Отряд шел через небольшие лужайки, грязные от дождей, сквозь сеть квадратных зеленых полей, окруженных каменными стенами, меж склонов холмов, покрытых травой и вереском. На зеленых холмах щипали траву овцы, а в небольших ручьях плескалась форель.
Несколько раз солдаты останавливались, и местные жители приносили им пищу, буханки ржаного хлеба и большие дымящиеся котлы овсянки и похлебки для драконов и легионеров. К несчастью, здесь практически не было акха. Драконы ворчали. Но с другой стороны, им выдали немного пива, темного и горького. Те, кто служил во времена кампании в Урдхе, находили в нем некоторое сходство с пивом, которым они наслаждались в далекой стране пирамид и пальм.
К сожалению, пива было немного, и оно быстро закончилось. Его как раз хватило, чтобы заставить драконов запеть, но явно не достало, чтобы они продолжали распевать.
Для некоторых это было не так уж плохо.
Небо оставалось ясным и спокойным, и к вечеру отряд добрался до места, где находилась древняя лестница.
Они увидели большую лощину, которую образовало среди холмов схождение льдов. В древние времена вся эта земля чувствовала дыхание ледников. Трава покрывала нижние склоны лощины, но выше уже не было ничего, кроме голых скал.
Мышь и птичка сопровождали Ранара и Уноа, колдуна клана, когда те подошли к неприметной голой скале. Мышь сидела на плече Ранара, крапивник – на плече Уноа.
Уноа провозгласил древнее заклинание, и на скале проступили смутные золотые очертания.
Люди из Фирда раскрыли рты. Всю свою жизнь они жили воспоминаниями о большой магии прошлых лет, но до сегодняшнего дня не видели ничего подобного.
Еще одно заклинание, и скала бесшумно отворилась внутрь. После некоторого замешательства предводители вошли и остановились. Ранар не удосужился сказать Идсу, что, хотя клан Ваттель сохранил тайну Темной Лестницы и заклинание, чтобы ее открыть, они утратили тайну колдовства, которое зажигало внутренние лампы. Однако это заклинание было известно Великим Ведьмам Кунфшона, и Рибела передала его Уноа. Колдун, чуть-чуть нервничая, но без единой ошибки повторил нужные слова.
Тотчас же на потолке засиял свет, и вскоре десятки ламп заблестели на потолке и вдоль стен.
Перед вошедшими предстали реликвии древней славы Вероната. Белые мраморные панели заблестели золотом инкрустации, по всему потолку проступили живописные полотна – огромные, выполненные в парадной манере картины, сохраненные великой магией от повреждений и представшие сейчас такими же блестящими, свежими и радостными, как в тот день, когда они были закончены в давно прошедшие времена царствования императора Чалкса Великого.
Ранар невольно вздохнул, глядя на эту красоту и подлинное великолепие. Темная Лестница не была темной.
Над их головами были изображены семь чудес Вероната – магический Каирн из Сиглосса, водяные сады Вероны, прирученные драконы королей – гигантские виверны, подобные тем, которые сейчас проходили под расписными потолками.
Марш по горам сменился фантастическим спуском по гигантской изогнутой лестнице, которая уходила в глубь скалистого горного массива. В свете, струящемся с потолка, одна за другой проплывали сцены из истории Вероната. Воины прошли все двадцать три поворота Темной Лестницы и оказались в пещерах реки Эферни.
Здесь в тени, тихо покачиваясь возле доков, стояли гондолы древнего Вероната.
В ужасе уставились люди на зачарованный флот, который пришел в движение после заклинания, произнесенного Уноа. Одна за другой лодки, похожие на лебедей, скользили к докам, чтобы принять тяжелый груз людей, лошадей и даже по одному дракону в лодки побольше.
Деревянные суденышки уже давно должны были развалиться, если бы их не удерживало от этого заклинание высшей магии, сотворенное тысячу или более лет тому назад.
Теперь, повинуясь магической силе, древние суда плыли вниз по тайной реке Эферни сквозь основание горы Ливоль в неизвестность. За этой неизвестностью лежал Данделин в Арнейсе.
63 ГЛАВА
аг Трембоуд остановил свою лошадь на холме над рекой Ально, как раз за Куджаком. По этому берегу реки Ально проходила северная дорога к Рунделю, к Бель Оулу, а затем к Аубинасу и Марнери. На противоположной стороне шла восточная дорога, ведущая к Фитоу, а затем к Кадейну.
