Киселев вздохнул:
– По живому режешь, Катерина.
Зорина пожала плечами:
– Говорю как есть.
Они посторонились. Два молодых санитара положили тело на носилки и унесли из квартиры.
– Надо сообщить ее сыну, – проговорил Костя и посмотрел на участкового. – Не знаете, как это сделать?
Участковый покачал головой:
– Наверное, когда здесь еще появлялся этот парень, на моем месте работал другой. Я его никогда не видел, и Клавдия Ивановна мне о нем не рассказывала. Я вообще не предполагал, что у нее есть сын, пока не узнал от соседей. Возможно, они знают, – он кивнул на понятых. – Где живет сын Гриневич?
Мужчина и женщина переглянулись:
– Мы понятия не имеем. Она с ним не ладила.
Участковый махнул рукой:
– Ладно. А кто может знать о нем?
Не получив ответа на свой вопрос, он обратился к полицейским:
– Выясняйте по своим каналам.
– Петя и Леня должны узнать все, – сказал Павел. – Вы закончили? – поинтересовался он у Михалыча.
Тот кивнул:
– Да, поеду и произведу вскрытие. А вы скоро прибудете?
– Еще пару минут – и тоже отправимся в отдел, – пояснил Киселев. – Прошу тебя, – майор взял эксперта за локоть, – проверь все самым тщательным образом.
Доктор обиженно фыркнул:
– А когда я делал свою работу плохо? У тебя появились претензии?
Киселев дернулся:
– Извини. Просто настроение паршивое. Еще пару часов назад у нас была прекрасная версия, которую выдвинула, кстати, наша Катерина. Теперь эта же Катерина версию задвигает. Как бы я хотел, чтобы ты сообщил мне: женщина сама повесилась, но чувствую – ты этого не скажешь.
Заболотный пожал плечами:
– Поживем – увидим. Ладно, до встречи в отделе. Как только появятся новости – тут же загляну на чаек.
Он открыл дверь, а Павел тоскливо посмотрел ему вслед. Телефон, внезапно зазвонивший в его руках, заставил майора вздрогнуть. На дисплее высветилась фамилия – Кравченко. Киселев поморщился. Только начальства здесь не хватало. Однако, на его удивление, Алексей Степанович не стал его распекать или даже интересоваться подробностями дела.
– Ты Радошнова отпустил? – спросил начальник отдела.
– Нет, – ответил Павел. – Он с нами.
– Так отпусти, – приказал полковник. – Мне уже его родители звонят. Волнуются.
– Как же они будут жить, когда он начнет работать? – ехидно проговорил Киселев.
– Он вряд ли придет к нам, – заметил Алексей Степанович. – Его папаша приготовил ему теплое местечко. Он прислал своего отпрыска сюда, потому что думал: здесь сын будет в безопасности.
– Дима сейчас в безопасности, – бросил Киселев. – Он помогает нам осматривать место преступления.
– Пусть едет домой, – тоном, не терпящим возражений, приказал Алексей Степанович.
– Слушаюсь, товарищ полковник, – отчеканил Киселев.
Кравченко усмехнулся:
– Так-то лучше. Ну, трудитесь. О результатах доложите.
Когда начальник отключился, Павел подошел к Радошнову, о чем-то беседовавшему с Катей:
– Собирайся, стажер. Твой рабочий день окончен.
Дима уставился на него с удивлением:
– Это еще почему? Я поеду вместе со всеми.
– Нет, – твердо сказал майор. – Выполняйте приказ.
Радошнов с обидой посмотрел на него:
– Вы способны приказать, и я подчинюсь, но это неправильно.
– Выполняй, – повторил Киселев.
Дмитрий взял кепку и, не прощаясь, вышел из квартиры.
– Зря парня обидел, – произнес Костя.
– Не зря, – Павел вздохнул. – Мне только что звонил Кравченко. Это он распорядился отпустить Радошнова. В общем, при такой стажировке ни ему, ни нам пользы не будет.
– Польза уже есть, – вставила Зорина. – Вероятно, именно благодаря его внешности Зинаида раскрыла ему свою душу. Кто знает, сделала бы она это, если бы на месте Димы оказался ты или Костя.
– У нас еще есть ты, – процедил Павел.
– Я уже повторяла, что не всесильная, – отозвалась журналистка.
– Ладно, ребята, – Киселев щелкнул пальцами. – Давайте еще пройдемся по квартире и поедем в отдел.
Глава 32
Дмитрий вышел из квартиры Гриневич расстроенным и обиженным. Когда обида немного улеглась, в голове закрутились другие мысли: почему же майор приказал ему идти домой? Возможно, он что-то сделал не так? Но что? И почему ему не указали на его ошибки? Внезапный звонок отца разрешил его сомнения.
– Я попросил Кравченко, чтобы тебя отпустили, – мягко сказал папа. – По-моему, для первого рабочего дня достаточно.
