Глава шестая.
Освенцим задыхался от огромного числа пребывающих жертв, человеческими потоками, вливающимися через его широкие ворота. Шла тяжелая изнуряющая работа. Ругались эсэсовцы, ругались работники медицинской службы и каппо, набранные из уголовного элемента. Всю ночь горели прожектора, освещающие хитросплетения железнодорожных путей и бесконечные вагоны, из маленьких окошечек которых глядели измученные и растерянные люди. Система лагерей, задуманная как трамплин для решения еврейского вопроса, давала метастазы. Германия воевала с половиной мира, и постепенно еврейский вопрос переместился из области национальной в область мега политическую. Завоеванные территории давали свежую кровь, человеческий поток не кончался. Эсэсовцы писали домой грустные письма, и жаловались на длинный рабочий день. Около часа ночи в лагерь пришел эшелон из Кракова. Маленький маневровый паровоз, подцепленный к последнему вагону, пыхтя, заталкивал в ворота длинный тридцати вагонный состав. Отец капитана СС Александра Бюлова преподавал философию в Берлинском университете. Это был светский, высокообразованный человек, владеющий пятью языками, замечательно играющий на скрипке и органе. Матери Александра не знал, в доме отца не было её фотографии. В Освенцим он попал после контузии на польском фронте. Работа эта ему не нравилась, но долг заставлял его закрывать глаза на многие неприятные детали. В юности он посещал митинги Гитлерюгенда, носил форму и бил стекла в еврейских лавчонках. Став постарше, он стал увлекаться книгами, читая всё без разбора. Библиотека отца позволяла притрагиваться к самым различным темам. Там были книги по философии, истории, юриспруденции и даже по черной магии. Последние сильно подействовали на юного Александра. Он перечитал всё, что было у отца, и стал покупать ещё. Таким образом, у него за несколько лет собралась внушительная библиотека. Он покупал книги по хиромантии, пиромании, астрологии и даже астрономии, однако особенное внимание он уделял книгам по черной магии. Эти книги были особенно дорогими, они были дорогими уже тогда, когда были написаны, и с каждым годом их цена возрастала. Деньги он тратил на книги, форму выдавали бесплатно. Голубоглазые наивные Лорелеи смотрели на него с нескрываемым восторгом, но Александр не интересовался девушками. Он читал книги и ставил опыты, это было неблагодарное занятие, причем совершенно безуспешное, однако в глубине своей он осознавал, что дело только в нем. На разгадку тайны о его сокровенном желании, которое никак не может осуществиться, его натолкнула разбитая витрина фешенебельного галантерейного магазина. Перед витриной лежали поломанные манекены, и женский пиджак был вывернут наизнанку, солнце играло на белой подкладке и на осколках витрины. Он смотрел на ослепительную подкладку с отпечатком огромного сапога и размышлял: "Я не владею секретами, потому как не знаю истории их авторов. Надо прожить их жизнь, попытаться понять, что двигало этими людьми, устремившимися навстречу запретному, к скорой своей гибели". Волшебные имена магов звучали, как недоступная пониманию музыка, тайну создания которой он в скором времени сможет понять. Подкладка пиджака с отпечатком сапога привела его к постижению формул, тех формул, которых он не мог почувствовать и к которым не мог прикоснуться. Как автор романа переживает жизнь персонажей, так и Александр, отправляясь в путешествие по биографиям колдунов, переживал их юность, восхождение и смерть. Он сам становился их частью, и его жизнь как бы перетекала в них. Такое взаимопроникновение не давалось легко. Он стал замечать, что с каждым постигнутым монстром частичка его души переходила в небытие.
Горячий холод кабалистических знаков опустошил и включил обратный ход времени, который уходил в безотчетную пустоту. В воображении этот ход открывал для Александра гигантский подземный коридор, вдоль стены которого располагалась атрибутика книги и таблицы, а в нишах мумии великих колдунов. Все перевернулось в жизни Александра в новогоднюю ночь 41 года. Он возвращался домой в пятом часу утра. Открыв калитку палисадника, он увидел, что на скамейке перед домом кто-то сидит, он остановился за несколько шагов до незнакомца и какое-то время рассматривал его. Германия - зимняя сказка. Легкий снег опускался на землю. На дорожке палисадника стоял мужчина в эсэссовской форме, на каменной лавке сидел другой в старомодном длиннополом пальто и фетровой шляпе с большими полями. Внешне человек этот представлял смесь карбонария и грабителя почтовых вагонов с американского запада.
- Сегодня полнолуние. Можете загадать желание, в новогоднюю ночь многое исполняется, - сказал незнакомец, затем снял шляпу и поклонился.
