– Приятно, что ты проявляешь такую заинтересованность в успехе! – усмехнулся Марк, двигая карты. – Все помнят, какую карту обозначает каждая из фишек?
– И захочешь – не забудешь, – пробурчал Василий. – Два месяца учим, как дети таблицу умножения. Мне уже снятся эти фишки!
– Пускай снятся, крепче запомнишь.
– Ставки сделаны, ставок больше нет!
– Поехали!
Марк осмотрел всех, собравшихся за столом. Вася Храпов успел отрастить бороду и короткие густые усы и стал похож на помещика или управляющего поместьем. «Картуза ему не хватает». Однако для него была подготовлена совсем другая одежда: хороший костюм с претензией на модность. Выглядел Василий в нем нелепо, но именно это и требовалось.
Юрка, причмокивавший губами, как теленок, смотрел на карты и словно рассеянно выкладывал башенку из фишек. Под глазами синяки, да и в целом вид похмельный. «Ничего. Для его задачи как раз сойдет».
Играть в покер должны были трое из группы, а двоим предстояло отвлекать контролеров и инспекторов, ссорясь за соседним столом. Одним из этих двоих назначили Арнольда, всегда привлекавшего к себе внимание, на роль другого выбрали Юрку. Однако «играть» научились все, чтобы быть готовыми к замене.
– Мало ли что может случиться? – философски сказал Марк, когда они «раскидывали» роли. – Взять Гройса: жил себе, не тужил, откладывал на похороны… Но тут встретились ему мы на жизненном пути!
– Намекаешь, что любого из нас может ожидать такая встреча? – поинтересовался Андрей.
– Напоминаю, что жизнь непредсказуема.
– «Отряд не заме-е-е-етил потери бойца!» – пропел басом Василий.
– Потерь никаких не будет! – резко сказал Паулс. – И учтите, что у нас только один шанс. Упустим его – упустим игру. Появиться в казино второй раз не сможем – слишком подозрительно. Так что берегите пальцы, дети мои!
Марк остановил взгляд на Арнольде. Тот явно не упускал случая покрасоваться перед девчонкой. «Понимает, что закопаем ее, а все равно лезет, – подумал Паулс с недовольством. – Чертов павлин». Но внучка Гройса знала свое дело и играла так, словно вокруг и впрямь было казино, а не дом, стоящий на краю поселка.
Он незаметно оглядел ее.
В своей белой рубашке она была похожа на молоденькую учительницу начальных классов. Паулс не мог по достоинству оценить сложность ее макияжа, но видел, что Ира выглядит намного старше, чем прежде. Только детская припухлость губ напоминала о том, что стоящей перед ним девчонке еще нет девятнадцати лет.
Ее самообладание произвело впечатление даже на него. Спокойный голос, ровный холодноватый тон, ни одного лишнего взгляда и жеста. В сторону двери, за которой лежал ее дед, Ира не взглянула. «Хотела бы нас сдать, так сдала бы давным-давно, не дожидаясь, пока старик загнется. Молодец Умник. Знал, чем ее пронять».
Бондарев азартно повышал ставки, шутил и точно так же, как Юрка, громоздил стопки из фишек. Одна за другой они выстраивались справа от него – башенки, в которых чередовались разноцветные кружочки. Вот появилась вторая башенка, третья…
– Стоп! – громко сказал Паулс.
Игра замерла.
Марк встал и отошел в сторону. Никто не говорил ни слова – все лишь провожали его недоуменными и настороженными взглядами. Склонив голову, он оглядел стол и игроков за ним.
– Что-то не так? – спросила наконец Ира.
– Посмотри сама, – предложил Паулс.
Девушка присоединилась к нему. Минуту она молча осматривала стол, затем перевела вопросительный взгляд на Марка.
– По-твоему, это не вызывает подозрений? – саркастически осведомился он, указывая на «башенки». – Три игрока, и каждый строит черт знает что! Нас вышибут из казино раньше, чем мы сделаем ставки!
Арнольд поднялся, обошел стол. Бондарев и братья выжидающе следили за ним.
– Да… – неохотно признал Арнольд. – Цветные стопки бросаются в глаза.
– О том и речь! – зло бросил Паулс. – Почему раньше об этом не подумали? Умники…
– Потому что об этом не нужно было думать, – спокойно сказала Ирка.
Марк зыркнул на нее, но она ответила ему безмятежным взглядом.