Услышав это, Радошнов-младший побелел:
– Так это ты?
– Да, – признался отец. – Мы с матерью беспокоимся за тебя. Хотя Алексей Степанович и обещал мне полную твою безопасность, не может же он уследить за каждым твоим шагом. Посему отправляйся домой. Вернее, к нам с матерью. Она накрыла стол в честь первого рабочего дня.
– Знаешь что, папа, – процедил Дмитрий, – если бы я не был уверен, что меня снова отправят домой, если я появлюсь сегодня в отделе, я бы поехал назад. Значит, перед тем, как выгнать меня с места преступления, Киселеву позвонил Алексей Степанович. Но почему он не поговорил сначала со мной? Почему вы вечно все решаете за меня? Когда это закончится?
– Пока ты наш сын, мы будем тебе помогать, – отозвался отец. – И потом, твои обвинения несправедливы. Когда ты попросил снять тебе квартиру, я это сделал.
– И вот сейчас я иду туда, – твердо сказал Дмитрий. – Можете отмечать без меня, тем более вы испортили мне сегодняшний день. Но если завтра вы сделаете то же самое, то больше меня не увидите. Вам ясно?
Отец ничего не ответил.
– Надеюсь, мы поняли друг друга, – констатировал Радошнов, заходя в подъезд. – Пока, папа. Завтра я сам тебе позвоню.
Он отключился, не дожидаясь реплики отца, поднялся на второй этаж и открыл дверь ключом. Только опустившись на стул, Радошнов понял, как проголодался, однако выкинул из головы мысли поехать к родителям. В холодильнике есть масло, молоко, яйца и кусок сала, привезенный бабушкой. На хорошую яичницу хватит, а завтра он поест в столовой отдела. Дмитрий достал из холодильника нужные продукты и только приготовился делать холостяцкое блюдо, как в дверь позвонили. Он удивленно вскинул брови и направился к двери. Если это неугомонные родители, он просто не впустит их.
– Кто? – поинтересовался стажер.
– Сантехник, – отозвались за дверью. Дмитрий открыл и впустил плотного мужчину в спецодежде.
– Но я никого не вызывал.
– Знаю, – кивнул тот. – Ваши соседи вызвали. Похоже, в ванной утечка. Покажите, где у вас ванная?
Дмитрий проводил сантехника в ванную и снова вернулся на кухню. Мужчина гремел инструментами минут десять, потом пустил воду и закрыл кран.
– Вы хозяин квартиры? – поинтересовался он, заглянув на кухню.
Радошнов покачал головой:
– Нет, я квартирант. Снимаю.
– Скажете хозяевам при встрече, что трубы прохудились, – бросил сантехник. – Впрочем, это уже не к спеху. Я их подлатал. Если соседи снизу не станут больше меня вызывать, будем считать проблему пока решенной. А вообще трубы – старье, и вам нужно их поменять.
– Все понятно, – откликнулся Дмитрий и разбил первое яйцо.
Сантехник посмотрел на него с насмешкой:
– Можете меня не провожать, если все понятно.
Он подмигнул на прощанье, и Радошнов потянулся за вторым яйцом. Ему показалось, что он уже где-то видел этого сантехника, но парень не придал значения этому факту. Ну, возможно, и видел, возможно, сантехник приходил к его соседям, а он встретил его на лестнице. Отбросив мысли о непрошеном госте, Дмитрий погрузился в процесс приготовления пищи, а потом с аппетитом покушал и направился в гостиную. Он планировал скоротать вечер за телевизором и стал переключать каналы.
Возвратившись в отдел, Катя, Костя и Павел сели за стол. Киселев поставил чайник и вытащил многочисленные баночки с вареньем и вазочку с домашним печеньем и достал еще две кружки.
– Петя звонил, – сказал он. – Они с Леонидом получили информацию о Гриневич и сказали, что есть много интересного. Короче, наши ребята едут сюда. Думаю, они с удовольствием присоединятся к нам.
Петя и Леня действительно с удовольствием присоединились к коллегам и захрустели печеньем.
– Давайте, выкладывайте свои новости, – обратился к ним Костя. – А то мы уже изнываем в ожидании.
– Первая и самая главная новость, – Прохоров подмигнул сидевшим коллегам. – Знаете, кто оказался сыном этой Гриневич? Ни за что не догадаетесь.
Катя подалась вперед:
– Ты хочешь сказать, мы его знаем?
– И еще как, – подтвердил старший лейтенант. – Это Валерий Руденко.
– Валерик, – прошептала Зорина.
– Теперь понятно, откуда она знала о бутафории, – вставил Киселев. – Ему уже сообщили?
– Я сразу позвонил его лечащему врачу, и тот посоветовал немного подождать с сообщением, – сказал Леонид. – Его состояние улучшилось, электрокардиограмма неплохая, но приступы пока не прекращаются.