- Я знаю, что у Вас самая большая в Берлине частная коллекция книг известного плана.
- Да, это правда, но вы не представились. И потом откуда вам это известно?
- Меня зовут Георг. Я приехал специально, чтобы встретиться с Вами, поезд пришел ночью, потому я и оказался здесь так поздно.
- Ну хорошо, предположим, что все это так, но откуда вы узнали мой адрес?
- О, это элементарно, - сказал незнакомец и потер одной рукой о другую. Вы были в Гамбурге в книжном магазине, вы оставили залог и просили переслать Вам книгу чисел. Я привез её Вам, хозяин магазина мой давний друг, он рассказал мне, что один раз Вы купили у него книгу очень большой стоимости.
- Да, это так. Когда-то она находилась в библиотеке чешского королевского дома. Это так называемая книга Люцифера.
- Неужели самого Люцифера? - переспросил незнакомец, и в тот же момент Александру показалось, что он говорит с пустотой. На мгновение другое незнакомец исчез, как будто его вовсе и не было, но вот он снова появился, как будто бы ниоткуда. Теперь он прижимал к груди фетровую шляпу, теперь он чуть наклонился вперед, и лицо его стало напоминать Александру Вольтера. Если бы не некоторая асимметричность, лицо незнакомца можно бы было назвать красивым, оно было запоминающимся это лицо, черты его как бы помимо воли внедрялись в сознание.
- Я благодарен вам за книгу, - сказал Александр и я прошу Вас разделить со мной это начинающееся утро. В каминной зале было холодно, Александр щелкал клещами, разводя огонь. Когда пламя разыгралось и пошло вверх, он обернулся к гостю и увидел, что тот сидит с закрытыми глазами и мокрым от снега воротником.
- С Вас потекло, - заметил Александр, прикуривая от раскаленных клещей.
- Коньяк или шампанское?
- Ну, какое шампанское, на пороге утро, - заметил гость, расстегивая пальто.
- У меня есть мартель и грецкие орехи, они очень полезны для щитовидной железы.
- Да? - переспросил гость.
- Великие маги средневековья обожали орехи, - сказав это, Александр покраснел.
- Я очень мало ем и в принципе могу не есть вообще.
- Вот тебе на. А чем же вы живы?
- Хм, - усмехнулся гость. - я живу степенью участия в судьбах других. Это моя почва, моя пища и, можно сказать, мой смысл вне жизни и смерти.
- Вы фаталист?
- Я?
- Да.
- В какой-то степени, в какой-то мере фаталист, но мы живем по законам предпочтения, а судьбы складываются или распадаются в разных аспектах. В положительных или отрицательных, все зависит от суммы наших предпочтений. Это гипотетическая связь с реальностью, её либо замечают, либо нет, но она существует всегда. Из суммы наших предпочтений складывается роль. Трагический или счастливый финал неважно, важно, что мы рисуем карандашом по чистому полю, и возникают фигуры из подсознательной сферы, они-то и решают, как нам быть, а бытие и небытие - это одна медаль, только стороны разные. Когда мы почти не существуем, когда нас окружают болезни и нищета, на другой стороне планеты наш антипод пользуется всеми благами, тратит, соблазняет и очаровывает зеркала, из зыбкой плоскости которых возникает кошмарный финал. Это для уяснения и простоты картины, так же, как два слова "хорошо" и "плохо", как полюса батарейки, из суммы которых рождается энергия и вспыхивает лампочка над столом. Вдумайтесь, ведь мы живем в зависимом мире, он, этот мир абсолютно зеркален. Вот вы собрали уникальную коллекцию книг и скорее всего добьетесь какого-то результата. А ведь кто-то мечтает об этих знаниях, грезит смутными формами могущества, проступающими внутри сознания как перевернутая картинка. Он грезит и ничего не может, а вы все сможете, к тому же я рядом.
- Вы прямо мессия с обратным знаком.
- Польщен, польщен, - сказал гость и закашлялся. - А потом все меняется местами: бедный превращается в богатого, а богатый гибнет, предавая друзей, не в силах изменить время, которое потеряло к нему интерес. О, как бы страдали люди, зная, что они передают свое значение другим. Из этого переправленного на другой полюс планеты знака может возникнуть полная химера. А может получиться так, что новые возможности, обретая новое тело, совсем не испортят того, к кому обращены эти возможности, однако, я не должен говорить об этом, к тому же я здесь совсем для другого.
- Для чего же, интересно узнать?
- Как для чего? Для того, что бы вы поняли, что Вы не один.
