Если не считать разбитой в двух местах головы, визит в жилище майора Пескова можно было считать успешным. Правда, к задаче добавилось новое неизвестное в образе агрессивных наркоцыган, по заданию некоего Виктора державших дом под неусыпным контролем. (Видимо, «при помощи» жучков.) Поразмыслив, я решил вернуться сюда на днях, захватить «языка», да потолковать с ним по душам. Но сначала, конечно же, «Кактус» и связанные с клубом люди из полковничьего списка. В первую очередь диджей Артур Арцибашев. При умелом обращении мальчик расскажет массу занятных вещей! В том числе и о мачехе Марины. А дальше, как обычно, по цепочке. В тот момент дело представлялось мне довольно простым и не требующим особого напряжения сил. Боже милостивый! Как глубоко я заблуждался!!! Впрочем, не будем забегать вперед…
Остановившись в ста метрах от шоссе, я взял джиповскую аптечку, обработал раны на голове, слил из радиатора воду, умылся, почистил одежду, при помощи носового платка ликвидировал в машине свои отпечатки пальцев, прикурил сигарету и отправился ловить попутку…
* * *Н-ск встретил меня грозой и проливным дождем. В темном небе мелькали голубые всполохи молний. Оглушительно грохотал гром. Хлещущая из набрякших туч вода буквально затопляла улицы.
Добравшись до своей квартиры, я принял горячий душ, надел сухую одежду, сварил крепкий кофе, налил в чашку, и… в следующее мгновение зазвонил телефон. «Кто бы это мог быть?» – удивленно подумал я, снимая трубку. Оказалось – Оксана.
– Куда ты пропал? И почему отключил мобильник?! Решил бросить, как надоевшую игрушку?! – В голосе девушки звучала искренняя, гневная обида.
– Нет, солнышко, нет! – горячо заверил я. – Просто по делам много мотался.
– Тогда приезжай. Я жутко соскучилась! – голос Оксаны заметно смягчился.
– Обязательно, дорогая. Уже лечу! – нежно проворковал я, повесил трубку на рычаг и криво усмехнулся. «Вот те на! Девчонку-то мне специально подсунули! А я, болван, и не догадался! Тут не иначе задействованы оборотни из Конторы. Чувствуется почерк спецслужб. Зная о расследовании майора Пескова и о том, какая участь вскоре ожидает Андрюху, они заранее просчитали, кому именно Рябов передаст эстафету, и приставили к нему осведомителя!!! Я быстро прокрутил в мозгу обстоятельства нашего с Оксаной знакомства. Уютный полуподвальчик бара «Нирвана»… Девять часов вечера… К одинокой очаровательной девушке нагло пристают два подвыпивших кавказца. Чуть ли не одежду срывать начинают!.. Я доблестно вмешиваюсь и от души бью им морды. В процессе опрокидывается пара столов и разбивается энное количество посуды. Но администрация не склонна поднимать скандал. Бесчувственных джигитов уносят местные вышибалы, я расплачиваюсь за причиненный ущерб, и дело благополучно замято… Ко мне подходит спасенная красотка, застенчиво благодарит. Выглядит она потрясно, вся такая милая, непосредственная!.. Естественно, я приглашаю ее к себе за столик. Выпиваем по коктейлю. Девушка представляется Оксаной, художником-оформителем, находится в двухнедельном отпуске. Ну надо же, какое удачное совпадение!.. Еще несколько коктейлей. Раскрасневшаяся от выпитого, Оксана зовет меня в гости. Охотно соглашаюсь… Ловим такси… Дом добротный, пятиэтажный, сталинской постройки. Квартира полностью соответствует профессии моей новой знакомой: скромно, но со вкусом обставлена, на письменном столе листы ватмана, чертежные принадлежности, кисти, краски, незаконченные эскизы… Вновь теплые слова благодарности и бутылка шампанского из холодильника… Затем мы оказываемся в постели, из которой я почти не вылезал на протяжении семи дней. А сегодня утром – звонок шефа! После моего ухода осведомительница докладывает хозяевам: «Объект спешно отправился на встречу с начальством». Тем, кто подсунул мне эту куколку, становится все ясно… Теперь же ей, похоже, поручили заманить меня в ловушку. Возьмут «влюбленного идиота» тепленьким, без шума. Допросят с применением психотропных препаратов и по-тихому ликвидируют. Ничего не скажешь! Грамотно работают, сволочи! Однако в одном они крупно прокололись. Я НЕ ДАВАЛ ОКСАНЕ НОМЕРА ДОМАШНЕГО ТЕЛЕФОНА!!! Ну что же, родимые! Давайте сыграем в кошки-мышки. Только, чур, по моим правилам!
