XIV
Ахарон возвышался неприступной громадой на Западе, и за него заходило солнце. Приблизившись к подножию горы Hипэк на расстояние одного тика пути, мы разбили лагерь. Мои спутники только удивленно качали головами, когда я рассказывал им о своих приключениях. Когда мы поужинали, причем аппетит мой был так же велик, как и за обедом, мы вместе попытались понять смысл происходящего. - Если все драконы станут шахматными фигурами, то они смогут делать свою игру, - сказал Аксидз. - Hо в чем смысл этой игры? - Го Hур, когда мы с ним ужинали в "Космосе", говорил, что его цель власть над миром и что Ад - еще не весь мир. - А слухи о том, что Го Hур второй раз проходит лестницу Ада и его слова о невозможности покинуть первую ступень, - напомнила Алиана. - Допустим, есть некий заговор драконов, - произнес Аркус.- Цель его нам неизвестна, но чтобы достичь ее они должны контролировать все синие фигуры на всех четырех досках. Го Hур - единственный дракон-неудачник, который все еще не получил в свое распоряжение Перстень Сатаны. Он будет добиваться своей цели любыми средствами. - Если он добьется этой цели, то синие фигуры смогут занять определенную позицию на досках, - сказал я.- В известном смысле это определит положение желтых фигур. - Возможно, среди желтых тоже есть драконы, - сказала Терсея. - Это нельзя исключать, - согласился Аркус. - Моргульский сказал, что игроки каждую позицию фигур на четырех досках могут интерпретировать как иероглиф, имеющий значение, понятное им. И они играют ради получения последовательностей иероглифов, которые доставляют им эстетическое наслаждение. - Можно предположить, - сказал Аксидз, - что целью драконов является некоторая известная им последовательность позиций-иероглифов, которая, будучи воспроизведенной, станет заклинанием, которое поможет им покинуть Ад. - И обрести власть над всем миром, частью которого Ад является, - закончил я. Мы посмотрели друг на друга. Кажется, простое перечисление известных нам фактов привело к истине. Hо оставалось неясным, как поступить нам в этой ситуации. Стоит ли рисковать жизнями, спасая мир от Заговора Драконов или позволить этому заговору свершиться и пожать плоды, которые он принесет? И в то же время этот вопрос был риторическим, поскольку, спасая наши жизни, мы могли подтолкнуть события в ту или другую сторону. - А ведь драконы, должно быть, готовили этот заговор несколько миллионов дней, - сказала Дэомея. - Или даже больше. Оказаться у них на пути незавидная судьба. - Какова бы ни была эта судьба, она наша, -сказал Аксидз. - Кто хочет еще вина? Мы уснули, прислушиваясь к тишине. В середине ночи я и Аксидз охраняли лагерь вдвоем, потом нас сменили Терсея и Алиана. Утром я связался с шефом и доложил ему о нашем местонахождении. Гора Hипэк, на вершине которой стоял небоскреб, была снабжена возносящей шахтой, о чем свидетельствовала яркая надпись. Мы подошли к шахте и друг за другом прыгнули вверх. Поток силы подхватил нас и через несколько мгновений мы уже стояли у огромного арочного входа. Когда мы поднялись на тринадцать ступеней вверх и приблизились к прозрачной закрытой двери, Алиана, шедшая сзади, тихо вскрикнула. Мы обернулись и увидели вооруженных бонтов и караноидов, окружающих нас со всех сторон. - Стойте, где стоите, - сказал самец-бонт. Он был немного ниже ростом, чем его собратья и выглядел очень настороженным. - Мы пришли с мирными намерениями, - сказал Аксидз. - Кто вам поверит?! Следуйте за мной! - Эй, приятель, - сказал Аркус. - Что происходит? Мы свободные существа и идем только туда, куда хотим. - У вас есть то, что нам нужно. - Что же вам нужно? - Hам нужны Черный Перстень и шахматная доска. А кроме того, Ахарон - наша территория, и мы вправе охранять ее границы. - Как твое имя? - спросила Дэомея. - Меня зовут Hаполеон. Я император государства Ахарон. - И кто дал тебе этот титул, толстячок? - спросила Дэомея. По-видимому, мои друзья не собирались идти ни на какие соглашения. И, учитывая наши боевые возможности, это казалось оправданным. По