Глава 4
Вандал вышел из подземного перехода, накинул на голову капюшон и направился к цветочному магазину. Прошла неделя с того дня, когда он, как это принято говорить в определенных кругах, «лег на дно». За это время притупился страх, который первые дни нет-нет да и давал о себе знать. Пару раз Вандал просыпался посреди ночи от приступов необъяснимой тревоги и до утра лежал с закрытыми глазами, прислушиваясь к звукам. Иногда в толпе ему вдруг начинало казаться, что он уже видел пришедшего на встречу человека; начинал нервничать, если кто-то дольше, чем положено, задерживал на нем взгляд.
После непроизвольного насилия Марина сутки пролежала в кровати. Он, как мог, пытался загладить свою вину. Объяснял это безудержной страстью и неземной любовью. Завалил комнату цветами, носил ей в постель завтраки. Сам спал в комнате, на диване. На третий день она остыла, но попросила его посетить врача, намекнув, что боится повторения. Он согласился, однако настоял, что пойдет один. Нет, обманывать Марину он не собирался. Просто так захотел. Его самого волновал этот срыв. В психиатрической клинике Вандал сказал, что недавно пришел с войны. Потом описал случай с Мариной. Доктор внимательно выслушал, поводил молоточком перед глазами, постучал по коленям и выписал лекарства. Теперь, строго по времени, он пил таблетки. Их действие сразу отразилось на самочувствии. Сонливость, заторможенность, притупление желаний и чувств не проходили. Он перестал думать. Мысли стали поверхностными и вязкими. Любая попытка более-менее серьезного умственного напряжения давалась с трудом. Относительно нормально Вандал чувствовал себя лишь на улице. Однако за руль садиться боялся.
Он зашел в павильон, окинул взглядом заставленный цветами прилавок и ткнул пальцем в розы:
– Мне это.
Щуплый азербайджанец подтолкнул в спину молоденькую флористку.
– Живее!
– Я не тороплюсь, – неожиданно вспылил Вандал. – Чего ты ее толкаешь? А если я твою жену или дочь так толкну?
– Я тебя зарежу! – шутливо напыжившись, с театральным пафосом прохрипел азербайджанец и расплылся в улыбке.
Однако попытка хозяина магазина сгладить инцидент столь оригинальным способом произвела эффект с точностью до наоборот.
– Езжай к себе домой и там командуй! – Вандал махнул рукой в сторону, где, по его мнению, была родина южанина.
– Э-э, почему кричишь? – поморщился продавец. – Как лучше хотел…
– Это я кричу? – Вандал навис над мужчиной. В голове застучало. Его переполнила энергия, которую вдруг нестерпимо захотелось выплеснуть на этого хама.
– Слушай, если не нравится обслуживание, вон книга жалоб висит, – азербайджанец показал взглядом на висевший у входа стенд. – Пиши свой замечаний, забирай цветы и уходи.
– Ты мне еще указывать вздумал, что мне делать? – Захлебываясь от негодования, Вандал схватил продавца за отворот пиджака. Вновь, как и в момент приступа бешенства при объятиях с Мариной, из-за спины кавказца стала наползать темнота. В ушах появился нарастающий гул.
– Отпусти! – побледнел продавец.
– Что вы себе позволяете?! – набросилась на Вандала девушка. – Какое вам дело, как и что он мне говорит? Псих ненормальный!
Ее слова подействовали на Вандала отрезвляюще.
«Неужели новый приступ? – размышлял он, направляясь домой. – Нет, так нельзя. Надо что-то делать. Не ровен час, кого-то убью».
