— Поскольку в чародейство таэнгов вмешался я, тебе не грозит участь обычных «призванных». Однако… это заклятье не может быть обратимым. Никакой колдун таэнгов не сможет отправить тебя назад. Это жестоко… но нельзя скрывать от тебя такое, досточтимый мэтр Кройон.
— А… Э… — только и смог выдавить демон. Глаза его широко раскрылись, как и пасть.
— Э… А…
— У меня не было выхода, мэтр, — Тёрн сокрушённо развёл руками. — Моя жизнь не значит ничего, но вот она… раненая…
— Тёрн! — вскинулась Стайни, однако дхусс только махнул рукой.
— Выбора не оставалось, мэтр Кройон. В тот момент я не мог разрушить заклятье, подобно тому как сделал это позже. Всё, что мне удалось, — это… если можно так выразиться, перебросить петлю. Исходное заклинание выдернуло бы сюда истинного демона, безмозглого и кровожадного, одержимого манией убийства…
— Большое спасибо, — прорычал несколько пришедший в себя Кройон.
— Прошу прощения, — поклонился Тёрн. — Словом «демон» у нас описываются, увы, отнюдь не поэты и художники, даже и облачённые в чешуйчатую броню.
— Так всё-таки… всё-таки… неужели… — совсем по-человечески бормотал демон, обхватив голову жуткими когтистыми лапами.
— Мэтр Кройон. Ты — художник и поэт. Любому другому существу оказаться в ином мире… я бы не пожелал. Но Разве не могут хоть в малой степени утешить тебя новые горизонты? Голубизна высоких небес, стремительность рек, Ровный рокот океанов? Ничто не заменит родного дома, но, быть может, ощущение первооткрывателя, да простятся Мне эти неуклюжие слова, смягчит…
— Досточтимый… — демон отвёл на миг от глаз бугристые ладони. — Замолчи. Пожалуйста.
— Небо и ветер, — пробормотал себе под нос Тёрн, опуская голову.
— Сказали же тебе, дхусс, на ясном арго сказали — помолчи, — не упустила случая сидха.
На прогалине наступило молчание. Ночная тьма плыла вокруг, лес жил обычной жизнью, жизнью, где охотник будет всегда гнаться за жертвой, а жертва обречена так же точно вечно спасаться от него, зелёному миру нет дела до странностей двуногих и частично хвостатых.
Молчание продолжалось достаточно долго. Наконец демон поднял голову, глаза его ярко светились алым.
— Прошу прощения досточтимых. Мной… овладели чувства. Чувства эти высоки, но адепту искусства должно держать их глубоко внутри, допуская лишь на холсты или в строфы…
— Мэтр… Кройон… Но никто не может знать до конца всех законов магии, — вдруг заговорила Стайни. — Я служила Некрополису и, хотя была простой Гончей, знаю — магия не исчерпывается элементарными заклятьями призывания, они и впрямь работают только в одном направлении… Но мир — или «план», как ты говоришь, мэтр Кройон, — куда сложнее. Если между твоим и нашим планами есть какая-то связь, значит, должен существовать способ открыть дверь и с нашей стороны тоже. Я верно говорю, Тёрн?
— Вот именно, — неожиданно присоединилась Нэисс. — Твой старик с язвами там, в деревне… брр… очень впечатляет. У нас такого никто бы не смог, даже самые лучшие.
— Стайни, Нэисс… если б я только мог отправить мэтра Кройона обратно, даже ценой своей жизни, клянусь небом, ветром и морем, я сделал бы это, — у Тёрна это вырвалось с неожиданной страстью.
— А ценой жизни-то зачем?.. — проворчала сидха. - Смысл какой?..
Тёрн вздохнул:
— Мэтр Кройон, Стайни сказала за меня. Наш мир богат магией. Самыми неожиданными её видами. Некогда мне довелось читать, что в былые времена, пока ещё правили Семь Зверей, Феникс обладал способностью перемещаться между мирами и планами бытия, но это — всего лишь легенда, давняя и невнятная. Изначально я направлялся для разговора к достопочтенному Ксарбирусу, сейчас прибавилась Стайни, тоже нуждающаяся в его помощи, думаю, лучше всего нам всем поспешить прямо к нему, и, я надеюсь, сможем что-то разузнать.
— Так, а что за легенда про Феникса? — напомнила Гончая.
— Долгая история, Стайни. Вообще-то она в стихах, а я не любитель мелодекламаций, так что перескажу просто. Так вот, после сотворения мира за власть над ним сражалось великое множество сущностей и сил, которые здесь принято называть «божественными». Не знаю, как обстоят дела на вашем бытийном плане, мэтр Кройон…
— У нас нет никаких «богов», — отозвался демон. — Разумеется, философия оперирует понятием трансцендентных сущностей, постигающие истину посредством магии проникли далеко за пределы нашего физического пространства…
— Гм, мэтр, а можно чуток попроще? — взмолилась Стайни.
