Путём компромиссов курия постепенно сняла с очереди все вопросы, связанные с янсенистским спором. Тогда общественная оппозиция, которой было решительно все равно, что будет поводом для борьбы с правительством, нашла другие поводы, и янсенизм, доживший до пятидесятых годов XVIII века, то есть просуществовавший около ста лет, умер во Франции естественной смертью.
В Соединённых провинциях, где Реформация уничтожила большинство епископств, янсенизм завершился образованием самостоятельной Церкви. Главой местных католиков был апостолический викарий в Утрехте (он же архиепископ Утрехта). В 1702 году занимавший этот пост Пётр Кодд (Petrus Codde) перешёл на позиции янсенизма.
В 1704 году папа Климент XI сместил архиепископа, но местный капитул не признал ни одного из тех кандидатов, которых папа присылал взамен смещенного. Более двадцати лет Утрехт не имел архиепископа. Чтобы положить этому конец, капитул избрал своего кандидата; папа отказался его утвердить, капитул обошёлся без утверждения папы.
С 1724 года существует особая Утрехтская Церковь – ядро т. н. старокатолицизма. Архиепископа её выбирали епископы гарлемский и девентерский. Церковь считает себя католической, признает примат папы (который, тем не менее, систематически отказывает в своём утверждении всякому новоизбранному архиепископу), даже осуждает янсенизм, но упорно отказывается принять буллу «Unigenitus».
Чем скорее об этом будет сказана правда, тем лучше; береги честь смолоду – завет, который подаёт своим согражданам Данте, ведь с теченьем лет это будет всё тяжелей. Путники покидают седьмой ров и переходят в восьмой. Дальнейший путь пролегает по холмистой местности, где при движении, особенно весной, в марте, в пору гололёда, передвигаться трудно. Поэт видит много и многих, но скованный рамками и заданным временем своей Комедии, не может выражаться определённо, почему он страдает снова и снова. Он понимает, что, не выполняя заданных себе правил, не выполнит поставленную перед собой сверхзадачу – донести до далёких потомков истину.
Когда сокроет ненадолго взгляд Солнце – летом, и комары, сменяя мух, кружат – вечером. Дальше идёт одинокая тропа, остальная часть неба не покрыта названными созвездиями. Увиденное пытается вырваться у поэта в текст Комедии, ему приходится постоянно взнуздывать ум, чтобы тот не отклонялся с предписанного пути; ему предоставлено благо, которое он не должен попирать.
Селянин отдыхает на холме, когда скроется Солнце и видит долину полной светляками – ночью Звёздное Небо заполняется мириадами звёзд. Восьмая глубь – восьмидесятые широты Южного Звёздного Неба, вся искрится огнями – звёздами.
На Земле это – огни большого завода.
По библейской легенде, пророк Илия, на глазах у пророка Елисея был унесен в небеса на огненной колеснице, влекомой огненными конями. Елисей назван здесь: «Тот, кто был медведями отмщен», потому что, по той же легенде, медведи растерзали мальчиков, которых он проклял за то, что они смеялись над ним. Так Данте описывает полёт пушечного ядра, сопровождающегося пламенем и дымом, взвивающимся вверх.
Так движутся огни в гортани рва – поэт тщательно подбирает сравнения, не имея власти назвать вещи своими именами, они жгут его горло. В каждом слове скрыт «грешник потаённый» – тайный второй смысл, хоть непосвященным взглядом это и не видно. Он говорит, что если бы у него не было опоры, он бы упал, так как не мог вообразить себя на обратной стороне Земли.
С вершины холма, в ясную мартовскую ночь, поэт смотрит на великолепное Звёздное Небо. Перед ним движутся огни – звёзды на чёрном небосводе, как в чёрной гортани рта. В каждой звезде таится утаенный грешник, хоть глаз и не замечает этого воровства. Почему воровства? Да потому, что звёзды, расположенные на восьмом хрустальном небе, в то время отождествлялись со Святыми и ангелами, а никак не с грешниками. Однако кому-кому, а поэту хорошо известно, что в каждом Святом и Праведнике скрыт утаённый грешник. С одной стороны, каждый Святой, как Человек, запятнан первородным грехом. И хотя, как считает христианская религия, Иисус Христос Крестной Мукой искупил первородный грех людей, но грехи наши только первородным грехом не ограничиваются. Позже ты увидишь, что при вступлении Данте в Чистилище, Ангел запечатлевает на его челе семь грехов. Так же многогрешен и любой Человек, даже самый Святой и Праведный.
