– Слушай! – засопел Добрович. – Я ведь и того… Я ведь жутко обидчивый! Еще с этим хлыщом она меня сравнивает!
– Да я не сравниваю! Какое может быть сравнение, когда вы муж, а он так, любовник. Мне вот просто интересно – ну чего она в нем нашла? Худющий, ножки жиденькие, на голове – один череп, даже волос на прическу не набралось, шейка, как мой палец, фи! Вы, конечно, тоже не князь Гвидон, но хоть что-то…
– Женя!!!
– Чего вы кричите, как беременная гимназистка?! Вы мне детей перепугаете!
– Еще слово… – запыхтел Добрович. – И ты у меня поплывешь отсюда, как Царевна Лебедь! И вообще! Когда детей купать собираешься?!
Ответить Женя не успела – в дверь кто-то позвонил. Добрович швырнул фартук и подался в прихожую. Женька быстро юркнула в спальню к мальчишкам и притихла – очень хотелось узнать, что эта Лада скажет сегодня. Конечно, если она вернулась…
Однако в прихожей послышались совсем чужие голоса.
– Павлик!! Ну возьми же у меня пакеты! – капризно требовала невидимая женщина.
Ей отвечал мужской голос, но как-то неуверенно, нечленораздельно, и Женька вообще ничего понять не могла. Она уже собиралась передвинуться поближе к двери, но та сама неожиданно распахнулась. На пороге показалась эффектная женщина, в роскошном пальто, с прекрасной прической, выразительными глазами и формами Софи Лорен.
– Так вот эта матрона, которая выгнала несчастную Ладу? – сурово посмотрела она на Женьку, но в это время ее взгляд упал на ползающих малышей. Тон ее мгновенно изменился. Прекрасная дама прямо в пальто плюхнулась на колени и зашлепала губами: – А кто это у нас такой шлавный? Да какой щерьежный! Да и по крешлу долбит кулачищем! Уй, ти мой шладкий!
– Я не Матрена! – строго произнесла Женя, решив поставить все точки над «i». – Меня зовут Евгения Дунаева.
– Да полно, сударыня, – отмахнулась от нее дама. – Какая мне разница, как вас зовут!.. А сто это мы такие жлитые? Бровки нашупили…
– Санька не злитый! Он думает, – пояснила Женя все тем же ледяным тоном. – Потому что умный.
– Есть в кого, – качнула головой дама и обернулась к Павлу. – Паша, я тебя понимаю. Выставить из дома такие два сокровища рука не поднимается. Бедная Лада… А вы, милочка, не дурочка, не-е-ет. Как ловко – пришли, хозяйку выселили. Как в той сказке – лисичка зайца из лубяной избушки.
Женька засопела, набычилась, но постаралась отвечать достойно:
– Если вы считаете, что ваша Лада зайчик…
– Пап, о чем это они? – спросил Павел у красивого седого мужчины, который в дверях наблюдал за ползающей женщиной. – Какие-то зайчики, лисички, избушки…
– Это они про охоту, наверное, – сообразил мужчина. – Сейчас же как раз сезон открылся. Если ты в этот раз со мной поедешь, надо лицензию брать, не забыл?
Женщина поднялась с коленей, не переставая с умилением глядеть на малышей. Потом тяжко вздохнула:
– Ну что, Павел, знакомь нас с новой невесткой.
– Женя, – наконец догадался Павел. – Познакомься, это мои родители.
– Не забывай, я никак не могу быть тебе мамой, я тебя старше всего лет на пять-десять, – лукаво заметила женщина Павлу. – Ну, от силы на двадцать лет! Кстати, Паша, скажи своей избраннице, что меня зовут Еленой Леонидовной.
– Да с чего вы взяли, что я – его избранница?! – взвилась Женька.
– Да, Леночка, – неожиданно поддержал ее седой мужчина. – Паша нам еще ничего не рассказал.
