– Да он это звонил. Он!.. Надо «Скорую» поднимать. И самим на кладбище...
А может, ничего не померещилось Гене. Может, в самом деле Валера звонил. У него телефон с определителем номера и с автодозвоном. Гена только что звонил на этот телефон. Валере-то и нужно было всего нажать два раза на одну кнопку... Тимур вдруг понял, что думает о Валере как о живом. Только одно непонятно. Какого хрена он еще здесь? На кладбище надо ехать!!!
Он сгреб Гену в охапку и толкнул к выходу. Толпа ринулась за ним. Одна за другой заводились машины и срывались с места. Зима, мороз, темень. Но это никого не колышет. Если Валера в самом деле жив, то ради него хоть в прорубь головой.
В каптерке у директора кладбища четыре копача глушили водку. Работяги из них никакие, зато у них лопаты. Братва разметала их вмиг.
Земля на могиле еще не успела промерзнуть. Копалось легко. Но нужно, чтобы дело двигалось еще и быстро. Если Валера в самом деле жив, то сейчас задыхается от нехватки воздуха. Гена постоянно звонит на его телефон. Но в ответ тишина... И все равно, Валера жив.
Тимур не верил в чудеса. Но сегодня он так хотел в них поверить... Братва раскопала могилу, сбила крышку гроба.
– Живой! – донеслось со дна ямы.
Валера был без сознания. Но живой. Ему сейчас нужен был кислород. Но ноздри носа не хотели открываться навстречу свежему воздуху.
Но если чудо случилось, то оно обязательно должно было иметь продолжение. Валеру собирались грузить в машину, когда у ворот кладбища остановился реанимобиль «Скорой помощи». Из машины выскочил врач. А за ним молодая, очень симпатичная сестренка.
Валера открыл глаза, когда его втащили в машину и накрыли лицо кислородной маской. Сначала он посмотрел на сестренку. Улыбнулся ей, даже помахал ей рукой. Затем глянул на Тимура. Взгляд его потускнел, и он отрубился. Врач выгнал всех из машины, закрыл дверь. Взвыла сирена, и «Скорая» во весь опор рванула в сторону больницы.
Тимур сел в свой «Мерседес», обогнал реанимобиль и тоже врубил сирену. Он лично должен открыть Валере дорогу в новую жизнь.
В больнице Валеру откачали, привели в чувство, после курса интенсивной терапии перевели в обычную палату. Состояние здоровья стремительно улучшалось. На этот раз без срывов и спадов. Через две недели он встал на ноги, а еще через неделю его выписали и отправили в Испанию на курорт. Тимур, Гена и Олег взяли своих жен и отправились в заграничный тур вслед за ним. В конце концов, они имели полное право на какое-то время забыть о делах и всей компанией насладиться красотой средиземноморского рая...
Часть II 1998 год
Глава первая
Валера как Валера, зимой и летом одним цветом. У него жена рожает. А у него свои роды. Новый экономический проект.
Они с Тимуром ехали в частную клинику, где сейчас находилась Вика. Валера молча смотрел в окно. Тимуру казалось, что он о жене думает, о ребенке. А оказывается, в голове у него совсем другое.
– Я тут долго думал, взвешивал все «за» и «против», – не отрываясь от окна, неторопливо проговорил он. – В общем, есть один проект. Он должен тебе понравиться...
– Твой проект сейчас в больнице, – усмехнулся Тимур.
– Да с этим все в порядке будет. Девочка родится...
УЗИ уже подтвердило, что так оно и будет. А Валера хотел мальчика. Одна девчонка у него уже есть. Теперь вторая будет. А ему пацана нужно, наследника.