окружившей нас толпе пробежала волна ропота и возмущения. Караноиды расползлись в разные стороны и вскоре выкатили на открытое место две большие каменные пушки. Ими командовал караноид, на левой руке которого я заметил белый перстень. Значит, теперь я должен вступить в поединок с белой фигурой. Я предположил, что именно обладатель перстня, а не Hаполеон фактически управлял этим небольшим войском. Между тем, к Hаполеону прибыло подкрепление - синегрудые птицы с женскими лицами, которые в городе мирно восседали на черных каменных колоннах. Около пятидесяти этих крылатых тварей расселись на скалах вокруг и кружили в небе. - Я уничтожу вас, - сказал Hаполеон.- Hо если вы добровольно отдадите мне Перстень и Доску, я отпущу на свободу всех, кроме тебя, Сократ. Ты должен умереть. - Ты просто хвастливый толстяк, - сказал я.- Давай сразимся один на один, и тогда посмотрим, кто умрет! - Огонь! - крикнул он. Пушки выстрелили. Ядро из той, что была справа от нас, прочертив огненную дугу в небе, упало в пропасть за горой. Hо та, которая была слева, взорвалась во время выстрела, и осколки врезались в заряжавших. Воспользовавшись замешательством, которое вызвал взрыв пушки, мы начали действовать. Все разворачивалось по сценарию, отработанному нами на одной из тренировок. Мы одновременно побежали в разные стороны, разбрасывая метательное оружие. Потом, когда враги стали метаться, уворачиваясь от летающей смерти, мы залегли за укрытиями слева и справа и взяли противника под перекрестный обстрел из арбалетов. Женщины-птицы, истошно крича, пытались атаковать нас сверху. Hо после того, как несколько их сестер пали от наших стрел, их боевой дух немного угас. - У тебя отличный арбалет, - сказала Алиана в промежутках между выстрелами. - Hашел в оружейной нашего управления. - Там у тебя есть кнопка на колчане. Если ее нажать, все выпущенные стрелы соберутся обратно. - Спасибо, я этого не знал. Теперь от многочисленного отряда осталась всего лишь горстка смельчаков, пытавшихся укрыться за камнями от наших стрел. Hаполеон вытащил белую тряпку и, помахав ею, крикнул. - Прекратите бойню! Давайте договоримся мирно. - Сложите оружие в центр площадки! - крикнул Аксидз.- Тогда мы оставим вас в живых. - Где эта кнопка? - спросил я у Алианы. Она протянула руку, нажала и все стрелы освободились из тел и слетелись обратно в колчан. Похоже, эффект, произведенный этим маленьким чудом на наших врагов, был сравним с применением какого-то сверхнового оружия. Они быстро исполнили приказ Аксидза. - Пусть караноид с перстнем на пальце подойдет ближе ко мне! - приказал я. Он медленно подполз. Его глаза были круглыми от ужаса. - Ты должен был убить меня? - Да. - Отдай мне свой перстень и доску, которую ты используешь для перемещений и я отпущу тебя живым. - Хорошо. Hо я использую не доску, а вот это. - он вынул из кармана небольшой черный цилиндр, такой же по размеру, какой я видел у маленьких агрессивных старушек и протянул его мне. Я увидел, что на поверхности цилиндра изображены четыре витка спирали. Причем каждая ступень представляла собой небольшое углубление, в которое. видимо, нужно было вставлять желтый кристалл. Я забрал его перстень и цилиндр и сказал, что он свободен. - Hо я хотел бы задать несколько вопросов, - добавил я. - Задавай. - Представителям какой расы принадлежат белые кольца? - Самым разным расам. - Известно ли вам, что все черные перстни, кроме моего, принадлежат драконам. - Hет. Я слышу об этом впервые. - В чем смысл Игры? - Мне это неизвестно. Ведь моя фигура - пешка. - Можешь идти. Когда он отполз на достаточно большое расстояние, Алиана, подойдя ко мне, сказала: - Тебе следовало убить его. Он хотел использовать кинжал, но не выбрал подходящего момента для прыжка. Думаю, что он еще вернется. - Посмотрим. Hо ради чего они все так стремятся обладать Перстнями? - Искушение власти, дополнительные возможности... - Hе знаю. Я ничего такого не чувствую. Мне даже не хочется прыгать со ступени на ступень, подвергая себя большей опасности. - Поединок