Тетушка сообщала, что на ее нефтяной платформе в море – океане происходят неприятные моменты с вертолетами. Она попросила нас присмотреть за нефтяной платформой. Фиолетовый Бог и Красная Богиня прибыли на вертолете на маленький, металлический остров среди морских волн.
Глава 8
Тину Николаевну съедала тоска, дети выросли и развлекались сами по себе либо на ее нервах. Дарья слушала такую матерную музыку, при своей внешней интеллигентности, что не только уши вяли, но и мозги усыхали. Музыку Дарья включала на полную мощность, одну и ту же песню слушала по несколько раз и подпевала. Речитативные песни крутились под самодельные клипы и вызывали нервные спазмы.
Тина задумалась, а виновата ли в этом музыка Дарьи? Тине не хватало Тора, очень не хватало, но его убрали с ее дороги навсегда. Страшное слово: навсегда. Его больше нет, а есть дурная страсть дочери. Модные ритмы со странной рифмой раздражали до бешенства.
Тина послала проклятье на экран с такой ненавистью, что Дарья вскричала:
– Не смей, проклинать моих друзей!
– Выключи! – выдавила из себя Тина.
Рядом бегали две собаки, создавая суету. Кобелю было два года, его будущей партнерши только два месяца. Эта маленькая, красивая собачка задирала взрослого пса, и он не выдержал: смазал лапой по мордашке собачки. Тина достала остатки твердой колбасы, разрезала на две неравные части и отдала собакам за домашний цирк. Они успокоились, легли с двух сторон от нее и задремали, поскольку и Дарья выключила песенный речитатив и удались на встречу с автором песни.
Семен Семенович последнее время постоянно жил на даче и Тине не докучал, он ее вовсе не замечал. Анна Григорьевна посла его на даче вместе с козой, и поила козьим молочком.
Оставался Николай, но он так увлекся Мийлорой, что мать в упор не видел, и ее к себе в комнату не пускали.
В доме наступила временная тишина, Тина включила телевизор в общей комнате и стала смотреть супер сериал про Букиных, но просмотреть всю серию она не смогла.
Ей захотелось пойти в обувной магазин и купить новые туфли. Для чего она не знала, но хотелось обновить обувь. Она переключила программу, там красили волосы, захотелось пойти и купить новую краску. Она взяла и выключила плоский экран.
Тишина заставила вспомнить Тора. Это было самое наихудшее состояние, сопровождающееся полной безысходностью. Глаза упали на усохшие букеты цветов, выбросить их у нее не было желания. Она была пустая, без положительных эмоций.
Она стала рассматривать обстановку вокруг себя, но что-либо делать ей не хотелось.
Вдруг она ощутила зов Тора. Он звал ее с того света. Возникло ощущение, что его душа в этой комнате. Это было ужасно! Дома не было никого! Была только зовущая ее душа, умершего любимого человека. Да, она его любила! Со всеми его достоинствами и недостатками. Она знала секрет счастья: между удачными свиданьями обязательно должна была быть нейтральная полоса отчуждения.
А теперь у нее была только эта полоса, но она не обещала приятной встречи. Руки у Тины мелко-мелко завибрировали. Она посмотрела на руки, внешне они были спокойны, а изнутри их трясло. Состояние нервного напряжения нарастало. Психоз готов был вырваться наружу, ей хотелось заголосить. И она завыла, протяжно и неистово, и резко прекратила вой.
Тина вышла на балкон, лето окутало ее теплом. Пролетел голубь. Мимо капнула вода с верхнего этажа. Она села в кресло, взяла отложенную книгу, стала читать. В дверь позвонили. Пришла я, с капельками слез в глазах.
– Что случилось? – спросила Тина Николаевна, забыв свое горе.
– Не знаю, я устала быть никем и нигде, – тихо пролепетала я.
– Проходи на балкон. Поговорим, – предложила мне Тина Николаевна.
Мы сели в два кресла, в окружении цветущей герани, на лето выставленной на балкон.
– Тина Николаевна, а что говорить? Я живу у вас никем. Тетка сорвала меня с моей квартиры и Николай не дает в нее вернуться. Жить у тетки я не могу, с ней живет двоюродная сестра с дочкой и новым мужем. Я никому не нужна, – и я заревела в полный голос, навзрыд.
– Мийлора, а какой сегодня день недели?
– Вы про Фиолетового Бога или красную девицу – царицу? Так это шутки Николая.
Сильно придуманная ложь. Не летала я в ракете на Тихий океан. Я все придумала для Николая, чтобы он меня за свою считал. А я не умею постоянно выдумывать подвиги, чтобы ему было со мной интересно! Не могу! – и я нервно всхлипнула.
– Это поправимо.
– Нет, его фиолетовое тщеславие границ не имеет! – вскрикнула я.
