– Посиди еще, – попросила девочка.
– Не могу. Надо.
– Ну раз надо, так надо.
Девочка понимала, что такое ответственность, поэтому дальше просить не стала. Мама ушла, а Настя сидела на кухне и завтракала так долго, что можно было за это время выпить чаю раз семь. Она обо всем забыла и просто наслаждалась спокойствием после такой тяжелой ночи.
Раздался звонок в дверь. Настя вздрогнула, потом поняла, что это такое и пошла открывать.
– И чего ты дома? – на пороге стояла Оля и коньками за плечами и с вопросительным, изумленным лицом. – Чудесно! Я ее значит на улице жду, а она с блуждающей улыбкой дома сидит. Это как называется?
– Ой, прости. Я задумалась и забыла.
– Молодец, – Оля бросила коньки, быстро стянула сапожки и прошла на кухню. – Давай быстрее. Раздеваться я не буду, а чтобы не запариться мне, пошевеливайся.
Настя бросилась в комнату. Она быстро нашла штаны, теплый свитер и легкую курточку. Ведь на каток в пуховике не пойдешь. Она оделась, взяла коньки, и подруги поспешили на стадион.
Оля безумолку болтала о суперинтересном вчерашнем фильме. Причитала и ругала Настю за то, что она недалекая в этом плане и интересуется непонятно чем. И вообще, сегодня она чрезмерно молчаливая. Что не есть хорошо, потому что надо радоваться жизни, пока не закончились каникулы. А то потом снова начнется мучение и совсем не будет оставаться времени на различного рода развлечения. И все прочее в этом духе.
Настя слушала отрывками, все больше думая о том, что надо рассказать Оле про сон и узнать, что она про это думает. Конечно, Настя подозревала, что ничего умного подруга не скажет, но поделиться очень хочется.
– Мне сегодня приснился страшный сон, – перебила очередную тираду Настя.
– Тоже мне невидаль. Вот надо к кассету достать с новым фильмом.
– Ты не понимаешь, – остановилась Настя и схватила Олю за рукав. – Он был таким реальным, что...
– Что? – Олю заинтересовало скорее взволнованное выражение глаз, чем слова, сказанные подругой.
– Я тебе с самого начала расскажу.
Настя передала сон. Собственно, хватило нескольких слов. Не забыла она сказать про то, что на нее капало что-то.
– Так бывает. Мне тоже иногда снится будто меня собака кусает, я даже боль чувствую, а потом проснешься – ничего нет.
– Ты понимаешь, – вспомнив снова отражение в зеркале ванны, сказала испуганно Настя, – когда я пошла умываться у меня на лбу была кровь.
– Кровь? – переспросила Оля.
– Да.
– Ты порезалась что ли?
– Да нет же. Во сне на меня капало, а утром я обнаружила кровь.
– Брось. Такого быть не может. Наверное ты либо поцарапалась, либо еще то. Вот кровь и выступила.
– Посмотри, есть у меня на лбу царапины, – Настя подняла челку, подставляя подруге лоб для обозрения.
Оля старательно всматривалась, но обнаружить так ничего и не смогла.
– Нет, – сказала девочка. – Ну не знаю.
– Вот именно, – подхватила Настя.
– А может... Может тебя комар укусил, а ты во сне его раздавила, кровь и осталась.
– Какие комары зимой?
– Да мало ли что. Может клопы у вас, не приведи такого никому или еще какие кровососущие. Ведь не может быть, что во сне снится, а потом на тебе. Сейчас в сказки никто не верит. Мы с тобой, чай, в двадцать первом веке живем.
– Это да, – задумалась Настя. – Наверное, ты права. На самом деле.
– Тут и думать нечего. Иначе быть не может, – твердо закончила Оля. – Слышишь, музыка играет.
Девочки подходили к катку. Веселая музыка заставила их прибавить шаг и улыбнуться.
Как хорошо, что зима бывает. Разве получиться кататься на лыжах, коньках, санках в другое время года? Именно поэтому дети так и любят это время года. Опять же столько праздников. Лето имеет свои преимущества, как и весна с осенью. Правильно в песне поется: «У природы нет плохой погоды».
Подруги сели на скамейку и стали переобуваться. Народу было уже много. Дети приходили с родителями, с бабушками, с собаками, младшими сестренками и братишками, которые на коньках стоять не умели, зато самозабвенно валялись в сугробах.
Хорошо в этом году зима на зиму похожа. Снег выпал поздно, в начале декабря, но зато стоически держался и не таял. Морозы стояли несильные, солнце светило ярко – было замечательное время.
– Значит, ты думаешь, что весь мой сон ерунда, – спросила Настя, когда девочки вышли на лед.
