– Согласен с вами… Но рано или поздно ей обязательно придется дать показания! Как и вам! Таков закон!
– А не следует ли вам отправиться в погоню за бандой мерзавцев, которые захватили Круа-От? Готов держать пари, что вы еще никого не поймали!
– Я здесь не за тем, чтобы перед вами отчитываться! И в ваших же интересах вести себя спокойно!
В этот разговор вмешался потерявший терпение профессор. Он обратился к Адальберу:
– Не злитесь, мой мальчик! Я знаком с Дежарденом, и я обо всем ему скажу. Позаботьтесь только о Морозини и об этой очаровательной американке!
На этом и порешили. Саварен увел тех, кого он мило назвал своей «дичью», не прибегая, однако, к насилию. Адальбер убедился в том, что в его отсутствие за Полиной присмотрят, взял свой автомобиль и заехал в больницу, где Альдо все еще находился в послеоперационной палате. Он уже открывал глаза, но ненадолго. Температура его была чуть выше нормальной, но никаких тревожных признаков, если верить медсестре Вернон, не наблюдалось.
– Должна пройти ночь, чтобы мы поняли, все ли в порядке. Но вам не стоит слишком тревожиться! Вашему другу повезло, что он попал в руки доктора Лермитта. Даже в Париже ему нет равных! И в Лионе, и в Монпелье, и в Бордо…
– Его не пытались переманить?
– Конечно же, пытались! Но доктор слишком любит нашу Турень… и еще свою жену!
– А его жена…
– Ни за что на свете не согласится жить в другом месте. У них очаровательный дом и трое прекрасных детей!
Адальбер чуть было не сказал любезной женщине, что у Альдо ситуация такая же. У него тоже был красивый дом и чудесные дети, но тогда ему пришлось бы заговорить и о жене, а с этого места сюжет становился опасным. К тому же приближался час прибытия поезда, и Адальбер только-только успевал на вокзал.
Он оказался на перроне в тот момент, когда локомотив въехал под стеклянный навес, выпустив струю пара, и прошел к двум первым пульмановским вагонам, почти уверенный в том, что именно там найдет маркизу и ее компаньонку. Они и в самом деле были там. Суетливая, словно блоха, Мари-Анжелина почти упала ему в объятья.
– Как он? – сразу же спросила она.
– Почему бы вам немного не успокоиться? – проворчала госпожа де Соммьер, которую Мари-Анжелина задела, чтобы первой оказаться перед Адальбером.
– Хорошо ли прошло ваше путешествие? – поинтересовался Адальбер, помогая старой даме выйти из вагона.
– Отвратительно! Мало того, что я не находила себе места от тревоги, мне еще приходилось терпеть безутешные причитания этой сумасшедшей! Мне следовало бы вооружиться дубинкой… – И, понизив голос до шепота, маркиза спросила: – Альдо жив?
Видаль-Пеликорн, не отпуская руки тетушки Амели, накрыл ее пальцы своей теплой ладонью:
– Он жив, и у меня есть твердая надежда, что он будет жить и дальше…
– Мы немедленно едем в больницу! – постановила План-Крепэн.
– Нет. Завтра. Альдо все еще в послеоперационной палате. Он один раз открыл глаза, но сразу же закрыл их, и только завтра будет известно…
– Будут ли последствия? – закончила за него маркиза. – Видите ли, Адальбер, пожалуй, в случае с Альдо я боюсь их больше, чем смерти. Она бы нас сломила, но я бы предпочла такой исход, только бы не видеть, как он станет лишь тенью прежнего Альдо, телом без души, своего рода…
– Овощем! – яростно выпалила План-Крепэн, но тут же взяла себя в руки. – Известно ли, по крайней мере, кто в него стрелял?
– Нет. Такое впечатление, что вся клика сумела ускользнуть. Впрочем, я не понимаю как…
– С помощью одного из старых добрых подземных ходов, разумеется! Все замки ими напичканы.
– Первое: старого замка больше нет. Второе: мы с профессором блуждали там весь вечер. Кроме того, предупрежденная Альдо жандармерия охраняла выходы…
– Надо полагать, один из выходов пропустили и…
– Довольно, План-Крепэн! – приказала маркиза. – Мы обо всем поговорим в гостинице. Должна признаться, Адальбер, что мне безумно хочется…
– … бокал шампанского?
– Только не сегодня вечером! Скорее, чашку хорошего кофе – при условии, что он будет действительно хорошим! – с капелькой кое-чего еще. Так как ночью я все равно не усну…
Спустя полчаса желание маркизы исполнилось, и она смогла расслабиться в мирной обстановке апартаментов в гостинице «Вселенная», которые Адальбер забронировал для дам… И он начал свой рассказ.