– Зато мне рассказала Лада! – прервала его Елена Леонидовна. – Ладушка рассказала мне, что стала несчастной жертвой! Она прибежала ко мне прямо сегодня утром и плакала! Да! По-настоящему! Потому что, когда она плачет ненатурально, ее глаза всегда остаются накрашенными, а сегодня у нее вся тушь потекла! Меня не обманешь!
– Леночка, пойдемте, я вам все расскажу, – позвал женщину Павел, и та, гордо дернув красивой головой, поплыла в гостиную.
Седой мужчина не поспешил за ними, напротив. Он остановился возле Женьки, подмигнул ей и тихонько проговорил:
– Меня зовут Ульян Тимофеевич, я родной отец Павла. А эта строгая дама – моя жена, Леночка, мачеха Паши, но у них полное взаимопонимание. Вот увидите, он ей все объяснит. Что-то я не больно верю, что вы вероломно покусились на квартиру нашей Лады. Ее не так-то просто выставить. В свое время Леночка пыталась… А малыши у вас замечательные. Как их зовут?
– Саша и Данила… – улыбнулась Женя.
Между тем Данька подполз к новому человеку и, крепко уцепившись за его штанины, стал подниматься. Ульян Тимофеевич боялся пошевелиться.
– Женечка, он стоит! – пролепетал мужчина. – Смотрите! Шатается, а все равно стоит! Какое счастье!
– Да уж, – фыркнула Женька. – Данька уже давно стоит и ходить может, только если его за ручку держать. А один трусит.
– Он не трусит! Он осторожничает, и правильно делает. Зачем лишний раз падать? Это непрестижно… Так ты, получается, Данька? – Губы Ульяна Тимофеевича растянулись в улыбке.
Заметив, что братец уже освоил новый объект, Санька мигом добрался до них и прилепился с другой стороны.
– Паша! – появилась в дверях женщина. – Могу тебя поздравить. Эта девушка поселилась у нас навечно, ты только посмотри, как эти пацанята отвоевали себе деда!
Женька фыркнула. Несмотря на то, что Елена Леонидовна была настроена явно против нее, Женька не чувствовала к ней неприязни. Просто не могла. Ну разве можно на нее обижаться, если она такая красивая, милая и так тепло относится к Саньке с Данькой.
На какое-то время гости забыли и про разговоры, и про выяснение отношений. Они сидели за столом, увлеченно играли с малышами и, казалось, забежали просто так, на минутку. Однако с Женей мачеха Павла принципиально старалась не общаться. Но скоро Женя ушла укладывать ребят спать, а когда вернулась, ее встретили уже с другими лицами – внимательными и озабоченными. И по этим взглядам было ясно, что Павел уже кое-как обрисовал обстановку.
– С ума сойти… – вздыхала Елена Леонидовна, с жалостью глядя на Женьку. – И где же ты, бедненькая, станешь искать своего проходимца?
– Он не проходимец… – робко возразила Женя.
– Таких малышей оставить, негодяй… – с осуждением покачал головой Ульян Тимофеевич, не обращая внимания на сопротивление Женьки.
А Павел еще и добавил:
– Да я же говорю – тварь! Мерзавец!
– Да с чего вы все взяли, что он тварь, мерзавец и проходимец?! – вскинулась Женька. Она уже не могла себя сдерживать, и теперь ее язык молотил что попало. – Нет, значит, ваша замечательная Ладушка, которая прямо в кровать приволокла того шибздика-любовника, она – несчастная жертва, а мой Павел, который горбатится…
Неожиданно Елена Леонидовна вдруг засияла глазами и прижала ручки к груди:
– Паша! Паша, это правда?! – счастливыми глазами уставилась она на Павла. – Она все-таки притащила в дом любовника?
Павел засопел и уставился в окно, жену укорил Ульян Тимофеевич:
– Леночка, не понимаю, чему ты радуешься?
– Неужели трудно догадаться?! – всплеснула руками Леночка. – Теперь совершенно точно, что Павлик выставит изменницу в ее однокомнатную квартиру и абсолютно счастливо найдет свою вторую половину!
