– А деньги Карасев даст? От ментов дождешься.
– Это не твои проблемы. До хаты на «Опеле» доедешь?
– Доеду, но только бумага нужна, что пулевые отверстия получены в результате использования машины полицией. Тогда инспектора ДПС не домотаются.
– Подойди к Карасеву, он тебе любую бумагу выпишет. И следуй домой, отдыхай. Завтра позвоню.
– Но я в штате?
– Сколько можно повторять одно и то же? В штате и на довольствии.
– Лады. Пойду к полковнику.
Проводив помощника, Каштанов взглянул на Одинцова:
– Едем ко мне?
– Я домой!
– Не спеши, Паша, еще не все закончено.
– В смысле?
– В прямом. Пойдем, возьмем водочки, дома посидим, поговорим, нам есть о чем поговорить. А вечером тебя ждет сюрприз. Приятный сюрприз.
– Ну, ты замутил. Мне сюрприза и с Галиной хватило.
– А что в этом плохого? Увиделся с бывшей женой, объяснился. Поставил точку в своих отношениях или… может, многоточие?
– Точку, Леня. Такую жирную большую точку.
– Тоже результат. В общем, хочешь ты или нет, но сегодня я тебя не отпущу. Нет, конечно, насильно удержать не смогу, но уверен, завтра ты поедешь домой совершенно в другом настроении.
– У меня и сейчас неплохое настроение.
– Будет еще лучше.
– Черт с тобой, едем к тебе. Выпить действительно не помешает.
– Прошу в машину.
Объехав автомобили полиции, «Скорой помощи» и даже непонятно откуда взявшейся «пожарки», «Форд» направился через деревню к загородному шоссе. Заехав в супермаркет и купив водки с продуктами, офицеры в 17.40 были уже у дома Каштанова.
В квартире устроились на кухне. Душ приняли по очереди, как по очереди готовили и закуску. Освежившись и переодевшись, сели за стол. Каштанов открыл бутылку, наполнил рюмки:
– Ну что, Паша, за успешно завершенное дело?
– За то, что Шерхан больше никому не причинит зла.
После второй рюмки в ход пошли сигареты. Каштанову пришлось полностью открывать окна, иначе от дыма можно было задохнуться.
– У тебя, Паша, какая зарплата в охранном агентстве? – неожиданно спросил он.
– В зависимости от количества дежурств, бывает и пятнадцать, и двадцать тысяч.
– Пенсия?
– Двадцать две тысячи.
– Итого, примерно, сорок штук, так?
– Примерно так, а почему тебя это интересует?
– Не спеши. Сколько в провинции зарабатывает медицинская сестра?
– Не знаю, не интересовался.
– Где-то от восьми до двенадцати тысяч.
– К чему ты клонишь?
– Значит, – не обращая внимания на вопрос Одинцова, заключил Каштанов, – если ты сойдешься с соседкой, у вас на семью будет примерно пятьдесят тысяч.
– А с чего ты взял, что я намерен сходиться с Надеждой?
– Паш! Я же все видел. Нравится тебе соседка, ты, скорее всего, ей тоже, значит, что? Значит, в конце концов, рано или поздно вы станете жить вместе. Простая жизненная логика.
– Надежда мне нравится, – согласился Одинцов, – вопрос, как она относится ко мне. Благодарность за мелочь, что я сделал для ее сына, не в счет.
– Эх, Паша, а где ж она найдет такого надежного и достойного мужика, как ты?
– Что-то я не пойму тебя, Леня, выпили вроде одинаковое количество, а тебя куда-то не в ту степь повело.
– В ту, Паша, в ту. Ладно, давай по-серьезному. Я предлагаю тебе работать вместе. Создадим фирму, в этом проблем не будет, и начнем работать. После того как мы, а точнее, ты взял Шерхана и освободил Эдуарда, Гронский нам такую рекламу сделает, что от заказов отбоя не будет. Впрочем, у меня и до этого случая было три весьма приличных заказа, на общую сумму в пять миллионов. Рублей, конечно. Ты представляешь? Ну, пусть один заказ займет месяц, то это получается, пять «лимонов» на три месяца. А втроем, ты, я, Рома, мы эти заказы и за неделю выполним. Прикидываешь, какие у нас могут быть зарплаты? Но я предлагаю тебе, так сказать, базовый оклад в сто пятьдесят тысяч рублей, плюс машину за счет фирмы, плюс оплата издержек. Ну, и проценты.