Обе дороги были забиты двигавшейся темной массой – армией, идущей на войну: бесы под темными знаменами Эхохо – по тысяче в каждом полку; тролли с топорами на плечах – по пятьдесят в каждом большом взводе; люди на лошадях, тысячи повозок – настоящая военная лавина.
Трембоуд чувствовал смутный страх, когда глядел на реку. Он никогда не изучал специально искусство войны. Выбранный им путь лежал через школы магии, через трюкачество и искусство обмана. Но он хорошо знал великий военный принцип: разделять свои силы перед лицом врага нельзя.
Но именно такой была стратегия, навязанная Вапулом, а Вапул получал свои приказы непосредственно от Повелителей. Это был их план.
Как и ожидалось, возле Фитоу Аргонат оказал существенное сопротивление. Военные подразделения, состоявшие из тридцати тысяч легионеров, прибыли совершенно внезапно два или три дня тому назад. Их привезли сюда искусные моряки на бесчисленных парусных судах. Были быстро проведены работы по укреплению Фитоу, и теперь он представлял серьезную опасность для атакующих. Стало также известно, что еще полтора легиона готово присоединиться к уже собранным силам и они плывут сюда из Кадейна. Все это составляло почти сорок тысяч обученных легионеров. Такая сила, возглавляемая умелым хитрым генералом, каким, несомненно, был Феликс из Брутца, могла завоевать весь мир.
Маг Трембоуд видел, на что способны легионы. Только два из них полностью разбили громадную, но не организованную армию сипхистов при Селпелангуме. Как утверждали военные, тридцать тысяч легионеров Аргоната со своими драконами непобедимы, в особенности при поддержке кавалерии, а военные соединения в Фитоу включали не только кадровые кавалерийские эскадроны, но и тысячи всадников, мобилизованных со всех концов страны. Это были богатые фермеры плодородных земель Арнейса. За их спиной тоже был опыт службы в легионах, они все были рождены в седле, и все знали свою страну от Бель Оула до Фенкса как свои пять пальцев. Они сделали жизнь багутских конников весьма тяжелой. Багуты стали боязливы, даже нервны, и в результате их слава порядком потускнела.
Для Трембоуда было ударом, что генерал Феликс выжил после покушения, совершенного в Кадейне в начале кампании. Он выжил, в этом не приходилось уже сомневаться. Генерал Растонель Феликс был жестким человеком, способным и властным командиром, он долго служил в пограничных легионах. Трембоуду было страшно подумать о том, что может сделать такой командир, получив в свое распоряжение семь или восемь легионов.
Но пока войска Аргоната только оборонялись, и таким образом игра могла быть продолжена. Сорок тысяч бесов, направляющиеся широким фронтом на юг с пятью тысячами багутов прикрытия, создающих угрозу на флангах армии защитников, вполне могли обмануть генерала Феликса и заставить его задержать свои силы в Фитоу еще на день или два.
Войска Аргоната располагались теперь на укрепленных позициях, что должно было стоить атакующей стороне не менее пятидесяти тысяч жизней при прорыве обороны, если бы такой прорыв состоялся.
При этом огромное войско агрессоров могло быть полностью разгромлено. Генерал Феликс, конечно, не захочет менять выгодную позицию. Кроме того, он, скорее всего, пребывает в уверенности, что целью Падмасы является завоевание Кадейна, самого большого города из Девяти городов Аргоната, жирного куска, находившегося всего в семидесяти милях отсюда.
Чтобы попасть в Кадейн, враг должен был идти через Фитоу или же сделать тяжелый обход по узким сельским дорогам и по густым лесам. Большое войско при сильном рассредоточении легко становится неуправляемым, если растянется на многие мили по сельским дорогам. Именно хорошие дороги были существенным условием успеха по плану Повелителей. Феликс все это прекрасно знал, и поэтому ожидал врага под Фитоу.
А в это время большая часть войска Падмасы, более шестидесяти тысяч бесов, шестисот троллей и тысячи людей совершали бросок по лесным дорогам через Рундель, направляясь форсировать реку у Вальдрача и Русмы. За Русмой был Бель Оул и дорога на Сеттер и Сеант. За Сеантом{12} лежали Аубинас, Марнери, Би и Пеннар, четыре богатые провинции в центре Девяти городов.
Если они перейдут мосты Русмы, их уже ничто не остановит. Вся армия Аргоната была сконцентрирована у Фитоу в ожидании нападения на Кадейн. За Русмой не было ничего, вообще никаких регулярных сил, только отдельные отряды милиции, состоящие из подростков и стариков.
