Мини от G до PG-13 - Сборник "Викиликс"

Затмение сердца

Автор: Хель

Пейринг/Персонажи: Габриэль, Надежда, Арес, Зена

Категория: джен

Жанр: дарк, десфик

Рейтинг: PG-13

Краткое содержание: Племя Дахока брело по земле, везде и всюду раскидывая свои семена. Там, где проходили они, оставались следы, заполненные огнем. Воздух становился тугим и непрозрачным, было сложно дышать, сердце замедляло свой бег, а разум подчинялся сладким словам Надежды.

Примечание: написано по заявке: Габи и Надежда. Габи соглашается с предложением Надежды, когда та её уговаривает жить вместе и счастливо. А что из этого получится, решайте сами). Возможен ООС Ареса.

«Пойдем со мной, мама», – сказала Габриэль ее дочь, и сказительница не смогла отвести взгляд от своего отражения, проступившего в самом четком из всех зеркал.

Мучением было плавиться в огне Дахока. Страданием – слушать баньши и их визги о предстоящем. Стыдом – обманывать Зену. Счастьем – обрести дочь вновь.

Надежда стояла, опустив руки, и взгляд ее казался почти искренним. Габриэль знала точно, что отродье огненного бога никто не учил говорить правду. Но она все еще может показать своей дочери, как это – быть светлой.

Габриэль отказала Надежде тогда. Покачала головой, отступая и видя, каким бешеным пламенем загораются зеленые глаза. Злоба исполосовала лицо богини, ненависть волной ударила в грудь, опаляя духотой. Сказительница быстро бежала прочь, не оглядываясь, а сердце стучало все громче, все четче.

Ночь была самой длинной из всех, что когда-либо окутывали плечи Габриэль черным пледом. Женщина лежала без сна, слыша мерное и спокойное дыхание Зены рядом, и никак не могла заставить себя закрыть глаза.

Возможно, она дала дочери мало шансов? У них совсем не было времени узнать друг друга, не может быть, что дорога уже кончилась, что впереди лишь тупик, а по бокам – глубокие рвы, заполненные ядовитыми змеями. Габриэль верила в свой дар убеждения. Ей хотелось в него верить, потому что та девушка с холодным взглядом была ее дочерью. А ее дитя не может нести в сердце тьму.

Зена не проснулась, когда Габриэль начала собирать вещи. Может быть, устала за день. А может быть, виной ее крепкому сну был настой мака, который бард подлила воительнице в горячий чай. Почти не было шансов на то, что Зена не распознает привкус, но так случилось, и сердце Габриэль стучало в неверии, подгоняя, поспешая, призывая вновь бежать. На этот раз – обратно в ночь.

Надежда встретила ее на пороге храма Ареса. Она стояла в своем красном балахоне, капюшон скрывал светлые волосы, а зеленые глаза ловили тревожный танец факелов. Вся поза ее выражала собой умиротворение.

Удовольствие.

Радость.

И Габриэль, которую еще не до конца покинули сомнения, подумала, что надо всего лишь начать. Потому что хуже нет, чем жалеть о том, чего ты даже не попытался сделать.

Рассвет застал ее спящей на узкой лавке храма, и сказительница не услышала, как склонились над ней Арес и Надежда. Лица их были мутными, словно ускользающая луна все еще бросала свою тень на них, очертания фигур колебались, как пламя свечи. Они негромко переговаривались о чем-то, и слова звучали странно, слишком гортанно и слишком незнакомо. Всего лишь один раз Габриэль приоткрыла глаза, и сразу же широкая ладонь Ареса легла ей на лицо. Прикосновение вернуло уходящий было сон, бард так и не поняла, приснился ей бог войны или же нет.

День следовал за ночью, закаты сменялись рассветами. Удивляясь сама себе, Габриэль почти не тосковала по Зене. Она помнила ее голос, ее глаза, ее улыбку, но не ощущала в себе желания вновь увидеть все это наяву. Словно бы пришло время расстаться навсегда.

Однажды Габриэль увидела Зену. Королева Воинов стояла перед храмом, двери которого были наглухо заперты, и клонящееся к горизонту солнце вырывалось слепящими лучами из-за ее спины. Сказительница замерла в глубине террасы, увитой каким-то сухим растением, и так и не смогла найти в себе силы, чтобы выйти вперед. Она не знала, видит ее Зена или нет, но воительница стояла долго. И молча.

Ждала.

И ушла, едва первые звезды зажглись на небе.

Больше она не возвращалась.

А Габриэль больше не вспоминала о ней. Разве что иногда, во сне, она видела далекие горы, покрытые снегом, и чувствовала, что рядом с ней стоит кто-то, чьи прикосновения слишком знакомы. Тогда, после пробуждения, какое-то время витала рядом светлая грусть, но не больше.