Он по-прежнему контролировал бизнес белокаменской братвы. Но у него было и чисто свое дело. Очень мощная строительная компания с филиалами в крупных городах России. Он строил жилые комплексы, элитные коттеджные поселки, офисные здания. И делал на этом миллионы долларов. Это помимо той доли, которую он имел от общинного бизнеса. А это мощнейшая империя. Газ, нефть, нефтепродукты, алюминий, то бишь сырье, торговая и развлекательная индустрия. На этих трех китах крутилось общее дело. Крутилось на полных оборотах и приносило солидные дивиденды.
– Знаешь, я девчонкам своим хочу лемура подарить, – сказал Валера. – Настя сама как обезьянка. Пусть теперь с лемуром наперегонки прыгает...
– Так в чем же дело?
– Дорого. Две штуки баксов.
– Не понял, с каких это пор ты на бабки стал жаться? – удивился Тимур.
– Не, я не жмусь. Просто думаю... Знаешь, сколько мадагаскарские браконьеры за лемура берут? Пять баксов. Прикинь, всего пять баксов! А в Москве две штуки дерут. Учтем накладные расходы, транспортные расходы, взятки, лоббирование, наконец... Все это, конечно, дорого. Но куда безопасней, чем наркоту гонять. А рентабельность выше. Гораздо выше!.. Лемуры, попугаи, питоны, львы. Знаешь, какой сейчас на это спрос? И он растет. Пока не упадет... Надо ловить момент, Тимур. Надо ловить момент...
Валера никогда ничего не говорил просто так. Если он решил заняться экзотической живностью, он обязательно этим займется. И Тимур его не остановит... Да он и не собирается это делать. Потому как на обезьянах и попугаях можно сделать действительно неплохие деньги.
В свое время у Тимура была возможность всерьез заняться наркотой. Но благоразумие победило, и этот проект был отметен. Он плотно сотрудничал, да и сейчас сотрудничает с чеченами. В девяносто пятом они просили его о помощи. Хотели, чтобы он наладил канал сбыта оружия в Чечню. Автоматы, пулеметы, гранатометы, бронетехнику. На этом можно было срубить жирную монету. Но Тимур отказался. Во-первых, он не хотел, чтобы чеченские боевики валили из его стволов русских пацанов. А во-вторых, этот шаг не одобрили бы товарищи из бывшего КГБ. А ссориться с ними не хотелось. Чревато это. События девяносто четвертого года – яркое тому подтверждение. Сколько полегло тогда авторитетных людей, неугодных властям. Говорят, их «белая стрела» валила. А Тимур уцелел. Потому как правильно понимал политику новых властей. И знал, кому нужно подыгрывать, а кому просто отстегивать. Может быть, поэтому он до сих пор и жив.
Оружие и наркотики – это самый прибыльный бизнес. И оборот быстрый, и спрос огромный. Но Тимур этим дерьмом не занимается. А вот экзотические птички – это пожалуйста. Надо будет набрать под это дело сведущих людей, выделить деньги, обеспечить силовое прикрытие. И пусть бригада внедряется на черный рынок, пусть приносит прибыль в общак. Лишняя копейка никогда не повредит...
– О! А это что за обезьяна? – всполошился Валера и велел водителю остановить машину.
Новенький «Линкольн» остановился посреди дороги. Сзади застыли джипы сопровождения. Подтянулась головная машина с охраной. Тимур вышел из лимузина вслед за Валерой. Осмотрелся по сторонам. Ничего такого.
– Ты что, мухоморов объелся? – усмехнулся он. – Ты где обезьяну увидел? Мерещится уже, да?
– Да вот она, обезьяна. Смотри!
Валера показал на рекламный баннер у обочины дороги. Тимур не сразу понял, что за человек изображен на плакате. А когда понял, удивлению его не было предела.
На рекламном щите был изображен Костя Мразин. Собственной персоной. «Константин Мазин, – гласили верхние надписи. – Кандидат в депутаты Государственной думы». И еще одна надпись. Типа, нате вам от Кости. «Трудно стать лидером. Но я им стал! Теперь дело за вашей поддержкой! Мы вместе придем к светлому будущему!»