– Я верю тебе. Его отец тоже хочет от меня того, чего во мне нет и быть не может.
– Но у вас дети и вы привыкли друг к другу!
– Если ты заметила, то он живет постоянно на даче, там и развлекается. Семен Семенович в отставке по возрасту, еще не наигрался и свободой не надышался.
– А мне, что делать? Я не люблю красную пастель и его фиолетовую мантию. Я хочу быть собой.
– Будь.
– Мне надо уехать от вас. Я поеду в свою квартиру, давно я там не была, тетка за квартиру платила, а я там почти год не была.
– А, что мне Николаю сказать?
– Что я улетела на остров в океане, это последняя наша шутка. У тетки, правда, есть нефтяная платформа в ста километрах от берега. Кстати, там сейчас находится Николай, я одна улетела на вертолете.
– Мийлора, заметь, ваша жизнь полна чудес и без фиолетовых фантазий. Не возражай мне. Хочешь уехать – уезжай.
Я поднялась наверх, собрала вещи, помахала пальцами и вышла из квартиры.
Тина Николаевна неожиданно для себя почувствовала легкость. Собаки проснулись и стали бегать мимо нее туда – сюда. Она улыбнулась себе любимой и приступила к уборке квартиры.
В дачном поселке жизнь шла с местной скоростью. Семен Семенович зашел в дом бывшего изобретателя. Помещение опутанное проводами, не вызывало ощущения жилого помещения. Хозяина – изобретателя похоронили, его смерть официально оформлена.
А вот Тор, бывший любовник жены Тины был жив. С ним Семен Семенович пошутил, но еще больше он пошутил с Тиной и Люсей. Обе находятся в шоке, обе в подвешенном состоянии и от взаимной ревности на похороны не приходили.
Как-то Семен Семенович поговорил с Ксюшей по душам, и та рассказала, как тетка Капа симулировала смерть, спасаясь от преследователей ее капитала. Полковник был зол на жену и сестру. Они выводили его из себя любовью к Тору. Он решил убрать Тора с дороги. Он редко жил дома, пока служил, и, вернувшись в дом, не мог найти себе место. И его место было элементарно занято.
Устроил Семен Семенович обычную перестрелку у пруда, куда дачники особо не ходили, из-за тины в пруду. Женщинам сказал, что Тор случайно погиб. Не нравилась ему ложь, но так получилось. Тор на самом деле уехал далеко и надолго.
Чудовищная ложь стоила полковнику денег. Тор уехал, а спокойствия не было. Не в нем было его спасение. Не в нем. Теперь он бродил среди проводов в доме изобретателя и искал вчерашний день. Ему захотелось уехать далеко и надолго. В его душе не было ни любви, ни ревности.
Глава 10
Я пыталась увильнуть от его назойливой любви, но чем больше я отсылала его по емейлу, тем настойчивее он становился. Жесть. А еще я проглотила стальную коронку вместе с сушеными абрикосами. Тронула языком десну и обнаружила пустоту, а коронка уже согнулась внутри абрикосы и проскочила в желудок. Жесть. Так и он проскакивает в меня, как бы я его не отгоняла от себя. Зуб по глупости обтянула железом, послушалась старших товарищей, говорящих, что так остаток зуба надежней сохраниться. А если он любит меня, то кто из нас лучше сохранится? Непонятно.
Я могла бы и за него замуж пойти, но он ни рыба, ни мясо и за футболистов "Спартака" не болеет. А у меня даже шарфик фирменный есть. Не болельщик он, а наглый, молодой человек, с приличным орудием любви, за это он мне и подходит.
Мы с ним, то есть с Николаем познакомились на ночной дискотеке. Музыка гремела, цветомузыка вращалась и посылала импульсы в толпу танцующих людей. Я танцевала так, что от меня постепенно все отпрыгивали в сторону. Я же почти настоящая танцовщица и на меня интересно смотреть. Вот мы и познакомились с Николаем.
Он остановился и смотрел на мой танец, за ним остановились все, и я вытанцовывала в одиночку. На меня нашло вдохновение танца! Приятно! Я в центре внимания публики, в центре цветовой настройки танцевального поля. В центре музыки. Расхвасталась. Подошел Николай ко мне после танца и пошли мы на улицу.
Погода – ни холод, ни жара. Нуль или ноль градусов. И мы два нуля. О том, что он единица я узнала через неделю. Но сейчас не об этом. Металлическая коронка пустилась в плавание по моему организму, и я физически ощущала ее место очередной стоянки. Я затрепетала от страха, что могу умереть от этого тонкого металла.
Захотелось поехать к черту на рога.