Габриэль не знала, что сделала с ней Надежда, и думала лишь о том, что сама оставила Зену. Что, вероятно, так было правильно: она не смела заставлять ее любить свою дочь.

Племя Дахока брело по земле, везде и всюду раскидывая свои семена. Там, где проходили они, оставались следы, заполненные огнем. Воздух становился тугим и непрозрачным, было сложно дышать, сердце замедляло свой бег, а разум подчинялся сладким словам Надежды. Дочь бога и смертной сидела на вороном коне, в гриву которого был вплетен огнецвет, и едва открывала рот, обращаясь к людям, – но слышали ее все, от мала до велика. Габриэль, выучившая все слова Надежды, чуть шевелила губами, повторяя их за ней.

Надежда никогда не угрожала. И ничего не обещала. Она предлагала лишь присоединиться к ее последователям. А те, кто отказывался, превращались в пепел быстро и, как считала Габриэль, безболезненно.

Арес какое-то время следовал за ними, занимая место по левую руку от Надежды: всегда с улыбкой, всегда вскинув голову. Темные глаза его светились удовлетворением, и Габриэль с далеким удивлением думала о том, почему он не рядом с Зеной. Словно читая ее мысли, Арес клал руку на живот Надежды, в котором зрело его дитя, первое из череды Разрушителей, которым суждено будет захватить мир. И это тоже не вызывало в груди сказительницы должного отклика.

Она не жила – существовала. Спала без снов, ела без аппетита, держалась в седле только потому, что обратно было бы долго забираться. Глаза ее казались пустыми колодцами, жизнь давно запорошила их инеем, как и волосы. Север, юг, запад, восток – Габриэль не замечала, где они. Она чувствовала прикосновения и солнечный жар, а по ночам куталась в одеяла по старой привычке, от которой никак не могла отделаться.

Зена умерла через двадцать лет, после того, как царство Дахока дотянулось щупальцами до земель фараонов. Арес принес ее тело и бросил к ногам сидящей на ступенях пирамиды Надежды. Снова был закат, снова дул ласковый ветер, снова Габриэль не смела сделать ни единого шага.

Ничего не шевельнулось в сердце сказительницы, и Надежда, словно почуяв ее безразличие, повернула голову. Лицо дочери по-прежнему было гладким и юным, иногда в Габриэль просыпалась память, и тогда она печалилась о том, что так быстро утратила молодость.

«Спасибо, мама, – голос Надежды был почти нежен: за столько лет она научилась делать его таким. – Спасибо. Ты можешь идти».

Габриэль вскинула голову, отведя взгляд от бездыханного тела своей Королевы Воинов.

«Тебе была нужна лишь ее смерть», – тихо сказала она, и ветер пробрался под одежду, коснулся тела, словно желая его остудить.

Арес засмеялся, смех его призраком понесся над пустыней. Надежда его не поддержала.

«Да, мама, – голос все еще звучал ласково. – Зена не пошла против моего отца, зная, что ты на его стороне».

Габриэль непонимающе мотнула головой.

«Я на твоей стороне», – пробормотала она, и что-то холодное и колючее коснулось груди, пробурилось сквозь кожу, неделикатно зажало сердце.

Надежда не пошевелилась.

«А я – на его», – спокойно отозвалась она.

И тогда это что-то лопнуло внутри Габриэль. Жизнь, столь долго хранимая в каком-то сверхпрочном пузыре, разлилась по телу, заставила сделать вдох, почувствовать запахи, захотеть кричать.

Арес улыбался, поглаживая бородку. Надежда внимательно следила за состарившейся рядом с ней женщиной. А Габриэль все делала вдох за вдохом, не умея выдохнуть.

Зена лежала перед ней мертвой. Зена, которая говорила, предупреждала, просила. Она знала, что так будет; что Надежда – лишь орудие в огненных языках Дахока, через которое он заберет себе этот мир.

«Ты можешь идти, мама», – повторила Надежда, а ветер досказал за нее: «Ты мне больше не нужна».

Арес поднял руку, с кончиков пальцев его сорвался пылающий шар, в один миг превративший тело Зены в пепел, затерявшийся в песках.

«Трус», – шевельнулись онемевшие губы Габриэль, когда она повернулась, чтобы пойти за тем пеплом.

И никто не смотрел ей вслед.

Друг моего врага

Автор: Хель

Пейринг/Персонажи: Арес, Иолай, Страйф, Геракл

Категория: слэш

Категория: слэш

Жанр: hurt/comfort

Рейтинг: PG-13

Краткое содержание: Арес не знал еще, что станет делать с поверженным врагом. Он так долго шел к этому моменту, к этой победе, что теперь слегка растерялся, понимая: все, гонки больше не будет.