– Мне уже первой хватило, знаешь как… – начал было Павел, но его тут же прервали.
– Не спорь, Павлик, – махнула на него рукой мачеха. – Я всегда говорила, что единение тел – это еще не единение душ! А вас с твоей Ладой ничего не связывало, кроме, конечно, богатого постельного белья!
– Лена!! – выдохнул отец.
– Ну что Лена, что Лена?! Она же выпила из мальчика всю кровь! – не могла успокоиться Елена Леонидовна. – Ну вспомни сам! В прошлом году вы ходили сдавать донорскую кровь, так у Паши не могли полстакана нацедить! Выпила!
Женька видела, что разговор сделал крутой виток, и этот виток ох как не по душе Павлу Добровичу. Тем более что грязное белье бесшабашная мачеха вываливала прямо при посторонней, то есть при ней, при Евгении. Она серьезно струсила, едва только подумала, что станут говорить, когда дело дойдет до нее.
– Может быть, я пойду? – тихонько поднялась она.
– Куда это? – удивленно вскинула на нее Елена Леонидовна свои прекрасные глаза. – Искать своего производителя?
– Ну знаете, – дернулась Женька. – Вам все не так. Ваш Павел после этого, после единения… телесного женился на Ладе, вам не нравится. Мой Павел – паразит, не женился! И тоже нехорошо! На вас не угодишь!
– Да! – встрепенулся Павел. – Чего вы тут на меня? Было бы лучше, если бы я оставил Ладу с детьми?
– С какими детьми, горе мое? – устало вздохнула мачеха. – Да твоя Лада в жизни на ребенка не расщедрится! Она ж над своей фигурой трясется! Вот сколько раз мы ее упрашивали! Ульян даже свои услуги предлагал…
– Как это? – отвесила челюсть Женька.
– Ой, что вы там такое подумали, девочка? – поморщилась дама. – В то время Ульян Тимофеевич был очень влиятельным человеком. И он предлагал Ладе хорошую работу, прекрасную няньку. Кстати, а куда подевалась та нянька? – вдруг обернулась она к мужу. – Жениных малышей нельзя к ней пристроить?
Женя уже в который раз распахнула рот от восхищения. У этой женщины все проблемы решались как-то мимоходом. Вроде как их трудности не совсем серьезные, а так – мелочи жизни.
– Ну, во-первых, та женщина два года назад уехала к сыну в Воронеж, – размеренно начал ее супруг.
– А во-вторых, – не отставала жена.
– Леночка, мне кажется, и этого хватит… – прервал ее Павел.
– Да, лучше подумать над тем, где мне искать моего мужа, – пискнула Женя.
– Твоего мужа искать не надо, лучше другого будем подыскивать, – решительно заявила Леночка. – На кой черт тебе этот червяк?
– Он не червяк… – упрямо гнула свое Женька. – Он – отец моих детей.
– Прими мои соболезнования, – скривилась дама. – Поверь, мужчина, чьи дети спят в чужой кровати, хреновый папа. Тебе еще надо придумать, где ты будешь жить, если, конечно, наш Павел не пустит тебя на некоторое время, – лукаво стрельнула она глазами.
– Не надо меня пускать! – испуганно замахала руками Женя. – Мы лучше уедем обратно. Там у нас баба Нюся. Она наш дом сожгла, теперь с радостью обратно нас примет, она уже говорила.
– Вот-вот, – качнул головой Павел. – Старушка ваш дом сожгла, того и гляди – свой сожжет. И все равно, в конце концов, потом вы сюда переберетесь, только теперь вместе со старушкой приедете. Нет уж, давай в городе устраивайся.
Ульян Тимофеевич тронул жену за руку:
– Леночка, мы же в субботу уезжаем отдыхать. Нас не будет две недели. Пусть девочка поживет пока у нас.
– У нас? – вытаращилась Леночка и фыркнула. – Я сразу это хотела сказать. Только вы все время мне не давали открыть рта! И потом – мы едем не отдыхать, а работать, уже запомни!