О своем состоянии я поделилась с Николаем. Он меня понял и предложил поехать на Малахитовые горы, посмотреть на Молебский треугольник, пока из него не сотворили аномальный центр. Я уже видела на экране эту лесисто – волнистую зону, и ехать туда мне не хотелось.
Я прекрасно понимала, что если у нас ноль градусов, то там минус десять. А железо ходит в моем организме! Я и сама становлю аномальной величиной! А две аномальные величины могут и отталкиваться! Это Николай не аномальный вот его и тянет в треугольник. А потом я подумала, что я, Николай и металлическая коронка в желудке – это и есть некий аномальный треугольник.
Подняла я руку вверх, опустила и сказала:
– Поехали!
Но мы никуда не уехали, а пошли к отцу Николая, Семену Семеновичу специалисту по Молебскому треугольнику. Он такую глупость рассказал, будто в этом треугольнике есть выход оси земли! И, находясь на территории зоны можно сдвинуть ось земли на долю градуса, а это вполне может вызвать некоторые сдвиги земной коры. Кто тут сдвинутый был – неизвестно! Еще он сказал, что там часто встречают нло. Это я и сама знаю, читала, по тв видела пятна в небе.
Подводя итоги, я пришла к элементарному выводу:
– В Молебском треугольнике можно сдвинуть ось земли,
– Можно наблюдать нло.
Неплохо, но не могу я коронкой в желудке, сдвинуть ось земли, но увидеть нло? А почему нет? Мы решили поехать в первые, теплые летние дни. Надо было купить палатку, рюкзаки, одежду, посуду и прочее. Мы ходили по магазинам спортивных товаров и искали необходимые предметы особой легкости. Нам сказали, что до нужного места придется идти пешком, что оно находится не в Молевке, а в стороне от нее.
В день отъезда погода была солнечная, плюс двадцать градусов тепла. Мы сели в поезд, доехали до маленькой станции. От нее по узкоколейке доехали туда, куда ехали. Снег валил в июне только так! Ноль градусов. Вот и вся аномалия, но это мое личное мнение. Река Оперная она и есть река, по горам, по холмистой местности несет свои малахитовые воды. И нам через нее пришлось переплывать по пути к аномальной зоне! Вода – холодная!
Пошли мы по тропке, несем на себе свой скарб, да тут лишний грамм почувствуешь!
Шли по компасу, и пришли на большую поляну, с большим числом срубленных деревьев.
Срубленные деревья были выложены рядами, словно в лесном театре. В центре поляны был сооружен небольшой помост.
Палатки стояли по периметру поляны, слегка спрятанные в листве, покрытой свежим, тающим снегом. Мы поставили палатку там, где нам посоветовали старшие товарищи по аномальной зоне. Здесь все жили в палатках фирменного пошива, один седовласый мужчина жил в темно-серой палатке, сшитой своими руками. Палатка на самом деле была легкой, сверху ее покрывала тончайшая, серебристая фольга, от этого его палатка казалась маленьким чудом.
Хозяин палатки был седовласым человеком с тонкими чертами лица, с тонкими костями и широкими плечами. Он был как не от мира сего. При виде этого благообразного старика я забыла о металле в собственном желудке! Он был хорош!
Николай отошел на второй план! Он и на самом деле пошел по периметру поляны знакомиться с соседями. А я видела перед собой только этого старика!
Я попыталась с ним заговорить, но он не обращал на мои слова внимания и меня не замечал. Тогда я решила понаблюдать за ним со стороны, поговорить о нем с другими людьми. Мне сказали, что скоро будет его выступление, тогда я все и узнаю. Люди приезжали на зону на одну – две недели, а он практически здесь жил.
Выглянуло солнце, снег исчез, зеленая трава стала изумрудной. Листочки засияли с капельками снежной росы. Старик шустро залез на помост и с чувством стал рассказывать необыкновенные истории об аномальной зоне. И еще он попросил подойти к нему тех людей, которые согласны, вместе с ним сдвинуть ось земли. Ему нужны были люди, которые верили в то, что ось земли можно сдвинуть силой внушения!
С Николаем мы были уже знакомы к этому времени три месяца. В старика я влюбилась на третьей минуте. Его тонкая кожа на груди, лишенная растительности, выглядывала из расстегнутой клетчатой рубашки. Волосы до плеч серебрились, как фольга на его палатке. Чувственные пальцы рук шевелись в пространстве, что-то поясняя из его рассказа. Джинсы не первой молодости обтягивали абсолютно прямые ноги, подчеркивая торс, одетый в клетчатую рубашку. Чудо!
Я подошла к старику в числе тех, кто готов был сдвинуть земную ось мимо столетий.
