохаживаясь, бес внимательно всматривался в их лица. Время от времени останавливался перед кем-нибудь, испытывая непередаваемое удовольствие от ужаса потенциальной жертвы. Затем он выбрал мужчину средних лет, обождал немного, резким взмахом лапы сорвал его и с силой зашвырнул на середину бассейна. Люди с ужасом наблюдали, как несчастный, отчаянно барахтаясь, медленно растворился в жестоких мучениях.

Затем бес походил еще немного, выбрал очередную жертву, взял ее за голову одними кончиками пальцев и медленно окунул в бассейн. Подержал немного и также медленно вынул. Извиваясь от боли, человек попытался подняться по пальцам своего мучителя, но бес стряхнул его обратно с кривой брезгливой и одновременно довольной улыбкой.


На следующий день, на молитве, я оказалась на пыльной глухой дороге в аду. Вокруг меня были невысокие мрачные горы и редкие пригорки без растительности. Весь окружающий пейзаж освещался огромным полыхающим заревом красного цвета по периметру горизонта. Воздух, с примесью пыли и смога, был очень тяжелым и горячим, дышать им можно было только с большим трудом. По дороге я пошла вперед, повернула за пригорок и неожиданно вышла на берег моря.

День был пасмурный, зеленовато-голубая вода показалась мне вначале чистой, но когда я подошла поближе, оказалось, что она мутная и грязная — в ней плавали какие-то ошметки, куски фекалий, что-то вроде блевотины, мелкий мусор и еще какие-то черные сгустки, похожие на нефть. Чуть поодаль стояли строения, то ли пансионатов, то ли домов отдыха. Вначале они показались мне довольно привлекательными — из светлого камня, под красными черепичными крышами. Но, когда, я присмотрелась, я поняла, что это какие-то заброшенные хибары из проржавевших листов металла, прогнивших досок, кусков грязного пластика и строительных отходов. Стояли эти хибары на полусгнивших сваях и были похожи на курятники. Из-под хибар, прямо в море, жирными и густыми потоками медленно вытекали нечистоты.

Из-за пригорка, по пыльной проселочной дороге, показалась широкая колонна людей с рюкзаками, чемоданами и сумками. Среди взрослых было много подростков и детей. Одеты люди были как на курорте: шорты, панамки и сандалии на босу ногу. Рядом с каждым человеком шел бес, ростом на голову выше. Оживленно беседуя между собой, они обнимали некоторых людей за плечи. Кривляясь, они корчили похабные рожи прямо им в лица, высовывая языки и передергиваясь туловищами от удовольствия. Увы, люди их не видели, ничего не подозревая, они шли в радостном предвкушении отдыха.

Разделяясь на группы, отдыхающие скрывались в лачугах, через время они выбегали с безумными воплями и с разбега бросались в воду. Выныривая, люди счастливо улыбались, жизнерадостно отфыркивались и не замечали, как по их лицам и телам медленно стекают нечистоты, попадая в глаза, уши и ротовые полости. Некоторые глотали эту мерзость вместе с водой. По берегу с гиканьем и дикими выкриками носились бесы, всячески подзадоривая людей. Это было потрясающее зрелище, счастливы были все — и люди, и бесы.

Лежащую на лежаке молодую женщину подхватили два беса; они смяли ее огромными лапами в круглый комок, похожий на мяч, и с диким ржанием начали пинать о землю. Немного дальше группа молодых людей играла в волейбол, между ними весело суетились бесы. Нападая на игравших, они били их по головам и туловищам, ставили подножки. Спотыкаясь на ровном месте, люди падали, но ничего не понимали. Над их неуклюжестью потешались товарищи, а над всеми игроками злорадно ухахатывались бесы, безпрестанно корча рожи и передергивались телами.

В море, неподалеку от берега, стояла красивая горка, которая на самом деле была из проржавевшего донельзя металла. Взбираясь на нее по очереди, люди спускались вниз, где их ждал огромный бес. Широко раскрывая пасть, он глотал людей, мрачно ухмыляясь и громко отрыгивая. Никто не видел, что только что кто-то неожиданно пропал, каждый был занят своим развлечением.

Недалеко от берега молодой парень выписывал пируэты на гидроцикле. После неловкого поворота упал в море. К нему подплыла рыба ужасающих размеров, похожая на пиранью и мгновенно заглотила, громко срыгнув. Но и его исчезновение никто не заметил. Поднявшись на пригорок, я увидела новые массы людей, растекающихся между пригорками и вливающихся в безчисленное множество хибар. Сосчитать людей было невозможно, это были сотни тысяч.


На следующий день, на молитве, я снова увидела родителей, сидевших на кухне. Отец что-то ел, а мать читала. На улице, за столиком возле мангала, о чем-то озадаченно переговаривались их бесы. С ними было еще двое, которые сочувствовали им и вроде как утешали. Как я поняла, их достает наша молитва.


В этот день, на молитве вечером, я снова оказалась на пыльной глухой дороге, фляжка и сумочка были при мне. Вокруг меня были все те же мертвые горы и пригорки. Вскоре я услышала позади себя звуки приближающихся по земле саней. В сани была впряжена старенькая кляча. Поравнявшись со мной, повозка остановилась, кляча обернулась бесом, который процедил сквозь зубы:

— Садись, — и снова стал клячей.

Как только я села, сани тронулись с места. Вскоре кляча начала превращаться в шикарного коня, а сани — в прекрасную карету, я соскочила на землю и увидела, что стою на поле, похожее на поле в Раи, с золотыми коробочками. Однако от этого поля веяло зловещим ужасом, мертвящим душу. Невдалеке был виден огромный белый замок с колоннами и анфиладами, но ничего величественного в нем не было, он был похож на наш, земной, тронутый временем. Как я поняла, мне нужно было попасть в этот замок.

Внутри замка я оказалась на большой открытой площади. В центре ее, торцом ко мне, стоял огромный белый стол, уставленный различными яствами. По обе стороны стола стояли стулья. Во главе стола сидел бес, с виду какой-то начальник. У беса были волосы темного цвета и омерзительная морда. Кивнув, он указал мне на стул справа от себя. Когда я присела, он неожиданно превратился в прекрасного юношу двадцати пяти лет с белокурыми прямыми волосами до шеи, но кончики его волос все же остались темными. Выглядел он как кинозвезда — холеный, гладкий и лоснящийся. Неожиданно от него пахнуло на меня плотским вожделением. И настолько сильным, что на мгновение я смутилась, но тут же взяла себя в руки. Кивнув на фляжку и сумочку, он спросил:

— Поговорим?

— Нет, — в категорической форме ответила я.

— У меня есть твои родственники, они нуждаются в твоей помощи, я могу их отпустить, — предложил он.

Напротив меня через стол появились мои покойные тети: Александра и Екатерина, и мужчина, которого я не узнала. Все они хорошо выглядели и были великолепно одеты. Когда же я возразила бесу, что я раба Божия, и могу просить только Господа, и обе мои тети, и мужчина, оказались одетыми в какую-то потрепанную мешковину, лица их стали невообразимо изможденными, с глубочайшими морщинами и приобрели землистый цвет.

— Что, может, подумаешь? — поинтересовался бес, а родственники начали горячо просить меня о помощи.

— Нет, — не раздумывая, ответила я, — никогда!

Разозлившись, бес выхватил меч левой рукой и правой прижал голову сидящей поблизости тети к столу. Резко взмахнув мечом, он отсек ее, она скатилась прямо в блюдо. Через секунду он рассек вторую тетю надвое, вместе со стулом. Обратившись ко мне, бес спросил:

— А ведь у тебя есть дочь?!

В светлом ореоле вверху я увидела свою дочь и стоящего рядом беса — он резко ударил ее по животу. От удара и боли дочь согнулась, но я повторила:

— Нет!

Вкрадчиво, бес мягко поинтересовался:

— А ведь у тебя есть еще и сын?

В другом ореоле я увидела сына мужа, возле которого тоже стоял бес. Обхватив руками голову юноши, он сильно сжал ее, и парень застонал от боли. Не в состоянии больше спокойно смотреть на все это, я заплакала и сквозь рыдания повторяла:

— Нет, нет и нет, мы с мужем будем молиться!

— Кстати, давай поговорим о муже? — предложил бес.

— Все равно нет, мы будем молиться Господу, и Он нам поможет!

Очень, очень вкрадчиво, крайне ласково и немного нараспев, бес поинтересовался:

— А вдруг не поможет?

— Нет.

— А ведь я могу и силой отобрать … — но я не дала ему договорить, я подошла к нему и прокричала прямо в лицо:

— Нет, нет и нет! Никогда ты этого не получишь. Режь меня, рви части и делай что хочешь, но ты никогда и ничего не получишь!!! — от избытка чувств я вошла в исступление.

Оторопев, бес резко отпрянул, на этом видение закончилось.


На следующий день, на молитве, я оказалась на длинной тенистой аллее в поместье Святого Преподобного Паисия Великого. Высокие кроны деревьев с идеально стройными стволами вверху смыкались, образуя куполообразный свод. Через несколько шагов у моих ног появилось небольшое облачко; я взошла на него, оно плавно полетело по аллее. Затем поднялось наверх, к кронам деревьев и я смогла коснуться листьев — все они были одинаковыми по размеру и все как один необычайно красивыми, словно нарисованными, без единого изъяна. На ощупь листья были мягкими и шелковистыми.

В конце аллеи, справа, возвышалось неизъяснимо красивое здание, величественное и ослепительно белое, напоминающее Храм Божий. К зданию вела узкая дорожка, утопающая во всевозможных цветах удивительной красоты. Свернув на дорожку, я увидела, что по ней струится чистая родниковая вода. Не поднимая брызг, я шла прямо по воде, обувь и платье оставались сухими.

Врата домашнего Храма Святого Паисия Великого были выполнены из резного синеного золота и украшены драгоценными камнями. Врата открылись сами, и я вошла внутрь. Дивной красоты ковер с многоцветными рисунками устилал пол. Стены украшали фрески необыкновенно красивых красок с потрясающим эффектом трехмерности, настолько красивых и необычных, что объяснить и описать их не могу. Через огромный холл я прошла к внутренним дверям из золота, которые тоже открылись сами и я оказалась в огромном зале потрясающих размеров. Прямо передо мной был иконостас, от пола и до потолка заполненный киотами с образами святых людей. На самом верху был очень большой ростовой образ Владыки Господа — Воскресение Христово. Вдоль иконостаса шла широкая солея. Все остальные стены Храма тоже были в образах святых людей. Охваченная чувством благоговения, я спросила:

— Можно ли мне помолиться здесь?

— Можно, — позволила Пресвятая Богородица.

Опустившись на колени, я обратила внимание, что пол выполнен из драгоценных камней разных цветов прямоугольной формы, слегка выпуклых. Однако камни были мягкими, как ковер. Когда я закончила читать «Отче наш», образ Господа засветился непередаваемой красоты сиянием, а перед каждым образом зажглась свеча. Весь Храм залился ярким, но очень мягким светом. Через некоторое время свечи погасли и снова стали невидимы. Поднявшись с колен, я попыталась рассмотреть иконы, но это не удалось — лики святых были живыми и находились как бы в движении. Что это было на самом деле, я описать не могу, это невозможно описать или объяснить.

— Выбери, кому ты хочешь помолиться, — сказала Пресвятая Богородица.

Мысли начали разбегаться, но я вспомнила наши домашние иконы и подумала о Святом Великомученике Пантелеимоне. В этот же момент из нижнего ряда образов рядом со мной выдвинулся на несколько сантиметров вперед образ, на котором я увидела Святого Великомученика Пантелеимона. Лицо его было восхитительно правильной формы, сам же он был необыкновенно красив. Но рассмотреть полностью Святого Пантелеимона было невозможно из-за его сияния, которое он источал. От святого человека одновременно исходили любовь, тепло, радость и умиротворение. Обратившись ко мне, Святой отче Пантелеимоне сказал:

— Подойди.

С большим благоговением я приблизилась и опустилась на колени, попросила благословить. Осенив крестным знамением, он подал мне свою руку, к которой я приложилась и почувствовала легчайшее прикосновение и тепло. Рука же его была очень красивой и совершенной формы. Святой Пантелеимон открыл неземной красоты шкатулку, которую держал в левой руке. Омочив указательный палец правой руки в елее, он легкими касаниями начертал на моем челе крестное знамение. В благодарность я низко поклонилась Святому Великомученику и оказалась уже вне стен Храма.