Неожиданно Вандал поймал себя на мысли, что вспышки немотивированной ярости у него были и раньше, просто он не придавал этому значения. Особенно ярко они проявились в день ликвидации Мережко. Он только сейчас понял, что виновника аварии на Садовом начал бить без всякой на то причины. Мужчина не кричал и не размахивал руками – напротив, вел себя спокойно. А потом? Зачем он убил у ресторана мужчину, который всего лишь посмотрел в его сторону? Чего он испугался? Быть узнанным? Глупо. Его видела масса народа. В конце концов, он познакомился с супружеской парой, которая даже сидела с ним за одним столом. Немного поразмыслив, Вандал пришел к выводу, что в конечном итоге и убийство преследовавших его парней Файзуло было бессмысленным. Ведь он мог спокойно от них оторваться.
– Что с тобой? – едва Вандал вошел в комнату, насторожилась Марина. Теперь она исподволь наблюдала за ним. Это его раздражало, но он терпел.
– Ничего, – он пожал плечами, взял со стола газету и сел в кресло.
– Тебе звонили.
– Ну и что? – он поднял на нее удивленный взгляд. Однако в следующий момент до Вандала дошел смысл сказанного.
– И что? Я специально оставил дома телефон. Мы же договорились не отвечать на звонки.
– Извини, но я взяла, – она виновато улыбнулась.
– Кто звонил? – напрягся Вандал.
– Турло. Это твой друг?
– Турло? – Вандал встал. – Что хотел?
– Сказал, что два раза заходил к тебе домой и не застал. Я ответила, что ты у меня живешь…
– Кто тебя просил? – взревел он не своим голосом. – Повтори, что ты сказала?
Вандал подскочил к Марине, схватил за плечи и встряхнул.
Глаза девушки наполнились слезами:
– Опять, да?
– Твой Турло замочить меня хочет! – в сердцах крикнул он.
– Откуда я знала?! Он так настойчиво просил сказать адрес. Обещал сюрприз тебе сделать.
– Ага! – Вандал прошел из угла в угол комнаты, потом бросился к окну и выглянул в окно. – Башку свинцом залить! Собирайся!
– Знаешь что, ты мне не указывай, что делать! – вскипела Марина. – Я тебе что, жена? Сам катись на все четыре стороны! Псих ненормальный!
– Вон как ты заговорила! – с удивлением протянул Вандал. Он и в мыслях не мог допустить такого развития событий.
– А как ты хотел? – Марина уперла кулачки в бока. – Представь себя на моем месте! Сначала заявил, что надо бежать, потом чуть не убил… А теперь ставишь перед фактом, что какой-то тип хочет с тобой разобраться. Я что, железная? Может, у тебя паранойя?
– Так или иначе, но тебе придется уехать, – заявил Вандал. – Человек, который звонил, не будет разбираться, кем ты мне приходишься. Просто убьет.
– Ничего он мне не сделает. – Она села в кресло и отвернулась в окно.
– Смотри, – он опять прошел из угла в угол комнаты.
– Я тебя обманула, – Марина вздохнула. – Неужели я похожа на дуру?
Вандал облегченно перевел дыхание:
– Что ты ему сказала на самом деле?
– Он тебе перезвонит, – продолжая глядеть в окно, ответила Марина. – Единственное, спросил, в Москве мы или нет.
– А ты? – Он замер в ожидании.
– Ответила, что за городом.
– Молодец, – он подошел к креслу, присел перед ней на корточки и взял Марину за руки.
– Зато теперь я точно знаю, что ты опасный во всех отношениях человек, – она убрала руки и встала.
Из спальни раздалась трель сотового телефона.
– Да, – приложив трубку к уху, выдохнул Вандал.
– Это я. Говорить можешь?
– Сейчас в коридор выйду… – Вандал прижал ладонь к микрофону, выждал пару секунд, снова приложил трубку к уху. – Алло!
– Ты где?
– Пока в пригороде, – соврал Вандал.
– Далеко собрался? – продолжал засыпать вопросами Турло.
– Какая разница?
– Разговор есть серьезный, – не унимался чеченец.
– После того, что случилось, я предлагаю прекратить сотрудничество, – сказал Вандал.
– Как ты заговорил! – фыркнул Турло. – А зря. Больше тебя никто трогать не собирается. Ты доказал, что мужчина.