– Конечно, – крикнула Оля. – Забудь про него. Смотри Генка из параллельного.
Этот мальчик очень нравился Оле и она совершенно не скрывала этого. Настя повернулась и увидела какие Генка выписывал круги. Он прекрасно катался на коньках. В принципе, он все делал прекрасно. И учился и выглядел. За что бы он не брался – все получалось. На Олю внимания он совсем не обращал, что очень расстраивало девочку, зато на Настю смотрел временами.
Она часто замечала, как Генка на перемене, проходя мимо нее в коридоре и здороваясь, делал это очень медленно и как бы отрываясь от своих дел. Не то, чтобы на бегу крикнуть: «Привет». В столовой он старался сесть за стол поближе, но никогда не подсаживался к Насте. Просто смотрел, но не заговаривал.
Насте нравилось такое внимание, сам мальчик ей тоже нравился. Но она знала, что Гена нравится также Оле, поэтому не могла ответить на взгляд, сказать лишнее слово. Она ценила свою дружбу с этой девочкой, которая совершенно не была на нее похожа. Может, именно это и сблизило их. И другой такой подруги не было.
Настя была девочкой серьезной, А Оля легкомысленной, поэтому всегда возвращала первую к тому, что они, в принципе, еще дети и надо вести и чувствовать себя соответственно.
Генка кинул на подруг быстрый взгляд и начал кружиться на месте, давая понять какой он умелый и ловкий. Оля улыбнулась, а Настя почему-то покраснела.
– Давай возле него кататься, – предложила Оля.
– Зачем? Он и так нас заметил. Если ему надо будет, сам подойдет, – пожала плечами Настя.
– Ничего он сам не сделает. Тут надо брать инициативу в свои руки, – настаивала одноклассница. – Сейчас мальчишки пошли или наглые очень или робкие. Так что все зависит от нас.
– Как хочешь. Я здесь покатаюсь.
Настя очень хотела поговорить с Геной. Она даже чуточку покраснела от этого своего желания, но постаралась отвлечься и не думать о мальчике.
Оля покатилась вперед. На Настю натолкнулся какой-то мальчишка и сбил ее с ног. Настроение сразу испортилось, и девочка села на лавку.
Сидеть со временем стало холодно. Настя хотела пойти домой, но Оля так самозабвенно каталась, что позвать ее было бы свинством. Оля несколько раз посмотрела на подругу. Даже один раз подошла к ней спросить почему та не катается. Особенно в ответ не вдавалась, а Настя так и сидела.
Почему то сейчас она вспомнила про книгу. С одной стороны девочка испытывала страх, но с другой – ей так хотелось прикоснуться с ней. Полистать ее страницы, почитать дальше. Казалось, что сейчас она единственный друг, который у нее остался. Именно она поможет справиться со всеми страхами, потому что снова напомнит, что сказка есть только в литературе, а не в обычной жизни. Все встанет на свои места, и будет хорошо.
Наконец, девочки собрались домой. Настя обрадовалась и заулыбалась.
– Я так устала, – сказала Оля. – Два раза к Генке подъезжала. Он, кстати, спрашивал меня почему ты не катаешься.
– И что ты ответила?
– Я сказала, что тебя тот мальчишка стукнул больно, что наехал на тебя. Вот ты и сидишь.
– Понятно. А о чем вы еще говорили?
– Ой, о ерунде всякой. Он про учебу у меня спрашивал, с какими оценками я четверть закончила и все такое. Мне даже скучно с ним стало. Нет, чтобы в кино меня пригласить, он выпытывает, знаю ли я стихи.
– Он стихи любит? – спросила Настя.
– Да ну его. Не хочу о нем говорить, – Оля на самом деле была какая-то сама не своя. Она будто разочаровалась в своем идеале.
* * *Настя тоже устала, придя домой, хоть ничем и не занималась. Она поела без аппетита, нехотя поиграла с котом, а потом вошла в комнату и прикрыла дверь.
Руки сами потянулись к красной книге. Девочка открыла ее на том месте где остановилась и принялась читать. У нее возникло такое ощущение, что она наконец оказалась дома со своим близким другом, в полной безопасности и с непонятным романтическим чувством внутри себя.
Она снова была той девушкой, которую полюбил вампир. Почему-то теперь лицо вампира теперь ассоциировалось с лицом Генки из параллельного. Он был красив, строен и загадочен. Настя сидела с ним за столом, перед ней были блюда о который нельзя подумать без содрогания, но это сейчас не волновало девочку. Она во все глаза смотрела на своего губителя и видела только любовь и интерес к себе.