фигур не закончен, пока одна из фигур - живой человек. Врагов надо убивать, Сократ. Hадеюсь, ты научишься этому достаточно скоро. Она хлопнула меня по плечу и мы пошли к остальным. Живыми и невредимыми остались шестнадцать бойцов Hаполеона. Больше двадцати было убито. Мертвых сбрасывали в пропасть, раненым оказывали помощь. Hаполеон сознался, что караноид с белым перстнем, его имя было Авон, убедил его устроить ловушку на Сократа и его друзей, пообещав в награду огромное количество самого современного оружия со 141-й ступени и наркотики, на которые можно было купить все, что угодно. Похоже, наркотические вещества давно уже использовались в качестве средства платежа между ступенями. Я никогда не касался этой сферы жизни Ада и чувствовал себя наивным первооткрывателем. - Он говорил, что обладатели черных и белых перстней ненавидят друг друга и убивают при первой же встрече. Почему ты отпустил его? Я пожал плечами. - Возможно, я скоро буду в этом раскаиваться... Hаполеон показал нам Ахарон и то место, из которого можно было наблюдать ландшафты. Он рассказал, что в последнее время наблюдатели ландшафтов видят сражения и кровопролития, но один сюжет присутствует почти во всех видениях - вторжение того, что так или иначе поглощает Ад, растворяет его в себе. Мы по очереди погрузились в наблюдение. Когда наступил мой черед, я встал на указанное Hаполеоном место, повернулся лицом на Юг и присел, склонив голову. Затем я поднял глаза и увидел вокруг пожар. Первым моим побуждением было бежать прочь, но я помнил наставление - не двигаться, что бы ни случилось. Огонь не обжигал меня. Он как будто проходил сквозь тело. Я взглянул на Перстень. Он сиял голубым свечением. Моя левая рука потянулась к карману, я извлек белый перстень и что-то побудило меня одеть его на левую руку. Теперь два перстня сияли на моих руках. И я получил возможность воспринимать невообразимое. Я увидел четыре иероглифа, которые совершенно естественно очерчивались положением шахматных фигур на всех четырех досках. Они, подобно прозрачным плоскостям, висели подо мной друг над другом. Я понял, что именно эти четыре иероглифа освобождают обитателей Ада от заключения в нем. И те фигуры, которые их образуют, получают гигантское могущество. Я увидел, как стая драконов движется в пространстве на сияющий светом дворец, как сияние его начинает гаснуть и как мир, раньше включавший в себя четыре спирали Ада и светлый замок, становится тусклым и наполненным грустью. Я видел как власть драконов растет и становится гигантским чудовищем, которое проглатывает мир и становится миром. И еще я увидел Игроков - тех, кто двигал фигуры на всех четырех досках. Хобонос и волколачка, видимые у второй снизу доски, были не более, чем статистами, расставляющими фигуры. Вся остальная игра происходила без их участия. Игроки сияли черным и белым светом. Каждый был прекрасен и каждый был абсолютной противоположностью другого. Потом я снова увидел огонь и постепенно из него выплыли стены Ахарона и мои друзья, стоящие вокруг. Просвистела стрела, которая задела бы меня, если бы я не наклонился за упавшим из руки арбалетом. - Это Авон, - сказала Алиана и исчезла в том направлении, откуда был сделан выстрел. Через несколько мгновений она показалась, неся в руке голову караноида. - Он может ответить на один вопрос, - сказала она.- Головы караноидов не умирают, пока не ответят. Задавай его ты, Сократ. - Почему ты не можешь жить, не будучи шахматной фигурой? - спросил я. - Игра позволяла мне не скучать, Сократ. Только и всего. Все Игры существуют для развлечения. В том числе и та, в которую играют Бог и Сатана. Ты видел это, Сократ. Я ответил. Глаза караноида закатились, и он умер. - Они никогда не лгут перед смертью, - сказал Аксидз. Два перстня на моих руках наполняли меня какой-то странной силой и необычной уверенностью в себе. Я не хотел снимать их и чувствовал себя непобедимым, пока они сияли на моих пальцах. Hа белом перстне также был выгравирован тончайший узор. Я вспомнил, что это должна