«Hello, Ларионова!
Сашка, смотри, какого мужика нашла! Сама бы написала, да только ему требуется, видишь ли, стройная блондинка с высшим образованием, незамужняя, для длительных отношений. Хватай, такие там долго в женихах не задерживаются!
Best regards!
Начальник отдела НЛП-коммуникаций компании «Психоз» Зинаида Грабовская».
«Hello, Грабовская!
Зинка, отстань! Мне просто Вовы – по горло. Сама хватай!
Best regards!
Начальник отдела глубинной психологии личности компании «Психоз» Александра Ларионова».
«Hello, Ларионова!
Я бы схватила, да он фото требует. А меня за стройную блондинку только слепой пигмей может принять. И то в темноте. Никакие три высших образования, вкупе с учёной степенью, меня не спасут. Бери, говорю!
Best regards!
Начальник отдела НЛП-коммуникаций компании «Психоз» Зинаида Грабовская».
На службе были какие-то очередные корпоративные гульки, и Сашка, придя в развязное расположение духа от пары стаканов вискаря, отписалась с «левого» ящика по «наводке» Грабовской:
«Привет, Сергей!
Я стройная блондинка с высшим образованием. Не обременённая печатью в паспорте. Готова к длительным отношениям – чтобы никак не короче хотя бы часа. Это всё, что вы хотите от женщины? Тогда я – ваша судьба! Хватайте и отношайтесь! Бу!
P.S. Меня зовут Саша».
Буквально через минуту «летучая мышь» принесла ответ:
«Привет, остроумная образованная незамужняя блондинка Саша!
Пришлите фотографию.
Сергей».
«Только после вас!»
Через десять минут в Сашкину почту вывалились изображения рослого красивого мужика. На яхте. С ружьём. И на лыжах.
«Яхтсмен-стрелок-ходок!
А это я!» – написала хмельная Сашка и приаттачила фото с текущей пьянки: нога на ногу, красная морда, растрёпанные перья на голове.
«У вас очень красивые ноги!» – восхитился неизвестный Сергей.
«Да я вообще ничего, особенно когда сильно пьяная. Тут ещё не сильно, потому вы и не смогли проникнуться моей красотой! До самого конца!» – Сашка щедро расставила смайликов.
«Сашенька, можно с вами увидеться?»
«Можно».
«Сегодня?»
«Так скоро?»
«Зачем откладывать?»
«Я не могу. Вдруг вы маньяк. Я о вас не знаю ничего, кроме имени. Я даже не знаю, ваше ли оно. И ваши ли эта яхта с ружьём на лыжах? Вдруг вы взяли их на прокат, чтобы привлекать внимание стройных образованных блондинок, которых вы потрошите по ночам в гараже на окраине? Мне требуется, как минимум, – к имени и фотографиям – отчество, фамилия, скан паспорта и место работы. Иначе – никогда и ни за что. Налоговую декларацию можно показать после первой чашки кофе.
Всего доброго, Сергей!»
«Фуф! Отстал!» – подумала Сашка, не получив немедленного ответа. Спустя сигарету на балконе ей даже стало немного грустно. Но затем, выпив на корпоративной кухне ещё, она развеселилась и как дважды два доказала Зинке и группе товарищей, что по Интернету знакомятся только маньяки, извращенцы и прочие несостоявшиеся в глубину, длину и ширину личности.
Каково же было её удивление, когда, вернувшись на рабочее место, она обнаружила письмо с адреса [email protected]
«Здравствуйте, sahka12345
Имя: Сергей, отчество: Валентинович, фамилия: Боровиков. Скан первых страниц паспорта – см. в п/ф. Место работы и занимаемая должность – там же на фирменном бланке. Налоговую декларацию за прошлый год готов предъявить после первой рюмки кофе.
Вы согласны встретиться со мной сегодня вечером? Укажите любое людное место на ваш вкус – если увидите меня в толпе с окровавленным топором – ещё успеете спастись.
Генеральный директор IT-progress
Сергей Боровиков».
Сашка набрала в поисковике имя-фамилию. Да, действительно. Немало страниц и картинок. Живой мужик Сергей с присланных фотографий совпадал с костюмно-галстучным господином Боровиковым, обнаруженным в Интернете.
«Здравствуйте, Сергей Боровиков!
Вы ненормальный? А вдруг из нас двоих маньяк – это я? Гомосексуалист-извращенец, потрошащий по ночам невинных генеральных директоров?
Для начала – звоните. Телефон моей конторы вы можете обнаружить в Интернете. Кого спросить – см. в конце письма.
Best regards!
Начальник отдела глубинной психологии личности компании «Психоз» Александра Ларионова».
Сергей Валентинович позвонил минуты через две.
– Александра, вас спрашивает Сергей Валентинович Боровиков, – пролепетала в трубку всеобщая секретарь-референт. – Соединять?
У Сергея Валентиновича оказался приятный голос, чёткая дикция и умение вести телефонные переговоры с незнакомкой. Как результат вышеперечисленного – ровно в 19.00 его автомобиль стоял у парадной двери Сашкиной конторы.
– Как же это вы так вовремя? Центр… Пробки… – Сашка даже немного смутилась, узрев высокого мужчину в элегантном пальто, околачивающегося около машины.
– Я выехал заранее. Прошу вас, Саша, – он распахнул дверь.
– Вас не смущает, что я в джинсах и куртке, а вы – элегантны, как рояль.
– Вы очень хороши, Саша. Вам любой наряд к лицу. Вы гораздо красивее, чем на фотографии. Я этому очень рад, – он был так искренен, так естественен.
Сашка молча шлёпнулась на переднее сиденье. И даже на время лишилась дара острословия. Всё происходящее было как-то ненормально. Она никогда не знакомилась с мужчинами по Интернету.
– Куда поедем? – поинтересовался спутник, заняв место рулевого.
– Куда хотите. На ваш вкус, – буркнула Сашка. Корпоративный хмель начинал развеиваться, и всё происходящее обретало вполне плотскую тяжеловесность. На окраине сознания замаячил призрак просто Вовы и всех возможных осложнений её и без того непростого положения, узнай он…
«Лучше об этом не думать!»
– Давайте срочно чего-нибудь выпьем, а потом поедем куда угодно! – пискнула Сашка, когда Сергей Валентинович вырулил на оживлённую улицу. – Вон там, невдалеке, магазин!
– Вы уверены, Александра? – вот чего в просто Вове не было, так это занудства. Он частенько напоминал яростного дурака, готового расшибить лоб о любую глупость, в которую секундой раньше свято веровал, но мягко осуждающим выхолощенным умницей он не был.
– Более чем, – Сашка приправила приторное блюдо любезности перчинкой упрямого нахальства.
«Не согласен – до свидания!»
Сергей Валентинович покорно подрулил к магазину и молча отправился за спиртным, сопровождая все действия ласковой улыбкой. Он молчал. Молчала и Сашка.
«Мог бы поинтересоваться моими предпочтениями!»
Вернулся он минут через десять. С бутылкой дорогущего ликёра.
– Я не люблю сладкое! – рявкнула Сашка.
«Ну, давай, вякни мне что-нибудь!»
– Сашенька, я непременно закажу вам горькое. Я всего лишь действовал по правилам – вечер надо начинать с невысокого градуса. И продолжать по нарастающей.
«Ага. Такие правила. Заколебали!!!»
Сашка отчего-то обозлилась на так недавно знакомого и не в чём не виноватого господина Боровикова. И щедро отхлебнула. Больше из бравады.
– Ну вот. Теперь, если меня стошнит, виноваты будете только вы!
Он был так мил, так терпелив. Сашка достала пачку сигарет.
– Вообще-то я никому не разрешаю курить у меня в машине, Сашенька.
– А вы остановите, я выйду и покурю пешком до ближайшей станции метро.
– Сашенька, я вас чем-то обидел? – нет, этот субъект никак не хотел проявить свою злость. Хотя явно был зол дальше некуда. Но Сашка ему безумно понравилась. И как любая женщина – она прекрасно это чувствовала. Мужчина в состоянии сильнейшего увлечения – прекрасное поле для игр в психологическое регби.
– Самим фактом существования немолодых уже мужчин, знакомящихся в Интернете. Красивых, успешных и… развешивающих глупые объявления на сайте знакомств. «Стройная образованная блондинка». Жуть! «Ларису Ивановну хачу!» Что, в вашей околореальной жизни нет стройных образованных блондинок? Ни за что не поверю. Стаями вьются.
«НннА!»
Сергей Валентинович продолжал спокойно рулить. Внешне спокойно. Но Сашка отлично чувствовала, что внутри у него бьётся о внутренние стенки грудной полости крупный бес среднего возраста. Выманить «чужого» наружу было для неё делом профессиональной и, что куда запущеннее, – личной чести. Даже если этот рогатый товарищ проломит своему носителю грудину.
– Самим фактом существования немолодых уже мужчин, знакомящихся в Интернете. Красивых, успешных и… развешивающих глупые объявления на сайте знакомств. «Стройная образованная блондинка». Жуть! «Ларису Ивановну хачу!» Что, в вашей околореальной жизни нет стройных образованных блондинок? Ни за что не поверю. Стаями вьются.
«НннА!»
