Именно в том-то и заключалась дилемма, которую никак не могла решить Квин: стоять ей у окна, восторгаясь широченными плечами, накачанным прессом и рельефными мышцами Боннера, или лучше отвернуться и не мучить себя?
— Не мучить! — приказала она себе, но так и не сдвинулась с места. Внутри у нее все сжалось и по всему ее телу разлилась жаркая истома.
— Будь ты проклят, Боннер. Будь проклят?
Но Коди не слышал ее, а если бы и услышал, то наверняка очень удивился бы, что она вообще замечает его. Поскольку каждый раз, случайно натыкаясь на Квин, он делал шаг в сторону, соблюдая дистанцию, на которой ему велено было держаться. А что еще ему оставалось делать? В конце концов, так было лучше для него самого, ибо в противном случае он то и дело думал бы о ее коже, такой нежной, что сквозь нее видно было каждую пульсирующую жилку. Или мечтал бы о ее теле, таком теплом, манящем… А то запустил бы пальцы в ее волосы, прильнул к ее красивому рту, чтобы утолить свою страсть и свою злость, которые почти не покидали его. Нет, гораздо мудрее соблюдать дистанцию.
Впрочем, такое положение дел отнюдь не способствовало утолению разгоравшегося в нем желания. Коди, правда, считал свое вожделение нормальной реакцией мужчины, у которого долгое время не было женщины. Но скорее всего желание возникло потому, что она была единственной женщиной в его окружении. Надо просто почаще напоминать себе, что она для него запретный плод, и тогда он обуздает себя и успокоится.
Квин увидела, как в штабель было положено последнее полено и Коди натянул на себя рубашку. Затем он, расстегнув ремень, принялся заправлять ее в джинсы. Она попыталась отвести взгляд от черных завитков на его груди, дорожка которых разрезала живот надвое и исчезала под одеждой, но увы… Только когда он полностью оделся, Квин отошла от окна.
— О Господи! — прошептала она и, склонившись над раковиной, подставила свое пылающее лицо под холодную воду. Но и холодная вода не остудила ее горячей головы. — Надо поскорее убраться отсюда, — сказала Квин. — Я не могу… Нет, такого со мной не случится!
Дверь с шумом распахнулась, и все четверо Боннеров ворвались на кухню.
— Квин! Ты видела? Мы запасли столько дров! Теперь зимой у нас будет тепло. Когда пойдет снег, я научу тебя разводить огонь. Я был бойскаутом и знаю, как это делается.
Это заявление Уилла ошеломило Квин. Она закрыла лицо полотенцем, делая вид, что вытирает его. Ей не хотелось, чтобы они прочитали все по ее глазам: к тому времени, когда повалит снег, ее здесь уже не будет. Но что почувствуют дети, когда еще одна женщина покинет их? Боже, как она влипла!
— Квини, я проголодался. Может, ты нас покормишь? Я так много работал.
Просьба Джей-Джея пришлась весьма кстати: готовя еду, она без труда скроет переполнявшие ее чувства.
— Что ж, так и быть, — кивнула она, отбросив полотенце и поворачиваясь к холодильнику. Может, ей удастся унять жар, если она сунет голову в холодильник и некоторое время подержит ее там, делая вид, что ищет продукты?
— Сын, ее зовут Квин, не Квини. Пора бы уже запомнить.
По взаимному согласию они решили больше не называть ее тетей, ведь теперь она считалась няней. Оставалось только правильно произносить имя, но Джей-Джей решительно стоял на своем, несмотря на многократные замечания. Мальчик спокойно заметил:
— А мне больше нравится имя Квини. Так лучше звучит. Если бы у меня была собака, то я назвал бы ее Квини.
Квин громко рассмеялась.
У Коди перехватило дыхание. Радостный смех совершенно преобразил ее.
Да она же настоящая красавица!