– Ты, Леня, сейчас это по пьянке или реально всерьез сказал?
– Реально и всерьез. Могу аванс выдать. Невозвращаемый, тысяч двести, устроит? Но это не главное. Главное, Паша, ты переедешь в Москву и, сразу или позже, заберешь Надежду с сыном.
– Да если мы с Надеждой, если брать вариант совместного проживания, обе наши квартиры продадим, то за эти «бабки» однушку в какой-нибудь хрущевке в Москве купим.
Каштанов выставил ладонь перед другом:
– Хата – отдельный вопрос. И он решаем, в чем ты еще будешь иметь возможность убедиться. Значит, на чем остановились? На Надежде и Николае. У жены Карасева есть родная сестра, та владеет частной медицинской клиникой, довольно крупной и популярной в Москве. Сестры души друг в друге не чают. Я уже перетирал эту тему с Сергеичем, Надежда будет работать в этой клинике медсестрой. А ты знаешь, сколько там медсестры получают?
– Откуда?
– Я интересовался. От шестидесяти штук. Есть разница – восемь-двенадцать и шестьдесят тысяч?
– Есть, конечно, что за вопрос?
– Но и это еще не все. Ты отбил у бандюков Кольку, пошел он в какую-то секцию. А здесь мы его устроим в такую спортивную школу, что у него будет отличная перспектива в карьерном росте. А самое главное, его уж точно не достанут прежние дружки.
– Наливай! От твоих речей весь хмель вылетел, – кивнул на вторую бутылку Одинцов.
– Задело, значит? Я тебе, Паша, дело предлагаю. Ведь знаю прекрасно, что тебе в охране тошно, тебе простор нужен, драйв, ты – человек войны, как это ни прискорбно. А драйв я тебе обещаю.
Каштанов открыл вторую бутылку, разлил водку по рюмкам. Друзья выпили.
– Соглашайся, Паша. Другого такого шанса у тебя не будет.
– Да мне, Лень, что дома, что в Москве. Тут работа, конечно, интереснее и выгоднее, но… ты прав, нравится мне Надежда. Я соглашусь, а она скажет – с какой стати я должна куда-то с тобой ехать? Кто ты мне? Сосед.
– Так поговори с ней, разъясни обстановку. Но что-то подсказывает мне, Надежда согласится.
– Твои бы слова…
За разговором незаметно пролетело время.
Ровно в 21.00 в прихожей раздался звонок.
– А вот и сюрприз пожаловал, – потер руки Каштанов, – подожди.
Он ушел и вернулся с Гронским, державшим в руке «дипломат».
– Проходите, Максим Львович, присаживайтесь, выпьем за успешно завершенное дело.
– Извините, пить не буду. Сейчас не до этого.
– Понимаю. Как Эдуард?
– Уже лучше. Испугался Эдя сильно.
– Пройдет.
– А Галина только о вас и говорит, – взглянул на Одинцова гость. – Дома радость, а она несчастна. Наверное, вы все-таки разбудили в ней прежние чувства, Павел Алексеевич.
– Мы с ней обо всем поговорили, и я ей открыто сказал, что пути назад нет. Так что теперь от вас зависит дальнейшая семейная жизнь. Я в ней не появлюсь.
– Благодарю. – Гронский поставил кейс на стол: – Здесь, Леонид Владимирович, все, что я должен по контракту.
– Хорошо.
– Ну, я, пожалуй, пойду?
– Как хотите, можете посидеть, поговорить.
– Нет, пойду!
– Хозяин – барин, – сказал Каштанов и добавил: – Мой вам совет, Максим Львович: завязывайте с гулянками, больше времени уделяйте жене и детям, если, конечно, они вам дороги. Тогда в семье все будет хорошо.
– Я вас услышал. До свидания, нет, прощайте, Павел Алексеевич, – кивнул Гронский Одинцову и повернулся к Каштанову: – Проводите?
– Конечно!
Каштанов вернулся в кухню. Одинцов жестом указал на дверь:
– Это и был твой сюрприз? Не очень-то приятный.
– Нет, Паша, Гронский – всего лишь Гронский, а сюрприз, – он постучал по «дипломату», – здесь!
Леонид открыл кейс, и Одинцов увидел, что он набит пачками стодолларовых купюр.
– Ничего себе! Я столько и не видел никогда!
– Здесь, Паша, «лимон». Один миллион долларов. Плата Гронского по контракту за освобождение сына.
– Это же сколько будет в рублях?
– Курс, по которому можно скинуть баксы, – где-то тридцать восемь рублей за доллар, сейчас, правда, побольше, вот и считай.
– В среднем получается тридцать восемь миллионов рублей!
– Да, и двадцать миллионов из них твои. Пару миллионов отдам Роме, ну, а остальное пойдет в кассу новой фирмы. Конечно, возьму кое-что и себе.
– Двадцать «лимонов»? Ты даешь мне двадцать «лимонов»?!
– Да. – Каштанов широко улыбнулся: – Вот тебе и решение квартирного вопроса. «Лимонов» за пятнадцать купишь вполне приличную трешку, конечно, не в самом центре, но и не на окраине. В соседнем доме дама одна очень хорошую квартиру сплавила за пятнашку. Да и тот же Карасев поможет, у него связи большие. Кстати, мы с ним обговаривали и вопрос взаимодействия. А информация из полиции для частного сыщика бесценна. У нас же она будет по первому запросу. Карасев за поимку главаря банды, похищение подростков, а тем более за предотвращение серии крупных террористических актов лампасы как пить дать получит. А к ним и орден. А все благодаря кому? Нам. Он добро помнит, я его очень хорошо знаю.
– Да-а, – протянул Одинцов. – Слушай, а почему Гронский заплатил тебе миллион долларов, когда Шерхан с него вымогал всего двадцать?
– Так он сам решил. Переубеждать его было бы глупо. Да ты за него не волнуйся, таких миллионов у него не один десяток.
– Да я не волнуюсь, я просто в трансе.
– Значит, согласен работать со мной?
– Если Надежда примет мое предложение. И если не примет.
– Хорошо сказал, сам-то понял?
– Двадцать «лимонов», охренеть! Действительно, сюрприз так сюрприз. А Надю Карасев точно устроит в блатную клинику?
– Отвечаю.
– И Кольку пристроим в солидную спортшколу?
– В любую.
– Угу! Это хорошо. Черт, голова пошла кругом. Лишнего, видать, выпил, что ли?
– Это от свалившегося на тебя счастья.
– Какого счастья, Леня? Разве оно в деньгах? Да я бы отказался от них, лишь бы… быть с Надей!
– Еще налить? – улыбнулся Каштанов.
– Нет, – отказался Одинцов, – хватит. Да, ты мне расписание электричек или автобусов на завтра узнаешь?
– Какие электрички или автобусы, Паша? Я же говорил, что от фирмы тебе полагается тачка. Так вот с утра поедем в один автосалон, владелец которого немного обязан мне, и купим тебе машину. Какую выберешь. Прикатишь в свой город на новенькой иномарке.
– А «семерку» куда? – по инерции спросил Одинцов.
– Подари кому-нибудь.
– Да кому она нужна? Хотя… есть кому предложить.
– Ты давай ложись в спальне, можешь там курить, только окно открой, сразу вряд ли уснешь, а я уберу все со стола и устроюсь в гостиной. Подъем завтра ровно в 6.00.
– Есть, товарищ подполковник, подъем в 6.00!