Если они перейдут мосты Русмы, их уже ничто не остановит. Вся армия Аргоната была сконцентрирована у Фитоу в ожидании нападения на Кадейн. За Русмой не было ничего, вообще никаких регулярных сил, только отдельные отряды милиции, состоящие из подростков и стариков.
Они прорвутся к Аубинасу и Марнери, пустят в ход свое секретное оружие и прорвут оборону городов.
Трембоуду все было ясно как на ладони. Он видел великанов-людоедов. Даже колдовство ведьм не сможет защитить от них городские стены.
Если что-нибудь в этом великолепном плане и внушало ему чувство безграничной уверенности, то это была тайна чудовищ. Он видел их в деле всего несколько раз. Это было впечатляюще. Их прятали от чужих взглядов в самом центре марширующей орды, прятали даже от бесов, потому что у великанов была привычка хватать зазевавшегося беса и сжирать. Их прятали от большинства троллей и людей. Этот секрет до сих пор не был раскрыт, и можно было надеяться, что великаны-людоеды легко прорвутся в ворота города и разметают драконью линию обороны.
Все, что атакующим нужно было сделать, это пройти по землям Рунделя и Леннинка, перейти реки Вальд у Вальдрача и Палец у Русмы, а затем прорваться на Бель Оул, и дело будет сделано. Ничто не сможет остановить их продвижение, пока они не достигнут Марнери. И когда падет белый город, они нагромоздят черепа его жителей до самого неба.
Такого удара Аргонату не пережить. Повелители из Падмасы хорошо понимали, что именно Марнери, а не огромный Кадейн, был подлинным центром и душой Девяти городов и Империи Розы. Если Марнери будет взят и сожжен, возможно даже с Би и Пеннаром, тогда оставшиеся города можно будет изолировать и уничтожать, не торопясь, в ожидании, пока могучий Кадейн сам не сдастся силам Падмасы.
Но сейчас нужно было пройти враждебную территорию графств Рунделя и Анделайна, а затем Килруша и Дондее. Если каким-то чудом враг все же перехватит их, в сражении сойдутся шестьдесят тысяч бесов и сорок тысяч легионеров, и в этом случае даже секретное оружие не спасет захватчиков.
Из-за кустарника позади Трембоуда появился Лукаш. Он был верхом и направил лошадь к магу. В его глазах был какой-то особый блеск.
– Вы пришли с донесением, генерал?
Трембоуд поиграл маленьким серебряным свистком.
– Я должен отчитаться.
Лукаш глядел подобострастно. После встречи с Вапулом он стал другим человеком. Трембоуд понимал, что Лукаш относится к тем людям, которые или властвуют над вами, или же лижут вам сапоги.
– Продолжайте, генерал.
– Я получил донесение о положении на северной дороге. Там в Вальдраче появилась небольшая группа противника. Она состоит из местных жителей, резервистов и нескольких подростков. Что-то около тысячи человек, не более, нам незачем о них беспокоиться. Дорога для нас свободна, и мы можем продолжать марш на Марнери.
– Мы уничтожим белый город, генерал. Ваше имя останется в истории как имя человека, который поджег город из белого камня на берегу блестящего моря.
Трембоуду понравился этот изящный поэтический образ, и он довольно усмехнулся. Лукаш изобразил улыбку. Его злость все накапливалась. Когда-нибудь, пообещал он себе, он припомнит все и отомстит и за эту шутку, и за все другие мелкие унижения, которым подвергает его хлыщ-маг. Сейчас он должен подчиняться, но придет день, и он будет убивать этого хлыща, медленно.
– Ну а теперь, что нам доносят из Фитоу?
Лукаш оторвался от своих мстительных мыслей:
– Враг продолжает оставаться на оборонительных позициях. Его главные силы расположены по периметру вокруг Фитоу. Агрессивные кавалерийские патрули шныряют по лесам на юге от Анделайна. Все время продолжаются схватки на дороге между Конджоном и Анделайном. Я послал туда багутов, чтобы помочь нашим.
– И как вы считаете, генерал, что сейчас думает генерал Феликс?
– Он тщательно следит за тем, что мы предпринимаем. Он боится, что мы переправимся на северный берег реки. Между Конджоном и Анделайном проходит хорошая дорога. Он уже провел работы по укреплению северного берега у Анделайна, и это дает нам основания догадываться, чего же он боится. Он надеется, что мы спустимся прямо по главной дороге на южной стороне реки и попытаемся прорвать главную линию обороны у Фитоу. Тогда он будет обороняться в пределах своих укреплений, что позволит ему сдержать нас.