Сергей Валентинович продолжал спокойно рулить. Внешне спокойно. Но Сашка отлично чувствовала, что внутри у него бьётся о внутренние стенки грудной полости крупный бес среднего возраста. Выманить «чужого» наружу было для неё делом профессиональной и, что куда запущеннее, – личной чести. Даже если этот рогатый товарищ проломит своему носителю грудину.
«Или хотя бы сломает пару рёбер…»
– Так я курю в вашей машине или я выхожу из вашей машины, Сергей Валентинович? Впрочем, нет. Я неправильно задала вопрос. Надо так: «Так я выхожу из вашей машины или я курю в вашей машине?»
– Вы курите в моей машине, – он улыбнулся.
«Нехило он выдрессировал своего беса. Вовин куда более буйный. И потому – безопасный. Санитары-острословы. Клизма с галоперидолом наплевательства. Сульфат язвительности под кожу. Смирительная рубаха его же сексуального желания – и он обездвижен…»
Сашка закурила.
– Сашенька, вокруг меня вьются стройные образованные блондинки. А также – пышные образованные брюнетки. И даже хорошенькие не менее образованные рыжие. Вокруг да около меня вьётся невероятное количество женщин самого разнообразного качества. Но я для них…
– Вы для них – состоятельный владелец состоявшейся на рынке компании. А вы так хотите любви. Бескорыстной любви за просто так… – иронично перебила его Сашка.
– Да. Хочу. Бескорыстной любви за просто так.
– Самовывозом на самовылюб.
– Сашенька, но я же всё-таки везу вас в ресторан. Не будьте несправедливы, – Ах этот тон доброго дядюшки, урезонивающего не в меру расшалившуюся троюродную племянницу.
– А после ресторана я должна буду вам отдаться. За еду.
– Саша, вы утрируете. Вы не должны мне отдаваться за еду. А также за выпивку и даже за то, что я разрешил вам курить у меня в машине. Хотя я терпеть не могу табачного дыма. Я категорически против курения, как мужского, так и женского, – он всё ещё был спокойным, как полено. Раскалённое в очаге полено вполне себе спокойно. Просто меняет цвет…
– Я, Сергей Валентинович, живу с одним психопатом. У меня с ним пару миллионов разногласий и ещё миллиард вкусовых и поведенческих несоответствий. И он тоже не курит – в силу его давно минувшей профессиональной деятельности ему было нельзя. Потому что движение дыма порой заметнее, чем, например, движение песков. И крайне умеренно пьёт, потому что, выпив, становится совершенно невменяемым и отлично это знает. Но при всей его ненормальности, он совершенно не возражает ни против моего табакокурения, ни против моего бытового пьянства. Напротив – очень любит меня подпоить. На два опьянения из трёх я бываю чрезвычайно сексуально активна. Но вот он – или нетерпим, или приемлет. Третьего не дано. А вы играете в терпение с явно хамящей вам незнакомкой. Почему?
– А что бывает на третье опьянение?
– При каждом третьем опьянении я моментально засыпаю. Вы не ответили на мой вопрос.
– Потому что незнакомка кажется мне давно знакомой. У меня такое чувство, что я давно вас знаю, Сашенька…
«Кто бы сомневался, что ты так ответишь!»
– …И мне давно знакома и даже приятная ваша эта игрушечная колючесть. Вы как ребёнок. Это так мило.
– Курящий, пьющий и язвящий ребёнок. Постаревшая Лолита. Так любимый всеми взрослыми дядями типаж. Ладно… Ресторан так ресторан. Я устала нести чушь. Мне лень сегодня выманивать вашего беса. Кстати, почему вы не задаёте никаких вопросов о психопате, с которым я живу? Вас это не волнует?
– Волнует.
– Уже? А-а-а… понимаю. Это вас волнует из вежливости.
– Сашенька, просто ужин, хорошо? – Ах, как же он был мил.
– Хорошо.
Ресторан, понятное дело, был пафоснее некуда. Сергей Валентинович, как ни странно, оказался весьма уютным дядькой – не выделывался, не рисовался, как большинство мужчин с деньгами. Он просто был тут как рыба в воде. Сашка отчего-то набралась куда больше обычного и наврала ему о себе с три короба. Сказала, что психопата выдумала. На самом деле она – одинокая девушка в поисках любви. Он внимательно слушал, прикасался к ручке, поправлял выбившуюся прядь волос и взирал с восхищением, не позволяя и намёка на что-то большее. А затем отвёз её к месту проживания – в Вовкину квартирку. Она просто назвала адрес. Никаких комментариев. Ни одного вопроса. Просто проводил до двери, как настоящий джентльмен. И Сашка пригласила его зайти. Потому что за соседской дверью раздалось характерное шуршание, а обнародование здоровенного мужика в слишком дорогом для этих эмпирей пальто никоим образом не входило в Сашкины планы. Точнее – в отголоски инстинкта самосохранения. Пока Сашка принимала душ, чтобы хоть как-то вернуть себе объективное восприятие реальности, он варил на кухне кофе.