Он сидел за решеткой, выплавленной из стали Гефеста, и не поднимал головы. С уголка губ тонкой струйкой сочилась кровь, некогда светлые волосы спутались и паклей закрывали разбитое лицо. Вокруг была грязь, пыль и нечистоты: никто не выводил узника, и испражняться приходилось прямо в камере.

Арес ничем не выдавал свое присутствие. Ему нравилось стоять в тени, сложив могучие руки на груди, и с трепетной улыбкой на губах жадно всматриваться в пленника, впитывая в себя и страх, и боль, и отвратительные запахи.

Геракл, наконец-то, попал сюда. Лишенный защиты Зевса, полубог недолго сумел продержаться на поле боя: Арес выпустил наружу всех своих демонов, все свои силы. Показал, на что может быть способен, когда ни вынужденное смирение перед отцом, ни ложная жалость не сдерживают его.

Брат был силен. Он сражался, как дикий зверь, метался из стороны в сторону, и немало воинов Ареса полегло от его рук. Но только в мечтах человек может на равных противостоять богам: да, Геракл родился наполовину олимпийцем, однако же Аресова кровь была неразбавленной. И именно поэтому вечный воин, в конце концов, перебил ребром ладони кадык брату, с невероятным удовольствием вслушиваясь в раздавшийся хруст.

Арес не знал еще, что станет делать с поверженным врагом. Он так долго шел к этому моменту, к этой победе, что теперь слегка растерялся, понимая: все, гонки больше не будет. В его воле добить едва восстановившегося Геракла окончательно. Возможно, стоит перед этим отрезать ему язык или выколоть глаза.

Смутная тень заколебалась прямо перед богом, и Арес без труда распознал в ней черты Страйфа. Племянник корчил рожи и жестами призывал бессмертного отвлечься от пленника. Арес раздосадованно выдохнул, закатил глаза и бесшумно растворился в воздухе. Абсолютно бесшумно, он был в этом уверен. Но если бы бог вернулся, то заметил бы, как ослепший от боли Геракл поднимает голову, прислушиваясь.

Разбавленная кровь, это верно. Но доля божественности в ней все же есть.

Арес опустился на свой трон, недовольно глядя на горбящегося Страйфа. Племянник был по-прежнему высок и тощ, ухмылка его напоминала оскал злобной шавки.

– Что еще? – буркнул бог войны, садясь поудобнее. Страйф юркнул поближе, склоняясь к уху Ареса.

– Он снова здесь, – подхихикивая, зашептал племянник, тонкие пальцы его вцепились в наручи бога. – Стоит и молчит. Уж я и так, и этак…

Арес, не дослушав, взметнулся с трона порывом ветра, с тихим рычанием исчезая из виду. Отброшенный в сторону, Страйф приземлился на задницу, мелко рассмеялся и тоже исчез.

Замок Ареса был черен, угрюм и почти пуст. Выстроив его подальше от суеты Олимпа, от мерзких родственников и прочей ерунды, бессмертный надеялся, что никто и никогда не сумеет преодолеть ядовитые болота, бездонные пропасти и густые леса, полные хищников. Так и было до того момента, как в подземельях замка очутился Геракл.

Арес распрямился грозной тенью в десятке шагов от невысокого светловолосого мужчины.

– Снова ты.

– Как и ты.

Они настороженно смотрели друг на друга: бессмертный, не испытывающий больше особой радости от поимки врага, и спутник героя, вот уже который день пытающийся вызволить друга из мрачных застенков.

Иолай не сделал попытки подойти, как случалось это в остальные дни. Он стоял, положив ладонь на эфес короткого меча, и пристально смотрел на подобравшегося Ареса.

– Верни его миру, – наконец разомкнул губы Иолай.

Арес позволил себе быструю и похотливую усмешку.

– Ты имеешь в виду – вернуть его тебе? – вкрадчиво поинтересовался он, и от этого вопроса бессмертная кровь вскипела в жилах, словно разбуженная ревностью. Но ревностью к чему?

Иолай чуть поморщился, тоска коснулась его взгляда быстрой тенью.

– Я – часть мира, – упрямо отозвался он. – Так что – да, таким образом ты вернешь его и мне.

Арес никого не собирался возвращать. Он даже не думал об этом, поглощенный вопросами своей мести и тем, что никак не может ее свершить. Однако упорство Иолая раздражало, выводило из себя и без того вспыльчивого бога.