Маркиза и План-Крепэн выслушали его, не перебивая, что для Мари-Анжелины было своего рода подвигом. Старая дева взорвалась лишь в тот момент, когда Адальбер дошел до нынешнего положения дел:
– Вы говорите, что Полина Белмонт здесь?
– Боже мой! – простонала госпожа де Соммьер. – Опять она!
– Разумеется, – ответил рассказчик, не позволяя себя сбить. – После того, что ей пришлось вынести, мы посчитали, что ей может понадобиться помощь врача, но она отказалась. В этом не было необходимости, и потом с ней уже, вероятно, беседуют в полиции.
– О, она дама крепкая! Это-то нам хорошо известно! Вы бы лучше рассказали нам, где Лиза.
Адальбер не собирался говорить об этом в надежде на то, что трагическая судьба Альдо позволит ему обойти молчанием странное поведение молодой женщины. Его умоляющий взгляд встретился с глазами маркизы, но на этот раз старая дама не пришла ему на помощь.
– Сожалею, Адальбер, но мне тоже необходимо это знать. Я чувствую: вас что-то мучает, и мне бы хотелось разделить это с вами. Если следовать логике, то после выстрела Лиза должна была остаться с мужем, пусть даже ее поведение в момент передачи выкупа не позволяло усомниться в том, что она была в ярости. Итак, я спрашиваю вас: где она?
– Этого я не знаю!
– Верится с трудом! Вы действительно не знаете или не хотите говорить?
– Клянусь вам, что мне ничего не известно. И я не нахожу удовлетворительного ответа на вопрос о том, что произошло на самом деле…
– Удовлетворительного для кого?
– Для меня, но в большей степени для вас! Хорошо, я все расскажу, но ради всего святого, Мари-Анжелина, не бросайтесь на меня! Мой рассказ будет коротким. Когда нам удалось выбраться из замка, Лиза вышла первой. Она побежала к опушке леса. Там на дороге ее ждал автомобиль и… мужчина, в объятия которого она бросилась. После чего они уехали. Альдо бежал за ней, я метрах в двадцати позади него. Я услышал, как он крикнул «Лиза!», но почти сразу же раздался выстрел, и он упал.
– Откуда стреляли? – спросила маркиза. Ее лицо застыло.
– С опушки леса… Чуть левее от того места, где стоял автомобиль…
– Но была ночь! Как вы могли видеть?
– Было видно почти как днем! Власти, по чьему приказу осадили замок, действовали не в темноте, и не забывайте о пожаре!
– Так вы видели того, кто ждал Лизу?
– Да, видел, но вот сказать, кто это был… Высокий мужчина, в длинном черном или темно-синем плаще и в фуражке такого же цвета, которая помешала мне рассмотреть цвет его волос. Вот и все…
– Есть одна деталь, которая меня беспокоит, – прервала его План-Крепэн. – Чтобы приехать в Круа-От, незнакомец должен был знать, куда везли Лизу…
– Тогда он должен был быть членом банды, а это совершенно невозможно, – запротестовал Адальбер.
– Позвольте мне закончить! Либо ему удалось последовать за ней. А это мне кажется чертовски рискованным, учитывая обычные требования похитителей… Он бы подверг ее жизнь опасности, не говоря уже о жизни пленников…
– Лиза рисковала! Она могла не выйти оттуда живой! – в ужасе добавила маркиза.
– В любом случае, никто не должен был выйти оттуда живым, – заверил ее Адальбер. – Даже храбрый Уишбоун, который помог Торелли уехать из Англии и вернуться в замок. Если бы вы нашли их так, как мы с профессором, у вас бы не было никаких сомнений. Они были связаны, словно колбасы, посреди комнаты, воняющей бензином!
Госпожа де Соммьер задумчиво пробормотала:
– …И все же Лиза должна была знать, что Альдо будет там! Как вам показалось: когда она вышла из замка, сомневалась ли она в своих намерениях?
– Ни минуты! Она сразу побежала к незнакомцу. Но… постойте-ка, я только что вспомнил… Машина стояла лицом к нам, и она два раза мигнула фарами… Значит, Лиза знала, что автомобиль будет там! Это был условный сигнал! – закончил неожиданно помрачневший Адальбер. – Остается только выяснить, кто это был.
– А если это был знаменитый кузен Гаспар, с детства влюбленный в Лизу, который всей душой ненавидит Альдо? Если я не ошибаюсь, то он управляет парижским филиалом банка Кледермана… Это хотя бы объясняет то, что Лиза направилась к нему, ускользнув из этого ада… – предположила План-Крепэн. – Жест спонтанной нежности!
– Их поцелуй, пусть и короткий, не показался мне братским!