«Что ты делаешь?! Что здесь делает этот мужик? Если сейчас сюда заявится просто Вова – это будет… Это будет оч-чень нехорошо! Какой, к чертям, инстинкт самосохранения?! Идиотка!»
Сашка вышла из душа, глупо хихикая. К концу оживляющей водной процедуры ей уже было интересно, насколько именно будет нехорошо, если сейчас сюда заявится просто Вова.
«Приводить нового кавалера в место жительства, принадлежащее любовнику, – это сюжет, достойный Кафки!.. Нет, у Кафки смелости бы не хватило. Привести. Метафоры и прочие иносказания – это для письменных червей, безумствующих на бумаге. Свист на тему – для Пруста. Ироничная ухмылка с вечным привкусом сладкого страдания – для Саган. А вот под крышу сантехника Васи привести дворника Петю – это да! Лёгкий кулачный бой, переходящий в кровавую поножовщину. Или в застолье – как пойдёт. Смотря чего достойна жена сантехника. Точнее – насколько хитра…»
– Это будет нехорошо на миллион долларов! – радостно известила она скромно сидящего на сосновой табуретке Сергея Валентиновича.
– Что именно, Сашенька? – он встал и позволил себе обнять её за талию. Впервые за весь вечер, исполненный открывания дверей и отодвигания стульев. Аккуратно так. Пробуя границы дозволенного.
– Помните анекдот? «Ты так и будешь верить своим блядским глазам, а не собственной жене?!» – В глазах самца плескалось недоумение вкупе с предвкушением. – А, ничего! Не обращайте внимания. Это я так! – Сашка отстранилась. Хотя в его руках было приятно.
«В мужских руках всегда приятнее, чем вне их. Ничего личного!»
– Будем пить кофе?
Он согласно кивнул.
– А пока мы его пьём, вы мне расскажете, что такое миллион.
– Миллион чего, Сашенька? – Сергей Валентинович покорно вернулся на сосновую табуретку.
– Например, миллион долларов. Или миллион дней.
Про миллионы он рассказывал интересно.
Сашка заворожено слушала, как он оперирует цифрами безо всяких столбиков и калькуляторов. Она никогда не была сильна в устной арифметике. Да и в письменной, честно говоря, тоже.
После он обнял её ещё раз, и, не чувствуя себя никому и ничем обязанной, она согласно прильнула в ответ. Они завалились на круглую кровать, благо до неё была лишь пара шагов.
Минуты через две всё уже закончилось. Для дяди Серёжи. Для Сашки, собственно, даже и начаться ничего не успело.
Она расхохоталась.
Он молча привёл себя в порядок и поцеловал ей руку.
Она проводила его до дверей. Всё так же безудержно хохоча.
Крупный бес среднего возраста имел очень обиженный вид и нервно бил хвостом, хотя лицо пытался сохранить изо всех сил.
Зато спала она глубоко и безмятежно пять часов подряд.
И без снов.
«Что это было вчера?! Забудь. Больше ты его не увидишь. И не услышишь. Ты оскорбила его в самых главных мужских чувствах, назвав преждевременную эякуляцию именно тем, чем женщинам недозволенно её называть – своим именем. Страшное преступление на гендерных фронтах! Карается обструкцией и остракизмом в одном флаконе…»
После душа Сашка заглянула в Интернет, под чашку кофе прочитать новости, посмотреть, насколько опять ошиблись с погодой и, зачем-то, пробки. Хотя за рулём она не сидела с того самого апреля, как ушла от мужа. Кстати, на своих двоих и в метро жизнь ускоряется. Но это не твоя скорость. Не твои запахи. И не такие правила.
«Никогда так не постигнешь старика Ньютона, как в час пик. Вот только если сила твоего противодействия не равна силе не твоего действия, то… То тогда начинаешь лучше понимать сатирика Эйнштейна! Теория относительности наверняка придумана в трамвае. Тогда были трамваи? Ну, если не было, то тогда в «конке». Были-были тогда трамваи! И кони. И лошади. И мерины. Они и сейчас есть. «Чтоб запрячь тебя, я утром направля-а-а-а-юся-а от Сокольников до Парка на метро-о…» Санечка, просыпайся и упорядочивайся! Эйнштейн! А про рояль и пару дней затворничества потом придумали, для красоты изложения…»