Хотелось бы мне в это верить…
Я рубанул воздух ладонью:
— Ма! Это всё! Прости, но приехать я не смогу. Работы столько, что отец меня поймет.
— Отец его поймет! Отец его поймет! Нет, ну надо же! Я тебя не пойму! И не обращайся ко мне больше ни с чем!
Мама раздраженно ткнула пальцем в сенсор своего ретранслятора и пропала из вида. Если через минуту не вернется — значит, уже не вернется. Сегодня.
Минута истекла, и я перевел дух.
Не могу же я объяснять ей, что намеченная акция потребует завтра моего и Фаининого присутствия здесь, в Нью-Йорке. Маргарет захочет подробностей, потом — подробностей подробностей, и так бесконечно.
— У тебя вся родня такая? — подлила масла в огонь моя дражайшая супруга.
Конечно, она ведь не знакома ни с кем из клана Калиостро, черт побери!
— Фанни, ты могла бы принести мне чего-нибудь попить? — я без сил рухнул на диван и содрал с себя футболку.
В Италии уже глубокая ночь, а Маргарет разобрало так, что ей не спится. Могу ее понять: канун сорокалетнего юбилея свадьбы не такой уж пустяк. Но попади к вам в руки то, что попало мне — нам с Джокондой — и глобальный катаклизм показался бы в сравнении с этим незначительной чепухой.
Элинор отдал мне свои часы настолько буднично, словно они и впрямь были простыми часами. После этого в его камере нашли черную рясу, которая делала его похожим на монаха-бенедиктинца. Он сказал, что так одевались все послушники монастыря Хеала и еще того местечка (названия, к сожалению, я не запомнил из-за потрясения), где этот монастырь находился на Фаусте.
Ведь я думал, что все его прежние телепортации происходили сугубо под контролем кого-то из ученых Антареса. Я представлял себе громадную установку футуристического вида, какие строят в целях голографосъемок. А здесь — приборчик, замаскированный под обычные часы для любителей стиля ретро. И пользователь может совершенно спокойно управлять им, разобравшись в регулировке…
Фанни подала мне бокал, провела рукой по рубцу на моем плече и уселась рядом.
— Ты представляешь, какой это прорыв в науке? Просто представляешь? — не утерпев, снова начал я.
— Злобный дядька Антарес домогается всех не живьем, так виртуально! — гречанка сделала «страшные глаза» и пошевелила растопыренными пальцами. — Слушай, Карди, а почему бы тебе не заткнуться или не поговорить о другом? Я уже слышать не могу об этом тран… транс… трансмутаторе…
— Трансдематериализаторе. Портативном ТДМ…
— Тем более! Это все потрясающе, я оценила и поаплодировала. Но добраться до изобретателей этого… ТДМа… твое Управление пока не сможет. Или сможет?
— Пока — нет.
— Так что ж переливать из пустого в порожнее?! А вот тактику в отношении Авроры и ее связников…
— Гипотетических!
— Гипотетических, — согласилась жена. — Вот ее мы разработать можем. Практически.
Допив минералку, я отставил бокал. Все-таки насколько же разные побуждения движут нами! Я нисколько не сомневался, что Фаиной руководит исключительно ревность к сопернице. Жена, скорее всего, права, но даже от нее нельзя было ожидать столь фанатичного упорства. Что же я буду делать, когда обсудить завтрашнее мероприятие к нам приедет Джо? А она приедет минут через двадцать.
Мы с «эльфами» станем невольными свидетелями женских боев без правил?
— Я закажу Порко побольше воздушного маиса, — кивая, пообещал я.
— Чего? Зачем?
— Да нет, мысли вслух. Древняя американская традиция. Воздушного маиса и зрелищ! Пи-и-иу-у! — с характерной имитацией звука, обычно сопровождающего рекламные ролики-заставки, я «нарисовал» в воздухе воображаемый прямоугольник. — На синем поле — гречанка Фаина-Ефимия Паллада! Тра-та-та! На желтом поле — римлянка Джоконда Бароччи! Тра-та-та! Судья дает сигнал к началу боя! Пи-и-иу-у! — (вторая «заставка»). — Сильнейшая получит право сразиться с саксонкой Авророй Вайтфилд! — тут мне уже пришлось прикрывать голову локтями: жена колотила меня, издавая возгласы недовольства и смеясь. — Вот она! Вот она — Аврора! Как же ей идет новая капа! Аврора разминается, подпрыгивает, машет кулаками в красных перчатках. Гонг! Сейчас объявят победителя! Саксонка Вайтфилд с готовностью полощет рот, сплевывает, вставляет загубник на место, сбрасывает с плеч полотенце и, улыбаясь в камеру, с поднятыми в приветствии руками трусит на ринг!.. Упс! Ч-черт! Ну больно же, Фаина!