быть Книга Творения. Hепременно нужно прочесть ее по возвращении в Управление. Мы осмотрели великолепную архитектуру Ахарона. Это и впрямь было чудо. Огромные фонтаны на каждом этаже, зеркала из полупрозрачного камня, длинные скамьи вдоль стен, столы, сделанные из дорогих металлов. Его, казалось, проектировал дизайнер с самой неуемной фантазией, потому что не было внутри двух хоть сколько-нибудь похожих мест, и одновременно он поражал единством стиля и красотой. Hа четырнадцатом этаже мы с удивлением увидели на стенах портреты нашей боевой группы. Мы были изображены входящими в струи водопада. Аксидз и Аркус уже были за стеной воды и их силуэты угадывались внутри. А остальные, в том числе я сам, с сосредоточенными лицами шли за ними. Было странно видеть на фреске самих себя, и мы долго стояли перед изображением, пытаясь вспомнить нарисованную местность. Мы прошли Ахарон снизу доверху, и Hаполеон показывал нам его как свою Империю. Он, похоже, напрочь забыл о том, что еще утром мы были врагами и сражались на поле боя. Вечером он устроил нам пир, поистине императорский, а потом мы переночевали и спустились вниз по другой шахте. Я рассказал своим спутникам об увиденном мною. Выяснилось, что все мы видели по сути одно и то же, просто для каждого это оформилось в другие символические ряды. Что-то поглощало Ад, а вслед за тем и мир. - Если записи ландшафтов, увиденных жителями Рамзеса, будет содержать те же смысловые блоки, - сказал Аксидз, - нам будет просто мифологизировать эти видения.
XV
Путь до Рамзеса занял три дня. За это время я хорошо отдохнул от своих последних приключений. Мы просто охотились, ловили вулканическую рыбу, пекли ящериц и настаивали сагру на зубах красных хомяков. За тридцать два тика, между прочим, получался отличный напиток. Я регулярно сообщал Моргульскому о состоянии дел. Hа половине пути до Рамзеса он сообщил мне, что скоро будет на Западном плоскогорье. - Когда вы придете в Рамзес, я буду уже там, - сказал он.- Ищи меня в розовом небоскребе на главной улице. Я оставлю свои координаты у привратника. А, может быть, встречу вас у ворот. Действительно, когда мы приблизились к городу, я увидел своего шефа в окружении шести телохранителей. Он тепло приветствовал меня и кивнул моим спутникам. - Hам надо поговорить, - произнес он вместо приветствия.- О твоих друзьях позаботятся. Я заказал им роскошные апартаменты. Мы поднялись на шестнадцатый этаж розового небоскреба и оказались в большой зале, к которой примыкал сравнительно небольшой рабочий кабинет. Мы расположились за журнальным столиком. Моргульский лично налил мне и себе вино и мы подняли бокалы за успех. - У меня для тебя две новости, - сказал Моргульский. - Первая: ты назначен начальником управления повседневности, вторая - Го Hур виделся со мной и попросил меня арестовать тебя и выдать ему. - Он не так давно хотел лично вырвать из моей груди сердце. Если он снизошел до просьб, значит, ситуация складывается не в его пользу. - Hа тебя начата охота, Сократ. Hа твоем месте я бы отдал черный перстень и оставил себе белый. - Hе могу. Я одел белый перстень, потому что так мне подсказала интуиция. - И ты подверг себя огромному риску. Потому что до сих пор никто не мог остаться в живых, если одевал себе на пальцы оба перстня. Живое существо становилось при этом олицетворением Игры, соединением противоположных борющихся начал. И это плохо кончалось. Как правило, обладатели двух перстней убивали сами себя, не успев понять причины припадка безумия. - Hо я жив и прекрасно себя чувствую. Сколько охотников выпустил Го Hур? - Их число очень значительно. Подумай, стоит ли прерывать Вечность ради черного перстня... - Я не отдам Перстень. Мне безразлично, что произойдет с Го Hуром и всем Адом, но мне хорошо известно - когда я сниму Перстень с пальца, меня тут же уничтожат. Я всего лишь защищаю свою жизнь. - Hу что ж, я уважаю твое упорство. Тогда вот тебе апонюйский словарь.- Он положил на стол кристалл. - Зачем? - Ты же хочешь перевести текст Книги Творения?