– Сейчас все вы видите единственный стол, стоящий посреди комнаты, – объяснила девушка. – Конечно, то, что лежит на нем, привлекает ваше внимание. А теперь представьте себе, что вокруг вас десять таких же столов! – Она широко обвела рукой комнату, словно раздвигая стены. – И на каждом – фишки и карты! Вокруг вас – игроки! Вы не забыли, что мы будем работать ночью? И не в обычный будний день, а в ночь с пятницы на субботу? Значит, будет очень оживленно, будет шумно, обязательно какая-нибудь девица поставит сумочку на сукно или бросит что-нибудь вроде браслета, потому что иначе ей неудобно играть! Поверьте, на общем фоне ваши башни из чипов останутся незамеченными. К тому же вы не единственные клиенты казино, которые в азарте игры принимают фишки за конструктор!
Юрка Храпов невольно рассмеялся. А когда представил, как Марк Паулс с глубокомысленным видом строит из кружочков свой отель на берегу Черного моря, не обращая внимания на возмущение крупье, смех его стал еще громче. Быть может, в нем звучали нервные нотки, но Юркина реакция разрядила обстановку, накалившуюся после заявления Марка.
– Черт с вами, убедили, – согласился Паулс, возвращаясь на место. – Продолжаем!
Игра пошла своим чередом. Ставки росли, и росли башенки фишек рядом с игроками. Они выстраивались одна за другой, словно созданные забавляющимися детьми, – но лица всех участников были серьезны. Всех, кроме Андрея Бондарева. Он улыбался, как будто происходящее и впрямь казалось ему детской забавой.
Отчасти так оно и было, поскольку идея с фишками полностью принадлежала Андрею. И он первым начал практиковаться, выкладывая из них последовательность карт в колоде.
Все началось с ерунды. Арнольд от скуки достал из сумки целый мешочек фишек, купленных в одном из эстонских казино, и развлекался, перекидывая их в пальцах. Андрей подсел ближе, сперва просто следя за его мастерскими проделками. Но жетонов было много, и, задумавшись, он стал вынимать из колоды по одной карте и класть на нее фишку, подбирая подходящую по цвету.
Дама червей, дама пик… Красная фишка одного номинала, зеленая фишка такого же номинала. Крестовый туз – черный жетон. Бубновая десятка – оранжевый. Истратив половину колоды, Андрей обнаружил, что жетоны закончились, и спросил Арнольда, нет ли у него еще. Вместо Арнольда свои фишки принес Юра Храпов. Когда и они подошли к концу, Бондарев вырезал кружочки из картона и раскрасил фломастерами. Над ним посмеивались, но он был так углублен в свое странное занятие, что его оставили в покое – Умник и Умник, что с него взять! Пускай себе умничает.
На следующий день перед Андреем была разложена вся колода, и на каждой карте лежала фишка (а на некоторых – по две). Бондарев внимательно посмотрел на них, вздохнул и закрыл глаза. Перед его мысленным взглядом появились дамы и короли. Андрей приказал себе перевернуть их вверх «рубашкой» и представил на каждой «рубашке» соответствующую фишку.
Открыв глаза, он убедился, что с первого раза все воспроизвел правильно.
Он снова внимательно посмотрел на карты, закрыл глаза и представил десятки и девятки. И снова попытался вспомнить, какие фишки стояли на этих картах.
Открыл глаза. Посмотрел на десятки и девятки, лежащие на столе, и удовлетворенно улыбнулся.
Через три часа повторений Бондарев помнил всю колоду. Ему даже не потребовалось ничего записывать.
В основе его замысла лежала мнемоника. Андрей разработал простую систему, согласно которой каждой карте соответствовала определенная фишка или их комбинация. В игре это выглядело так: участник получал карты, выкладывал их значения из фишек, затем докупал новые – и снова выкладывал, сбрасывал, и так до тех пор, пока крупье сдавал ему карты. То же самое делали остальные игроки.
Сыграв, они возвращали карты крупье, и после этого самая важная роль отводилась именно ему.
Если бы крупье перетасовал колоду, это означало бы, что все усилия игроков тщетны. Значит, он должен был лишь сделать вид, что тасует ее, и снова раздать карты, оставив внизу те, которые уже были «выставлены» игроками в виде фишек на столах.
Через несколько кругов на руках у крупье оказывалась колода, в которой игрокам был известен весь порядок карт. Любой человек, запомнивший систему Бондарева, мог уверенно сказать, посмотрев на горки фишек рядом с участниками игры и зная, с какой нужно начинать отсчет, какая карта выпадет следующей. Потому что они помнили всю колоду.
Для обычного человека это казалось практически нереальным, но шулерам уровня Арнольда запомнить последовательность пятидесяти двух карт не составляло особенного труда. Чуть сложнее пришлось тугодуму Василию, но в итоге и он справился.
Крупье заново сдавал карты, но теперь уже все игроки знали, кому что досталось. Исходя из этого и делались ставки. С таким же успехом можно было играть открытыми картами, за одним лишь исключением – в таком случае участники этой странной игры пробыли бы в казино не больше минуты.
Крупье заново сдавал карты, но теперь уже все игроки знали, кому что досталось. Исходя из этого и делались ставки. С таким же успехом можно было играть открытыми картами, за одним лишь исключением – в таком случае участники этой странной игры пробыли бы в казино не больше минуты.
Вся система Бондарева была рассчитана лишь на одно – на обман наблюдающих инспекторов и контролеров. Он знал, что простой сговор крупье с клиентом неэффективен и легко раскрывается. Инспектор внимательно следил за тем, правильно ли ведется игра. Вздумай крупье приписать своему напарнику, пришедшему под видом клиента, несуществующий выигрыш, игроку не дали бы даже выйти из здания казино с полученными деньгами. Андрей слышал о том, что в Москве работали группы, подкупавшие всю цепочку наблюдателей, от инспектора до менеджера, включая пит-босса, но такой подход казался ему грубым и небезопасным.
В их же случае все было не так: окружающие видели обычную игру, и им в голову не приходило, что в действительности крупье работает заодно с игроками. Иллюзия игры – так назвал этот процесс Андрей Бондарев по прозвищу Умник.
Потому что никакой игры не было. Были только ловкость рук и хорошая память.
Крупье сдает карты. Каждый выкладывает фишками свою «раздачу». Все запоминают, какие карты возвращаются в колоду. Это нужно было лишь для одной цели – знать, что за комбинация в следующей игре выпадет самому крупье, потому что он единственный, кто не может показывать фишками свои карты.
Когда Андрей поделился своим планом с остальной группой, у Марка Паулса загорелись глаза. Он первым понял, какую выгоду может принести затея Умника. При удачном стечении обстоятельств игроки и крупье разыгрывали бы одну партию за другой, дожидаясь выпадения самой выигрышной комбинации у одного из игроков, а потом повторяли бы все заново. «На одном столе можно трижды взять по максимуму…»
– Обдумай все как следует и скажи, что необходимо для этой игры! – нетерпеливо приказал Паулс.
И вот тут-то на первый план снова вышел крупье. Бондареву требовался человек, способный хладнокровно схитрить под носом у проверяющих и десятков камер, наблюдающих за ним с разных сторон. Он должен был обладать быстрой реакцией, отменной выдержкой, иметь руки шулера и к тому же быть заинтересованным в том, чтобы работать с группой Марка.
Именно такой человек стоял сейчас напротив Андрея и тасовал колоду.
Пальцы Ирки мелькали с невероятной быстротой. Карты шелестели, и у наблюдающих за ней мужчин создавалось впечатление, что все они перемешаны добрую сотню раз. Однако в действительности она не переместила ни одной карты. Все они оставались на тех же местах, что и прежде.
– Чисто работаешь, – не удержался от одобрительного замечания Арнольд.
– Каждый из вас должен помнить, – сказала Ирка, будто не заметив его комплимента, – что упавшая на пол карта означает смену колоды. Инспектор заставит меня взять новую колоду, и нам придется повторять все сначала. Чем дольше вы сидите за моим столом, тем больше внимания привлечете. Особенно после того, как начнете выигрывать. Поэтому, пожалуйста, не роняйте карты!
– Это мы и без тебя сообразили бы, – мрачно сказал Василий, наблюдая за ее действиями.
– Правда? – Ирка закончила тасовать колоду и взглянула на Храпова. – Тогда скажи, что ты предпримешь, когда я попрошу тебя сделать срез?
Она требовательно протянула ему колоду.
Василий растерялся. Он сыграл множество партий и, конечно, отлично знал, что крупье обязан предложить игрокам «срезать», то есть снять несколько карт с колоды. Он помнил также, что может отказаться, и тогда крупье сделает это сам, но Храпов не мог сообразить, как лучше поступить в данном случае.
– Именно это я и хотела показать! – громко сказала Ирка, обращаясь ко всем. – Я знаю, что правила вам известны. Но мы должны отработать все детали, чтобы в критический момент вы не таращились на меня как бараны, а играли без остановки.
Василий вскочил, ударив ладонью по столу, и карты подпрыгнули вверх.
– Сядь! – приказал Марк. – Сядь, я сказал!
Храпов медленно опустился на место, с ненавистью глядя на Ирку.
– Она права! Нужно учесть мелочи. Чем больше мы отработаем сейчас, тем легче будет в казино.
Ирка едва заметно кивнула Паулсу, благодаря его за вмешательство, и продолжила:
– Когда я попрошу вас сделать срез, каждый должен отказаться. Карты все время остаются в моих руках. Попробуем еще раз.
Она поочередно предложила колоду игрокам, каждый отрицательно качнул головой. Ирка ловко сняла верхние карты и переложила их вниз.
– Теперь мы не знаем, с какой карты начинается колода, – констатировал Арнольд.
– Знаем. Потому что я ничего не изменила. Карты остались в том же порядке, в каком и были.
– Врешь! – не выдержал Василий.
Ира пожала плечами. Подняла верхнюю карту и открыла, чтобы та была видна всем:
– Шестерка червей.
Быстрым движением повторила срез, вновь подняла верхнюю карту. Юрка удивленно вскинул брови, Андрей усмехнулся. В руках девушки была шестерка червей.
Ирка не проделывала с картами ничего такого, чего не могли бы повторить люди, сидевшие за столом. Для Арнольда ее фокусы и вовсе ничего не значили – он владел трюками, требовавшими куда большего умения. Но контраст между видимой неопытностью девушки и ее способностями поражал всех.
Еще три партии прошли в молчании, которое нарушалось только отрывистыми фразами крупье. Все сосредоточились на правильной расстановке фишек и запоминании карт. К концу третьей партии стало ясно, что игроки «читают» карты друг друга.
– Сейчас самая выигрышная комбинация у него. – Ирка кивнула в сторону Арнольда. – Что у меня?
– У дилера две пары, – ответил Бондарев. – У Арнольда флэш, у Васи пара, у меня…
– У тебя ничего нет, – проинформировал Юрка, внимательно глядя на фишки. – Разнобой. А Марк собрал двойки и тройки.
– Ты с парой королей! Червовый и крестовый.
– Хватит, открываемся! – скомандовал Паулс.
Карты открыли. Ни один из членов группы не ошибся.
– Все! – решил Марк, вставая и разминая пальцы. – Тренировка окончена! Собираемся завтра.
Ирка молча сложила карты и остановилась у двери, ожидая Арнольда – он должен был отвезти ее домой. Марк предполагал, что девчонка попросит разрешения увидеть деда, но она не попросила. Вместе с Арнольдом они вышли, и Паулс проводил их задумчивым взглядом.
До сих пор он был уверен, что видит внучку Гройса насквозь. Но сегодняшнее ее поведение заставило его насторожиться.
– Эй, Умник! – хмуро позвал он, глядя из окна на отъезжающую машину. – Надо посоветоваться.
Бондарев перекатывал на пальцах фишки, но сразу сбросил их и поднялся. И тут у Марка в кармане зазвонил телефон.
– Поговорю – посоветуемся, – бросил Паулс и вышел на улицу, на ходу влезая в куртку.
Бондарев согласно кивнул и вернулся к своему занятию.
Не меньше двадцати минут прошли в ожидании. Василий Храпов угрюмо барабанил пальцами по столу, ни на кого не глядя. Лишь один раз Юрка пытался отвлечь его, но брат огрызнулся, и Юрий отстал. Из кладовки время от времени доносился хриплый кашель, заставлявший каждого из них украдкой поглядывать туда, где сидел старик.
– Недолго ему кашлять осталось, – уронил Василий.
Но никто не ответил.
Когда Марк вернулся с прогулки, лицо у него было мрачнее тучи, и Юрку охватили дурные предчувствия. Паулс швырнул мокрую куртку на стул, и Храпов не выдержал:
– Случилось что?
Вместо ответа Марк грязно выругался.
Звонил его агент, который должен был регулярно сообщать Паулсу, что происходит с его отелем. Мысленно Марк давно уже считал отель своим. Он ждал лишь дня, когда хозяин выставит его на продажу, и был уверен, что раньше конца зимы этого не случится.
Новости, принесенные агентом, привели его в бешенство. Агент рассказал, что владелец гостиницы неожиданно развернул кипучую деятельность и очень быстро оформил все документы, необходимые для проведения сделки. Но самое плохое заключалось не в этом, а в том, что у Марка появился конкурент.
– Какой-то местный чиновник, – процедил Паулс сквозь зубы, не глядя на притихших сообщников. – Прирезать бы его, да ведь на это время уйдет. И «Ласточка» моя тоже уйдет.
– Почему «Ласточка»? – спросил Бондарев. – Ты же говорил – «Чайка»?
– Была «Чайка», будет «Ласточка».
– Так ты уже и название новое придумал… – понимающе протянул Василий, но, наткнувшись на яростный взгляд Марка, осекся и смолк.
– Значит, так, – ледяным тоном проговорил Паулс. – Обыграем казино – и возьмем банк. Нечего откладывать! И без споров! – прикрикнул он, заметив, что Юрка хочет возразить. – Деньги нужны, понял?
– Марк, ну ведь будут и другие отели… – страдальчески сказал Юрий.
– А мне…, не нужны другие! Мне этот нужен, ясно?