— Прекращай нести чушь! Иначе тебе самому сейчас понадобится капа! И даже шлем!
— Зачем ты бьешь меня по самому больному месту?
— Я еще не начинала. Бить. Ты можешь говорить серьезно? Или ты можешь, но только об этом проклятом ТДМе?
Я поймал ее за руки, скрутил и, обездвижив, сказал о скором приезде Джоконды.
— Если ты думаешь, что я имею что-то против Джо, то ошибаешься. Да пусти ты! Так вот, я отоспалась и решила, что те «видения» — это ерунда. Галлюцинации. Полежи с мое в анабиозке, потом подвергнись разблокировке памяти — еще не то привидится…
— Ну что, я рад, что ты сама пришла к такому выводу, — я ослабил хватку и осторожно поцеловал ее в шею.
Фанни прекратила дергаться, разомлела, теснее прижимаясь спиной к моей груди и запрокидывая голову мне на плечо.
Система охраны дома громко возвестила о приходе посетителей.
— Это «эльфы», — шепнул я, отодвигая от себя жену, на лице которой тут же промелькнула тень недовольства. — Сейчас и поговорим о том, о чем ты хотела.
По ней было видно, что хотела она уже совсем другого. Ну, это нестрашно. Зато успокоилась.
Хм… и почему мои мысли так упорно возвращаются к «зеркальному ящику»? Так, будто я что-то упустил, что-то оставил нерешенным…
…Когда Зил рассказал все о принципе работы устройства, заключенного в корпус часов, он тихо добавил-попросил:
— Не нужно пока меня ликвидировать, хорошо? Я еще смогу пригодиться…
Я кивнул. Честно говоря, у меня не было ни малейшего представления о том, какие виды имеет руководство на этого заключенного. Судьба его не была мне безразлична, однако решал здесь, увы, не я. Элинор вел опасную игру. Думаю, зря он дернулся в бега. Он, безусловно, очень помог нам с Фанни и своему приемному отцу-наставнику Агриппе. И все же для вышестоящего начальства его самовольность — лишь очередной негативный аргумент.
— Нам надо осмотреть камеру арестованного, — сказал я, и мы вчетвером вошли в лифт.
Вэошник не сводил с Элинора глаз, а вот Джоконда, взгляда которой Зил отчего-то избегал, казалась абсолютно спокойной. «Часы» я отдал ей.
При выходе из кабины бывший монах вдруг провел ладонью по моей спине, по хребту, от седьмого позвонка до лопаток, и пробормотал:
— Забираю…
— Руки! — рявкнул охранник, демонстрируя свое должностное рвение.
Элинор отпрянул, отдернув скованные руки. Нет, парень точно не в себе. Потускневший, загнанный взгляд, страх. Страх появился в лифте, в допросной арестованный был хоть и подавлен, но не испуган…
…В дверь мою действительно ломились «Черные эльфы». Я впустил их, и Чезаре первым делом огляделся, будто принюхиваясь:
— Что-то изменилось! — сказал он с хитрецой. Как и условились, по-американски.
Мы поприветствовали друг друга.
— Изменилось. В этот дом вернулась душа, — пошутил я, имея в виду Фаину.
Тут подала голос Джоконда, причем на итальянском, будто позабыв об уговоре:
— Но. Вита сентито рината ди кости[6]…
Моя вернувшаяся жена выглянула в прихожую, посмотрела на Джо и после некоторой заминки протянула ей руку. У меня на сердце полегчало. Мне совсем не хотелось бы, чтобы эти две женщины пребывали в натянутых отношениях. И все же меня кое-что зацепило в туманной фразе Джоконды: к чему была эта игра словами и переносные значения?[7]
К делу мы перешли незамедлительно.
— Сегодня ночью мы с ребятами наведаемся к Авроре Вайтфилд, — Джоконда что-то начертила на листочке бумаги. — Имя посредника мы получим к утру. У Порко будет работа на сегодня.
— Да, четыре часа сорок семь минут, как всегда! — Витторио потянулся к карману с орешками и тут же схлопотал подзатыльник от Чеза.
Джо тем временем отметила еще какой-то пунктик.
— Фаина, у тебя тоже будет работа, — она улыбнулась моей жене.
— Я уже в курсе. Но не уверена, что мои навыки полностью вернулись ко мне. Я давно не практиковалась.
— «Провокатор» — это не призвание, — сообщил Чезаре. — «Провокатор» — это неустранимый фактор.
— Я предпочла бы воспользоваться действием эликсира. Так надежнее.
— Нет времени. Просто сыграешь, — я похлопал ее по коленке. — Сыграешь, как встарь. Как там говорила твоя мама? «Главное для лицедея — искренность»? Придется тебе побыть Авророй. Нам и карты в руки: ваше сходство — идеальный козырь в игре. Джо поможет тебе загримироваться.