Вергилий поясняет Данте, что в каждом огне – звезде затерян дух. Поэт начинает расспрашивать его, какие души находятся в двух ярких звёздах зодиакального созвездия Близнецы – Касторе и Поллуксе (Полинике), сыновьях Зевса и Леды. Вергилий утверждает, что в огнях – звёздах претерпевают мучения герои Гомера, в отличие от распространённого мнения о том, что звёзды – души Святых, попавших в Рай. Он жил «до Христианского учения» и ничего о Святых не знал.
Согласно мифа, Верховный Олимпийский Бог Зевс, желающий обольстить недоступную красавицу Леду, явился к ней в виде лебедя. Леда играла с красавцем лебедем, после чего снесла яйцо, из которого вылупились близнецы – Кастор и Поллукс. Возможно, в другой версии мифа их звали Этеокл и Полиник, о чём и говорит поэт. Когда враждующие братья, стоящие с разных сторон битвы за Фивы, Этеокл и Полиник убили друг друга и тела их были положены на костер, пламя раздвоилось.
Вергилий озвучивает другой вариант душ, томящихся в звёздах Близнецов. Улисс (Одиссей) и Диомед – герои Троянской Войны, совместно действовавшие и в боях, и в хитроумных предприятиях, неразлучно находятся на небе, так же, как вместе шли на гнев – свершать дела, вызывающие небесный гнев, или, движимые гневом, на злые дела. Это хитроумный Улисс придумал Троянского Коня, в котором укрылся сам и другие греческие воины, которого троянцы, проломив стену, ввели в Трою и тем погубили ее (Эн., II, 13—267). Из разрушенной Трои вышел царь Эней, родоначальник Римлян.
Дейдамия – дочь скифского царя Ликомеда, возлюбленная Ахилла. В доме ее отца укрывался Ахилл, переодетый в женское платье, но Улисс и Диомед при помощи хитрости обнаружили его и увлекли на войну против Трои, где он и погиб. Безутешная Дейдамия пребывает в Лимбе (в сенях Ада). Палладий – статуя Афины Паллады, охранявшая Трою и похищенная Улиссом и Диомедом (Эн., II, 162—170).
Вергилий видит мучения поэта, и поощряет его к иносказаниям. Данте успокаивает его, говоря: теперь он уверен в своих силах, но любопытство ведёт его до конца – он хочет знать больше о том, что видит.
Появляется Улисс (Одиссей), начавший свой путь в поэмах Гомера, продолживший его в трагедии Вергилия. Поэт хочет услышать историю Одиссея до конца. Две яркие звезды созвездия Близнецов названы здесь братьями (а, может быть и близнецами) Улиссом (Одиссеем) и Диомедом.
Данте не зря приводит исторические параллели. Взятие Фив, взятие Трои – события практически одновременные. По сообщению Гомера, войско Агамемнона, незадолго до начала Троянской Войны, взяло Фивы, и вело с собой двух пленённых красавиц: Хрисеиду и Брисеиду, из-за которых и разгорелась язва спора между царём Агамемноном и Ахиллом.
Остановлюсь подробнее на исторических параллелях и исторической хронологии. Как я вижу из мифологического предания, между рождением Верховного Олимпийского Бога Зевса-Громовержца, Гигантомахией, взятием Фив, взятием Трои прошло не так уж много времени. Начну с того, что прекрасная Елена, из за которой и разгорелась Троянская Война, была дочерью Зевса; бежавший из горящей Трои царь Эней, был сыном Афродиты (Венеры), дочери Зевса от её мужа, Анхиза. Парис, внук Зевса, укравший Елену у спартанского царя Менелая, известен нам и по другому своему действу; это он вручил Афродите «яблоко раздора», присудив первый приз за красоту в борьбе с Афиной, другой дочерью Зевса и Герой-Юноной, супругой Зевса, то есть видел свою бабку – Геру ещё живой.
