На фоне стены покосившейся хибары плясали три тени - выпрямленного старика, внимательно слушающего юноши и полудремлющего пса.
– Вайс, а как не бояться? - Шура в который раз отбросил в сторону проклятый камень.
– Чего?
– Я когда с копьем против чучела - мне не страшно. Оно не может ударить в ответ. А когда против человека… раньше, когда выходил на бой, то сердце сразу же падает в ноги, дыхание сбивается… тело плохо слушается.
– Значит, как не бояться? Это проще простого. Отдай кому-нибудь свой меч, склони голову и попроси отделить ее от тела, желательно, поаккуратнее. Один раз испугаешься - и перестанешь бояться насовсем. Мертвым бояться нечего.
Шура не мог понять: Вайс говорит серьезно или издевается над ним.
– Если ты боишься - это значит, что ты еще жив. Страх - очень полезное чувство. Только есть большая разница - он управляет тобой или ты управляешь им. Воин использует свой страх. А у тебя наоборот. Все оттого, что ты не родился воином, - Учитель подбросил в быстро прогорающий костер охапку сухих бурьянов. - Есть три типа людей: землепашцы, торговцы и воины. Землепашцу нужен кусок поля, нужен дом и семья. В этом его счастье - спокойно работать, и чтобы его никто не трогал. Торговец - этот думает только о том, как бы нажиться. В первую очередь, на человеческих слабостях. Кто торгует зерном, кто украшениями, кто продает женские тела. Их счастье измеряется количеством собранных монет. У них вообще все просто - собирать свое счастье из желтеньких кружочков. А Воину нужны битвы, путешествия и приключения. Он гонится за свободой и за славой. Скажи мне, почему ты не обрабатываешь землю? Не сеешь зерна, не собираешь гроздья?
Теперь Шура смотрел на танец огня. Из красных огней кровавым жаром скалился проклятый волк. И непонятно было - то ли Шура преследует его, то ли неотступный зверь идет по его следу.
– Я должен убить одного найта.
– Это я уже слышал. Ты от этого станешь счастливее? Ведь твое счастье - надел земли и спокойная работа.
Шура не ответил. Он не видел себя в будущем дальше того момента, когда убьет Красного Волка.
– Мать ты все равно уже не воскресишь… - донесся до Шуры голос Вайса и он вздрогнул.
Такие же слова ему говорил Дариан.
– Может, твой Волк уже погиб? Жизнь найта - капризная тетка, - продолжал увещевать старик. - Если ты начал ездить по Дороге, ты с нее уже не уйдешь. И однажды приедут жрецы, и поволокут твой мотоцикл в Храм, а тебя самого зароют на обочине. Видал, сколько безымянных холмов вдоль дорог?
Но Шура был уверен, что Красный Волк не посмеет умереть до тех пор, пока его не настигнет карающая рука сына убитой Мотри.
И снова изматывающие упражнения с копьем и мечом. Объясняя Шуре, как нужно всаживать острие на большой скорости, Вайс будто преображался. Глаза его загорались, в них плясали грозные молнии. Морщины на лице разглаживались, движения становились твердыми, а голос - повелительным.
– Главное - рикошет! Если ты будешь отбивать копье противника, то в лучшем случае вы разъедетесь. Миг контакта сходящихся копий очень краток. Особенно, если сшибка идет на скорости. Р-раз! И вы уже разминулись, - Вайс стоял напротив с такой же палкой и Шура никак не мог отбить направленный ему в грудь сучковатый конец. Начиная от паха и до самой шеи его тело было покрыто синими, лиловыми и красными, свежими синяками. И каждый новый тычок жерди старика отзывался протяжной болью. - Ничего, - успокаивал Вайс. - Лучше тупая палка сейчас, чем острая сталь потом, когда ты сядешь на мотоцикл.
Соль, выпас овец и коз. Костер, пляшущие тени на стене хибары. И размеренный голос Вайса.
– Страх не должен полностью исчезнуть. Без него ты превратишься в бездушную машину. Вроде мотоцикла. Правда, рулевые считают, что мотоцикл имеет собственную душу. Им виднее, они с ним накоротке. Да, еще о страхе. Ты пытаешься от него избавиться, а лучше попробуй его приручить. Сейчас он управляет тобой, а попробуй сам распоряжаться своим страхом. Как рулевой управляет мотоциклом. Страх нужно перевоспитать в осторожность. Я наблюдал за страхом. У найтов он тоже есть, просто они им пользуются по-другому. Вот представь себе мотоцикл. Что у него основное?
– Руль, наверное…
– Основное - мотор и тормоза. Так вот, землепашцы и торговцы используют свой страх, как тормоз. А воины - как двигатель. Понял?
Шура кивал, хотя на самом деле ему еще предстояло в этом разобраться.