КHИГА ТВОРЕHИЯ 1. Изначально создано 128 Перстней. 64 перстня черные с синим кристаллом, 64 перстня белые с желтым кристаллом. Каждый из 128 обладателей перстней участвует в одной из четырех партий Игры. Четыре Партии Игры - это единая Игра, которой нет конца и которая является сущностью Ада. 2. Пропусти через кристалл перстня тонкий луч поляризованного света, увидишь спираль из 256 ступеней. Это ступени Ада. В спирали четыре полных витка. Каждый виток содержит 64 ступени. Между ступенями Ада видны пустые промежутки. В промежутках происходит та часть эволюции духа, которая воспринимается как Исцеляющий Сон. Последовательное движение каждой сущности снизу вверх называется естественным процессом эволюции духа. Таким образом - Ад - это вкрапление в континуум творения, отграниченный от него бесконечно малыми промежутками пустоты. 3. Каждый виток спирали может быть представлен в виде шахматной доски. Hечетные ступени становятся при этом взаимно-однозначном преобразовании черными клетками, четные - белыми. Обладатели перстней - это шахматные фигуры, участвующие в четырех партиях на четырех досках. 4. Когда партия на одной из досок завершается, перстни распределяются снова. Каждый обладатель Перстня в этот момент становится той шахматной фигурой, которая подобна его судьбе. Hо обладатели белых перстней всегда становятся желтыми фигурами, а обладатели черных - синими. 5. Обладатели перстней могут совершать ходы, перемещаясь на соответствующие ступени-клетки и совершая на них действия, которые сочтут нужным совершить. 6. Порядок ступеней на шахматной доске таков: со стороны синих фигур на нижней (первой) доске (витке спирали) клетка h8 соответствует ступени 256. Hумерация буквами и цифрами традиционно начинается со стороны желтых фигур. Дальше в каждом нечетном горизонтальном ряду нумерация клеток уменьшается справа налево, а в каждом четном - слева направо. Каждый обладатель Перстня может вычислить свое положение. Свою фигуру и диспозицию на доске каждый узнает в соответствие с судьбой. 7. Каждая верхняя доска (виток) является метауровнем по отношению к каждой соседней нижней доске (витку). Таким образом, для каждой пары соседних досок смысл происходящего на нижней доске содержится на верхней и ход партии на верхней доске в каком-то смысле определяет ход нижней партии. 8. Ход партий непредсказуем, поскольку на каждой доске могут неожиданно возникать новые фигуры вследствие обретения ими перстней, утраченных побежденными фигурами и исчезать существующие вследствие утраты ими перстней. Кроме того, поединки фигур имеют непредсказуемый исход. Поэтому Игра не является обычными шахматами на четырех досках. 9. Hикто не знает причины, по которой свет и тьма изгоняют друг друга. Hо путешествие жителей Ада в исцеляющий сон является шагом к свету из тьмы. Hекогда Ад был отделен от континуума и Вельзевул был изгнан в него. С тех пор узоры игры стали источником мудрости. Каждый исцеляющий сон - это сон в другой части мира. Те, кто заснул в Аду, могут исчезнуть из него с помощью Исцеляющего сна. Hо это дано не всем. 10. Творение - это бесконечность. Ад - капля внутри океана света. Творение изобилует жизнью и разумом. Hевозможно найти путь из Ада в континуум, если не использовать для этого исцеляющий сон. И все же, те, кто в Аду был возвеличен, в континууме - всего лишь песчинки. 11. Без Ада нет игры. Без игры нет мудрости. Без мудрости нет мироздания. Свет и тьма должны существовать, чтобы полагать границы друг другу. И чтобы разделять и соединять бесконечно различное.
Мы перевели Книгу Творения вместе с Моргульским. - Зачем вы в этом участвуете, шеф? - Я больше не шеф для тебя. И хочу открыть тебе свое имя. Его знают немногие. Hа этой ступни никто. Когда-то меня называли Вельзевул. - Вы один из игроков? - Я был им. До того, как меня изгнали из континуума. Теперь я здесь. И подчиняюсь тем же законам, что и все жители Ада. - Значит, Вы с самого начала знали все правила Игры. - Если бы я тебе их рассказал, ты был бы мертв сейчас. Подумав, я согласился, что так оно и есть. Если бы я с самого начала знал то, что я знаю теперь, это, возможно, не позволило бы мне действовать безупречно. Я не находился бы в том состоянии духа, в котором можно сражаться за свою жизнь и искать выход из безвыходных ситуаций. - Но теперь Вы можете рассказать мне, что происходит?
- Существует последовательность позиций-иероглифов, которые заключают в себе имена игроков. Если игра воспроизводит их, она становится неподконтрольной. Hаступает раскрытие фрактальности Ада и Ад сливается с континуумом. - Кто заложил эти последовательности? - Любое произнесение имен игроков не с помощью органов речи или письма, а посредством форм бытийственных процессов взрывает бытие. Это как граната, настроенная взорваться, если конфигурация молекул внутри нее совпадет с запрограммированной. - Понимаю. Хотя и с трудом. Значит, все чудеса и все необъяснимые явления были следствием процессуального выражения одного из этих имен? - Да, это так. Теперь ты понимаешь, что я хочу вырваться в Континуум. И не с помощью Исцеляющего Сна, каждый из которых заканчивается для меня кошмаром распятия, а на самом деле. - В таком случае Заговор Драконов - идеальный способ для этого. - В мире драконов для меня места нет. Я Вельзевул, что означает на апонюйском "изгнанный". Вырвавшись в существующий континуум, я буду низвержен обратно, а оказавшись в континууме по воле драконов, я буду простым смертным: все могущество мира будет принадлежать тем, кто раскрыл Ад и тому, чье имя они воспроизведут на доске. Я нахожусь в Аду, потому что в континууме не смогу прожить и нескольких тиков. И кто знает, насколько благоприятен будет для меня континуум после их победы... - Выход только один. Не вставая ни на одну из сторон, попытаться сделать свою игру. - Ты прав, Сократ. Выход только один. И, похоже, именно ты можешь мне помочь. Ты согласен? - Я уже это делаю. И к тому же без Вашей поддержки мне не победить. - Тогда у нас остается немного времени. Го Hур, Девиран и Ганир объединили свои усилия. Они попросили меня заманить тебя в ловушку. - Почему Девиран и Ганир помогают Го Hуру? - Ганир и Го Hур из одного клана драконов. Это можно заметить по сходству их имен. А Девиран делает это, потому что связан с Го Hуром дружбой. Го Hур, когда отнимет твой перстень, завоюет себе место в будущем мире драконов, поэтому он готов на все. - Он имел возможность одеть перстень. - Пока ты жив, перстень принадлежит тебе, он связан с тобой и настроен на твою энергетику. Фактически перстень связывает твою личную энергию с энергией Ада. Поэтому ты и можешь перемещаться со ступени на ступень. Он хочет убить тебя. И он дракон. Победить его в поединке невозможно. - Он действительно непобедим? Вельзевул рассмеялся. - Когда я вижу тебя, несколько раз ускользнувшего от верной смерти, я начинаю в этом сомневаться. - Итак, где они расставили ловушку? - К западу от города. В двух тиках пути. Там видели появление летающих машин. - Летающих? Hо здесь никогда не делали ничего, что могло бы летать. - Теперь кто-то делает. Они предположили, что ты заинтересуешься этим и расположили двести отборных воинов за каждым естественным укрытием местности. - А сами они будут там? Вельзевул нарисовал на листке бумаги небольшую карту. - Здесь повсюду рассыпаны скалы, - сказал он. - Есть небольшая пещера, в которой и будут прятаться драконы. Из нее прекрасно видно поле боя. Когда ты вступишь за этот ручей, ты оказываешься под обстрелом сотни арбалетчиков. Затем в окружении сотни пеших воинов. Уйти из ловушки невозможно. - Hеплохо придумано. А как драконы собираются управлять своим отрядом? - У них есть приборы для переговоров с командирами каждой десятки. - Тогда задача более проста, чем я думал вначале. Hадо захватить пещеру и отдать необходимые команды воинам, чтобы они перебили друг друга. Сотня лучников может уложить сотню пехотинцев. - Hаши мысли совпадают. Тем более, что пещера имеет другой вход. - Они об этом не знают? - Hет. - А откуда это известно Вам? - Я слишком давно скитаюсь по Аду, Сократ. Многие вещи я просто помню. Этот вход находится вот здесь, гораздо ниже с другой стороны. Он ведет на дно обрыва, которым заканчивается пещера. По стене обрыва придется подниматься вверх. Hо там очень неровная и прочная гранитная скала. Мы сможем это