Не считая Зевса бессмертным Богом, полагаю, что он, может быть, дожил до глубокой старости и мог иметь детей в преклонном возрасте, но, всё же, больше человеческого века, или ста лет, я ему дать жизни никак не могу.
В Гигантомахии Зевсу помогали все его дети – герой Геракл, Бог Аполлон, Бог Марс, Богиня Афина и многие другие; в Троянской Войне ни сам Зевс, ни Геракл, ни Аполлон, ни Марс, ни Афина непосредственного участия не принимают, наблюдая за этим действием уже с небес; в ней принимают участие их поздние дети, внуки, правнуки и праправнуки.
Дейдамия, жена Ахилла, зовёт своего супруга в сенях Ада. Ей есть о чём горевать. После взятия Трои, Ахилл погиб от стрелы Париса. Так как он был высокого рода, из его черепа сделали чашу для возлияний, окованную золотом и серебром, которую могущественный Агамемнон держал на своём столе, в назидание всем подвластным.
Троянский Палладиум был изображением Богини Паллады, отождествляемой с греческой Богиней Афиной и римской Богиней Минервой. Он был сделан из дерева и упал с неба в ответ на молитвы Ила (или Дардана), основателя Трои. Дардан изготовил несколько копий, признаком подлинности Палладиума считалась способность статуи вращать глазами.
Согласно прорицанию Гелена (сына Приама), Троя не могла пасть, пока в её стенах хранилась эта статуя. Данайцы Диомед и Одиссей пробрались внутрь, проникнув в город через клоаку, и похитили его, чтобы приблизить конец Троянской Войны. Согласно различным вариантам легенды, далее Палладиум оказался в Афинах, Аргосе, Спарте или же в Риме.
Восстановление времени Троянской Войны и Олимпийских Богов – тема другой книги.
Данте умоляет Вергилия подождать, пока созвездие Близнецов будет кульминировать, чтобы задать одному из Близнецов, Улиссу – Одиссею, свой вопрос. Ни Гомер, ни Вергилий не поведали нам, где окончил свой Земной путь главный герой Гомера – Одиссей. Диомед погиб в Троянской Войне.
Дантовский рассказ о гибели Улисса восходит, говорят комментаторы, к послегомеровской легенде, передаваемой Плинием Старшим (I век) и Солином (III век), согласно которой, Улисс, по возвращении на Итаку, выплыл в Атлантический океан, основал Лиссабон (Улиссип) и погиб в бурю у западного берега Африки. Поэту не терпится узнать из первых уст конец истории Одиссея, начатой Гомером и продолженной Вергилием.
У Гомера, когда Одиссей спрашивает душу Тиресия в Аду, где суждено ему окончить свои скитания, тот даёт уклончивый ответ:– Одиссей окончит свои скитания в месте, в котором, проходя с веслом на плече, услышит вопрос местного жителя: – «Что за лопату несёшь на блестящем плече, чужеземец?»
Вергилий предупреждает, что Улисс и Диомед могут не понять его вопрос, ведь они греки и берётся сам задать Одиссею вопрос Данте. Оказывается, он знает греческий язык и великие произведения Гомера, хотя комментаторы отказывают ему в этом знании.
Вергилий рассказывает о странствиях Одиссея после Троянской Войны в высоком сказе – «Энеиде», не доводя повествования до его смерти. Ему также не терпится узнать, где, заблудясь, погиб один из них – Улисс.
Поэт проговаривается, что знает греческий язык. Он слышит вопрос Вергилия и ответ Улисса и понимает его.
Когда Улисс, плывя домой из-под Трои, после долгих скитаний пристал к Гаэте, Цирцея – прекрасная волшебница, обращавшая людей в животных, превратила его спутников в свиней, но затем вернула им человеческий образ и, полюбив его, целый год удерживала у себя (Метам., XIV, 242—440). Позже, к Гаэте пристал и царь Эней, так назвавший этот край. Царь Одиссей вернулся к жене Пенелопе, отцу Лаэрту и сыну Телемаху, но его непоседливый нрав не давал сидеть на одном месте. Тяга к далёким странствиям, постижению и открытию мира оказалась сильнее спокойной мирной жизни.