- Конечно, я не один, за мной целая страна.
- Не надо позировать, вы не умнее меня и вы не на партийном митинге.
- Да, я не на митинге, но и вы не на отпевании покойника.
- Не на отпевании? - в свою очередь переспросил гость. - А может быть, все таки на отпевании, ведь я появился затем, что бы вы обрели почву для ног, но бойтесь поверить в то, что увидите вы.
- Я постараюсь не поверить, - отпарировал Александр.
- И напрасно. Погибать не менее прекрасно, чем думать, что ты переживаешь лучшее и счастливейшее время жизни, а на самом деле стареешь и бесцельно тратишь себя.
- Вам удобно? - спросил Александр, заметив, что гость приостановил диалог.
- Да, вполне. Я освоился, повеселел.
- Вы даже можете у меня остановиться, - сказал Александр и вдруг понял, что совсем не хотел этого говорить и что вся фраза вытекла из него как бы помимо воли.
- Я с удовольствием поживу у вас некоторое время. Кстати, я забыл представиться. Меня зовут Георг, я злой волшебник и это абсолютно серьезно.
Глава седьмая.
Утром Георг уходил, уходил из дома и Александр. Однажды вечером волшебник принес домой небольшой кожаный мешок, перевязанный пеньковой веревкой. В это время хозяин сидел в столовой, пил пиво и ел сосиски с капустой. Обойдя стол кругом, волшебник остановился на противоположной стороне, затем он развязал мешок и извлек на свет стеклянную бутылку квадратной формы, горлышко её было запечатано сургучом. Георг вытащил из мешка корень замысловатой формы, спиртовку, отрез шелка и кусок мела.
- Сейчас я Вам покажу кино, только принесите поднос, желательно побольше.
Александр вышел и вернулся с подносом. Сначала колдун поднял руки вверх, закрыл глаза, затем сложил руки на груди и так стоял некоторое время, раскачиваясь, потом он подвинул поближе спиртовку и поджег её. На спиртовку он водрузил маленький металлический стаканчик и, как в вазочку, поставил в него корень, дым защекотал ноздри.
- Это мандрагора, - сказал колдун.
Александр опустил на стол стакан с пивом и замахал руками. Колдун продолжил приготовления. Он расстелил на столе кусок шелка и, взяв мел, стал рисовать на материале различные замысловатые значки и фигуры. Закончив рисовать, он поставил поднос на шелковый прямоугольник, вынул перочинный нож и, сковырнув с бутылке сургуч, налил воду в поднос.
- Какое событие моровой истории вы желаете увидеть? - спросил он, поднимая руки над подносом.
- Я бы хотел увидеть гибель Наполеоновской гвардии при Ватерлоо.
Георг щелкнул костяшками пальцев, и дым затянул пространство над водой на подносе. Александр стал замечать, как из этой однородной и серой массы стали возникать перепутанные между собой разноцветные полосы, и постепенно разноцветные и бесформенные очертания сложились в конкретную картину. Сначала возникли пушечные стволы, затем появились люди. Карэ наполеоновской гвардии ощетинились штыками, напротив расположились орудия Веллингтона, рядом с которыми находилась прислуга с дымящимися фитилями, но вот офицер в треуголке и в красном мундире отмахнул шпагой, канониры поднесли к гнездам дымящиеся фитили и горячие ядра накрыли карэ. Одни орудия отъезжали, на место их закатывались другие, через несколько минут все было кончено, площадь, на котором находилось карэ, представляло теперь груду дымящихся тел.
- Как быстро. А как это происходит? Как вы достигаете этого чуда? Я упражнялся в этих эзотерических техниках и ничего не достиг.
- О, дорогой мой, - в словах колдуна была ирония. - Многие знают, как, но мало, кто может. Однако, этот метод может показать только прошлое, что бы увидеть будущее, нужен магический шар. Но прежде этого необходимо отказаться от самого себя, надо подчинить душу воле демонов, которые подчиняются силе герметических знаков. Это зависимое друг от друга состояние включает в себя полное подчинение логике нематериального мира. Зависимость должна быть такой же, как зависимость сердца от крови, протекающей через него. Частичка энергии, а по сути души, адепта должна быть трансформирована в тонкую оболочку, находящуюся под защитной скорлупой демона. Такой энергетический обмен просто необходим, иначе ничего не выйдет. И, конечно, главное - это отречение от бога, это, смею Вас заверить, любому демону приятно, так как он прекрасно понимает, что не смотря на свое могущество, он в мире вторичен. В общем, можно сказать, что это первое условие и главное. За короткое время гость и хозяин привыкли друг к другу, но в один замечательный день Георг исчез, не попрощавшись и даже не оставив записки. Александр скучал без своего знакомого, он привык к тяжелому мрачному перстню на руке колдуна и его узким холеным рукам, завораживающим своими движениями, они вздымались над книжными страницами, как крылья. Несколько дней ему казалось, что все, что происходило с ним за последние две недели, было ничто иное, как сон. Александр не знал, куда исчез гость, но в один прекрасный день утром принесли телеграмму следующего содержания: "В Берлин едет моя дочь, она везет книги и карты, которые понадобятся Вам для работы, встречайте её завтра в семь вечера. Покажите ей Берлин, она никогда не была в этом городе. Георг".