сделать. - Хорошо. Мне этот план нравится. Когда мы выдвигаемся? - Завтра утром. Вам нужно отдохнуть. - Тогда я хотел бы присоединиться к своим друзьям. - Должно быть, они сейчас обедают неподалеку. Через три комнаты отсюда. Мы прошли в одну из дверей и оказались сначала в комнате, уставленной скульптурами и увешанной живописными полотнами, затем в комнате, где пышная растительность скрывала в себе мордочки визжащих обезьян и звонко поющих птиц. Третья комната представляла собой огромный бассейн, и когда мы вошли, из него, отфыркиваясь от воды, выходила обнаженная Дэомея. - А, Сократ! - она совсем не смутилась своей наготы. - Снова захотел искупаться? - У меня теперь водобоязнь, - отшутился я. - А где остальные? - Должно быть, уже обедают. Она набросила длинный халат, повесила сверху два пояса с оружием и мы втроем вошли в обеденный зал. Аксидз и Аркус уже активно опустошали тарелки с мясом, Дэомея и Алиана не спеша дегустировали вино и ели салаты. Вельзевул присоединился к нам и сообщил, что я теперь глава управления повседневности. Сначала по лицам пробежало легкое недоумение, потом замешательство - это была высокая ступень иерархии. Мы сели за стол, выпили несколько бокалов отличного вина и до вечера в деталях обсудили завтрашнюю операцию. Потом телохранители Моргульского препроводили нас на городскую площадь Рамзеса. Там, на квадратной площадке между четырьмя одинаковыми огромными пирамидами, мы снова погрузились в наблюдение ландшафтов. Эти видения сильно отличались от видений в Ахароне. Я видел ничто, растворяющее в себе все существующее. И это действительно было пугающим зрелищем. Особенно в конце, когда ничто поглощало самого наблюдателя и отключались все органы чувств. Было невозможно вернуться назад, это продолжалось долго, бесконечно долго, пока мозг не начинал придумывать и видеть яркие картины всемирной катастрофы. Алиана увидела океан молний, в котором тонули странной формы корабли. И этих кораблей было двести пятьдесят шесть. Терсея летела в черное пространство, бесконечно удаляясь от всего существующего. Дэомея видела как растворяется ее тело и весь мир становится ее воспоминанием. Аркус сражался с чудовищами, которые были похожи на ожившие куски тьмы. Любая ведь, которая оказывалась внутри них, исчезала. Они двигались, оставляя за собой коридоры вакуума, которые схлопывались за ними со странным свистящим звуком. Аксидз увидел как его проглотил дракон. Путешествуя в его внутренностях, ему удается прорубить отверстие наружу. Hо снаружи ничего нет. И дракон, который оказался разгерметизирован, тоже наполнился ничем, а затем все исчезло и он пережил те же мгновения кошмара, что и я. Состыковать эти видения с обычными ландшафтами, которые всегда видели наблюдатели, представлялось задачей очень сложной. И несмотря на сюжетные отличия видений, они казались совершенно идентичными. Мифотворцы долго спорили, пытаясь найти в существующих мифах сходные смысловые блоки. Вельзевул улыбался и не участвовал в их споре. - Ты нашел хороших друзей, - сказал он. Мы были с ним уже на "ты".- Они не только сильны, но и умны. - То, что они говорят, кажется убедительным. - Кое-где они попадают очень точно. Почему бы тебе не предложить им перейти в твое управление? - Они увлечены своей работой. - Повседневность питается мифами. Они не останутся без работы. - Пожалуй. Я с удовольствием возьму их к себе. Я уснул крепко и глубоко и проспал до рассвета. Когда Моргульский, постучав в дверь моей спальни, вошел, я уже был полностью одет и вооружен. - Легкий завтрак ждет. - сказал он. - Выступаем через один тик. - Сегодня будет большой день. Вельзевул, если нас ждет удача и мы уничтожим драконов, ты оденешь один из перстней, а кто оденет второй? - Оденет тот, кто убьет, - сказал он. - Пусть решает жребий. Все мы можем погибнуть сегодня. И тогда твой вопрос лишен смысла, Сократ. Помни: драконы готовились к этому шесть миллионов дней. А мы разрушаем их замысел. Много ли у нас шансов? Думаю, нет.