— Я имею в виду, мы не поклоняемся никаким «богам», — чуть снисходительно пояснил Кройон. — Нам известно, что могучие силы могут иметь место на других планах бытия, но… Долгими практическими опытами мы установили отсутствие таких сил в нашем локальном континууме, каковой я для простоты именую «планом». Поэтому…
— Поэтому я хочу сказать, что Стайни права, — перебил Демона Тёрн. — Не бывает такого, что сквозь ворота можно пройти только в одну сторону. Пути должны отыскаться. Я начал рассказывать о Фениксе — когда наш мир служил ареной битвы богов, Феникс, единственный из всех Семи Зверей, не пожелал проливать кровь сородичей и вставать на чью-либо сторону. И потому, как утверждалось, нашёл способы…
— Вовремя смотаться, пока хвост не оторвали, — фыркнула Стайни.
Тёрн помрачнел, но одёргивать бывшую Гончую не стал.
— Он не хотел распрей, — продолжал дхусс. — И, по преданию, удалялся на иной план бытия всякий раз, когда его вынуждали выступить против кого-либо.
— То есть бросал друзей, — не преминула вставить сидха.
— Феникс был одинок, совершенно одинок. Гений одиночества, его дух, — Тёрн запрокинул голову, Стайни показалось — в глазах дхусса засверкали отразившиеся искорки бесчисленных звёзд. — Потом войны богов закончились, Семь Зверей утвердились во власти над нашим миром. Феникс спустился к его обитателям, некоторое время спустя появились его первые святилища. Дальше — больше, храмы Феникса во множестве украшали города древней Империи. Ныне все эти земли либо во власти Некрополиса, либо — Державы Навсинай. Оставшееся поделили пока что свободные королевства у моря Тысячи Бухт.
Демон внимательно слушал, потешно склонив голову набок и опершись подбородком на когтистую ладонь.
— А эти храмы, достопочтенный Тёрн, не могут помочь мне вернуться обратно?
— Они давно покинуты, — пожал плечами дхусс. — Я слыхал, что жрецы Феникса оставили огромные каменные библиотеки, где собственным храмовым языком записали многое из доступной им мудрости, наречие это мне знакомо, но как разобраться в бесконечных и зачастую шифрованных рядах письмен?
— Но тогда, — понурился Кройон, — у меня, недостойного, не остаётся никакой надежды!
— Надежды не остаётся только у добровольно с нею расставшегося.
— Скажи это приговорённому к смерти, стоящему на эшафоте, дхусс, — прошипела Нэисс, сворачиваясь клубком и глядя исподлобья.
— Мне доводилось слыхать вполне достоверные истории о побегах именно с эшафота, Желтоглазая, — спокойно возразил Тёрн. — Но мы отклоняемся. Мэтр Кройон! Сейчас я не знаю способа помочь тебе. Но отправимся с нами, и тогда появится надежда. Высокоучёный мэтр Ксарбирус весьма сведущ в самых тонких областях чародейства. Не удивлюсь, что он сможет направить наши поиски.
— В Некрополисе никто никогда ни словом не упоминал возможность ухода отсюда на другой план, — заметила Стайни.
— Среди сидхов такое тоже неизвестно, — невольно поддержала Гончую Нэисс. — Иначе стали б мы сидеть тут, под пятой какого-то там Навсиная! Погонщики тупых големов, тьфу!
— Я отправлюсь с тобой, многомудрый Тёрн, — вздохнул Кройон. — Что ещё делать мне, недостойному, оторванному от любимого мольберта, оставившему у окна раскрытый на середине неоконченной поэмы альбом? Веди ж, укажи нам путь!
— Не премину, — кивнул дхусс. — Пока что мы здесь в безопасности — если не считать, конечно, таэнгов.
— О да, — подхватил демон. — Ты прав, досточтимый Терн, — здешние леса, хоть и не похожи на произрастающие в моих родных местах, по-своему тоже красивы. И здесь… тихо. Очень тихо и мирно, у нас такого не бывает.
— Боюсь, что мир и покой здесь сохранятся ненадолго покачал головой дхусс.
— Почему? — поинтересовался демон. Пришлось сделать перерыв и рассказать мэтру Кройону Гильдии Мастеров и Высоком Аркане.
— Я мог бы ещё вспомнить о свободных варварских королевствах, отправляющих отряды вверх по Делэру, о гномах Дор-Эате с севера и Дин-Арана с юга, также не упускающих своего шанса, но боюсь, тебе, почтенный мэтр Кройон, гость с иного плана, все эти мелкие подробности окажутся неинтересны, — закончил Тёрн.
— Понял… — демон забавно почесал когтями за рогами. — Короче, я вижу, мы отправляемся к этому вашему Ксарбирусу? А что мы станем делать после?