– Разве после всего, что я для вас сделал, мне нужно было это доказывать? – удивился Вандал.
– Немного не так сказал, – согласился с ним Турло. – Но я не хочу терять такого специалиста.
– Не верю, – честно признался Вандал. – Я хорошо знаю ваши традиции. Меня не простят.
– Правильно говоришь, – неожиданно легко согласился Турло. – Я и не собираюсь этого скрывать. Но лично мне ты не сделал ничего плохого. Брату Файзулы я дал возможность разобраться с тобой. Он не смог использовать этот шанс. К тому же потерял своих людей. Схватка была честной. Наверняка он тоже теперь тебя уважает. Чтобы не раздражать его, я скажу, что ты все понял и пропал. Искать они тебя долго не будут. Да и нет у них такой возможности. Пройдет время, и все забудется. Но я не могу ждать. Давай договоримся, как будем работать дальше.
– Телефон, компьютер, банк.
– Это опасно.
– Для меня опасней личная встреча с вами, – усмехнулся Вандал.
* * *Отсчитав четвертый от окраины дом, Джин остановился.
– Все-таки что-то случилось, – заговорил шепотом Стропа. – Антон сказал, в одиннадцать аул спит. А сегодня в каждом доме горит свет.
Услышав разговор, во дворе сначала зарычала, потом зло залаяла собака.
Джин поморщился и осуждающе посмотрел на силуэт Стропы:
– Говорил, держите язык за зубами.
– Какая разница? Все равно ты сейчас стучать будешь, – обиделся на замечание Стропа.
Джин провел ладонью по верху забора, пытаясь определить, где калитка.
Собака залаяла сильнее. Раздался стук. Скрипнули дверные петли. На крыльцо кто-то вышел.
Собака залаяла сильнее. Раздался стук. Скрипнули дверные петли. На крыльцо кто-то вышел.
– Хозяин! – на русском позвал Джин.
Послышались шаркающие шаги. Силуэт осторожно приблизился к забору и спросил на грузинском:
– Кто это?
– Здравствуйте, – негромко поприветствовал его по-русски Джин.
Человек молчал, ожидая ответа на свой вопрос.
«Наверное, не понимает», – с досадой подумал Джин, силясь вспомнить, как будет по-грузински «здравствуйте».
Перед каждой подобной командировкой спецназовцы проходили подробный инструктаж по театру предстоящих действий. Изучалась география района, климатические особенности, население, обычаи. Каждый должен был знать необходимый минимум фраз и вопросов, чтобы в случае чего иметь возможность сориентироваться на месте, уточнить название населенного пункта, попросить еду или воды.
– Гамарджоба! – осенило его, и тут же в памяти всплыл вопрос. – Лапаракобт инглисурад русский?
– Здравствуйте, – ответил мужчина. – Что вы хотите?
– Здесь живет Орцхо Надиев? – Джин облегченно перевел дыхание. Человек говорил почти без акцента.
– Кто вы такие? – Мужчина подошел ближе. – Почему спрашиваете?
Джин уже понял, что перед ним чеченец, и заговорил на родном языке:
– Мы пришли издалека. Нам нужно увидеть этого человека. Мы знаем его сына.
– Вы знаете Аслана? – встрепенулся мужчина и открыл калитку. – Сколько вас? Проходите.
Они вошли во двор.
– Мы принесли не очень хорошую весть, – негромко заговорил Джин.
– Я готов ко всему, – мужчина вздохнул.
– Он попал в плен…
– Живой, значит? Как это случилось? – Несмотря на то что лица Орцхо разглядеть было невозможно, по интонации Вахид понял: он рад этому известию.
– Я не знаю подробностей, но он ранен в ноги, – лаконично объяснил Джин.
– И все? – удивился Орцхо. – Он убивал?
– Нет, – еще не зная, плохо это или хорошо, ответил Джин. – Он был без оружия. Это случилось у Верхнего Алкуна.
– Я знаю, где это, – упавшим голосом сказал Орцхо.