– Ясно, – кивнул Павел. – Что еще?
– Мне удалось разговорить эту самую дежурную Тамару Ильиничну, – ответил Петя. – Ваши предположения, Екатерина Алексеевна, подтвердились. Клавдия Ивановна была очень завистливой женщиной. В принципе поэтому ее все сторонились, и никто не хотел с ней близко общаться. А Ильиничне было ее жаль. В общем, она сказала: Клавдия завидовала даже Скобиной. Сама медсестра маялась с сыном, которого прижила от какого-то случайного мужика, признавшего ребенка, но на ней так и не женившегося. Гриневич говорила: мол, просто не хотелось делать первый аборт. Мало ли, как потом сложится жизнь. Вот и получается: она маялась с ребенком, а кто-то находил мужчин и разводил их на деньги. Гриневич изо всех сил пыталась устроить личную жизнь и найти мужчину, ставшего бы ей опорой. Она не встречалась с кем попало, все ее любовники были людьми, имевшими вес в городе, однако бросать своих жен из-за нее они не собирались. Сыном она совсем не занималась. Впрочем, однажды попыталась это сделать – и вам известно, что все закончилось изуродованным лицом. А, еще она устроила его в театр через очередного своего любовника. На этом ее помощь и закончилась. Сын долгое время и знать ее не хотел, но потом она сама попыталась найти ключ к его сердцу, и похоже, удачно. Они начали общаться, однако нечасто. Валерий вообще не появлялся в ее квартире, она сама приходила к нему. А теперь о Захаровой. Подробностей их отношений Ильинична не знает, но ей кажется: именно Клавдия надоумила бедную женщину одеваться в черное. Она однозначно ей завидовала. Шутка ли – два раза выйти замуж, и притом удачно. Мне кажется, она и отомстила ей таким образом, внушив мысли, что она черная вдова и отправила своих мужей-негодяев на тот свет. Вероятно, от этого Гриневич получала удовольствие. А потом и сама вжилась в образ черной вдовы. По-моему, – он бросил взгляд на Зорину, – все завистливые люди изначально ненормальные. Вот в конце концов у Гриневич и поехала крыша.
– Не спеши с выводами, – осадила его Зорина. – Мы переслали вам снимки мужчин, которые нашли в ее квартире. Тамара Ильинична никого из них не признала?
Леня покачал головой:
– Никого. Об этих товарищах не удалось получить никаких сведений. И неудивительно. На снимках они молоды и красивы. А как они выглядят сейчас – черт их знает, если еще живы.
– Это верно, – вздохнула журналистка.
– И притом, она убивала похожих на них, – заметил Костя. – Думаю, самим ее любовникам ничего не грозило. Да и вообще больше никому ничего не грозит.
Катя ничего не ответила. Супруг почувствовал, что она не удовлетворена расследованием, но промолчал. Зорина выложила снимки ее любовников на стол и стала рассматривать их:
– А вот этот чем-то похож на Радошнова, нашего стажера, – она ткнула пальцем в фотографию.
– Если бы он работал в театре, ему бы не поздоровилось, – усмехнулся Леонид.
Журналистка наклонила голову:
– Но Игнат не работал в театре.
– Зато был связан с Зинаидой, брат которой угрожал Бучумову, – парировал Павел. – Катюха, скажи, ты беспокоишься за нашего стажера?
– Позвони ему, – попросила Катя, не ответив на вопрос.
– Да пожалуйста, – Киселев достал телефон и набрал номер стажера. – Дмитрий, привет. Как дела? Отдыхаешь после первого рабочего дня? Уже собираешься спать? Вот и молодец, правильно. Слушай, в этом деле не все понятно, поэтому запрись на все замки, а завтра с раннего утра давай в отдел. Да, мы не уверены, что дело будет закрыто. Главное – ты меня понял? Вот и отлично. До завтра, – отбросив телефон, он повернулся к Зориной. – Теперь довольна?
– Не знаю, – пожала плечами журналистка.
– Где этот Михалыч? – Киселев бросил в рот кусок печенья, и судмедэксперт вырос перед ним, как по волшебству, и поклонился:
– Вызывал, начальника? – спросил он, копируя всем известного Ровшана.
Павел усмехнулся:
– Не заставляй меня отвечать, как прораб. Новости есть?
Доктор кивнул:
– Наверное, тебе они не понравятся. Бедную женщину сначала задушили подушкой – мы нашли у нее в носу микрочастицы перьев, а потом повесили. Записку на компьютере тоже написала не она. Мой новый коллега выяснил: на клавиатуре отпечатки всего одного пальца – указательного правой руки. Странно, что она печатала только одним пальцем.
– А если Клавдия Ивановна не дружила с компьютером? – усомнился Киселев. – Все же человек пожилой.