Павел тихонько усмехнулся:
– Ты все-таки собираешься открывать салон и делать людям маски?
– Я бы даже сказала – слепки! – азартно загорелись глаза у Леночки. – Я уже узнала – делаешь человеку масочку из глины, потом ее осторожненько снимаешь и – пожалуйста! Клиент молодеет лет на десять, а у тебя остается его глиняный слепок. Ульян рисует на слепке глазки, ротик, носик – вот уже и новогодняя маска! Двойная выгода! Я уже знаю – из Вероники Петровны, которая моя подруга, выйдет замечательная новогодняя маска хрюшки!
– А… – попытался вставить слово супруг.
Жена его тут же успокоила:
– А из тебя, Ульян, я вылеплю стервятника. У тебя великолепный орлиный профиль! – грезила Елена Леонидовна. – Я уже мечтаю, как было бы славно пригласить к себе на сеанс Максима Галкина. С одного его слепка можно сделать маски всего политбюро!
– Ле-е-е-еночка!!! Мы же решили подумать, что Жене делать! – вернул ее на землю супруг.
– А чего думать? – округлила глаза та. – Женя с мальчиками пока поживет у нас. Павел ее устроит к себе на предприятие, она будет получать приличную зарплату и сможет нанять для детей няню. А потом и снять квартиру.
– Снять – это дорого… – замотала головой Женя.
– Я же сказала – приличную зарплату! В конце концов, Паша! У тебя должно быть общежитие для таких вот девушек!
Паша удивленно вытянул лицо, но, видимо, все-таки что-то его заинтересовало.
– Ну, с работой проблем не будет… – почесал он висок. – А вот с няней и жильем… Над этим надо подумать.
Родители Павла удалились так же шумно, как и пришли. Но после их ухода у Жени на душе стало заметно теплее и спокойнее. Жизнь уже не казалась такой безнадежной, и даже появилась надежда, что она непременно отыщет своего Пашу.
– Решим так, – окончательно поднял настроение Добрович. – Пока родители не уедут, ты поживешь здесь. Вот только не надо на меня смотреть рассерженным быком! Я совсем не покушаюсь на твою репутацию, до субботы я поживу у них. А ты уж здесь… Пойдем, я объясню тебе, где что находится.
В эту ночь она засыпала совершенно счастливой. Она даже придумала, как будет об этом рассказывать мужу – Павлу, когда они встретятся! День был настолько удачным, что даже о предательстве своего гражданского мужа ни разу не мелькнула мысль. Ну разве может бросить тебя близкий человек, если даже совершенно посторонние люди протягивают руки помощи?!
Утром Женя проснулась хозяйкой. Конечно, ненастоящей, временной, но Павла уже не было.
Пока мальчишки спали, Женя сварила им кашу и уселась возле телефона. Рука так и тянулась к трубке, однако звонить особенно было некому. У бабы Нюси телефона отродясь не водилось. Павел никогда не говорил, как к нему можно дозвониться, хотя сотовые телефоны давно уже были у любого первоклассника. И почему у такой важной птицы, как ее Паша, никогда не водилось ничего подобного? Специально, что ли, не покупал? Или денег не хватало. Например, себе Женя возьмет телефон с первой же получки. Хотя куда ей звонить?
Сейчас она решила позвонить в больницу, где работала, но не знала код города и отложила звонок на потом.
День прошел великолепно. Сначала проснулись мальчишки, и она их покормила. Потом ребятня играла на полу красивыми баночками от йогуртов и творожков, а Женя спокойно сидела на богатом диване и смотрела огромный телевизор. И впервые за долгое время она никуда не спешила, не тряслась от неизвестности и не беспокоилась о завтрашнем дне. Зачем? За нее уже все решили эти замечательные люди. Единственное неудобство, с каким она столкнулась, так это полная невозможность вытаскивать на улицу сразу двух мальчишек и коляску. Руки Жени хоть и привыкли к тяжестям, но такой вес даже ей был не под силу. А с мальчишками надо было гулять. Но и это получилось удивительно здорово – она вытащила коляску на балкон, и дневной сон Санька с Данькой провели на воздухе. Женя просто наслаждалась жизнью. Не надо вскакивать по утрам, чтобы затопить печь, таскать дрова, греть воду и сновать из дома во двор при малейшей надобности. Все было под рукой! Господи, какое же это счастье жить вот в таком благоустроенном доме.