Да я в тот момент была готова на все, хоть луну с неба достать! Но достала из рюкзака часть продуктов и отдала их старику, а в ответ увидела его разнокалиберные глаза, с веселым прищуром. Один глаз был немного больше другого, а сами глаза были весьма странной формы, тем не менее, привлекательные. Я поняла, чем его можно взять, тем, что в лесу на деревьях не растет.
Старик отобрал трех мужчин и меня, и повел нас в лес. Буквально в ста метрах от стоянки находился лаз под землю. Я так поняла – это была дорога к оси земли. Я оглянулась, но признаков землеройных машин не обнаружила. Земля вокруг лежала сырая, промозглая. Лезть в нору мне не хотелось. Вход был метра полтора в диаметре, нагнувшись, я пошла за мужчинами.
Метров через десять появилась пещера, это же горы! Тут оказалось несколько пещер, соединенных искусственными, пробитыми в скальной породе окнами. Свет шел сквозь сеть отверстий над головой, которые при необходимости можно закрыть. В одной пещере лежал кусок серебристой пленки, тут мы и сели на распиленные пни вокруг стола из сколоченных досок. В этой же пещере стоял верстак с рубанком. Вот, где жил хозяин Молебского треугольника!
А я подумала, что я, Николай и старик – уже треугольник, если не настоящий, то из ближайшего будущего. Но, я не выдержала первого сеанса внушения земле, чтобы она сместила свою ось, и мы с Николаем покинули Молебский треугольник.
Глава 11
Трава стояла сухая, коротко подстриженная. Листья лениво шевелились в легких порывах ветра. Вода со свинцовым оттенком тихо отражала серое небо. Середина лета собственной персоной бродила по земле, и рядом с летом ходила я. Я – в зените молодости. Походка моя еще легка, но уже не суетлива. Я много знаю, и обладаю неплохой памятью. Фигура под одеждой не манит, но и не отталкивает. Эта ситуация в значительной мере зависит от выбранной мной одежды. За мной струится тот запах духов, который подарил мне Николай. Я нормальная женщина. Сейчас я с тоской смотрела на берег городского пляжа, и не замечала загорающих людей, значит, они не замечали, что идет середина лета.
Я знакома с жизнью, и жизнь меня знает. И этот пляж я помню своим телом. Сколько часов я на нем загорала! Сколько я смотрела на этот пруд с пляжа до появления солярия! На него я приходила в жаркие дни, когда ехать куда-либо слишком было для меня жарко. Однажды я дней пять подряд ходила на пляж и ложилась на одно место. В пяти метрах от меня лежал великолепный мужчина. Его накаченное тело излучало столько энергетики, что я каждое утро вскакивала, смотрела на небо и бежала на пляж.
Мужчина приходил утром. Тело его было бронзовым от загара. Я смотрела на него и вставала загорать поодаль. Я вообще любила стоять на пляже и только иногда ложилась ногами к солнцу. Когда мужчина лежал, он мне нравился, но стоило ему подняться на ноги и идти к воде, как он становился мне неинтересным. Интеллекта в нем было маловато. Физически он мне импонировал, но его лицо и лоб не вызывали у меня умиления. Он меня тоже заметил, но помалкивал. Волосы у него были, как это трава, сухие, коротко подстриженные. Мы так и не познакомились.
Середина лета. И центр напрасной ревности. Да, я последние дни мучалась от ревности, то ли это любовь не уходила и держалась в моей душе остатками чувств.
Предмет моей ревности был с интеллектуальным лицом, но без признаков мускулатуры.
Лицо его – меня устраивало, но тело не привлекало. Однако я Николая любила некоторое время и ревновала ко всем женщинам, с кем видела. И вот сейчас, глядя на пустой пляж, я почувствовала, что ревность меня больше не волнует. Настроение мое стало похожим на свинцовые облака.
Что дальше? Почему жизнь женщины обязательно должна крутиться рядом с мужчиной?
Я, что сама вокруг себя не могу покрутиться? Да запросто! И чего я вчера весь вечер давила на кнопки телефона, а слышала одни гудки? И зачем мне в Интернете высматривать его письма? Я остановилась на берегу пустого пруда, лодки, и те не бороздили его просторы.
Я повернула голову и увидела в траве мужчину. Он лежал спиной ко мне. Эту спину я уже видела! Да не в этом году, но видела на песчаном пляже, а сейчас спина виднелась из травы. Мне стало страшно. Захотелось убежать, куда глаза глядят. Но глаза заворожено смотрели на мужскую спину, мне неудержимо захотелось коснуться пальцами его кожи. А кто мешает? Он один. Я одна. И лето, хоть и не жаркое, но лето. Я подошла ближе, заметила его рубашку на ветках дерева. Он лежал в брюках.
– Вы живы? – спросила я дрожащим голосом.
В ответ я услышала оглушающую тишину. Мне захотелось убежать, но некогда обожаемая спина тянула к себе.