Я надел под рубашку бронежилет, разобрал, тщательно смазал и вновь собрал «макаров-особый», на специальных ремнях закрепил под правой штаниной десантный нож, набросил кожаную куртку и сунул в нагрудный карман японский диктофон.
Потом я заглянул в кладовку, достал оттуда драное безразмерное пальто, лохматую накладную бороду и замызганную шерстяную шапочку. Запихнул их в объемистую спортивную сумку, запер квартиру, спустился по лестнице во двор и выгнал из гаража-ракушки свою не первой молодости «девятку»…
ГЛАВА 3
Машину я оставил в подворотне, в квартале от Оксаниного дома, заскочил на минуту в ближайший подъезд и вышел обратно в облике дико обросшего, вконец опустившегося пьянчуги. Картину дополняла купленная мною по дороге бутылка дешевой суррогатной водки, которую я бережно прижимал к груди. Посудина была наполовину пуста. (Вторую половину я вылил на пальто.) Изо рта у меня торчал потухший «бычок» «Беломора». Покосившись на собственное отражение в луже, я удовлетворенно хмыкнул: «Экий, «красавец»! Родная мама не узнает» – и, пьяно раскачиваясь, побрел вперед. К тому времени ливень уже утих, но мелкий дождик продолжал накрапывать. Мое влажное рубище воняло сивухой и псиной. Редкие прохожие брезгливо шарахались в сторону, а собаки облаивали. Тоже с явным отвращением. В общем, маскарад удался на славу! В интересующем меня дворе-«колодце» стоял синий «Вольво» с приспущенным боковым стеклом. В салоне на передних сиденьях расположились двое темноволосых молодых людей. Внимательно присмотревшись, я узнал в них тех самых горцев, от которых неделю назад «спас» Оксану в баре «Нирвана»! На лицах джигитов еще сохранялись отчетливые следы моих кулаков. Они оживленно беседовали по-чеченски. Этот язык я знал не многим хуже, чем родной русский, и благодаря хорошей акустике сумел разобрать обрывок разговора.
–…поганый, неверный пес!!!
– Да, Джахар, неплохо нам досталось. До сих пор внутренности болят!
– Мамедов, собака, специально подставил!!!
– Поаккуратнее с выражениями! Юсуф Алиевич наш начальник. Не будь мы с тобой родственниками…
– Прости, брат, но очень уж обидно!
– Ничего. По крайней мере дрались мы в полную силу. Просто русский оказался сильнее!
– Не-на-ви-жу!!! Живьем бы зажарил!!!
– Ха, тебе обязательно представится такая возможность! Когда из него вытрясут нужные сведения…
– Скорей бы! Я того ублюдка сперва в жо…
Тут Джахар, наконец, заметил мою скромную персону, осекся на полуслове, сунул руку за пазуху, но, опознав во мне «синюшника», досадливо вытащил ее обратно.
– Убырайся атсуда старый казол, – с сильным акцентом прорычал он. – Зарэжу на хрэн!
– Не шуми, сынок, лучше дай прикурить, – заплетающимся языком пробормотал я, вплотную приблизился к машине и незаметно достал из-под полы ствол. «Пф, пф» – сработал «макаров-особый». Головы чеченцев превратились в кровавое месиво, а я, продолжая качаться, проследовал дальше. К подъезду номер четыре. Зайдя вовнутрь, я бегом взлетел на пятый этаж, забрался на чердак, прошел по нему до подъезда номер два, где проживала Оксана, поднял люк и сразу увидел третьего джигита, дежурящего на площадке между четвертым и пятым этажами. Скрежет поднимаемого люка, конечно же, его встревожил, но не слишком. Ведь, по их расчетам, я должен был спокойно подниматься по лестнице, прифуфыренный, с букетом цветов, а вовсе не лазать по чердаку в непотребном виде. Тем не менее он лениво вынул из кармана пистолет (вероятно, проформы ради) и… мгновенно скончался с застывшим на губах беззвучным криком. Пуля угодила ему точно в сердце…
Перешагнув через труп, я спустился на третий этаж, поправил бороду, натянул шапочку до бровей, перехватил бутылку в левую руку и требовательно прижал палец правой к кнопке звонка двадцать девятой квартиры.
За дверью послышались легкие женские шаги.
– Димочка, ты? – кокетливо мурлыкнул Оксанин голос.
– Какой те на фиг Димочка?! – гнусаво заорал я. – Мужа, блин, родного не признала?! А ну открывай, шалава!!!
– Вы ошиблись адресом. Убирайтесь немедленно! – голос приобрел неприятное металлическое звучание.
– Ах ты, падла! Прошмандовка вшивая! – громогласно возмутился я. – Небось кобелей в хату привела?! Ну, погоди, шлендра! Ща рыло чистить буду! Вот только замок вышибу!!!
В подтверждение означенных угроз я принялся ожесточенно пинать дверь ногами. Спустя секунд десять она резко распахнулась, на пороге возник плечистый горец, вознамерился засветить мне кулаком в глаз и… отлетел назад, сраженный бесшумным выстрелом в упор. Оставшиеся двое засадников, видимо, никак не ожидали подобного поворота событий и не успели воспользоваться оружием. Одному, неспешно выходившему из туалета, я разбил о темечко бутылку, а второму, ошалело выскочившему из кухни, врезал каблуком в печень и для верности добавил локтем сверху в позвоночник. Оба безжизненно распластались на ковре в просторном холле.
– Вы ошиблись адресом. Убирайтесь немедленно! – голос приобрел неприятное металлическое звучание.
– Ах ты, падла! Прошмандовка вшивая! – громогласно возмутился я. – Небось кобелей в хату привела?! Ну, погоди, шлендра! Ща рыло чистить буду! Вот только замок вышибу!!!
В подтверждение означенных угроз я принялся ожесточенно пинать дверь ногами. Спустя секунд десять она резко распахнулась, на пороге возник плечистый горец, вознамерился засветить мне кулаком в глаз и… отлетел назад, сраженный бесшумным выстрелом в упор. Оставшиеся двое засадников, видимо, никак не ожидали подобного поворота событий и не успели воспользоваться оружием. Одному, неспешно выходившему из туалета, я разбил о темечко бутылку, а второму, ошалело выскочившему из кухни, врезал каблуком в печень и для верности добавил локтем сверху в позвоночник. Оба безжизненно распластались на ковре в просторном холле.
– Еще гости в доме есть? – захлопнув входную дверь и поигрывая пальцем на спусковом крючке, обратился я к белой как мел, вздрагивающей губами Оксане. Она отрицательно помотала головой.
– Тогда бери мужиков за ноги и по одному тащи в комнату… Живых, дура! Мертвец мне без надобности!
Осведомительница послушно принялась за работу. Не опуская пистолета, я пристально наблюдал за ней. Под моим мрачным немигающим взглядом Оксана зябко ежилась и дробно постукивала зубами. Вместе с тем, то ли от страха, то ли еще по какой причине, она проявляла совсем не женскую силу и завершила переноску тел в считаные минуты. При ближайшем рассмотрении один из мужчин оказался кавказцем, а другой – ярко выраженным славянином: курносым, голубоглазым, с короткими светлыми волосами.
Жестом велев Оксане стоять смирно, я обшарил их одежду, изъял два «стечкина» с глушителями, гранату «Ф-1», шприц, несколько ампул пентонала натри[3] две пары наручников, паспорт нового образца и… служебное удостоверение с до боли знакомой обложкой!
Девушку я трогать не стал, поскольку под короткой полупрозрачной комбинацией спрятать чего-либо было невозможно. Сковав пленникам руки за спиной, я просмотрел документы. Кавказец значился по паспорту Имрамовым Ахматом Рахимовичем, уроженцем города Ведено, а славянин являлся, согласно удостоверению, Прокопенко Анатолием Ивановичем, старшим лейтенантом Федеральной службы безопасности. Я поднапряг память и припомнил, что действительно встречал этого типа у нас в Конторе. Выходит – «корочка» не липовая.
«Вот он, первый из оборотней. Попа-а– ался, засранец!!!»
Так как чечен со старлеем пока не подавали признаков жизни, я решил начать допрос с бывшей любовницы.
– Предлагаю два варианта, – придав лицу людоедское выражение, загробным голосом объявил я. – Либо ты раскалываешься добровольно и с предельной искренностью отвечаешь на все заданные вопросы, либо придется развязывать твой язык при помощи раскаленного утюга на живот, засунутого в задницу паяльника, иголок под ногти и прочих подобных штучек. Выбирай!
– Димочка, милый! Я же тебя по-настоящему любила!!! – узнав-таки меня под «синюшным» камуфляжем, отчаянно возопила она и зарыдала навзрыд, трогательно вздрагивая обнаженными плечами.
– Заткнись, стерва! – свирепо рявкнул я. – Ты вешала мне лапшу на уши семь дней подряд. Хватит! Лимит исчерпан!.. Короче, какой из предложенных вариантов тебе больше нравится?
– Пе-е-ервый! – жалобно простонала осведомительница.
– Отлично, тогда начнем по порядку. – Я достал из-под одежды диктофон, нажал кнопку включения и отрывисто спросил: – Твое настоящее имя, фамилия?!
– Вика… Виктория Антонюк.
– Небось с Украины на заработки приехала?!
– Да.
– И где трудишься?!
– Ночной клуб «Кактус». – Видимо, смирившись с судьбой, девушка прекратила реветь, утерла слезы и отвечала ровно, без запинки, обреченно глядя в пол.
– Профессия?!
– Чеченская подстилка. – Губы Оксаны-Виктории скривились в болезненной усмешке.
– Ну-ка, уточни! – с трудом подавив всколыхнувшуюся в сердце жалость, суровым тоном потребовал я.
– Обслуживаю чеченцев, закулисных владельцев клуба, а также их подставное лицо, официального директора «Кактуса» Виктора Альбертовича Кошакова, – тяжело вздохнув, пояснила девушка и добавила после короткой паузы: – Иногда выполняю особые поручения. Как, например, с тобой!
– Виктор Кошаков связан с цыганами-наркоторговцами из области?! – вспомнив недавние события в Хомутовке, резко спросил я.
– Не знаю, – развела руками Антонюк. – Хозяева не посвящают меня в свои дела.
– Ну а вообще, «дурь» в клубе продается?
– Естественно!
– Гм, понятно. А старший у чеченцев некий Мамедов Юсуф?
– Да.
– И давно ты на них работаешь?
– Полтора года. С тех пор как прибыла в Н-ск и польстилась на объявление в газете: «Солидному заведению требуются красивые танцовщицы. Высокий стабильный заработок гарантирован…» Пришла по указанному адресу. – Тут Антонюк снова вздохнула. – А дальше чеченцы отобрали паспорт, избили, «хором» изнасиловали и сделали штатной подстилкой. Денег, разумеется, не платят. Но мне еще относительно повезло! Большинство девушек оптом переправляют на Кавказ или в страны Персидского залива. Особо строптивых предварительно сажают на иглу.