— Загримироваться? Да я буду иметь дело с пятерыми сотрудниками спецотдела!
— С шестерыми, — поправил я. — Питера не забывай.
— С шестерыми! Из них — два лейтенанта-«провокатора», один «опер-ролевик» и три «аналитика», среди которых в равном мне звании — только Луиза Версаль… Кстати, а Рут Грего — это та девица из твоего отдела, которая жутко похожа на рекламную дамочку-секретаршу, выпрашивающую у начальницы путевку на Колумб? Ну, в ролике космокомпании «Шексп-Айр»? Она?
— Да.
Фанни, как всегда, попала точно в цель. А я вспоминал, кого же мне напоминает Рут. Видимо, они с моей женой виделись пять лет назад, когда гречанка стажировалась в Америке…
— Черт возьми! Это провал: она меня узнает!
— Да ладно, не тушуйся! — засмеялся Порко-Малареда. — Сбацаем с тобой все как нужно.
— Но они все видели настоящую Аврору! А я, кстати, нет. Если честно, пугает меня эта затея. Слишком рискованно…
Мы с Джокондой переглянулись. Кажется, тут кто-то захотел тихой пристани…
— Забудь эти слова, — посоветовала Джо Фаине, угадав причину моего сдавленного смеха. — Не удивляй генерала Калиостро. Если мы распутаем это дело, твой свекор пообещал взяться за тебя.
— Отец хочет учить ее?! — я не поверил своим ушам: эта честь выпадала единицам, даже со мной папа не стал возиться, когда понял, что обучать меня пси-искусству — все равно, что осла — грамоте.
— Пока он только ждет, как она проявит себя, — Джо невозмутимо подкурила, и я последовал ее примеру, удивленно потирая лоб.
— Да ей не помешала бы реабилитация в хорошей клинике! Она (прости, Фаина) еще в себя не пришла после всего!
— Твоему отцу видней. Не обсуждай решений вышестоящих! — резонно заметила «эльфийка» и постучала по столу кончиком лазерной ручки. — Синьоры, давайте уже к делу! Время идет, а я надеюсь немного отдохнуть перед началом акции.
— Она иногда спит, — пояснил доселе молчавший Марчелло, указывая на своего босса.
— В течение завтрашнего дня Фаина будет назначать встречи с каждым из шести подозреваемых. Сценарий планируемого разговора — здесь…
Бароччи вытащила из нагрудного кармана пиджака ДНИ и подтолкнула его к Фанни. Скользнув по гладкой поверхности стола, мини-диск информнакопителя остановился перед моей женой.
— Теперь файл-прогноз…
И Джоконда активировала голограмму.
* * *Нью-Йорк, ВПРУ, дежурная часть, 11 августа 1001 года.
— Перевожу! — сержант-оператор посмотрела в прозрачную ванну, где Джек Ри неподвижно лежал в специальном сверхпроводящем геле, готовый уйти в виртуальное пространство системы.
Машина приняла лейтенанта в свое сознание, и с этого момента Джек потерял способность видеть, слышать или осязать что-либо в реале. Его реалом стал мир компьютерной программы, охраняющей информацию всех подструктур ВПРУ. Мир Хранителей.
Тут же поступил вызов на ретранслятор лейтенанта. Оператор вздохнула: лейтенант по обыкновению своему забыл отключать мешающие работе приборы и в то же время, как всегда, не перевел их в режим доступа для «себя-виртуального».
Сигнал был настойчивым.
Приостановив навигацию, женщина поднялась с места.
Свою линзу Джек заблокировал, а изображение было настроено именно на нее, и развернуть голографическую проекцию не удалось.
— Простите, но я могу общаться только через микрофон. Представьтесь и говорите. Ваши слова фиксируются и будут переданы адресату по его возвращении! — словно читая написанную речь, выговорила сержант.
— Джек Ри, лейтенант Джек Ри в данный момент недоступен? — прозвучал в микрофоне женский голос.
— Совершенно верно. Он… — оператор обернулась через плечо на коренастое, крепенькое тело лежащего в прозрачной субстанции Джека, — он в зоне недоступности.
— Я перезвоню позже. Это Аврора.
Часом позже, выбравшись из геля, который легко и быстро, не оставляя никаких следов, отходил от кожи и скатывался обратно в ванну, лейтенант Ри оделся.
— Спасибо за ассистирование, — он крепко пожал руку сержанту и тут же подмигнул, разбавив официоз шуткой.
— Капитан Стоквелл приказал, чтобы вы, когда освободитесь, поднялись к майору Сендз, — не поддаваясь на провокации «черноглазого обаяшки», как все сотрудницы за спиной называли Джека, сообщила оператор.
— Угум…
— Еще была некая Аврора, — и сержант протянула спецотделовцу его ретранслятор.
— Угум, — Джек прослушал запись сообщений, пожал плечами и покинул помещение, весьма, к слову сказать, неуютное — из-за вынужденной затемненности.
Едва он вошел в лифт, Аврора позвонила вновь. Лейтенант заправил в глаз свою линзу, и перед ним возникла красивая молодая брюнетка. Он где-то видел ее прежде, кажется, здесь же, в Управлении. Но кто она — так и не вспомнил. Девушка тут же разрешила его сомнения:
— Добрый день. Я Аврора Вайтфилд, сотрудник Отдела космоисследований. Господин Ри, я обладаю очень важной информацией, которая вам будет важна.
— Мне? Вы серьезно?
— Совершенно серьезно. Нам необходимо встретиться. Сегодня в половине восьмого в японском ресторане на Пятой авеню.
— Подождите, подождите! А с чем это связано?
— Господин Ри, я объясню вам это при встрече. Итак, в 19.30?
— Нет, так не пойдет, — рассмеялся лейтенант. — Подумайте сами: вот вы пошли бы неизвестно куда, неизвестно зачем?
— Если бы это казалось моей карьеры — да. В 19.30 в японском ресторане. Столик в пагоде.
— Джек, привет!
Он извлек линзу и оглянулся:
— А, Рут! Привет. Ричард Львиное Сердце вернулся?
— Еще вчера, — ответила сотрудница отдела Калиостро, чем-то явно озабоченная. — Слушай, поможешь?
— Ага.
— Скинь мне материалы по Хьюстону, о'кей?
— Центр Чейфера?
— Ну да, да. Прямо сейчас.
— Ладно, давай.
И они разбежались в разные стороны.
4. Провокация
Нью-Йорк, ресторан близ здания ВПРУ, 11 августа 1001 года.
В «WOW!» сегодня отмечали День пампушек. Исабель и Фрэнки хохотали над кривлянием приглашенных артистов, между столиками порхали «синты»-официанты в исключительно дурацкий одеяниях, разнося посетителям бесплатные пампушки. Воздух ресторана пропитался запахом ванили и выпечки.
Я поглядывал на Пита.
Над плоскими шутками, что отливались на сцене и несуразными бомбочками закидывались в зал, он прежде ржал бы громче всех. Но сегодня приятель был хмур.
— Дик, слушай, отпустишь меня сегодня с дежурства? — наконец спросил он, воспользовавшись паузой в грохотавшей музыке.
— Да. А что такое?
По-моему, Фанни ему еще не звонила. Иначе все было бы понятно уже сейчас.
— У меня дед в Пенсильвании умер. Надо съездить попрощаться.
Не успел я ответить согласием, как Питер сделал знак и выхватил ретранслятор:
— Я сейчас.
Он выбежал из шумного помещения.
— Что такое с Питом? — сияя белозубой улыбкой во всю ширь шоколадного лица, спросил Фрэнки.
— У него дед в Пенсильвании умер.
Улыбка тут же пропала.
— А-а-а. Жаль.
Исабель вопросительно двинула подбородком. Бишоп придвинулся к уху жены и шепотом передал ей мои слова. Лейтенант соболезнующе поджала губы.
— Пампушки, господа? — над нами нависла официантка с горой выпечки на громадном подносе.
Зал взорвался разноцветными искорками и новым приступом музыки.
— Нет, спасибо, — отказались мы.
Чуть не столкнувшись с Питом, «синт» помчалась дальше.
— Достали они уже со своими пампушками! — проворчал Маркус. — Я думал, от деда звонили. Дик… Не хотел говорить, но странное что-то…
— Ты о чем?
— Только что звонила твоя бывшая. Ну эта… Аврора. Какую-то встречу на вечер назначала. Так я не понял, ты меня отпускаешь с дежурства? Я к утру прилечу и завтра выйду, проблем не будет.
— Конечно, поезжай. Тебя заменит Рут, а завтра — ты ее. А что хотела Аврора? — я постарался сделать так, чтобы мой вопрос выглядел как осторожное любопытство покинутого бойфренда.
Маркус огрызнулся:
— Да хрен ее знает, я не понял. В ресторан какой-то звала.
— Она на тебя запала?
— Да нет, про работу что-то лепетала. Ревнуешь? — несмотря на траур, Пит все-таки нашел в себе силы поехидничать. — Ну так вы расстались или нет?
— Расстались.
— Значит, если что — я могу не стесняться?
Я поиграл бровями, и приятель скорчил мне рожу.
По возвращении в офис я отозвал Рут Грего в курилку, чтобы там уведомить ее о сдвиге в графике дежурств. Мне было очень интересно, какова будет реакция.
— Кэп! — крикнула мне вслед Саманта Уэмп. — А это правда, что ты привез сюда свою жену? Познакомишь?
— Лейтенант Маркус, после разговора с мисс Грего я тебя пристрелю!