— Чудесно, — успокоившись, сказала она. — Лучше уж быть названной, как собака, чем…
Квин осеклась, не желая дальше развивать свою мысль, но Донни тут же спросил:
— Откуда у тебя такое имя? Я такого никогда не слышал.
В свои тринадцать мальчик еще не научился быть дипломатом.
— Ты что, королева? — подхватил Уилл. Смущенная и испуганная, Квин[1] медлила с ответом. Коди готов был сквозь землю провалиться, лишь бы прекратить разговор на эту тему.
— Идите за мной, мальчики, — приказал он. — Не стоит допытываться, откуда…
— Ничего, — добродушно отозвалась Квин. — Не такой уж это секрет. Просто… случилось так… — Она вздохнула и начала снова: — У нас у всех, я бы сказала, своеобразные имена.
— У кого «у нас»? — с интересом спросил Коди, считавший ее единственной дочерью в семье.
— У всех женщин семейства Хьюстон.
— У всех? А сколько женщин в вашем семействе? — Коди тотчас представил себе рыжеволосых красавиц, похожих на Квин… и с таким же нравом. Бр-р-р! Он даже вздрогнул.
— Вместе со мной трое. Мне скоро исполнится двадцать девять. Я на четыре года старше Лаки[2], самой младшей. А есть еще и средняя — Даймонд[3].
— Вау! — закричал Донни, хлопнув себя ладонями по коленям. — Потрясающие имена! Кто вас так назвал?
— Отец.
— Тот, который умер, — добавил Уилл, беря ее за руку. Квин улыбнулась и взъерошила ему волосы.
— Правильно: тот, который умер.
— А разве у вас не было мамы? — спросил Джей-Джей.
— Была, но очень давно. Я почти не помню ее. Она умерла, когда мне было три года. А потом Джонни привел другую женщину, и появилась Даймонд. После того как отец женился, родилась Лаки.
— Значит, ты жила с мачехой, — протянул Донни.
— Недолго. Однажды она собрала свои вещи и ушла. Ди и Лаки были тогда совсем маленькими. Они ее не помнят, а я помню, прекрасно помню.
По ледяному тону, каким она говорила о мачехе, Коди понял, что с той женщиной связаны не лучшие воспоминания.
— И кто же о вас заботился? — удивился Джей-Джей. Уж он-то знал, как это страшно — остаться без матери.
— Я, — ответила Квин.
«Господи!» — мысленно ужаснулся Коди.
— Твой отец был шахтером, как и все остальные в Кредл-Крике, о котором ты мне рассказывала?
Вопрос, который задал Уилл, прозвучал столь невинно, что она без утайки ответила:
— Нет.
Коди решил, что она этим и ограничится, а потому отвлекся и едва расслышал продолжение.
— Он был картежником.
Квин продолжала исследовать содержимое холодильника.
— Кому сандвичи с ростбифом, а кому с ветчиной?
Мальчики тут же переключили внимание на еду, но в голове Коди ее последняя фраза породила самые разные мысли.
«Картежник?! Как, черт возьми, этот человек заботился о трех маленьких девочках, если даже не мог им гарантировать ежедневное питание и крышу над головой?»
В то время как Квин доставала из холодильника провизию и накрывала на стол, не преминув при этом послать мальчиков мыть руки, Коди упорно искал ответ на мучивший его вопрос. Догадка пришла сама собой: она взвалила на свои плечи всю заботу о семье, потому что у нее не было выбора.
Внезапно ему стало стыдно: и у него еще хватило совести просить ее стать няней! Нет ничего удивительного в том, что она так разозлилась. И обвинила его в том, что он ее использует. Точно так же поступал и Джонни. Чего же ждать от совершенно постороннего человека, если родной отец фактически лишил ее детства?!
Коди отвернулся, испугавшись, что она все поймет по его лицу. Ему вдруг нестерпимо захотелось подойти к ней, заключить в объятия, так же как своих мальчишек, и навсегда оградить от невзгод проклятого мира. Ужасно глупое и невыполнимое желание! Даже если он и решится на такое, она никогда не подпустит его к себе.