— Зависит от того, что мы там услышим, — резонно заметил Тёрн. — Может, нас отправят разыскивать какой-нибудь артефакт. Или каменную книгу из храмовой библиотеки Феникса, не знаю. Но вернуть тебя домой, мэтр Кройон, — мой долг. Я не успокоюсь, пока или не добьюсь этого…
— Или? — подозрительно осведомился демон.
— Или пока ты, достославный, не согласишься, что исчерпаны все меры, мыслимые и немыслимые, что мы достигли «предела пределов», как говорили древние.
— Не хочу про такое! — громогласно заявил демон. — Готов пуститься в путь прямо сейчас. Чего же мы медлим?
— Никто и не медлит, — отозвался Тёрн, вставая. — Только я закончу одну мысль.
— Ты и так просто завалил нас цветами своего красноречия, — буркнула сидха.
— Нас свело вместе не случайно, — настойчиво повторил дхусс. — Я вижу здесь прекрасную возможность…
— Для чего? — вновь перебила Нэисс, скорчив неприязненную гримаску.
— Мы — сила, — просто сказал Тёрн. — Большая сила. Обидно дать ей расточиться на мелочи. Не заступиться за слабого, не…
— Какое нам до этого дело? До всех этих, как говорит достопочтенный, «слабых»? — искренне удивился мэтр Кройон. — Мы, демоны, по натуре своей — одиночки. Ты делаешь своё дело и представляешь на всеобщий суд, как я, например, свои картины или поэмы. Остальное — зависит только от тебя. Ты плох или неумел — вини себя. Если кто-то падает — значит, он не может удержаться.
— Не ты ли, достойный мэтр, совсем недавно говорил о благородстве и помощи попавшему в беду? — остановился Тёрн.
— А, — смутившись, сбился Кройон. — Конечно, да, говорил. Подхваченный порывом, так сказать. Но слабые не должны всё время рассчитывать на помощь сильных, ибо таковых никогда не хватит на всех. И вообще, старайся одолеть врага сам, а не рассчитывай, что кто-то явится и сделает всё за тебя. Мы, демоны, это всегда помним. И оттого сильны. У нас побеждает лучший. Достойнейший.
— И состязание всегда честно? — скривив губы в странную гримасу, осведомился Тёрн.
— Конечно! Вдобавок у нас нет королей и правителей. Каждый занимается своими делами. Если двое демонов поспорили, свои разногласия они разрешат поединком. Кто сильнее, тот и прав.
— Славная философия, — сквозь зубы процедил Тёрн. — Ну, а у нас не так.
— Тем хуже для вас, — скрестил лапы на груди демон.
— Возможно, но мы — другие, мэтр Кройон. У нас есть сильные и слабые, и первые вершат суд над последними. Слабый не может защитить себя, а сильные теряют стыд и совесть, упиваясь своею силой.
— Слова, слова, слова, дхусс, — скривилась и сидха. — Пустые, как ореховые гнёзда осенью.
— Считать слова пустыми или же, напротив, исполненными смысла — зависит только от нас, — возразил Тёрн. — Для меня они не пусты, Нэисс.
— Для меня — да, — резко бросила та. — К чему ты клонишь, дхусс? Что мы все должны дружно подняться и, как благородные разбойники из сказок, начать грабить богатых, чтобы раздать имущество бедным? Извини, но я расслаблением головы пока ещё не страдаю.
— Ты увидишь, Нэисс, — Тёрн не давал сбить себя с толку, — то, что я называю «добром», чётко и определённо. Мы не рыцари ордена Правды, каким ему следовало бы быть Мы всего лишь те, кто оказался в нужном месте в нужное время.
— Протестую! — взвыл демон. — Я лично нигде не оказывался. Меня оказали!
— Значит, это судьба, мэтр Кройон. Прими то, что есть. Надежда для тебя не потеряна. А вот Нэисс уже никогда не воскресит свою Ветвь, и Стайни уже никогда не знать покоя, ибо мастера Некрополиса не прощают и не забывают.
Демон пренебрежительно фыркнул:
— Тем не менее. Я согласен с досточтимой Нэисс. Как уже и сам говорил, без разбора помогать всем и каждому — смешно и глупо…
— Но мы же помогаем друг другу, — усмехнувшись, заметил Тёрн. — Мы помогали той же Нэисс. Помогали тебе, а ты помогал нам. Разве всё это было впустую?
Озадаченный демон приумолк.
— Но мы же — керван, - наконец проговорил он. — Связанные цепью судьбы на краткий миг. Пока керван жив — в нём каждый стоит за других, а другие — за него. Но керван не вечен, как и ничто в этом мире. Миг прошёл, и цепь распалась.