В эйфории она скакала весь день, а вот вечер принес новые испытания.
Сначала часов в пять позвонил телефон.
– Алло… – осторожно проговорила в трубку Женя.
– Женя? Ну как вы? – спросил в трубку хозяин квартиры.
– Ой, это Павел, да? – разулыбалась Женя. – А у нас все нормально! Я на балкон коляску выносила, мальчишки в ней спали, так хорошо! И с плитой у меня получается! А вашу машинку стиральную я не трогала! И пылесос тоже. Я так, тряпочкой пыль протерла!
– Ты коляску-то с балкона домой затащи, – посоветовал Павел. – А то она застынет, а ты потом в холодную мальчишек посадишь. А машинкой пользуйся, чего ей будет…
– Да я буду пользоваться, буду. Только включать не буду, я так, руками… – весело щебетала Женя.
Павел еще спросил про мальчишек, предупредил, что у них могут отключать свет, и отсоединился. Женя нашла журнал с программкой, порадовалась, что вечером будет интересный фильм, и стала готовить ребятню к купанию.
– Даня! На вот, посмотри картиночки, а я быстренько приготовлю ванну, – сунула она малышу красочный журнал.
К журналу быстро подполз Санька и у брата издание изъял. Данька возмутился, потянул «картиночки» на себя. Раздался рев. Конечно, дома такие братские скандалы случались нечасто, но там у детей были игрушки. Здесь же приходилось выкручиваться подручным материалом.
– Саня! Давай я тебе вот какую игрушку дам, посмотри-ка! – и Женя принесла из кухни малышу эмалированную кружку, разрисованную ромашками, а для звукового сопровождения еще и ложку сунула. – На, греми!
Но теперь такая «погремушка» срочно понадобилась Даньке.
– Даня, не плачь, тебе я притащу таз! Знаешь, какой барабан получится.
Однако таз принести она не успела – в двери настойчиво позвонили. Женя замерла. Уж она-то гостей точно не ждала, а что делать с гостями хозяев – не знала. Звонок трещал недолго, почти сразу же в двери заворочался ключ, и в дом ворвалась Лада. Да не одна. За ее спиной мощной группой поддержки торчала голова какой-то агрессивной стареющей дамы, а над ними обеими возвышался какой-то плечистый хлопец в темном пуховике.
– Павел!!! – крикнула Лада во все легкие, но, не получив отклика, грозно уставилась на Женю. – Где мой муж?!
– Он… он уехал к родителям… – растерянно пролепетала Женя.
– Ха! Он, значит, уехал, а ты почему осталась? – перекривилась хозяйка квартиры. – Ты ж говорила, что не туда попала! Мам, ты посмотри, какая сейчас молодежь пошла! Не успела я ее на порог пустить, а она меня, значит, выставила, да еще и Пашку выкинула!!
– Правильно! – желчно поджала губы стареющая дама. – Тебе давно надо было это сделать! Дождалась!
– И они еще спят на моей постели!!! – В ужасе глаза Лады стали выскакивать из орбит. – Мам! Ты посмотри! Они в моей спальне!!! Немедленно убирайся!! Собирай шмотки, и… и чтоб духу вашего!!.
Похоже, с Ладой приключилась истерика, потому что дамочка визжала поросей, трясла кудрями и топала модными сапожками.
– Деточка, успокойся, – жалела дочку мать. – Перестань, сокровище мое… Да закрой ты рот!! Чего орешь?! Оглушила совсем!!! Что вы смотрите, девушка?! Вам же сказали – немедленно собирайте тряпки и освобождайте помещение!!