– Но это не значит, что мужчина ее любовник! – возмутилась План-Крепэн. – Если Лиза знала, что Альдо бежит за ней, она просто доставила себе удовольствие и отплатила ему той же монетой. Он это заслужил! Вы полагаете, что Лизе понравилось видеть рядом с Альдо Полину? На ее месте я бы выцарапала глаза им обоим.
– Но это не значит, что мужчина ее любовник! – возмутилась План-Крепэн. – Если Лиза знала, что Альдо бежит за ней, она просто доставила себе удовольствие и отплатила ему той же монетой. Он это заслужил! Вы полагаете, что Лизе понравилось видеть рядом с Альдо Полину? На ее месте я бы выцарапала глаза им обоим.
– И это говорит добрая христианка! – воскликнула маркиза. – Когда вы отправитесь на исповедь в нашу церковь Святого Августина, вы сможете рассказать вашему духовнику много интересного. Как бы там ни было, вернемся к замку! Адальбер, вы слышали, как Альдо звал свою жену? И она не замедлила шаг?
– Именно так. И поцелуй был коротким. Они уехали через несколько секунд…
– А Лиза могла слышать выстрел?
– Не могу вам сказать. Мотор уже работал, когда она подошла к незнакомцу. Когда раздался выстрел, автомобиль уже отъехал, но его еще было видно… О нет, я просто больше ничего не знаю! Смилуйтесь, Мари-Анжелина, оставим эту тему хотя бы на время! Я понимаю, что вы изо всех сил защищаете Лизу, но давайте мы с вами поговорим об этом потом, когда мы будем уверены, что Альдо выживет… и не останется инвалидом! – Адальбер неожиданно рассердился. – Я и так корю себя за свое отношение к нему, не усугубляйте мое чувство вины!
Он вскочил с кресла и направился к двери.
– Куда это вы отправились?
– Посмотреть, проснулась ли Полина. И хочу узнать, как она себя чувствует! Потому что ей тоже досталось с лихвой, хотя вы и считаете, что она это заслужила!
Дверь за ним захлопнулась, заставив обеих дам замолчать. Лишь старая дева возмущенно охнула. После короткой паузы госпожа де Соммьер тихонько кашлянула.
– Каким бы ни было ваше мнение, я бы скорее согласилась с Адальбером, План-Крепэн! И вместо того, чтобы проклинать, вы бы лучше помолились за то, чтобы Альдо вернулся к нам не только живым, но и абсолютно здоровым! Что касается убийцы, то вы можете не сомневаться: Адальбер перевернет небо и землю, чтобы его найти!
– И я ему помогу, черт побери!
Госпожа де Соммьер обреченно вздохнула и закрыла глаза. Она вдруг почувствовала себя невероятно старой…
– По одному! Не больше трех минут и ни одного слова! – приказала медсестра Вернон, преграждая вход в палату раненого. – Кто зайдет первым?
– Я! – решительно заявила госпожа де Соммьер.
И она вошла.
Забинтованная голова, закрытые веки, землистый цвет лица, бесцветные губы: Альдо выглядел неважно, и старая дама проглотила слезы, но сочла более предусмотрительным сесть. Потом она нагнулась и нежно дотронулась до длинной руки, лежавшей на кровати, борясь с желанием взять ее в свои ладони и согреть… Пальцы Альдо и в самом деле были едва теплыми… Но раненый, должно быть, почувствовал ее присутствие и неожиданно открыл глаза.
– Тетушка… Амели… – выдохнул он с подобием улыбки.
– Тсс! Ты не должен говорить!
Госпожа де Соммьер была готова запеть от радости. На этот раз она взяла руку племянника, поцеловала ее и опустила на постель. Отведенные ей три минуты уже истекли, она встала и вышла, не чувствуя, как слезы заливают ее лицо.
– Мы плачем? – простонала Мари-Анжелина. – Положение настолько отчаянное?
– О нет! Это от радости. Альдо меня узнал!
А в палату уже вошел Адальбер. Спустя две минуты он вернулся с сияющим лицом избранного, который узрел Господа:
– Альдо назвал меня «старым пнем»! – в экстазе выдохнул он. – Он здоров!
– Пока еще нет! – поправил его доктор Лермитт, только что подошедший к ним. – Но я совершенно уверен, что можно предсказать полное выздоровление. При условии, что вы не будете торопить события! Ему необходим отдых… Только не в шезлонге, сплетничая с рассвета до заката или дольше! Поэтому для начала я его оставлю на две недели здесь. Потом пациент сможет вернуться в Париж в карете «Скорой помощи». Я знаю, что он живет в Венеции, – быстро добавил врач, увидев, что Адальбер уже открыл рот, – но такое долгое путешествие не для него. И в Париже ему будет необходимо место, где много воздуха…
– Если вас устроит парк Монсо, то я живу там в особняке, – произнесла госпожа де Соммьер. – У меня Альдо чувствует себя как дома. Но, говоря о Венеции, когда вы планируете…
– Вернуть его на родину? Не раньше, чем через три месяца! Я знаю, о чем вы думаете, – заметил Лермитт, увидев, как Адальбер почесал голову. – Полиция захочет его допросить?