С утра Одинцов чувствовал себя неважно. Либо оттого, что спал плохо, либо перебрал водки, либо от бессонницы и перебора, вместе взятых. Каштанов уже принял душ, готовил завтрак на кухне. Когда Павел зашел туда, покачал головой:
– Ну и видок у тебя, Паша.
– Что, хреновый?
– В зеркало посмотри! Ощущение такое, что ты не за Шерханом охотился, а как минимум неделю пил, не просыхая.
– Голова болит. У тебя аспирин есть?
– Может, пивка? В холодильнике есть пара банок.
– Нет, ни на пиво, ни на вино, ни на водку смотреть не могу, – скривился Одинцов.
– Ну, тогда аспирин в аптечке, аптечка в коридоре, в тумбе под зеркалом.
Выпив лекарство, Одинцов заставил себя принять контрастный душ. Он освежил и облегчил состояние. Но от яичницы Павел отказался, довольствовался крепким кофе.
Без пяти минут семь в прихожей раздался звонок. Одинцов кивнул в сторону входной двери:
– Не Гронский? Посчитал, что много заплатил и вернулся излишки забрать?
– Нет, Паша, это не Гронский, это Рома.
– Уже лучше. Сейчас я с Гронским вежливо разговаривать не смог бы.
– Дался он тебе.
Каштанов прошел в прихожую и вернулся в сопровождении бравого десантника. Тот, увидев Одинцова, проговорил:
– Видно, вы, Павел Алексеевич, неплохо отметили завершение операции.
– И ты туда же! Остряки нашлись. У человека, может, почки отказывают, оттого и физиономия отекла.
– Вам бы похмелиться, – посоветовал то же, что и Каштанов, Лесников.
– Отвали, Ром!
– Понял.
Каштанов открыл кейс, выложил на стол шесть пачек стодолларовых купюр:
– Держи, лейтенант, твой гонорар.
– Шестьдесят штук? Мне? За что? – округлил глаза Лесников.
– За вчерашнюю работу. Мало?
– Да что вы, Леонид Владимирович, много!
– Забирай, заработал. Ты же в штате. Правда, еще не оформленной, как положено, фирмы, но уже действующей. Твой оклад сто штук в месяц плюс проценты. Вот два с небольшим «ляма» и есть твои проценты, а зарплату получишь в начале следующего месяца.
– Ни хрена себе процентики! Это что же, я могу прямо сейчас себе новую тачку купить?
– Павлу надо машину взять, ну, и ты подберешь заодно.
– Вот жена обалдеет!
– А ты разве женат? – спросил Каштанов. – Помнится, говорил, что холостякуешь.
– Да сошелся с одной женщиной, учительницей в школе работает, физику преподает. Неделю уже вместе живем, значит, жена она мне.
– Чего не расписываетесь? – спросил Одинцов.
– А куда спешить, Павел Алексеевич? В загсе бумажку получить всегда успеем. Как поймем, что пришло время.
– Так, кофе будешь?
– Буду!
– Придется самому варить.
– А растворимого нет?
– Нет, эту гадость не держу. Давай заваривай, нет, поедем в автосалон.
– Что за салон? – поинтересовался Лесников. – Как раз вчера по «ящику» рассказывали, как в салонах вместо нормальных машин хрень всякую выставляют. Из запчастей собирают, товарный вид придают и выставляют. А еще на всяких льготных условиях на рассрочке постоянно дурят по-черному.
– Ты, Рома, «ящик» меньше смотри, дольше проживешь. Мы поедем в нормальный салон. Ну, чего, Рома, стоишь?
Лесников включил чайник, сварил в кофеварке кофе, выпил чашку.
– Хорошо. Надо тоже на молотый перейти.
– Давно пора, – кивнул Каштанов и посмотрел на Одинцова: – Как ты, Паша?
– Отлично. На улице проветрюсь, буду в порядке.
– Да, там сейчас свежо, видно, дождь будет, – вставил Лесников. – И что за лето в этом году? То жара, в майке преешь, то холодрыга с дождем, в куртке с капюшоном прохладно.
– Такое вот нынче выдалось лето, – улыбнулся Каштанов, – хорошо, снег еще не выпадал. Ну, все? Давайте во двор. Поедем на моей машине. – Он взглянул на Лесникова: – «Опель» свой продырявленный вместо «Форда» на свободное место поставишь.
– А я на метро и на автобусе приехал. Стремно как-то на простреленном «Опеле» по городу ездить.
– Тем лучше.
Офицеры спустились во двор. Каштанов не без труда вывел «Форд» из забитой машинами стоянки.
Через полчаса они въехали на площадку автосалона «Север». Зашли в здание из стекла и бетона. К ним тут же подбежал менеджер продаж:
– Здравствуйте, желаете выбрать машину?
– А сюда еще зачем-то заходят? – задал встречный вопрос Одинцов.
– Просто посмотреть.
– Юдинец здесь? – спросил у юркого парня Каштанов.
– Георгий Викторович? Да, недавно приехал, он у себя в кабинете, проводить?
– У тебя связь с ним есть?
– Телефон внутренний.
– Передай ему, приехал Каштанов.
– Минуту.
Вскоре в зале продаж появился владелец салона.
– Леонид Владимирович! – расставил он руки. – Какими судьбами? Я уже думал, вы забыли обо мне, а я ваш должник.
– Как видите, Георгий Викторович, не забыл. Мои друзья, – указал Каштанов на Одинцова и Лесникова, – желают машины купить.
– Прекрасно! У нас большой выбор.
– Это заметно, пройти между автомобилями невозможно.
– Новый завоз. Какие марки интересуют?
– Выбирайте, – обернулся к друзьям Леонид.
Одинцов подобрал себе «Ситроен», Лесников – «Рено».
– Хороший выбор, – заметил Юдинец.
– Выбор-то хороший, да вот цены… – заговорил Роман, но владелец салона прервал десантника:
– Об этом не беспокойтесь, для вас, как друзей Леонида Владимировича, – специальная цена. От обозначенной на машинах минус двадцать процентов.
– Это совсем другое дело.
Оформление заняло не более часа, Юдинец привлек к нему весь свой персонал.
Машины, помытые, подготовленные, были выгнаны на площадку.
– Ну что, довольны? – спросил Каштанов.
– Еще бы! – воскликнул Лесников.
– Ну и хорошо. Ты, Рома, езжай домой, обрадуй свою жену, когда нужен будешь, позвоню.
– А мой «Опель» сюда сдать нельзя?
– Ты его, Рома, на утиль гони.
– Нет, пусть в гараже постоит. Глядишь, и пригодится.
– Дело твое, давай.
Лесников уехал.
– А что ты «Ситроен» выбрал? Мог бы и «Ауди» взять, платит же фирма, – спросил Каштанов.
– Мне больше «француз» понравился, – ответил Павел.
– Ты вот что, Паша, деньги положил бы на счет. Чего такую сумму возить туда-сюда наличкой?
– Это сколько времени займет?
– Немного. Возьми сколько надо, остальное – в банк. Там надежней и безопасней.
– Ладно, где тут ближайшее отделение Сбербанка?
– За углом.
Оставив пятьсот тысяч, Одинцов остальную сумму положил на счет, и это действительно не заняло много времени. Закончив дела, Павел протянул руку Каштанову:
– Ну что, поехал я, Леня?
– Ты по пути в ювелирный магазин загляни. Колечко Наде купи. Обручальное.
– Предлагаешь брать крепость с ходу?
– А чего медлить? Если решать вопрос, то сразу.
– Ты прав, тянуть нечего. Но ювелирные магазины и у нас есть.
– Тогда счастливого пути и… сообщи, пожалуйста, как доедешь, что решишь, и что вы с Надеждой решите. Я тут же подключу знакомого риелтора, чтобы быстро нашел подходящую хату.
– Обязательно сообщу.
– Удачи!
– До встречи, Леня!
Одинцов сел в новенький белый «Ситроен» и, выехав с площадки, повел его в сторону проспекта. Проехав МКАД, хотел позвонить Надежде, но передумал, она могла быть на работе. Да и езды до города было менее трех часов.