«Как хорошо, если тебя так любят, – подумала Настя. – Даже если за это придется заплатить такой страшной ценой. А, впрочем, чего же тут страшного. Ну станет она тоже вампиром – только и всего. Жизнь ведь не кончится. У нее будет любимый человек, с которым жизнь будет вечной».
Настя не заметила, как за окном потемнело и ей пришлось включить лампу. В комнату заглянула мама.
– А я думала, что ты заснула после прогулки, – сказала она, увидев, что дочь просто читает книгу с задумчивым видом. – Пойдем чай пить.
– Мне не хочется, – сказала Настя.
– Аппетит приходит во время еды, – мама подошла, взяла в руки книгу и посмотрела на обложку. – Что ты читаешь?
– Я ее вчера в библиотеке взяла, – быстро, будто оправдываясь, сказала девочка.
– Это же страсти-мордасти, – укоризненно взглянула Зоя Петровна на дочь. – Вот поэтому тебе и снятся всякие гадости. Не надо такие книги читать. Особенно, если они тебя так впечатляют.
– Я немного. Да там и не страшно, – задумавшись, ответила Настя. – Там про любовь. А все остальное только не имеющее значения окружение.
– Ну, ну. Ладно, идем, – мама потянула дочь за руку.
У Насти с мамой были очень хорошие отношения. Отец рано ушел из их семьи, так что они жили вдвоем и очень любили, берегли и ценили друг друга. Настя могла сказать маме даже то, что иная и самой близкой подруге не расскажет. Конечно6тайны свои личные тоже были, но они казались безобидными, на, наверное, таковыми и являлись. Все самое важное обязательно требовало маминого мнения.
Сегодня утром Настя рассказала Зое Петровне часть своего сна, и сама удивлялась почему у нее не повернулся язык выложить абсолютно все. Быть может, не хотелось пугать маму, а может тут другое что..?
Настя пошла вместе с мамой пить чай. Они долго сидели на кухне и разговаривали обо всем понемногу, кроме того, что, действительно, волновало девочку.
Потом дружные мама с дочкой сели смотреть телевизор. Настя хотела вернуться скорее к книге, но эти вечерние просмотры, особенно, если как сейчас шел фильм для семейного просмотра, были неотъемлемой частью жизни этой маленькой семьи.
Фильм был про умную собаку, которая помогала своим хозяевам и не раз спасала их от разных бед. Но кончился и он. Подходило время сна.
И тут девочка снова почувствовала страх. Может днем он отступил несколько на задний план, потому что светло было. А сейчас снова заползает в душу, как сумерки. И ничем его не остановить. Кто поймет и разберется.
Настя пожелала маме доброй ночи, поцеловала ее в щеку и пошла в свою комнату. Она включила лампу и взяла снова красную книгу.
«Странно, вроде бы я уже много прочла, а почему то страницы не сдвигаются. Такое ощущение, – подумала девочка, – что книга без конца. Те страницы, что я прочитала исчезают, а вместо них новые. Хотя, если листаешь назад, то получается, что они все на месте. Наверное, я, действительно, переутомилась. Спать надо».
Девочка выключила свет, но заснуть не могла. Она лежала, разглядывая на стене причудливые тени от деревьев, за которыми стоял фонарь и понимала, что погружается в вязкую, черную жижу, которая зовется страхом.
ГЛАВА 3 ЭТО НЕ СОН?
Вдруг девочке показалось, что дверь в ее комнату приоткрывается. «Наверное, это Тишка, – подумала Настя про своего кота. – Только что-то не видно».
Девочка привстала и смотрела во все на глаза на дверь. Больше она не шевелилась. Кота также не было видно. У Насти ночная рубашка на спине стала предательски мокрой.
Нельзя сказать, чтобы в комнате было очень темно. Прямо под окном через дорогу стоял фонарь и освещал Настино прибежище всю ночь. Если занавески закрыть, станет темнее, но все равно предметы различимы.
Девочка снова легла, так и не поняв что это могло быть. Она боялась повернуться к стенке, тогда бы она была спиной к двери, а так еще страшнее. Можно залезть под одеяло, но тогда не будет видно, если кто вздумает у ней подойти, и девочка может напугаться даже если на кровать вскочит Тишка.
Вообще кот часто спал у нее в ногах, и Настя пожалела, что сегодня он решил к ней не приходить. Кстати. Ведь его и вчера не было. Что с ним случилось? Что не нравится?
На минуту Настя так задумалась над этим вопросом, что забыла про страх. Но потом снова вернувшись в реальность, она задрожала.
«Надо пойти и найти Тишку, – пришел в голову спасительный план. – С ним не так страшно будет. Принесу его, дверь закрою, и придется Тишке со мной спать. Только вот как встать и заставить себя сделать хоть шаг по комнате». Настя даже просто пошевелиться боялась.