— Кто тебе это сказал? Ведь ты, досточтимый мэтр, хочешь вернуться назад? А мы должны тебе помочь? Расспросить Ксарбируса, а потом выполнить его указания, буде таковые последуют? Верно?
— Но это ваш моральный долг, — не слишком уверенно ответил наконец Кройон. — Вы сделали так, что я оказался здесь…
— И почему мы теперь должны тебе помогать? Может, ты слаб, раз чары Призывающего выдернули именно тебя ?
— Нет! — взвыл демон. — Нет! Чары Призывающих, мы знали… захватывают тех, у кого плоть властвует над разумом, кто на самом деле упивается убийствами, кто действительно страдает каннибализмом! Кто… кого действительно можно назвать «демоном» на вашем языке! Их, и только их выдёргивали заклятья призывания! И мы, настоящие… мы, кто отказался от низменной природы, кто последовал путём разума… мы считали, что это… естественный процесс. Что… всех недостойных… что мы таким образом избавимся от них. Мы сражались против них, мы старались лишить их возможности иметь потомство…
— Понятно, — жёстко бросил Тёрн. — Избавиться чужими руками от тех, кто, так сказать, позорит высокое звание… как звучит самоназвание вашего народа, мэтр Кройон?
— Неважно, — буркнул демон. — Я только хотел сказать…
— Что ты не слаб. Это все и так знают. Только мы помогали и будем помогать тебе вовсе не потому. Постарайся понять это. Я тебя очень прошу.
— Я пойду с тобой, — вдруг произнесла Стайни. — Даже если б мне… если б не эликсиры… Ты спас меня, вы с мэтром Кройоном помогли мне, и теперь я тоже постараюсь помочь. Доберёмся до твоего Ксарбируса, а там — как дорога ляжет, хоть до самых вечных льдов.
— А ты, Нэисс? — Тёрн в упор взглянул на сидху. — Пойдёшь опять одна? Вот только куда? Кроме таэнгов, здесь ведь есть ещё и клоссы. Эти ещё злее и свирепее. Да и воины они куда более умелые. А насчёт Стайни… Если бы не она, мы не сняли бы тебя со столба. А захоти Гончая — тебя не спасло бы ничто. Мне кажется, это кое-что значит.
— Ладно, ладно, заладил, святоша… — заворчала, отворачиваясь, Нэисс. — Пойду я с тобой, пойду. Там… там видно будет. Долги потом раздам. Может, почувствую другую Ветвь…
— Не обманывай себя, — жёстко уронил Тёрн. — Не обманывай ни себя, ни нас. Никто не примет последнюю из погибшей Ветви. Ибо считается, что в таком случае ты навлечёшь на приютивших ту же участь. Я… жил среди сидхов. Я знаю.
По выражению Нэисс было видно, что удар попал в цель, она побледнела и закусила тонкую губу.
— Т-тёрн…
— Нэисс, мы теперь — твоя Ветвь, — дхусс глядел прямо в глаза сидхе. — Равно как и ты — наша. Ну, все высказались?.. Прекрасно, заодно и отдохнули. Давайте теперь в путь. К рассвету уже далеко уйти успеем. До Семме дорога не близкая. Поиск наш начнём оттуда.
— Ты о том, чтобы отправить мэтра Кройона домой или о каком-то ещё поиске? — вопросительно подняла бровь Стайни.
— И о том, и о другом, — последовал ответ. — Нам всем предстоит найти… свой собственный смысл и своё значение. Я так вижу.
Глава 4
Четверо шли через леса. Ночь сменилась рассветом, луны скрылись за краем мира, лес вновь засверкал многоцветьем красок, защебетал сотнями птичьих голосов. Погони не было, таэнги, похоже, благоразумно решили, что с такими противниками лучше не связываться.
Это был странный отряд. Ни оружия, ни снаряжения, если не считать пояс со снадобьями Некрополиса и короткого клинка у Стайни. Гончая держалась неплохо, однако Кройон с озабоченным видом отозвал Тёрна в сторону, заявив, что его, мэтра Кройона, чары вскоре истают, и тогда… А потому надо бы им поскорее отыскать упоминавшуюся достопочтенным персону, опытную в искусстве траволечения, ибо в противном случае…
Дхусс выслушал всё это совершенно невозмутимо.
— Мэтр Кройон, я понимаю, твоё искусство будет помогать с каждым разом всё слабее и слабее. Понимаю, что полностью снять действие этих снадобий не в твоей власти. Но всё-таки прошу тебя, пока мы не отыскали другого средства…
Демон скривился:
— Досточтимый Тёрн. Всё это — полумеры. Твоя… наша спутница неминуемо умрёт, если только мы не… Я, недостойный, необратимо нарушил баланс, равновесия многих ядов, введённых ей, раньше они ещё смогли бы сделать несчастную прежней через страшные муки и очень возможное телесное уродство, но могли, а теперь — только убить.