— Пойду помоюсь и переоденусь, — бросил он. — Надеюсь, вы оставите мне немного ростбифа.
— Я тебе отложу, — с набитым ртом ответил Донни. — И буду хранить всю оставшуюся жизнь, — поспешил добавить он.
Квин громко рассмеялась, и ее звонкий смех сопровождал его до дверей комнаты.
Несколькими днями позже Коди проснулся с ощущением надвигающейся беды. Ожидание приезда Уиттьерсов было сродни ожиданию конца света. Их приезд был предрешен, но никто с уверенностью не мог сказать, когда это случится.
Отбросив одеяло, Коди решительно направился в ванную. Пусть приезжают. Он подготовится как следует.
— Я еду в Сноу-Гэп за продуктами, — объявил он сыновьям на кухне. — У нас ни в чем не должно быть недостатка, когда здесь появятся ваши бабушка с дедушкой.
Дети уткнулись носами в овсянку и громко засопели.
— Кто со мной? — спросил Коди. Все трое промолчали, так как никто не желал готовиться к приему непрошеных гостей.
— Ну как хотите, — хмыкнул он, прекрасно понимая, в чем тут причина. — Квин, составьте мне список всего необходимого. Я не задержусь.
Квин подошла к Тумбочке и вырвала листочек из блокнота, лежавшего рядом с телефоном.
— Я все написала, поскольку знала, что вы скоро начнете готовиться к их приезду.
— Вы уже стали читать мои мысли, — заметил он, усмехнувшись.
Квин пожала плечами и отвернулась. «Если бы!» — подумала она.
Коди тяжело вздохнул: все бесполезно. Каждый раз, когда он пытался расположить ее к себе, она сразу же ощетинивалась. Какого черта тогда пытаться!
— Вы уже стали читать мои мысли, — заметил он, усмехнувшись.
Квин пожала плечами и отвернулась. «Если бы!» — подумала она.
Коди тяжело вздохнул: все бесполезно. Каждый раз, когда он пытался расположить ее к себе, она сразу же ощетинивалась. Какого черта тогда пытаться!
— В общем, я быстро.
Квин слышала, как он уехал, и стала убирать посуду со стола. Мальчики же пошли к себе заправлять постели и прибирать в комнате. Так здесь было заведено, ей даже не приходилось напоминать им об этом. Не желая восхищаться Коди Боннером, она тем не менее вынуждена была признать, что он установил в доме замечательные правила и не позволял нарушать их.
Громкий грохот над головой оповестил Квин о том, что мальчики затеяли драку. Тяжело вздохнув, она рванулась вверх по лестнице — не дай Бог, что-нибудь случится!
— Эй! — окликнула она, ворвавшись в комнату и увидев, что драчуны сплелись в клубок и катаются по полу. — Давайте лучше поиграем в мяч, вместо того чтобы возиться в духоте.
Ее появление остановило драку, но, вырвавшись из цепких рук младших братьев, Донни проворчал:
— У нас не хватит игроков. Мы здесь оторваны от всего на свете: негде гулять, нет кино и вообще ничего нет!
Он сел посреди комнаты, уткнулся подбородком в согнутые колени и стал изображать несчастного и всеми покинутого мальчика.
— Что-нибудь придумаем, — рассмеялась Квин. — Вы когда-нибудь играли в «одноглазого кота»?
Три пары голубых глаз с интересом посмотрели на нее.
— Что за игра? — с любопытством спросил Уилл, еще минуту назад готовый по примеру Донни захныкать.
— Если вы быстро приберете в комнате, я вас научу, — отозвалась Квин. — Конечно, нельзя исключать того, что я сразу вас всех обыграю. Я намного старше вас и выше. Вам, ребятки, за мной не угнаться…
— Вперед, парни! Давайте покажем ей, на что мы способны! Еще ни одна девчонка не победила Боннеров!
Ее намеренная насмешка и боевой клич Донни сделали свое дело. Скука, драка и нежелательные гости были сразу забыты.
Мальчики высыпали из дома, как утята за мамой-уткой. В мгновение ока на лужайке перед домом началась игра. Разделившись на две команды, они разграничили поле игры и обговорили правила. Все очень просто; игроки одной команды отбивали битой мяч как можно дальше и, пока он летел, стремились пересечь площадку и вернуться обратно, а игроки другой команды ловили мяч и старались попасть им в одного из соперников. И все бы хорошо, если бы не длинные ноги и тренированное тело Квин Хьюстон… да еще ее желание как следует извалять мальчишек в грязи.
Она стремительно носилась по полю, ловко била по мячу, сталкивала игроков, и они кубарем катились по земле.
Такого Донни от женщины не ожидал и теперь с восторгом смотрел на Квин.
Но больше всего всем им понравилось, когда Уилл с Джей-Джеем на бегу столкнулись лбами. У обоих тотчас хлынула кровь — у Уилла из носа, у Джей-Джея из разбитой губы.
Квин, глазом не моргнув, обработала их раны, и игра продолжилась.
Все заднее сиденье машины было завалено пакетами с продуктами и предметами личной гигиены, в том числе и различными порошками для чистки ванн. Коди явно перестарался, но он не хотел слышать никаких упреков. Пока непрошеные гости будут жить у него в доме, пусть убедятся, что здесь есть все необходимое для уюта и комфорта.
Он свернул на дорогу, ведущую к дому, и почувствовал, что страх, засевший где-то под ложечкой, постепенно исчезает. Может, потому, что сделал все намеченное, а может, потому, что приезд гостей стал для него теперь делом второстепенным. Ведь он прекрасно подготовился.
И тут он увидел такое!..
Донни с размаху запустил мяч в воздух. Квин с кошачьей грацией подпрыгнула и поймала мяч. Тут же раздался взрыв смеха, и игроки начали разбегаться. Столкнувшись, Квин и Донни упали на землю и стали весело болтать в воздухе ногами. Коди словно зачарованный наблюдал, как они с истерическим смехом перевернулись на спины все в грязи и крови. Ну и ну! Вот здорово?
Боннер припарковал машину и поспешно выскочил из нее, желая только одного: поскорее влиться в игру и покататься вместе с Квин по земле. Но прежде чем он ступил на поле, до его ушей донесся шелест шин подъезжавшей машины. Обернувшись и еще никого не видя, он уже знал, кто приехал.
— О Боже, нет!..
Но они уже здесь. Явились неожиданно, в самое неподходящее время. И стали свидетелями того, что было выше их понимания.
Глава 5
В самый разгар веселья все вдруг стихло, и это насторожило Квин. Видимо, что-то случилось, и в наступившей тишине смеялась только она одна. Пораженная внезапной тишиной, она протерла от пыли глаза и посмотрела вокруг.
Перед ней, словно солдатики, застыли младшие братья, разом побледнев и напрягшись. А вот и Донни, встав на ноги, усиленно стал отряхивать свою одежду.
В чем же дело?
Квин поймала застывший взгляд Коди. Да, явно что-то случилось: игра в мяч не вызвала бы в нем такую напряженность. Взгляд Квин скользнул дальше, и она с замиранием сердца увидела солидную, седовласую пару, которая выбралась из «линкольна».
Приехали бабушка с дедушкой. По лицу пожилой женщины Квин поняла, что леди не в восторге от увиденного.
«Первое впечатление должно быть хорошим, и вот те раз», — подумала Квин.
«Черт бы их побрал!» — про себя ругнулся Коди, в голове которого все перемешалось. Он не знал, что предпринять. Пока он раздумывал, заговорила Ленора Уиттьерс, нарушив тягостное молчание.
— Кто… вы такая? — спросила она, окидывая холодным, презрительным взглядом длинноногую, пышногрудую красавицу, сидевшую у ее ног.
Тон ее был неприятен Квин, он напомнил ей прошлое, презрительное отношение к дочерям картежника. Злость вытеснила смущение, которое ее охватило поначалу, и она потянулась за битой, лежавшей рядом.
Ленора Уиттьерс вздрогнула и отступила, решив, что женщина намерена ее ударить.
Увидев испуг на лице Леноры, Квин понимающе прищурилась. «Тоже мне леди, гроша ломаного не стоит! — подумала она. — У тебя еще будут причины бояться меня». Но страх, отразившийся в глазах мальчиков, изменил ее решение. Что ж, надо как-то спасать положение.
Пользуясь битой, словно тростью, Квин вскочила на ноги.
— Это наша тетя Квини, — решительно заявил Джей-Джей и отвел взгляд, заметив неодобрение в лице бабушки,
Брови Леноры поползли вверх. «Какая еще тетя?» — мелькнуло у нее в голове, и она в упор взглянула на Коди. Тот открыл было рот, чтобы извиниться, но Квин спасла положение. Отряхнув джинсы и кофту, она откинула с лица непослушные локоны и решительно произнесла:
— Мистер и миссис Уиттьерс, я полагаю? — Не дав им возможности ответить, Квин продолжила; — Меня зовут Квин Хьюстон. Я домоправительница у мистера Боннера. Мальчики, соберите свои вещи и отнесите их наверх, а потом поможете папе разгрузить машину. — Передав биту Уиллу, она снова обратилась к старикам: — Пожалуйста, следуйте за мной. Я провожу вас в вашу комнату.
Она сказала все это с таким достоинством, будто на ней были черная форменная одежда, белый накрахмаленный фартук и шляпа, а не грязная кофта, потертые джинсы и рваные кроссовки. Квин направилась в дом с таким величавым спокойствием и так гордо, что, казалось, полностью оправдала свое королевское имя.
Коди несказанно удивился, что Квин ничуть не испугалась Леноры Уиттьерс. Он улыбнулся, мысленно подготовившись к объяснениям по поводу своего ареста. Правда, надо еще сообразить, что сказать по поводу Квин, поселившейся у него в доме.
— Черт! — досадливо буркнул он себе под нос. Увидев, как призывно покачивая бедрами, Квин двигалась к дому, Боннер вдруг задался вопросом: что вселило в него уверенность, будто эта рыжеволосая бестия как-то изменит его жизнь? Подавив усмешку, он занялся разгрузкой. Господь не оставит его своей милостью, но если он растеряет то, что осталось от его репутации и здравомыслия, из-за этой женщины, то уж сделает это по крайней мере сам.
— За работу, мальчики, — протянул он каждому из сыновей по пакету. — Слышали, что сказала вам леди?
Мальчики с радостью бросились исполнять указания Квин, лишь бы не стоять истуканами под испепеляющим взглядом бабушки.
— Надеюсь, она не сядет за стол вместе с нами?
Квин была на кухне, когда услышала визгливый раздраженный голос Леноры, которая, по всей вероятности, посчитала приборы на обеденном столе.
— Она сядет, — ответил Коди с логическим ударением на местоимении «она», именно так, как сделала его теща. — У нас не совсем обычная ситуация, Ленора. Я не нанимал ее в помощницы, просто попросил ее помочь. Надеюсь, разницу вы понимаете?
Коди произнес это тихо, но твердо. Ленора Уиттьерс посмотрела на мужа, ища поддержки, но он отвел взгляд, и она нахмурилась.
Квин мысленно поблагодарила Коди: приятно, что в ее отсутствие он встал на ее защиту, а не стал оправдываться перед тещей, тем самым подыгрывая ей.