– Полагаю, я понял главное, генерал. Вечером я донесу обо всем Мезомастеру. Я скажу, что вы стараетесь полностью выполнять его указания и проделали великолепную работу.
Лукаш вновь улыбнулся, и было страшно видеть эту улыбку, зная, что под ней скрыты такие сложные чувства.
– Спасибо, маг.
– О чем вы говорите, генерал!
Трембоуд боролся с желанием сбросить Лукаша с седла и заставить его целовать свои сапоги. Ему страстно хотелось унизить генерала, чтобы отомстить за былую заносчивую несдержанность. Несколько мгновений он играл маленьким свистком, затем спрятал его:
– Вы свободны, генерал.
Не произнеся ни слова и не дрогнув ни одним мускулом на лице, Лукаш отъехал и скрылся за кустами.
64 ГЛАВА
о время плавания под горами по холодным водам Эферни Релкин спал. Он смертельно устал. Переход, недавняя битва, море впечатлений от спуска по громадным ступеням Темной Лестницы под магическими картинами – все это обессилило мальчика. Он спал беспробудным сном, рядом с ним спал его дракон, огромная грудная клетка которого ритмично поднималась и опускалась, пока волшебный корабль нес их по реке. На этом же корабле мирно спали Пурпурно-Зеленый и Альсебра рядом с Мануэлем и Джаком. Вокруг них уместились еще дюжина солдат и маленький отряд горцев. Каждый корабль был плотно набит людьми, драконами и снаряжением.
Люди с факелами стояли у руля каждого корабля. И плывущая флотилия представляла собой цепочку горящих факелов, постепенно теряющихся вдали, когда река делала очередной поворот в своем прихотливом пути через пещеры под горой Ливоль.
Они два раза проплывали сквозь громадные каменные залы, каждый с целым лесом сталагмитов и сталактитов. Всевозможные кружева и причудливые фигуры возникали под легчайшими прикосновениями падающих капель, и при свете факелов можно было видеть вокруг целые леса странных известковых наростов. И все же волшебный флот древнего Вероната беспрепятственно и почти без остановок плыл вперед.
Но Релкин не видел этой красоты. Глубокий сон захватил его в самом начале путешествия. Базил заснул еще раньше. И все на кораблях заснули, не успев покинуть пределы первой из пещер.
Релкин видел сон. Как будто он очутился в своей первой комнате, в родном Куоше. Это была узкая келья шести футов в ширину и десяти в длину. Места хватало только для койки, стола и табуретки. Было еще и узкое окно, которое почти не пропускало свет, и дверь с замком. Но это была его собственная комната, первая из всех, которые были потом.
Кто-то окликнул его, но мальчик не смог разобрать, что ему сказали. Он повернулся и понял, что стоит напротив открытой двери, ведущей в гимнастический зал, куда местные женщины приходили заниматься спортом. Он прошел мимо женщин, которые, казалось, не видели его. Какой-то мужчина мощного сложения стоял у стены, поднимая тяжелую штангу на уровень груди, а затем выталкивая над головой. Кто-то продолжал звать его. Наверное, дракон. Как нравился Релкину этот молодой дракон! Настоящий красавец и так легко двигается! Релкин подумал, что Баз вполне может выдержать поединок даже с человеком, хорошо владеющим мечом, и победить не силой, а ловкостью. Дракона в зале не было, значит, надо искать где-то еще.
Он и дракон были лучшими в мире друзьями. За всю короткую жизнь Релкина лучшее, что у него когда-либо было, это его друг, дракон.
Местные женщины носили серые платья и черные шерстяные брюки, они прыгали, подтягивались в ритме «Лозанны» – древнего танца. Они не обратили на мальчика внимания, и он вышел за дверь.
Он проснулся. Было темно, он слышал только плеск воды у борта судна и громкое храпение драконов со всех сторон. Теперь он понял, где находится. Странный сон, но, по крайней мере, в нем не было гномов или змееподобных демонов. О большем Релкин уже и не просил, потому что змеи и карлики постоянно мучили его во сне в последнее время.
Вдруг в его голове раздался голос.
«Релкин из Куоша, – произнес голос, – привет!»
Он испуганно огляделся вокруг:
– Что это? Еще один сон?
«Это не сон», – произнес тихий голос, который был ему почему-то знаком.
Затем уголком глаза Релкин заметил, как что-то маленькое мелькнуло вдоль борта судна. Оно устроилось на шлеме Базила. Мальчик прищурился и разглядел птицу: