В этот момент Дана кинулась на меня. Я легко с ней справился, выкрутил руки и передал команде усыпителей.
– Как это нерационально, – пробормотал я, – и как по-человечески.
Роботы действовали стремительно. Их гибкие конечности работали слаженно и ловко. Они уложили Дану на одну из кушеток, тело ее обхватили стальные обручи, а в предплечья вошла игла.
Я имел возможность наблюдать, как медленно угасает ее тело…
Мы такие же, как люди. Мы ничем от них не отличаемся. Мы даже видим сны. Психоматрица – ценный материал для создания высшего разума. Психоматрица позволяет помнить все, что помнил при жизни человек, из которого ее сотворили. Иногда мне кажется, этот самый человек спрятан где-то в моем сознании, и хотел бы выбраться наружу, но не может… В такие минуты я думаю, что все эти обрывки минувшего, которыми пропитан мой разум – яд, они отравляют мое существование, делая его нерациональным. В чем заключается рациональность такого существа, как я, существа высшего порядке? В разработке еще более совершенных форм, в собственном бесконечном апгрейде – самосовершенствовании.
Следователь по делам Подполья, чья психоматрица также давно обрела идеальное синтетическое тело, встретил меня в своем кабинете.
– У меня есть кое-какая информация для вас, – сказал я, – я знаю, где скрывается несколько функционеров сопротивления.
– Отлично, – следователь кивнул, – ваша помощь будет зачтена при начислении баллов на апгрейд.
– Надеюсь, вы не забудете отправить рапорт на головной сервер. Пишите, координаты.
Мне доставили обновленную Дану через несколько месяцев. Ощущая сладостный трепет, я принялся поспешно распаковывать ящик. Она выглядела, как кукла – неживая, гладкая, красивая. Ей снова было семнадцать лет. И пусть воспоминания о нашей встрече были чужими, я помнил ее такой, молодой и красивой. Оставалось только активировать ее. Я пощупал ребра, нашел кнопку, такую же, как у меня, которую прежняя Дана едва не обнаружила тогда ночью, и вдавил до упора. Голубые глаза распахнулись сразу.
– Малыш, – она шагнула ко мне в объятия.
Я снова был счастлив. Больше никаких слез, никаких истерик, никакого иррационального поведения.