– Арес, – голос охотника звучал почти умоляюще, и Арес вздрогнул, с отвращением признавая, что уж лучше слушать угрозы.

– Ты сказал все, что хотел? – угрюмо посмотрел он на Иолая. Тот отчаянно мотнул головой, открывая рот.

– Отлично! – перебил его бог торопливо, не желая слушать все те же бредни, которыми и раньше потчевал его спутник ненавистного Геракла. – Тогда уходи, пока я не спустил псов: они особенно голодны сегодня.

Арес уже исчезал, тревожась о том, что ничего не придумал по поводу сводного брата, когда голос Иолая заставил его вернуться.

– Возьми меня вместо него.

Арес застыл, окутанный туманом, не зная, стоит ли поворачиваться. Затем засмеялся, запрокидывая голову.

– Зачем мне ты, глупый смертный? – снисходительно спросил бог, все же поглядев на Иолая. Тот стоял, сжимая кулаки, и бледность заливала его щеки.

– Отпусти его, – повторил Иолай едва ли не шепотом. – Ты все равно ничего не сможешь с ним сделать.

Мгновенный рев заложил уши, земля затряслась, небо прикрылось тучами, когда разъярившийся в одно мгновение Арес понесся ураганом на маленького человека, едва достающего ему макушкой до плеча.

Нужно было ударить. Проломить череп, снять кожу с лица и заставить съесть выдавленные глаза. Напомнить дерзкому, кто хозяин на этих землях.

Не случилось. Пылающий гневом, Арес остановился в шаге от Иолая, и того обдало палящим зноем дыхания.

Иолай был прав. Что может сделать с Гераклом Арес? Убить? Это все еще слишком просто. Мучить? Это уже слишком скучно. Но и отпускать нельзя: как объяснить это Страйфу? А самому себе?

Арес молча смерил взглядом вытянувшегося перед ним Иолая.

Почему у его смертного брата было все? Любовь, уважение, друзья – все, чего только мог желать Арес. Он обладал возможностью крушить горы, повергать людей в ужас, сражаться с титанами, точно так же, как и Геракл, но…

Но Геракла все равно любили больше. Лучше. Даже Зена.

При мысли о Зене кровь в жилах Ареса закипела вновь, он поднял руку, страстно желая сильным ударом переломить Иолаю шею за то, что он тоже был у Геракла. Но вместо этого ладонь бога вдруг легла на щеку Иолая.

– Неравноценная замена, – что-то решивший для себя, Арес склонился ниже, в темных глазах его завихрился неясный туман.

Иолай сглотнул, но не отшатнулся.

– Все, что пожелаешь, – твердо сказал он, поднимая голову.

Было большим искушением коснуться его губ поцелуем. Проверить, что так привлекает в нем Геракла, что умеет делать этот маленький человек с болтливым языком.

Арес облизнул губы, внезапно почувствовав их сухость. Быстрый в действиях, он и в решениях был скор.

Да и что еще сможет так сильно уязвить Геракла, как не его любовник в объятиях самого ненавистного врага?

– Я приду за тобой ночью, – выдохнул обещание Арес, с удовольствием глядя, как наполняются страхом ожидания глаза Иолая. – Будь готов, человек, расплачиваться за Геракла придется долго. И мучительно.

Он понятия не имел, что станет делать с Иолаем. Но это совершенно точно не закончится быстро. А может быть, не закончится и вовсе.

Арес исчез, направляясь в темницу, и уже там, отпирая решетку, сказал довольно, едва ли не смеясь:

– Можешь быть свободен, герой. Твоя жизнь выкуплена, скажи спасибо тому, кто обменял тебя на себя.

Он все-таки засмеялся, увидев, с каким болезненным пониманием посмотрел на него Геракл.

Да.

Его месть, наконец, свершится.

И она будет очень сладкой.

Первый шаг

Автор: Natoth

Пейринг/Персонажи: Зена, Бораис, Отери, Сайен

Категория: джен, гет

Жанр: драма, ангст, немного шаманской мистики

Рейтинг: PG-13

Краткое содержание: Бораис ищет способ вернуть Зену и избавиться от Алти

Примечание: Время действия: эпизоды "Приключения в стране смерти", времена Зены-Завоевателя.

– Не уходи, мне страшно.

Бораис вздрогнул, услышав за спиной тихий детский голос. И остановился у выхода из шатра. Медленно развернувшись, он посмотрел на худенькую девочку, лежавшую под тяжелым меховым одеялом. Она была укутана так плотно, что наружу торчал только нос.

– Я скоро вернусь, Отери, малышка, – сказал он, стараясь, чтобы голос звучал как можно мягче. – Только переговорю с солдатами кое о чем.