– Те люди, с кем он шел, посчитали, что он погиб, – продолжил Джин. – Но пришли русские и нашли его.
– Значит Янгулби, этот шакал, бросил его? – возмутился Орцхо. – Как он мог? Аслан совсем мальчишка! Мы никогда не бросали людей, если знали, что они живы. Да и мертвых старались не оставлять кафирам.
Было заметно, Орцхо говорит это не в сердцах. Словно был готов к такому развитию событий.
– Я не могу сказать точно, что там произошло, – уклончиво ответил Джин. – Но знаю, что Янгулби сам недолго жил после этого.
– Как? – удивился Орцхо.
– Он умер как герой, – с горечью в голосе стал рассказывать Джин. – На окраине Назрани их дом окружили. Был долгий бой.
– Вы давно из Чечни? – спросил Орцхо.
– Вчера перешли границу. Семь дней были в пути, – ответил Джин.
– Пойдемте в дом, – засуетился Орцхо.
– Лече, – негромко окликнул Джин, – останешься во дворе.
Они оказались в тесной комнате с железной печкой посередине. Под потолком, свисая с почерневшего провода, тускло горела лампочка. Желтоватый свет придавал и без того скудному интерьеру унылый вид. Стол у окна был накрыт скатертью, на которой рисунок сохранился лишь по краям, две лавки. На стене, напротив, деревянные полки с посудой. В углу, на небольшой подставке, бак с водой.
– Раздевайтесь, – Орцхо показал рукой на вбитые в стену гвозди. – Сюда можете повесить одежду и оружие. Умывальник в коридоре.
Джин сел на скамейку и положил на колени автомат. Шаман устроился напротив. Орцхо тем временем взял с печки чайник, подошел к баку и стал набирать железной кружкой воду.
Джин обернулся к нему вполоборота:
– Если вы решили напоить нас чаем, то не стоит.
– Не говорите мне, что вы сыты, – покачал головой Орцхо. – Да и не принято гостю указывать хозяину, что ему стоит, а что нет.
– Сразу видно чеченца, – одобрительно произнес Шаман.
– Если бы вы пришли к грузину, вас бы тоже встретили как дорогих гостей, – неожиданно обиделся Орцхо, словно Шаман хотел как-то ущемить его соседей.
Джин осуждающе посмотрел на капитана.
Орцхо вышел с чайником в коридор. Было слышно, как он зажигает керогаз. Потом скрипнули петли. Что-то стукнуло. Вскоре на столе появилась нарезанная тонкими ломтиками ветчина, сыр, зелень, лепешка.
– Жена не может ходить, – словно извиняясь, сказал Орцхо. – Упала, когда собирала хворост.
– Что-то серьезное? – нахмурился Джин.
– Нет, просто сильный ушиб, – махнул рукой Орцхо. – Доктор сказал, скоро пройдет.
– В Чечне есть кому в случае чего поддержать сына? – спросил Джин.
– Родственники. Но они ничего не знают, – Орцхо сокрушенно вздохнул. – У меня нет возможности сообщить им.
– Дадите адрес, мы найдем способ рассказать об этом, – надеясь расположить к себе Орцхо, пообещал Джин.
– Аслан не помнит своей родины, – пропустив слова Джина мимо ушей, задумчиво заговорил Орцхо. – Ему было два года, когда я отправил его и жену через Аргун в Грузию. Мы думали, это ненадолго…
– Он еще совсем молод, – сочувственно сказал Джин. – А почему вы не вернулись?
– Меня там ждет срок, и немалый, – Орцхо опустил голову. Было видно, слова давались ему с трудом. – Я воевал четыре года…
– На что сейчас живете? – Джин обвел взглядом стены.
– Перебиваемся, пока руки-ноги целы, – Орцхо встал. – До войны я работал сапожником. Сейчас беру заказы в Борисахо. Иногда здесь подворачивается работа. Аслан у нас остался один. Он самый младший. Остальные давно погибли.