Михалыч хмыкнул:
– И все же букву «у» удобнее напечатать левой рукой. А потом, еще один интересный факт. Помнишь, как ставится запятая? Нажимаешь одновременно две клавиши. А опечатки только на одной – там, где запятая. Нет, хоть убей, записку писала не она.
Катя сжала кулаки.
– Ребята, – проговорила она, – я все поняла. Мы должны немедленно ехать к Радошнову.
Все удивленно посмотрели на нее:
– Почему к Радошнову?
– Потому что это не Гриневич убивала молодых и красивых парней, – выдохнула Зорина. – Это другой человек. Я поняла, что мне не нравится в нашей версии. И сейчас это подтвердилось, – она вскочила и стала натягивать куртку.
– Да ты хоть объясни, в чем дело, – попросил супруг.
Она отмахнулась:
– Потом, все потом. Мы можем не успеть, дорогие мои. Поэтому, Паша, позвони сейчас Радошнову. Он должен быть наготове.
Они ринулись за ней. Киселев на ходу доставал телефон.
– Не подходит, – майор выругался. – Наверное, уже уснул. Черт, ты считаешь, это опасно?
– Более чем, – бросила журналистка.
Глава 33
Дмитрий чуть не заснул перед телевизором, однако собрал все мужество, принял душ и выключил телевизор. Он и не ожидал, что его так быстро сморит сон. Наверное, первый рабочий день есть первый рабочий день. Тем более первое задание было тоже не очень легким. Радошнов быстро расстелил постель и упал на кровать. Дима задремал почти сразу, однако скоро сквозь сон услышал, как открылась дверь. Стажер не поднял головы, подумав, что это ему чудится, однако, когда в комнате послышался шорох, все же приподнял свинцовые веки. Возле стены стояло привидение – высокая женщина в длинном черном пальто. Лицо скрывала вуаль. Дима дернулся и хотел что-то сказать, как вдруг в руке женщины блеснул кинжал, и она бросилась на парня. Радошнов успел увернуться и попытался выбить оружие из рук черной вдовы. Однако, на удивление, она оказалась сильной и проворной, и, изловчившись, ударила Диму в плечо. Сильная боль обожгла его, и он вцепился другой рукой в вуаль. Шляпа упала на пол, и перед парнем предстал сантехник, который сегодня приходил в квартиру. От неожиданности стажер отпрянул, и этим воспользовался преступник. Он ударил противника кинжалом в грудь, потом бросил оружие и помчался к двери. Стиснув зубы от боли, Дима подполз к телефону и позвонил Киселеву.
– Мы уже едем к тебе, – раздалось в ответ.
– Вы уже знаете? – не удивился Дима. – Вы вычислили, что это не Гриневич? Я узнал преступника. Это сантехник, который сегодня приходил ко мне проверять трубы. Но мне кажется, я где-то видел это обезображенное лицо.
– Правильно, – похвалил его майор. – Он тебе знаком. Это Валерий Руденко.
– Руденко, – повторил парень и вздохнул. – Как же я сразу не узнал его!
– Он сильно тебя поранил? – спросил Павел. Радошнов не ответил.
– Петя, вызывай «Скорую», – повернулся к Прохорову майор. – Мне кажется, наш стажер потерял сознание. Этого нам только не хватало.
– Теперь понятно, как эта так называемая черная вдова проникала в квартиры, – проговорила Катя. – Руденко приходил к жильцам под видом сантехника и крал ключи, висевшие в прихожей. Ведь у многих сохранилась такая привычка. А потом он делал слепки и возвращал ключи аналогичным способом.
– Что тебя насторожило в версии с Гриневич? – поинтересовался Киселев.
– Понимаешь, меня с самого начала не покидала мысль: убийца – работник театра. Ну не стал бы артист никому рассказывать о деталях, таких, как та же бутафория. Сначала, правда, мы решили: Руденко посвящал в тайны театра свою мать, но они почти не общались. Значит, Клавдия Ивановна о многом не знала. Следовательно, она не была убийцей.
– Сомов уже поехал к нему в больницу, – вставил Костя. – Он должен нам отзвониться, как только поймает этого гада. Теперь он от нас не уйдет.
– В наше время из больницы очень легко выходить, – бросила Зорина.
– Это точно, – Павел щелкнул пальцами. – Но будем надеяться, что Леонид успеет.
Попросив таксиста остановиться на стоянке возле больницы, лейтенант быстро взбежал по ступеням и помчался по коридору. Навстречу ему выходили медсестры в белых халатах и больные, но он грубо отталкивал их.
«Только бы успеть! – вертелось в голове. Леонид заскочил в нужную ему палату и остановился возле пустой постели. Руденко нигде не было. – Не успел», – мелькнула мысль. Парень выглянул в коридор и крикнул дежурной медсестре: