— Значит, это неплохо — быть солдатом Лорда-Чародея?
Солдат посмотрел на нее:
— Нормально.
— Мой брат подумывает тоже им стать, — продолжила Вожак.
Стражник покосился на Меча.
— Да не он! — фыркнула Вожак. — Погляди на его рост! Ты что думаешь, у такой крохотули, как я, может быть такой здоровенный брат? Нет, это мой друг, а брат дома.
Губы стража искривилась в ухмылке.
— Ага, здоровенный лоб, — поглядев на Меча, сказал он. — А твой брат не такой?
— Ну, я бы сказала, нечто среднее между мной и им.
— Рост важен, если он хочет стать гвардейцем, но не обязательно быть таким высоким, как твой друг.
— Да, я видела, что некоторые гвардейцы не больно-то высокие, — согласилась Вожак. — Собственно, ты сам не такой высокий, как Эррен. Мой брат примерно с тебя ростом, хотя в плечах поуже будет.
— Ну, значит, достаточно высокий.
— Отлично. Так каково это — быть солдатом?
— Неплохо, — пожал плечами стражник. — Кормят регулярно, еда вполне приличная. Платят, на мой взгляд, маловато, но в общем ничего.
— Интересно?
— Нет, — фыркнул стражник. — По большей части я тут торчу целый день с грозным видом.
— Правда? Но я же видела, что солдаты ездят в другие места!
— Ну, некоторые ездят, — кивнул стражник. — Только я не из их числа. Я торчу тут, в Зимовье, с тех пор, как закончил учебку.
— Правда? Но я точно видела солдат, которые куда-то направлялись. Не меньше десятка. И еще подумала, куда это они идут. Некоторые из них были с луками и копьями. Не на охоту же они пошли?
— Боюсь, мне ничего об этом не известно.
— А кто может знать? Потому что мне это ну очень интересно.
— Извини, но… — Он осекся.
Меч что-то почувствовал, хотя и не мог определить, что именно. Нечто нематериальное, подспудное.
Лерры. Да, точно, он ощутил, как лерры что-то делают.
Да это же магия Вождя, сообразил он.
— Я действительно хочу это знать, — проговорила Вожак с интонацией, какой Меч прежде у нее не слышал. Глубокий, но требовательный голос, чем-то напомнивший голос Красавицы.
Для него как Избранного Воина голос Вожака звучал приятно и слегка притягательно, но никак не неотразимо. Однако для гвардейца дело явно обстояло совсем иначе.
— Мне запрещено покидать пост, — сказал тот, — но я могу позвать сержанта. Может, он скажет тебе больше.
— Было бы неплохо.
— Погоди немножко. — С этими словами гвардеец повернулся, открыл дверь, которую охранял, и позвал. — Сэр! Тут пришел кое-кто, с кем вам надо поговорить!
Они немного подождали, и вскоре появился другой солдат.
— Да?
— У нас есть пара вопросов насчет действий гвардии, — проговорила Вожак.
— О? — Сержант глянул на охраняющего дверь солдата, явно недоумевая, с чего вдруг тот счел эту парочку достойной его, сержанта, внимания.
— Можно нам ненадолго войти и поговорить с тобой? — спросил Меч. Он заметил, что на них стали обращать внимание, и предпочел бы убраться подальше от любопытных глаз.
Сержант поглядел на гвардейца, который то ли кивнул, то ли плечами пожал.
— Ладно, — решил наконец сержант. — Заходите в караулку.
Минуту спустя они втроем расселись вокруг маленького столика в небольшой комнатушке, куда свет поступал через одно узкое оконце. Вдоль стены стоял ряд копий.
— Ну, — начал сержант, — так в чем дело?
— Мы видели группу солдат, направлявшихся к Южным Холмам, — сказала Вожак более или менее нормальным голосом. — И хотим знать, что они там делали.
— Не понимаю, зачем вам это нужно, — вежливо ответил сержант.
— Ну… до нас дошли слухи, что они… Что Лорд-Чародей не знал, что они там. Что они делали нечто такое, что им делать не следовало.
— О? — нахмурился сержант.
— Если вы можете нас успокоить, что они были там по делам Лорда-Чародея, а не мародерствовали… — продолжила Вожак, добавив чуток своей магии в голос. Договаривать фразу она не стала.
— Мародерствовали?
— Ходят такие слухи, да.
— Я ничего не слышал ни о каком мародерстве.
— Но солдат отправляли в Южные Холмы?
— Конечно, мы отправляем команды по всему Барокану отлавливать бандитов и разбираться со злыми колдунами. Когда это было в точности?
— Ранней весной, где-то в равноденствие.
— Должно быть, это была вылазка по захвату чародея, — сказал сержант.
— Чародея? А что они делали с чародеями?
— Это не мое дело, — отрезал сержант. — Я отвечаю только за то, что происходит в Зимовье.
— А есть кто-нибудь из тех, кто в этом участвовал и с кем можно поговорить? — Голос ее снова обрел странную глубину, куда сильней, чем прежде. Меч ощутил, как зазвенел воздух.
— Я не… Я…
— Вы ведь наверняка понимаете, насколько важно, чтобы мы все об этом узнали. — Казалось, голос Вожака отражается от стен.
— Конечно, понимаю! — Сержант хлопнул ладонью по столу. — Конечно, понимаю! Я… Подождите тут, я кого-нибудь найду.
Он встал и поспешно вышел из комнаты.
Проводив его взглядом, Меч наклонился к Вожаку и шепнул:
— А он останется под чарами, когда тебя нет рядом и он тебя не видит и не слышит?
— Некоторое время, — вполголоса ответила Вожак. — Ну, если никто его ни о чем не спросит по дороге, во всяком случае. Если кто-то вынудит его действительно задуматься, то это может сломать чары.
— А если кто-нибудь просто скажет ему, что ты его околдовала?
— О, это не поможет! Тогда он заупрямится, и мои чары только укрепятся. Они разрушатся, только если его спросят, зачем он это делает, и он сообразит, что не знает ответа. Или если его что-то отвлечет и он какое-то время будет занят чем-то другим, а при этом вспомнит, что собирался сделать, то может понять, что что-то тут не так. — Она поглядела на Меча. — Старый Вожак вам и этого не сказал?
— Нет. Старый Вожак вообще при нас своей магии никак не проявлял. Если помнишь, у него были от нас секреты. Он просто действовал, как должен был действовать лидер, чтобы мы не задавали лишних вопросов, но при этом на самом деле ничем нам не помогал.
— Было ведь что-то еще, помимо того, что он натворил в Двойном Падении, да?
— Да. — Меч покосился на дверь. Вроде пока никаких признаков, что сержант возвращается. — Он все время сотрудничал с Темным Лордом. Думал, что они вдвоем смогут сделать со всем Бароканом то, что он сделал с Двойным Падением.
— И ты оставил его в живых.
Меч ничего не ответил.
Пару минут спустя появился сержант в обществе офицера. Плечи красного камзола вновь прибывшего украшали золотые полоски. Офицер протянул руку, здороваясь.
— Я капитан Третьей Экспедиции, — сообщил он. — Как я понял, вас прислал Лорд-Чародей, чтобы задать ряд вопросов о проделанной работе?
Меч быстро глянул на Вожака, но та не обратила на него никакого внимания.
— Да, капитан. Мы может где-нибудь поговорить наедине и отпустить сержанта заниматься его делами?
Полчаса спустя Меч с Вожаком уже сидели в личных покоях капитана, потягивая превосходное красное вино и слушая доклад.
— Судя по всему, это связано с каким-то сложным заговором чародеев, — сообщил офицер. — Я не знаю всех подробностей, потому что Лорд-Чародей сказал, что это никого не касается, но мне известно, какой приказ отдали нам и как мы его выполнили. — Он поставил бокал на стол. — Нас отправили на поиски одной конкретной чародейки. Женщины, известной под именем Синей Дамы, и велели допросить ее о запрещенном талисмане, который кто-то украл.
— О талисмане? — переспросил Меч.
— Да.
— Что за талисман?
— Понятия не имею, — пожал плечами капитан. — Нам сказали, что никто не знает, как он выглядит и как действует, но что чародейка поймет, о чем идет речь.
— Но если никто… — начал Меч.
Вожак жестом прервала его:
— Позволь мне, Эррен.
Меч нахмурился и отхлебнул вина.
— Капитан, — Вожак подбавила в голос глубины, — если талисман украли, то почему ни у кого нет его описания?
— Да не знаю я! — раздраженно ответил офицер. — Это все магия. Мерзкая, ненадежная штука. Чертовски здорово, что у нас есть Лорд-Чародей, чтобы защитить нас от нее, и будет здорово, когда она совсем исчезнет.
— Возможно, талисман преобразовали?
— Возможно. Говорю же, я не знаю.
— Все чародеи пользуются разными талисманами. Откуда Синяя Дама могла знать, о каком именно идет речь?
— Ну, название у него есть. Или что-то вроде. Его называют Девятый талисман. Во всяком случае, именно это нам было велено у нее спросить. Девятый талисман. Что стряслось с первыми восемью, или есть ли еще десятый и одиннадцатый, я понятия не имею. Я ж не чародей, а всего лишь солдат. Мне отдают приказ, и я его исполняю.
Меч с Вожаком переглянулись. Обоим теперь все стало ясно. Меч сунул руку в карман, где таился его собственный талисман.
Меч с Вожаком переглянулись. Обоим теперь все стало ясно. Меч сунул руку в карман, где таился его собственный талисман.
Ведун давным-давно ему все объяснил. Изначально Избранных было всего трое: Вождь, Ясновидец и Воин. Когда уничтожили первого Темного Лорда — Темного Лорда из Среднеземья — Совет Бессмертных добавил еще Красавицу. Когда убили Темного Лорда из Жирной Цапли, пятым Избранным стал Вор. Ведуна добавили после истребления Темного Лорда из Камитт'Дару, Лучника — после Темного Лорда из Цамаса, а Говоруна — после Темного Лорда из Голн-Влейя.
Три Темных Лорда отреклись без боя, и после них новых Избранных не добавляли, но всякий раз, как очередного Темного Лорда убивали Избранные, добавлялась еще одна роль, чтобы крепче удерживать от злодеяний последующих Лордов-Чародеев.
А семь лет назад Меч убил Темного Лорда с холмов Гэлбек.
До сего момента Мечу не приходило в голову, что Совет Бессмертных мог добавить девятого Избранного. И уж конечно, никто не потрудился сообщить об этом ему. А у самого Меча не было никакого повода думать, что у Избранных может появиться новый компаньон. Предыдущие добавления в секрете не держали. Что теперь есть еще и Говорун, всем было известно задолго до того, как спятил Лорд-Чародей с холмов Гэлбек.
Однако Лорд-Чародей, судя по всему, совершенно уверен, что может быть и девятый. А если он существует, то у Лорда-Чародея есть соответствующий новый талисман в его коллекции. Так что у него куда более точные сведения на этот счет, чем у кого-либо другого.
Хотя это бессмыслица какая-то: девятый Избранный, о котором остальные восемь представления не имеют, а вот Лорд-Чародей очень даже имеет.
Только вот, похоже, Лорд-Чародей не слишком много знает об этом девятом, иначе не послал бы солдат расспрашивать чародеев. Да, чародеи наверняка знают, существует девятый или нет, поскольку именно Совет Бессмертных создает роли и соответствующие талисманы, но разве Артил не был членом Совета?
И расспрашивать чародеев не означает их убивать…
— Значит, Лорд-Чародей считает, что эта чародейка украла Девятый талисман?
— Нет-нет, — возразил капитан. — Мы знали, что она его не крала, но ей известно, кто украл и для чего этот талисман. Ну, во всяком случае, Лорд-Чародей думал, что она знает. Нам было приказано ее найти, расспросить, узнать все, что возможно об этом талисмане, у кого он и где, и доложить. Но если она откажется сотрудничать, нам приказали прибегнуть к любым методам, чтобы заставить ее рассказать все, что она знает. А если не удастся ее разговорить или она убьет кого-нибудь из моих людей, то считать ее злой колдуньей и убить.
— Так она рассказала?
Капитан вздохнул:
— Нет, не рассказала. — Он покачал головой. — Несчастная женщина.
— Что произошло?
— Мы нашли ее довольно быстро, именно там, где и сказал Лорд-Чародей, и сперва мы вполне мирно беседовали. Мило поболтали о новшествах, вводимых Лордом-Чародеем: о дорогах, об армии…
— О чем, о чем? — перебила его Вожак.
— Об армии. О солдатах. Мы же теперь не просто стражники, так что нам нужно новое название. Мы теперь Армия Барокана.
— О! Ладно, продолжайте.
— А, ну… Мы поговорили о дорогах, об армии, о Летнем Дворце, Среднеземном Канале, проекте моста в Долине Теней, пароме в Черном Порту. Обсудили, могут ли она и другие чародеи помочь в осуществлении некоторых проектов, и есть ли у нее самой какие-нибудь идеи насчет иных новшеств, которые стоило бы ввести. У нее были интересные теории насчет того, во что может вылиться открытие новых дорог для некоторых поселений. Она полагала, что такие места, как Барабанная Кожа, могут лишиться большей части жителей, как только люди сообразят, что могут теперь уйти. Мы обсудили, не попытаются ли тамошние жрецы перекрыть дороги, чтобы предотвратить исход жителей. Ну и наконец подошли непосредственно к делу, и я спросил ее о Девятом талисмане.
Офицер вздохнул, взял стакан и допил остатки вина.
— И тут она огорчилась. Точнее, расстроилась ужасно. Она не стала притворяться, будто не понимает, о чем мы говорим. Она совершенно точно знала, о чем речь, хотя я сам не знал. Но сказала, что не может нам ничего сообщить. Не не хочет, а не может. На нее были наложены какие-то чары, запрещающие ей говорить об этом.
Мы пытались найти способ обойти этот запрет: в письменном виде, в виде подсказок… Ничего не вышло. А потом, когда мы решили переночевать, а с утра продолжить, она попыталась бежать. — Капитан снова вздохнул. — Я рад, что она не умела летать. Мы поймали ее, когда она не успела пройти и полмили, и взяли в плен.
У меня был приказ. Мы ее повесили на скользящем узле, чтобы шея не сломалась, а петля ее удавила. Я надеялся, что чары спадут до того, как она умрет. И устроил все так, чтобы она могла подать сигнал, если чары спадут, даже если она уже не сможет говорить, чтобы мы могли обрезать веревку. Один из солдат стоял с ножом наготове, но все это оказалось бесполезным — она умерла, не сказав ничего. — Офицер смотрел на бокал в руке. — Это было мерзко. Меня так и подмывало перерезать веревку в последний момент, но я не мог. Как бы я объяснил Лорду-Чародею, что мы не выполнили его приказ? Приказ ведь был четким: либо она говорит, либо умрет. Никаких исключений. А просто притащить ее к Лорду-Чародею, чтобы проверить, сможет ли он снять чары, мы не имели права: у нее ведь могло оказаться какое-то тайное оружие или еще что. — Он покачал головой. — Я не знаю, что это за талисман такой, но, должно быть, это очень скверная штука, раз Лорд-Чародей отдает нам такие приказы.
— Вы ее убили? — спросил Меч. Это были первые слова, произнесенные им за последний час.
— Нам пришлось. — В голосе капитана радости не было.
— А она… У нее была семья?
— Я никого не видел.
— А соседи не огорчились? — поинтересовалась Вожак.
Капитан оторвал взгляд от бокала и посмотрел ей в глаза:
— Вы думаете, что наверняка огорчились, да? Она казалась милой женщиной. Но ее смерть никого не расстроила. Лорд-Чародей приказал убить ее, значит, так тому и быть. Знаете, люди ведь его обожают и любят нас, его армию. В некоторых отдаленных поселениях, стоит им увидеть наш мундир и как только они понимают, что этот мундир значит, тут же начинают радостно вопить. Нам даже не надо ничего делать: достаточно того, что мы представляем Лорда-Чародея. Он перекраивает Барокан. Так что, если он заявляет, что некий старый одинокий чародей должен умереть, люди просто пожимают плечами со словами типа «очень жаль». — Офицер нахмурился. — По правде говоря, я вовсе не уверен, что это хорошо, но все обстоит именно так.
Вожак кивнула:
— Все ясно. — Она поглядела на Меча и повторила: — Все ясно.
Она встала, поставив бокал на стол.
— Спасибо, капитан. — Тембр ее голоса изменился. — Большое спасибо. А теперь забудьте все, что вы нам сказали, будьте любезны.
— Безусловно, — кивнул офицер, тоже поднимаясь. — Но я думал, вы хотели расспросить меня об армии?
— Нет, спасибо. Полагаю, я услышала достаточно.
— Да я сказал-то всего пару слов!
— Иногда и пары слов хватает, — ответила Вожак. — Пошли, Эррен.
Глава 20
Из дремоты Меча выдернул вопль Азир:
— Он идет! Всезнайка спускается вниз!
Меч сел, потянулся и поискал взглядом сапоги.
Несмотря на бурные обсуждения Девятого талисмана, избиения чародеев и прочих насущных тем, последние несколько дней были на редкость тоскливыми. Вожак настояла на том, чтобы Меч с Лучником и носа из дома не казали, поскольку считала, что их можно легко узнать, а она не хотела, чтобы кому-то стало известно об их местонахождении. Женщин скрывали бесформенные облачения гостеприимцев, Хвата никто не знал, и в любом случае ему помогал его волшебный дар, а вот Воин и Лучник — фигуры слишком известные и узнаваемые.
— Но Лорд-Чародей все равно узнает, что я тут, как только ступит на землю Барокана! — попытался возражать Меч.
— Однако нам вовсе не нужно, чтобы кто-то узнал об этом раньше, чем он тут появится, — отрезала Вожак. — К тому же несколько перьев арра даже ему не позволят точно определить твое местонахождение.
Спорить с Вожаком было занятием безнадежным, а замечание насчет перьев арра абсолютно верным — Вожак с Красавицей буквально нашпиговали дом этими самыми перьями и нашили всем на одежду — так что Меч не слишком сопротивлялся. Подчинившись, он сидел в доме, подальше от посторонних глаз.
Правда, из-за этого его ежедневные тренировки с мечом малость усложнились, поскольку ему приходилось тщательно следить, чтобы не продырявить стены и не ранить остальных обитателей дома. Или не разнести что-нибудь из мебели Красавицы. И это было хорошо. Все, что делало привычные занятия более интересными, ему очень даже нравилось. Да и возможность подолгу разговаривать с другими Избранными тоже оказалось весьма приятной. Особенно часто Меч болтал с Азир шир Азир, хотя эти беседы частенько резко обрывались, когда что-то навевало ей воспоминания о ее жизни в Саду Костей. Когда такое случалось, Ясновидица внезапно смолкала, лицо ее делалось бесстрастным, и она сразу уходила в какой-нибудь уголок, чтобы побыть одной.