Выглядел он сильно. Вальяжный, холеный, и при этом добрая, располагающая улыбка. Само обаяние. Было видно, что над его имиджем серьезно поработали.
– Дребедень какая-то на постном масле... Когда это он успел стать лидером? – удивленно протянул Валера.
– А фиг его знает?
– Слушай, откуда это дерьмо всплыло?
– Разберемся...
Взгляд Тимура хищно блеснул.
Мразина он не уважал. Но зла ему не желал. Ему было абсолютно все равно, как он живет, какие бабки зарабатывает. Но сейчас их интересы пересеклись. Дело в том, что на данный момент в Госдуму имелась всего лишь одна вакансия. И ее должен был занять подконтрольный Тимуру человек. Сам он в эту структуру не лез. Там и без него клоунов хватает. А вот своих людей проталкивал. Как серьезный человек, он должен был иметь сильное лобби.
Большой бизнес и большая политика – близнецы-братья. Был бы жив Маяковский, он бы стопудово маякнул в таком ракурсе. Нефть и цветные металлы – это стратегически важное сырье. И чтобы оно беспрепятственно уходило на Запад, да с высокой прибылью, нужно постоянно смазывать рельсы думскими законами, правительственными указами, постановлениями. С этим у Тимура было все в порядке. Потому как его прикрывали не только депутаты, но и тесть. Он по-прежнему достаточно высоко котировался в правительственных кругах. Эдуард Андреевич поддерживал Тимура, а он, в свою очередь, поддерживал его. Взаимовыгодное сотрудничество, так сказать...
А кто поддерживал Мразина? Ведь просто так с бугра кандидаты в депутаты не появляются. Надо все выяснить, пробить обстановку. И, конечно же, подставить подножку этому хмырю. Пусть не лезет, куда ему не надо. И без него в калашном ряду Госдумы нет-нет да вырисовываются свинячьи рыла.
– Никогда не забуду, как меня тогда в ментовке месили... – нырнул в прошлое Валера. – Но тебе от этой гниды больше всех досталось... Он, кажися, на хату к петухам забросить хотел... Ладно, будут ему петухи...
– Что-то задумал?
– Да есть идея... Так, сейчас мне звонить будут!
Едва он сел в машину, как запиликал его мобильник. У него было какое-то невероятное чутье на телефонные звонки.
Он ничего не говорил, только слушал-слушал. Затем отключил трубку, сунул ее в карман и напряженно посмотрел на Тимура.
– Слушай, я же десять штук отстегнул за эту частную клинику...
– Что-то с Викой?
– Ага. Родила... Десять штук отстегнул. А они пол ребенка определить не смогли... Братан! У меня пацан родился! Пацан!
Тимур понимал его радость. Помнится, он уклюкался в зюзю, когда у него у самого родился пацан. Сейчас Максиму три года. Настоящий богатырь. Сестренку ему сейчас надо, чтобы было о ком заботиться, кого защищать.
Валера смотрелся круто. Роскошный лимузин, охрана, стильное кожаное пальто, сам красавец-мужчина и царек по совместительству – важный, лощеный, на сраной козе не подъедешь.
– Ну и где ж вас носит? – был первый вопрос Полины.
Инга, разумеется, ее поддержала. И взглядом, и словом. Наехала на Валеру, дескать, Вика родила, а он где-то слоняется. Ольга ругать никого не собиралась. Она всего лишь сообщила, какой рост и вес у новорожденного.
Гена подал знак, и его телохранитель вынес на круг поднос. Коньяк «Хеннесси», маленькие серебряные стопки. Красиво, эффектно. Только Инга что-то не очень довольна его поведением. Да и сам Тимур слегка нахмурил брови.
Повод, чтобы выпить, есть, тут даже без вопросов. Но дело в том, что Гена выпивает частенько. Тимур не раз заставал его в дымину пьяным. Нехорошо это, очень нехорошо. Гена не абы кто – он центровой бригадир. Он представляет боевую силу общины. А в Белокаменске он вообще царь и бог. Если он вдруг слетит с катушек, быть беде...
* * *Краб вошел в кабинет твердым уверенным шагом. Военная выправка, строгий взгляд. И при этом в нем было что-то от краба. Иногда казалось, что он не просто идет, а ползет. Быстро, но осторожно. Глаза как сканеры – резво и внимательно прощупывают пространство вокруг. С его бы талантом разведчика да в Генеральный штаб Вооруженных сил. Генерала можно сразу дать и орденом наградить.
У Тимура не Генеральный штаб. Но организация не менее серьезная. И разведка ему нужна как воздух. Краб со своей бригадой устраивает его на все сто. Генеральских погон у него нет, орденов тоже. Зато у него есть все для красивой жизни. Роскошная жена, роскошная квартира, роскошная машина. И свой собственный ресторан – это вместо ордена.
Краб положил на стол папку с золотым тиснением.
– Что это? – спросил Тимур.
– Досье на Мазина.
Тимур раскрыл папку. Попытался глазами зацепиться за текст. Не получилось. Видно, отталкивающее впечатление производил не только сам Мразин, но и сведения о его жизни.
– Давай своими словами, – откладывая папку в сторону, велел Тимур.
– Мазин Константин Павлович, – начал Краб. – Бывший майор милиции...
– Когда его со службы погнали?
– Не погнали. Сам написал рапорт. Весной девяносто третьего... Затем пропал куда-то на целый год. Куда – выяснить не смог. В девяносто четвертом объявился на Камчатке. При деньгах. Взял в аренду два сейнера, нанял людей и пустился во все тяжкие... У меня на него личная обида. Он крабов обижал. Это, камчатским крабом промышлял, япошек кормил. Само собой, бизнес левый. Браконьерство, в общем... Надо сказать, на этом деле он очень преуспел. В девяносто шестом у него уже была целая флотилия. А на Дальнем Востоке рыбы валом. И с рынком сбыта без проблем. До Японии рукой подать, а там на рыбу и крабов спрос огромный. Короче говоря, озолотился Мазин. И все золотишко в Москву перетащил, ну это образно говоря. На Дальнем Востоке сейчас опасно. Мазин сам – рыбная мафия. А ты же знаешь, на одну мафию сразу две найдутся...
– Что, схлестнулся с кем-то?
– Да было дело. Разборки начались, кровь. Что да как, точно сказать не могу. Но грызня была сильная. В Мазина два раза стреляли. Оба раза ему повезло. А третьего раза он решил не допустить. Продал свой бизнес и в родные края подался. От греха подальше...
– Страшно стало, да? – презрительно усмехнулся Тимур.
– Да я так тоже думаю... Но слабаком бы я его не назвал. Он своим конкурентам житья не давал. То одного завалят, то другого... Он боялся, его боялись... В общем, смотал он удочки. Теперь в Москве сети забрасывает.
– Что конкретно?
– Ты же знаешь, в депутаты рвется.
– Это понятно. Меня интересует, на чем он стоит.
– На своих собственных бабках он стоит. А бабок у него валом. Сколько, точно не знаю, но много...
– На крабах, говоришь, заработал... А с каких болтов он, интересно, поднялся? Это ж надо было дело открыть, сейнеры закупить. А этого без бабок не сделаешь...
– Где-то, значит, нарубил «капусты»...
– Где?
– Не знаю.
– А надо бы узнать.
– Зачем?
– Да мыслишка у меня одна тут в голове закрутилась. Сам не знаю, почему закрутилась. Не мог Мразин этого сделать, кишка у него тонка...
– Чего он не мог сделать?
– Машину с бабками увести... Когда пятьсот «лимонов» пропали? В девяносто втором. А в девяносто третьем Мразин увольняется. В девяносто четвертом открывает свое дело. Откуда, спрашивается, деньги?
Насколько Тимуру известно, чеченцы всерьез искали пропавшие бабки. Но так ничего и не нашли. Главбух Шлягин и шлюха Вероника замыкались на Дэна, и с его смертью цепочка оборвалась. Потянуть за ниточку так и не получилось. «Чехи» пытались отследить пропавшие деньги по номерным знакам. Но и с этим у них ничего не вышло. Не засветились эти бабки в России... Но ведь не в землю же их зарыли. Кто-то ж должен был пустить их в оборот?.. Может, Мразин это и сделал?
– Тимур, ты думаешь, это Мазина работа?.. Но ведь он сам искал эти деньги. По долгу службы...
– Искал. Но не нашел... Дэн, между прочим, тоже ментом был. Может, он с Мразиным в завязке был?.. А этот мент, который Дэна завалил, он же с Мразиным работал. И с Дэном тоже. Может, он с ним что-то не поделил, потому и грохнул. Да и сам сгинул... А Мразин остался. И все бабки к рукам прибрал. Может быть такое?
– Да в принципе может, – неуверенно пожал плечами Краб.
– Только верится с трудом, да?.. Мне тоже не верится. Но и Мразин мне не нравится. Скользкий жук... Может, в самом деле он?
– Может, и он. Но мы вряд ли что докажем.
– Это верно. Все доказательства мхом поросли... Да и ни к чему нам их искать. Пусть этим «чехи» занимаются... Может, им информацию к размышлению подбросить? Пусть копают...
– А оно нам нужно? Чеченцы могут решить, что мы спецом на Мазина стрелки переводим, чтобы на нас не думали. Как бы снова нам предъяву не бросили...
– А могут и бросить, – соглашаясь, кивнул Тимур.
Чечня – это как болото, через которое можно ходить только протоптанными тропами. Такие тропы у Тимура есть. Поэтому с чеченцами у него проблем нет. Но стоит сделать неосторожные шаги в сторону, и угодишь в трясину. С головой засосать может... Прав Краб. Лучше не ворошить прошлое, не делать ненужных шагов в сторону.
Но на парламентскую трибуну Мазина пускать нельзя. Не для него теплое местечко освободилось...
Глава вторая
Костя хорошо знал этого генерала. В свое время он не раз вставлял ему по самые гланды за низкую раскрываемость. Он же хвалил его за удачный трюк с курсами киллеров.
Мамочкин уже генерал-полковник. Заседает в главке. Но и Костя не простой майор, которому можно вставить дрозда. Он – миллионер и меценат. И по совместительству кандидат в депутаты.
Генерал долго жал ему руку.
– Спасибо вам, Константин Павлович, спасибо. Мы очень рады, что вы не забываете о родной милиции...
А как о ней, о родной, забудешь, когда столько грехов за спиной? Вот и приходится создавать Фонд защитников права. Это, конечно, фикция. Дополнительное очко в предвыборной кампании. Но в копеечку дело влетит.
– У меня к вам предложение, Константин Павлович...
Генерал отечески обнял его за плечи, усадил на диван, присел рядом.
– Вот вы понимаете, насколько важная роль милиции в современном обществе. А вот ваш электорат этого недопонимает. Узость мышления, понимаешь ли, ограниченный кругозор. Да и негативные штампы, укоренившиеся в сознании масс... В общем, мы бы хотели заказать качественный художественный фильм, который бы пропагандировал деятельность российской милиции. На Западе, кстати, на подобную пропаганду есть статья в бюджете. У нас же... Да что там говорить, сами понимаете...
– Понимаю, товарищ генерал, очень хорошо понимаю, – кивнул Мразин.
Нетрудно было догадаться, куда клонит этот жук. Придется идти ему навстречу.
– Я так понял, вы хотите, чтобы я проспонсировал этот фильм?