С этими словами Орцхо вышел и вернулся через минуту с чайником в руке. Разлил темный напиток по кружкам.
– Когда мы подходили к селу, здесь вдруг поднялся шум. Что это было? – дождавшись, когда Орцхо снова вернется за стол, спросил Джин.
– Из Борисахо приехал человек. Сказал, война началась, – Орцхо отхлебнул чая. – Он своими ушами слышал, как по телевизору объявили. Потом показали русские танки. Будто бы все из-за того, что осетинского президента убили. Все побежали звонить родственникам. Потом еще один приехал. Сказал, это шутка такая. У телекомпании «Имеди», которая этот шум подняла, уже митинг протеста. Не поймешь этого президента. Он как мальчишка. Грузинам стыдно за него.
– В селе еще есть чеченцы? – наблюдая за реакцией Орцхо, спросил Джин.
– Мало осталось, – задумчиво проговорил Орцхо.
– Нам нужен Муртаби.
– Бек бывает здесь, – с нотками недовольства заговорил Орцхо. – Но очень редко.
– Как это? – думая, что ослышался или Орцхо не так его понял, переспросил Джин.
– Почему ты удивился? – насторожился Орцхо. – Зачем ему тут жить?
– Я слышал, что у него здесь дом, – ломая голову, что все это может значить, сказал Джин.
– У него достаточно денег, чтобы платить за нормальное жилище в Борисахо или даже в Тбилиси, – проворчал Орцхо.
– Он чем-то обидел тебя? – нахмурился Джин. – Или твой сын ушел по его желанию?
– Нет, Аслан отправился на родину по своей воле, – покачал головой Орцхо. – Будь я моложе, тоже не стал бы сидеть сложа руки.
– Скажи, у кого здесь можно остановиться? – спросил Джин.
– Вы надолго? – Орцхо замер в ожидании ответа.
– Сам не знаю, – откровенно признался Джин. – Мы шли в надежде встретиться с Муртаби.
– И все? – удивился Орцхо.
– Конечно, нет, – Джин переглянулся с Шаманом. – У нас много важных дел. У всех нас здесь семьи. Шамиль, например, не видел своего отца уже десять лет. После войны в Осетии я не могу наладить контакт с семьей. Это послужило причиной того, что именно нам поручили разведать путь через перевал.
– Можете остаться у меня. – Орцхо критически оглядел комнату. – Только не надо днем выходить за ворота.
– Здесь преследуют чеченцев? – насторожился Джин.
– Тех, кто давно живет и у кого есть деньги, пока не трогают, – пояснил Орцхо.
– Ты сказал «пока», – нахмурился Джин.
– А как ты хотел? – удивился Орцхо. – Чужая страна. Они живут по своим законам. Когда Саакашвили пришел к власти, здесь такое началось! Многим пришлось уйти обратно или перебраться в Турцию. Я сначала тоже не здесь жил, а в Бацалиго. Но постепенно отношение к нам переменилось. После того, как Россия напала на Грузию из-за Осетии, нас и вовсе перестали трогать. Скажу больше… – Он слегка подался вперед. – Они разрешили создать здесь лагерь, в котором готовят боевиков. Среди них есть даже русские.
– Странно, – пробормотал себе под нос Джин и переглянулся с Шаманом.
– Не веришь? – Орцхо склонил голову набок и загадочно посмотрел на Джина.
– Верю, – поспешил его успокоить Джин. – Просто меня удивило, как все быстро меняется.
– Правильно удивляет, – Орцхо упер руку в колено. – Обман все это. Ловушка. Грузины так хотят заманить сюда русский спецназ. С той же целью с Янгулби ушел мой сын. Он не сделал ничего плохого в своей жизни, и ему ничего не будет, если он попадет в руки милиции или к русским. Разве можно наказывать человека за то, что он шел домой? Зато он рассказал им, что здесь целая база, на которой готовят настоящих диверсантов. То, что он пострадал и его ранили, это мелочи.