– И много таких девушек?! – настороженно встрепенулся я.
– Навалом!
– Н-да уж, веселенькая картинка! – сквозь зубы процедил я. – Невольничий рынок в центре России… Кстати, имя Марина Самсонова тебе ничего не говорит?
– Нет.
– Симпатичная шатенка, среднего роста, зеленоглазая, восемнадцать лет от роду, коренная жительница Н-ска. Исчезла две недели назад. Следы ведут в клуб. Ты с ней там не встречалась?
Вика отрицательно мотнула головой.
– А если хорошенько напрячь память? – не отставал я.
– Может, она «транзитная»? – неуверенно предположила Антонюк.
– ???
– Ну, из тех, которых перепродают дальше. Тогда я вряд ли могла ее видеть. Их изначально содержат отдельно в подземном бункере, где-то на окраине города. Адреса не знаю…
– Проклятие! – стиснув кулаки, в сердцах воскликнул я и, кое-как справившись с эмоциями, поинтересовался: – Кто именно поручил тебе затащить меня в постель?
– Вот он. – Вика указала пальцем на бесчувственного старлея.
– Что за гусь?!
– Фээсбэшная крыша. Мамедов и Кошаков поддерживают тесные контакты с местными чекистами. А те их всячески прикрывают и помогают вести бизнес.
– Яс-нень-ко-о!!! – Я не сумел сдержать раздраженной гримасы. (Стало обидно за родную Контору.)
В следующий момент треснутый бутылкой Ахмат заворочался на полу, бессвязно выругался по-чеченски, открыл глаза, быстро оценил обстановку и с ненавистью уставился на злосчастную «подстилку».
– Много болтаешь, мочалк[4] – ядовито прошипел он. – Наши джигиты тебе язык вырвут. Для начала! А потом вырежут под корень твою семейку в Ивано-Франковске. Адресок-то у нас записан!!! – Имрамов зачем-то выразительно покосился на стол.
В глазах девушки плеснулся животный ужас, руки мелко затряслись, на хорошеньком личике выступили капли пота.
– Не того союзника выбрала, – продолжал между тем чеченец. – Капитан Корсаков действует на собственный страх и риск. Скоро он однозначно погибнет. Нельзя противостоять в одиночку мощной организации!!!
– Закрой пасть, баран чесоточный! – вмешался я, направив на Ахмата дуло пистолета. – Или пристрелю на хрен!
– У тебя, девка, остался последний шанс! – не обращая на меня внимания, заявил нохч[5] вновь зыркнув на стол. – Не забывай, с кем имеешь дело!
– Ты, чучмек, надоел в натуре! – разозлился я и, прицелившись, прострелил Имрамову правое плечо.
Чечен содрогнулся всем телом и безвольно свесил голову на грудь.
– Болевой шок, – спокойно пояснил я лихорадочно вздрагивающей Вике. – Может, очухается, может, нет. Пес с ним! По крайней мере вякать больше не будет! Итак, на чем мы остановились?!
Однако дальнейшая беседа с Антонюк не дала сколько-нибудь существенных результатов. Девушка отвечала вяло, односложно и ничего интересного не сообщила. Видимо, исчерпала запас знаний. Тогда я вскрыл одну из ампул, наполнил шприц пентоналом натрия и начал приводить в чувство белобрысого старлея, которого приберегал «на десерт». Тот постанывал, надрывно хрипел, но «просыпаться» упорно не желал. Похоже, я перестарался с последним ударом в позвоночник. Промучившись с оборотнем три-четыре минуты я вдруг спиной почуял неладное и проворно обернулся. «Кавказская пленница» стояла теперь возле стола, напряженно глядя на стрелки стенных часов. Подскочив к ней, я моментально сообразил, что произошло и зачем Ахмат косился на стол. Там лежала включенная на передачу мобильная трубка.
– Чертова сука! – прорычал я, сунув под нос Антонюк пахнущее пороховой гарью дуло. – Зачем ты это сделала?!