– Вы правы, я подумал об этом.
– Я объяснился с комиссаром Дежарденом из Шинона. Так как мой пациент был пленником и не представлял, где он находится, его показания не столь существенны. Будьте уверены, что я его не оставлю! И, наконец, ни один журналист не переступит порог его палаты. Ее будут охранять днем и ночью!
Сказав это, доктор вежливо поклонился дамам, пожал руку Адальберу и ушел следом за интерном, который сопровождал его.
– Что ж, значит, нам придется обосноваться здесь на две недели. Мы могли оказаться в куда менее приятном месте! – с некоторым удовлетворением констатировала маркиза. – Я всегда любила Турень…
– И королевский сад… – эхом отозвалась Мари-Анжелина.
– Тем лучше! – резюмировал Адальбер. – А пока я повезу вас в Шинон, чтобы навестить…
– Руины старого замка? Обожаю! И, может быть, мы посмотрим на то, что осталось от Круа-От?
– Для начала мы заглянем в полицейский комиссариат! Я обещал сегодня там побывать. Есть вопросы, на которые придется ответить…
– Вы же были с этим старым сумасшедшим Юбером, он наверняка поспешил рассказать о ваших приключениях, не так ли? – пробормотала маркиза.
– Несомненно, но Дежардену необходимо выслушать и меня. И должен вам признаться, что я был бы рад узнать, что удалось найти драгоценности Борджиа, подлинные или фальшивые! Они не могли бесследно исчезнуть…
Погода неожиданно улучшилась, стало значительно теплее. Адальбер опустил крышу своего авто, чтобы пассажирки могли насладиться местами, где приближение весны всегда чувствовалось раньше, чем где бы то ни было еще… Прогулка была очаровательной, но блаженному состоянию пришел конец, как только они оказались в комиссариате, где раздавался раскатистый голос профессора:
– Когда я вам со всей уверенностью заявляю, что этот склон весь в дырах, как швейцарский сыр, вы мне отвечаете, что мне всюду мерещатся подземные ходы! Во-первых, я уже знаю немало таких ходов, и, во-вторых, я уверен, что там есть и другие. Если это не так, то объясните мне, как эти гадюки, занявшие Круа-От, смогли с такой легкостью исчезнуть?
Появление Адальбера и дам явно пришлось кстати. Комиссар Дежарден встретил их с красноречивой торопливостью. Правда, его мучитель вдруг сменил гнев на милость.
– Впрочем, я не теряю надежды доказать вам свою правоту! – не удержался от замечания профессор, поскольку ему хотелось оставить за собой последнее слово. Но его собеседник был настолько занят вновь прибывшими посетителями, особенно дамами, что просто не услышал этого.
Дежарден явно испытал облегчение, услышав хорошие новости.
– Одной жертвой меньше, это замечательно! Подумайте только, мы обнаружили среди строительного мусора тело старого Катанеи, почти нетронутое, если не считать пробитой пулей головы!
– Любопытно! – заметил Адальбер. – Если верить мистеру Уишбоуну, то о смерти старика сообщили накануне пожара!
– Судебный медик думает иначе. Его дети, или кем там они ему приходятся, не захотели связываться с больным и убили его перед тем, как сбежать. Они, несомненно, рассчитывали на то, что пожар и заряды пороха, заложенные в разных местах, уничтожат труп. Но балки потолка в его комнате упали так, что защитили тело…
– Удачно – если можно так сказать! – что вы смогли его так быстро найти! Что осталось от замка?
– Огромная груда развалин, которые горожане во главе с мэром ожесточенно обыскивают. Не стоит забывать, что замок принадлежал им. И они им дорожили!
– Страховка их утешит! – заметил Адальбер.
– Не уверен, что таковая существует. После смерти господина ван Тильдена они об этом не позаботились, доверяя особо щедрым арендаторам! Господин Видаль-Пеликорн, могу ли я задать вам несколько вопросов? Хотя бы ради того, чтобы подтвердить показания профессора?
– Уж не ставите ли вы случайно мои слова под сомнение? – взревел тот.
– Ни в коем случае… Если только вам не помешал ваш талант рассказчика! Вы так любите истории, что, не отдавая себе в этом отчета, вы их изящно приукрашиваете. А это плохо сочетается с суровой действительностью дачи показаний.
– В таком случае я ухожу! Адальбер, мальчик мой, расскажите ему о нашей одиссее! Ни за что на свете мне не хотелось бы, чтобы мое присутствие заставило сочинять и вас! Амели, приглашаю вас ко мне на чашку чая! И вас, барышня, тоже!