Налево вела дорожка, утопающая в цветах; по ней я вышла на берег речного канала. У миниатюрного помостика из резного дерева была причалена небольшая золотая лодочка с мачтой на носу, инкрустированная драгоценными камнями. Когда я взошла на лодочку, она даже не покачнулась. На мачте надулся легкий белоснежный парус, я поплыла вперед. Вскоре канал перешел в озеро. Преодолев его, я оказалась над живописным водопадом. Лодочка немного постояла на месте, чтобы я смогла насладиться пейзажем необыкновенной красоты, затем поплыла дальше и остановилась у другого причала, неподалеку от водопада.

— Могу ли я посмотреть на водопад, — спросила я.

— Посмотри, — разрешила Пресвятая Богородица.

Водопад был около тридцати метров в ширину — вода ровненькой ленточкой ниспадала вниз. Ниже, метрах в десяти, все было закрыто легкими белоснежными облаками. Мягко и ласково мне брызнула на щеку крупная прохладная капелька. Возвращаясь назад, я увидела в нескольких шагах от водопада низко летящую стайку райских птичек неземной красоты; они блестели на солнце, будто были из золота. Восемь очаровательнейших пичужек сели мне на руку, едва ощутимо захватив кожу своими нежными коготками.

Пичужки с интересом и внимательно рассматривали меня темными глазками-бусинками. Не удержавшись, я погладила одну из них, под пальцами я почувствовала крохотную головку и шелковистое оперение. Испросив разрешения, я угостила птичек зернышками, прямо с ладошки. Подлетая по очереди, они аккуратно брали по зернышку и улетали. Когда я посмотрела, куда же они все направились, я увидела плавно подлетающих ко мне других четырех птичек — торжественно и с благоговением несущих в своих золотых клювиках небольшой четырехугольный платочек за самые кончики. Очень бережно они положили его мне на руку.

Белого неземного цвета платочек был нетканен и прозрачен. В центре его красными шелковистыми нитями был вышит образ Пресвятой Богородицы — "Самонаписавшаяся" с Богомладенцем на руках. Лик Богомладенца и Царицы Небесной были вышиты золотом. Края тоже были вышиты золотом, а уголки — золотыми коронками. Платочек был живым — он не лежал на руке, как обычная ткань, он дышал и парил. Задумавшись, что мне делать с этим безценным даром, я услышала голос Пресвятой Богородицы:

— Надень.

Повязав его на шею, я почувствовала легкое прикосновение и ощутила, будто родилась в нем.

— Смотри, — сказала Царица Небесная.

На себе я увидела нательный крестик, источающий необыкновенное сияние. Горячо поблагодарив Пресвятую Богородицу, я осенила себя крестным знамением и неожиданно почувствовала какой-то предмет в левой ладони — это было восхитительное тоненькое золотое колечко с выгравированными словами: "Спаси и Сохрани". Гравировка излучала такое же необыкновенное сияние, как и крестик. Задумавшись, на какой палец одеть его, колечко сразу же оказалось на безымянном пальце левой руки.

Горячо возблагодарив Пресвятую Богородицу еще раз, я направилась к мраморной беседке с резными золотыми инкрустациями невдалеке. Посередине беседки стоял мраморный стол, на белой круглой огибающей скамье лежали белоснежные подушки. Когда я присела, день плавно и величественно сменился поздним вечером. Небо усеялось изумительными крупными золотыми звездами. Слева от меня зажглась череда подсвечиваемых снизу фонтанов, уходящих далеко вдаль. Из фонтанов мягко струилась розово-голубая вода, переливаясь невообразимыми и непередаваемыми оттенками. Ближайший ко мне фонтан источал какую-то густую жидкость темно-красного цвета. Через мгновение я поняла, что это вино и подумала, что может мне позволят попробовать его и взглянула на стол. Там уже стоял неописуемой красоты высокий кубок из золота, искусно инкрустированный драгоценными камнями. Струйка вина мягко влилась в подставленный кубок, не брызнув ни одной капелькой, я сделала маленький глоточек.

Назад Дальше