– Конечно, ты можешь стать Одиночкой. Но с рулевым гораздо лучше, поверь мне. Нельзя быть одинаково сноровистым в двух умениях. Рулевой чувствует душу мотоцикла. Ведь для него каждая машина - личность. У нее бьется сердце-мотор, основа ее тела - стальная рама-хребет, а по земле катят колеса-ноги, обутые в резиновые ботинки - шины. Вперед он глядит глазом-фарой. Ты сможешь познакомиться с ним только поверхностно. Потому, лучше осваивай копье и меч, а мотоцикл предоставь во власть рулевого.
– А где я могу найти себе рулевого?
– Сначала машину себе раздобудь. Лучших рулевых всегда воспитывали в Бримоне. Ученики тамошней школы славятся своей ловкостью на Дороге. Заполучишь мотоцикл - тогда и будешь думать о рулевом.
– А какой мотоцикл брать?
– Машина нужна как можно лучше. Но хороший мотоцикл и хороший рулевой - это лишь половина. Вторую половину составляют ты и твое копье. Рулевой держит рукоять газа, ты - рукоять меча.
На Марту налипло столько навоза, что деревянный скребок раза за разом отказывался двигаться по шерсти. Странное имя для овцы - Марта. Наверное, у старика были сентиментальные воспоминания. Шура чистил грязный овечий бок и вспоминал, что так звали девочку, на которой он когда-то мечтал жениться. Еще там, в Ковыльных Сопках. Может, бросить все и навсегда остаться жить в этом Маленьком Мире? Где нет ни тревог, ни опасностей, да и забот особых нету. Здесь всегда спокойно и тихо.
Как только у Шуры появились такие размышления, из своего укрытия в мозгу сразу же высунул пасть недремлющий волк, пожирая мысли о покое. Нужно побольше тренироваться. Побыстрее заканчивать уборку загона и браться за палку, камень, меч. Еще сколько нужно заниматься, чтобы хоть немного приблизиться к умению Вайса.
– Ты должен научиться падать. Если тебя вышибут на полном ходу, то ты можешь свернуть себе шею. А так еще остается шанс продолжить схватку. Пусть и ничтожный. Но все же шанс. Всегда нужно сражаться до конца. Отдыхать придется лишь в Стране Бескрайних Дорог.
Вайс показывал, как правильно встречать телом землю, как кувыркаться, смягчая удар. Он заставлял Шуру забираться на ограду для коз и падать назад спиной, от чего у будущего найта ломило кости и болела голова.
Пока Шура набивал себе синяки и шишки на теле, Вайс сидел в тенечке одинокого корявого деревца и думал над клетчатой доской. Такой же, как Шура когда-то видел у разбойника Басиуса. Квадратик черный - квадратик светлый. Но выстроганные из дерева фигурки были разнообразнее, чем на доске старого разбойника.
– Это - шахматы, - пояснил Вайс. - Эта игра пережила тысячелетия и над ней ломали головы еще всемогущие предки.
Старик пытался приучить Шуру к шахматам, но его ученик с унылым видом сидел над фигурками и не сильно старался запомнить, какая из них как ходит. Какой от этого прок? Лучше больше времени отдавать тренировкам с копьем, чем без толку засиживать кровь.
И снова стук длинных жердей смешивался с музыкой магнитофона, блеянием коз и лаем Рыжего.
– Рикошет! Ну что ты все отбиваешь! Нужно лишь легкое касание - и копье противника уже ушло в сторону. Ровно насколько, чтобы не попасть в твоего рулевого. А ты же все стремишься отбить. Если не получится, р-раз и копье противника уже у тебя в шее. - Жердь заехала прямо в кадык, заставляя Шуру поперхнуться. - Или в груди рулевого. Потому второго шанса никогда не давай. Рикошет и укол! Разъехались - и ты покатил дальше, а противник остался лежать на дороге. Понял? Ри-ко-шет. Рикошет - и небольшой проворот копья. Попробуй кистью покрутить копье. Чуть-чуть. Долгомерное копье будет тяжело удерживать, так что постоянно тренируй руку. Она должна быть очень сильной, если хочешь побеждать.
Рука становилась сильнее с каждым днем. Все больше камней удерживал Шура на конце палки, все больше времени мог простоять с копьем, пока рука онемеет и выронит груз. Соляной камень, правда, все не поддавался, зато пальцы уже легко давили в мягкую кашицу большие картофелины.
– Вайс, а почему найты считаются самыми лучшими воинами, на которых даже разбойники не рискуют нападать? - спросил Шура, когда они тащили к хибаре мешки с солью.
– А сам ты как думаешь?
– Ну… ты гораздо лучше меня даже пешим.
– Ты не ответил на свой вопрос. Вот тебе задание - подумай над этим и к вечерней беседе доложишь.
Во время работы он все время размышлял над своим вопросом.
Рука становилась сильнее с каждым днем. Все больше камней удерживал Шура на конце палки, все больше времени мог простоять с копьем, пока рука онемеет и выронит груз. Соляной камень, правда, все не поддавался, зато пальцы уже легко давили в мягкую кашицу большие картофелины.
– Вайс, а почему найты считаются самыми лучшими воинами, на которых даже разбойники не рискуют нападать? - спросил Шура, когда они тащили к хибаре мешки с солью.
– А сам ты как думаешь?
– Ну… ты гораздо лучше меня даже пешим.
– Ты не ответил на свой вопрос. Вот тебе задание - подумай над этим и к вечерней беседе доложишь.
Во время работы он все время размышлял над своим вопросом.
– Ну что, надумал? - спросил старик, вечером усевшись у костра.
– Я тут вспомнил детство. Мои сверстники ловили больших пауков. Сам я в таком не учувствовал, опасался. К ниточке цепляется кусочек теплой и мягкой смолы, его опускают в нору. Паук цепляется зубами в смолу, застревает и его вытаскивают. И вот - наловят десяток пауков, посадят в глиняный кувшин с широким горлом и потом наблюдают, как эти бойцы бьются друг с другом. Через несколько дней в кувшине оставался один, самый сильный паук. Мне кажется, что найты подобно паукам в кувшине беспрерывно бьются друг с другом и на Дороге остаются лишь самые сильные и умелые воины.
Вайс улыбался редко, но тогда на его серьезном лице появилась ироничная ухмылка.
Прошло полгода с тех пор, как Шура и Рыжий поселились в Малом Мире. А когда в очередной раз прикатил торговец солью, Вайс попросил у него мотороллер ненадолго. - Садись, - пригласил он своего ученика, садясь за руль. - Копье не забудь.
Тогда Шура впервые сел верхом на машину. Правда, это был не настоящий мотоцикл, а ничтожное подобие, годное лишь для перевозки груза. Но тогда для него это было событием. Короткое седло приняло будущего найта неодобрительным скрипом и мягкостью. Мотороллер тронулся и плавно покатил, набирая скорость.
Шура вцепился в Вайса, прижавшись к спине. Горизонт стремительно убегал прочь, а дорога летела навстречу. Шура чувствовал все - и свист ветра в ушах, и дрожь амортизаторов на кочках, работу поршня, тахкающий разговор двигателя. Он даже ощущал биение сердец - восторженное Вайса и ликующее - свое.
– Не думал я, что когда-нибудь снова испытаю это чувство, - сказал учитель, когда торговец уехал. - Что буду счастлив, садясь в седло. Даже не мотоцикла, а мотороллера.
С тех пор в каждый приезд торговца Вайс оставлял тому одну монету взамен на пару часов тренировки верхом. Шура сидел сзади с неразлучной жердью и учился тыкать ею на полном ходу. Он узнавал о дистанции сближения и укола копьем, о приемах сшибки и боя на скорости. Правда, мотороллер не мог разогнаться подобно мотоциклу, но и такой скорости Шуре пока хватало.
Однажды утром Шура не досчитался в загоне одной овцы. Вчера еще их была дюжина да плюс Кинг. А сегодня куда-то запропастилась пресловутая Марта.
Ее останки Шура нашел после полудня, в небольшом овражке, когда обрыскал уже все окрестности. Брюхо и задняя часть несчастной овцы были обглоданы и сейчас над ней щелкали клювами две черных птицы.
– Волк, - сказал Вайс. - Теперь будет приходить каждую ночь.
Рыжий пришел к хибаре лишь вечером. Загулявший пес сразу же выслушал от Шуры замечание за то, что бродит где-то, вместо того, чтобы охранять овец.
– Скажи ему, чтобы сегодня был около загона. Он прогонит волка. Если этот хищник забрел в наши скудные края, значит он слаб и не может добыть себе пропитания в Большом Мире.
Но Шура попросил Вайса на ночь забрать Рыжего в хижину, а сам, накинув овечью шкуру, залег рядом с овцами.
Серый разбойник появился, когда облака стали перебегать дорогу лунному свету. Едва слышный шорох, испуганное вздрагивание овец возвестили о прибытии охотника. Еле различимая тень метнулась через ограду, выбирая себе жертву. И в тот же миг из хижины раздался яростный лай - Рыжий учуял своего дикого собрата.
Оставив овец, волк бросился бежать, но в этот момент жердь ударила его по хребту. Не сильно, чтобы хищник остался жив. Пока.
Утром Шура был сосредоточен. Раздобыл немного охры, старательно выпачкал связанного волка в красный цвет. Зверь был плюгавым, лишь немногим больше Рыжего. К тому же хромой. И получился он не красный, как хотелось, а грязно-желтый, будто линяющая лиса.
– Что ты хочешь делать? - поинтересовался Вайс.
– Я хочу убить красного волка, - Шура поднял связанную поскуливающую тушу на плечи.
Он отойдет подальше от хижины и там его акинак вскроет брюхо твари.
– Ты хочешь стать могучим воином. Запомни, воин - это тот, кто побеждает сильных, а не расправляется со слабыми. Вряд ли ты застанешь в таком беспомощном состоянии того, образ которого хочешь убить. Но выбор за тобой.
Шура молча зашагал в сторону озера.
Долго он шел. Обогнул стороной соленую воду, прошлепал по соленым лужам, взобрался на лысый пригорок, на котором не росла трава.
Красный, вернее желтый волк плюхнулся на белую землю без травы. Шура занес акинак. Острый клинок разрезал веревки, освобождая лапы зверя. Почувствовав свободу, хищник попробовал встать на лапы, зашатался и сел. Потом, спотыкаясь, заковылял прочь.
А Шура сидел и смотрел вслед грязной желтой шкуре до тех пор, пока линия далекого горизонта не поглотила волка.
Вечером у костра Шура спросил:
– Вайс, а ты прирожденный воин?
– Да.
– А почему тогда ты живешь вдали от людей? Пасешь овец и добываешь соль?
Шура знал, что на такие вопросы учитель не сразу дает ответ. Сначала будет пристально смотреть на язычки пламени, потом устремит неподвижный взгляд куда-то в необозримую, лишь ему ведомую даль…
– Когда количество отнятых жизней перевалило за три сотни, однажды я проснулся ночью. Я тогда больше не мог уснуть и думал: "Верно ли, что правильность пути воина отмеряется трупами врагов?". Более трех сотен людей заплатили свои жизни за мое наслаждение Дорогой. Хоть они и сами избрали свой путь и не должны быть на меня в обиде, когда мы встретимся в Стране Бескрайних Дорог. Но они приезжали ко мне по ночам… Даже здесь, в Маленьком Мире, они иногда навещают меня. Но теперь мы с ними приятели.
Даже Рыжий внимательно слушал слова старика.
– А кто вообще становится найтом?
Тот, кто уже стал Воином. Будучи солдатом или купцом. Как правило - хорошими найтами стают лучшие из солдат. У таких больше шансов продолжить колесить дорогу и через год.
– А разве не все солдаты - воины?
– Нет, конечно. Солдат может хорошо владеть оружием, при этом не стремиться к вершине, не воспитывать свой дух, нося меч лишь ради жалования.
– А я смогу стать воином? - спросил Шура, словно маленький ребенок.
Вайс опять задумался.
– Зачем ты убиваешь в себе душу? Ранимую и любознательную, ты пытаешься ее превратить в бесчувственный камень. Такой же, как ты силишься сломать.
– Я должен его убить.
– Легко идти по пути Воина тому, кто таковым родился. Ему сопутствуют призвание, его врожденный дух делает сильными мышцы, толкает вперед. И тяжело идти по этому Пути тому, кто воином не родился. Тогда все против него - слабая воля, жалостливость, страх. Даже собственное тело отказывается повиноваться в нужный момент. Запомни - Воин всегда будет сильнее Землепашца. Телом. Духом. Он уверен в себе и это придает ему силу. Поэтому для тебя, случайно оказавшегося на Пути Воина, оружием должны быть хитрость, коварство. Настойчивость. Внезапность. Выдержка и выжидание своего момента. Непрерывное изучение себя и своего тела.
– Вайс, а ты все это знал до того, как стал найтом?
– Я этого не знал, даже будучи найтом. Только сейчас у меня стало много времени на раздумья. Добывая соль, разбирая партию в шахматы, я могу раскладывать по полочкам памяти былые события. Бывает, даже ночью не сплю, все размышляю. Вот, к примеру, думаю, что на две тысячи землепашцев приходится всего один найт. Или даже половина найта. Или же два торговца. Ну, это тебе пока не надо, - тихо сказал Вайс, глядя на зевающего Шуру.
По утрам овцы просыпались от привычного стука палок-мечей.
– Твой акинак может быть лишь дополнением к большому верховому мечу, - поучал Вайс.
После нескольких минут учебной схватки старик опустил руку с палкой.
– Неплохо. Меч у тебя неплохой. Теперь задумайся, почему я так легко победил тебя во время нашей первой встречи, если ты так неплохо владеешь клинком?
– Наверное, тогда еще недостаточно хорошо…
– Ты упустил главное. Ты был НЕ ГОТОВ! Не ждал, что старик сможет сопротивляться. Запомни очень важную вещь - ты должен быть начеку всегда. Везде. В любой ситуации. Даже маленький ребенок может поразить тебя, если ты не готов. Еще очень важно - ты не должен защищаться - ты должен нападать.