Но в конце концов, девочка набралась силы воли и осторожно встала. Ничего страшного за этим не последовало. Настя подошла к двери, потом открыла ее и сделала шаг.
Тотчас она оказалась в пещере, освещенной факелами. Удивлению и с новой силой нахлынувшему страху не было предела.
Как так получилось? Только что она стояла в комнате и вот – пожалуйста. Получается, что это не сон, ведь она не сомкнула глаз. От сознания реальности всего происходящего становилось не по себе.
Настя продолжала стоять, боясь пошевелиться, ведь она помнила, как сыпалась земля у нее под ногами. И только девочка про это подумала, как пол стал рушиться.
Зная где находится узкий проход, Настя сразу побежала туда. Сердце бешенно колотилось в груди, а губы пересохли.
Темно. Снова острые стены. Коридор. Еще немного и он кончится. Девочка подумала сейчас о том, что знает, что ее ожидает. Зачем она бежит туда? Не лучше ли сразу, вот сейчас все кончить. Все равно ничего хорошего не будет. Если вчера все это было только сном, то сегодня превратилось в уродливую явь, страшную, неизбежную, опасную.
Уже забрезжил свет в конце коридора. Настя вдруг остановилась. И как только она это сделала, земля перестала проваливаться из-под ног.
У девочки снова возникло ощущение присутствия кого-то невидимого. Она как игрушка для него. Бегает тут, а он наблюдает и, наверное, смеется и радуется.
Настя подумала об этом и вся ее сущность воспротивилась. Сколько раз читала она о подвигах наших партизан и просто бойцов в Великую Отечественную войну. Как она гордилась, как завидовала их смелости, их отважности и умению молчать в нужный момент. А что происходит сейчас? Настя просто выполняет и развлекает кого-то.
«Нет. Не будет этого. Пусть я умру сейчас, – подумала девочка, – но не стану игрушкой в чьи-то руках».
И тут она поняла, как чрезвычайно трудно это сделать. Так жалко расставаться с самим собой, с жизнью, со всем, что тебя связывало. Хочется уговорить себя уступить последний раз, ну самый последний, а потом, возможно, ситуация изменится. И все само собой разрешится.
Надо было решиться на какой-то шаг, но девочка продолжала стоять. И тут почти со свистящим шумом над ухом пронеслась птица. Настя присела от страха и посмотрела на нее. Оказалось, что это летучая мышь. Очень большая. Такую разве что в страшилке какой увидишь. Она полетела к концу коридора, где маячил свет.
Через какое-то время пролетела еще одна, а потом их было столько, что некоторые в этом узком коридоре задевали ее крыльями. Когтями они корябали Настю, больно били по лицу и голове. Поднялся такой шум и переполох, что девочка от страха закрыла глаза.
Наконец, стая пролетела, и вновь стало тихо. Настя слышала только свое сбивчивое дыхание. И тут земля, словно подталкивая ее вперед, снова стала осыпаться. Девочка побежала к свету.
Очутившись перед дорогой над пропастью, Настя на секунду остановилась, потом все же пошла вперед. Была ни была, выбора, как такового, все равно не остается.
Все повторялось, как в предыдущем сне. Настя услышала голос, который просил о помощи. Но теперь, как показалось девочке, голос был другим. Конечно, нельзя было точно утверждать этого, но все равно. Имея хороший слух, девочка подумала именно так.
Это обстоятельство показалось Насте странным. А как же тот первый просящий? Его просьба удовлетворена? Если да, то каким образом? Смутная догадка промелькнула в голове девочке, но так быстро, что она не успела ее поймать.
Решив не реагировать ни на какие голоса, Настя шла дальше. Но голос становился громче и требовательнее. Звучал он откуда-то сверху. Потом он вскрикнул, да так, что девочка совершенно инстинктивно подняла голову вверх. На лицо капнуло. Настя сразу представила что это. На губах она ощутила слегка солоноватый привкус.
От испуга девочка снова сорвалась и повисла, держась руками за край пропасти. «Если это не сон, – подумала Настя, – то сейчас лучится то, чего я так боюсь. Я упаду».
После этого руки расцепились и Настя не могла сдержать крика ужаса. Она проснулась.
«Снова сон, – поняла девочка. – Но ведь я не засыпала. Или просто не заметила, как это случилось?»
Настя посмотрела на часы. Было четыре утра. За окном темнота, в доме тишина. Только одинокий фонарь отбрасывал свой свет, освещая комнату таинственным светом.
Девочка вспомнила про капающую кровь. Вот и сейчас она, наверное, на лице. Настя облизала губы и снова почувствовала соль на них. Надо было срочно смыть ее, потому что тошнота подступала. Пришлось встать и пойти в ванну.