Без пятнадцати семь Александр, не ожидавший такого разворота событий, уже стоял у буфетной стойки берлинского вокзала и мелкими глотками пил коньячный спирт, почему-то называвшийся коньяком. Он не представлял, что ему сказать неизвестной девушке. На перроне он сразу узнал её. Она была во всем черном и в яркой красной шляпе со страусиным пером, только перчатки и воротничок были у неё белые.
- Лина, - представилась она и протянула руку, переложив в левую тяжелый чемодан из крокодиловой кожи.
- Вы устали? - спросил Александр.
- Нет, не особенно, - ответила девушка, поправляя рукой выбивающиеся из-под шляпки волосы.
- Ну, а если вы не устали, то мы можем пообедать в кафе.
- Я не устала, давайте пообедаем.
Глава восьмая.
На время мы оставим наших героев и вернемся в будущее.
Ближняя дача министра госбезопасности Лаврентия Берии находилась в Сокольниках на одном из майских просек. Построенная перед войной дача имела вид огромного кирпича, несколько облагороженного орнаментом. Электрический камин, выпущенный фирмой Дженерал Электрик без устали раскалял коммунистический воздух, окружавший хозяина. Лаврентий Павлович дремал. На маленьком шахматном столике стояла полупустая бутылка вина и лежала книга "Кентерберийские рассказы". Воздух над камином переливался в змееобразные струи. Тихий стук часов разносил по гостиной блаженство, мир и покой. Очнувшись, Берия протер глаза, взял со стола книгу, подержал немного в руках и вновь положил на стол, поиграв ещё сонными пальцами, он подхватил недопитый бокал с вином и допил его. Затем он взял сложенный вчетверо листочек бумаги, развернул его и начал читать. В углу листа гриф МГБ, номер, серия и шифр с аббревиатурой. Жирным пунктиром подчеркнуто два слова "Совершенно секретно".
"Уважаемый Лаврентий Павлович.
Довожу до Вашего сведения, что мной, старшим следователем Ивасько Сергеем Леонардовичем, был произведен следующий эксперимент. В обнаруженную нами ранее камеру масонов, представляющую из себя геометрический цилиндр /2х2/ с овальной металлической дверью, изготовленный из металла неизвестной характеристики, был помещен объект ` 8 с культовыми предметами и в соответствующей экипировке. После того, как все приготовления были завершены и дверь в камеру закрыта, иллюминатор, изготовленный из прозрачной массы, стало заволакивать дымом, через минуту объект из поля зрения исчез. Густой дым не позволял рассмотреть происходящее за иллюминатором. Однако несмотря на то, что сама камера была тщательно закреплена в железо - бетоне, я, старший следователь Ивасек, а так же помогавшие мне сотрудники Гершович и Лазарев, заметили сильную вибрацию, идущую от цилиндра. У всех у нас, участников эксперимента, было такое ощущение, что комната изменяет параметры. Через десять минут дым исчез. Открыв дверь, мы увидели пустое пространство. Наблюдаемый объект из камеры исчез, также исчезла и атрибутика, представляющая значительную материальную ценность. Золотой жезл с изумрудами и бриллиантами был оценен экспертами госхрана в двенадцать тысяч североамериканских долларов, но так как эксперимент проводился с Вашего ведома, то опись атрибутики, исчезнувшей вместе с объектом, прилагаю. Старший следователь при прокуратуре МГБ Ивасек С.Л."
"хитрый, собака, а дурак", - подумал Берия, наливая в бокал темное как ночь вино. Взяв с пола телефонный аппарат, министр набрал две цифры, однако на другом конце провода трубку не брали. Тогда министр встал и пошел наверх. Поднявшись по лестнице, он прошел по балкону до последней двери и толкнул её. За дверью была кромешная тьма, и только в углу у дальней стены горел продолговатый рефлектор. Министр закрыл дверь, прошел в глубину комнаты и сел в квадратное кожаное кресло.