Вид мсье Деламбра резко отличался от изящного, почти воздушного облика мадемуазель Риве. Красивая женщина. На ней был серый узорчатый костюм, подчеркивающий фигуру. Выбирая этот наряд, она, без всякого сомнения, знала, что делала. Забившийся в огромное официальное кресло мсье Деламбр показался мне ужасно старым и потрепанным. Битва представлялась неравной, но это все-таки не модное дефиле. Это испытание, в котором предстояло доказать собственную компетентность в управлении людьми и настоящее мастерство, и в этом смысле мсье Лакост прав: шансы у Деламбра были. С арифметической точки зрения они даже удвоились, поскольку их осталось двое вместо четырех.
Оба кандидата одновременно встали. Мсье Лакост представил их друг другу:
– Мсье Деламбр, мадемуазель Риве… И мсье Давид Фонтана, наш главный распорядитель.
И все же у меня в голове зазвенел звоночек: по раскованности молодой женщины, настойчивости мсье Лакоста, определенной его манере держать себя я уверился, что между этими двумя все было… как бы это сказать… давно обговорено. Я невольно пожалел мсье Деламбра, потому что, если я не ошибаюсь, его участие, скорее всего, сводилось к роли простого статиста.
– Нас всего двое? – спросил мсье Деламбр.
Звук его голоса сбил мсье Лакоста с делового настроя. Голос сочился тревогой. Тихий, пронзительный, дрожащий от напряжения.
– Да, – ответил наконец мсье Лакост, – остальные отказались. Так что ваши шансы повысились…
Мсье Деламбру это вроде бы не очень понравилось. И то верно, шансы шансами, но наворотить такое ради всего двух кандидатов – это кажется странным. Мсье Лакост и сам это почувствовал.
– Не хотелось бы вас огорчать, – добавил он, – но главным в данной операции является все-таки не ваш наем на работу!
Он смотрел Деламбру в глаза, пытаясь взять ситуацию под контроль.
– Перед тем как приступить к крайне важной для него операции, наш клиент решил протестировать пятерых своих руководящих сотрудников с тем, чтобы выбрать наиболее подходящего. Вот это и является самым важным. Так получилось, что данное тестирование должно было проходить в тот же период, когда открылась вакансия замдиректора по персоналу, и первым заданием нового замдиректора и было тестирование персонала. Мы просто пытаемся убить двух зайцев.
– Спасибо, я понял! – сказал мсье Деламбр.
Трудно понять, была ли в его голосе горечь или едва сдерживаемый гнев. Я решил, что лучше переключиться на что-нибудь другое, предложил кандидатам следовать за мной, и мы поднялись наверх.
В зал заседаний мы зашли ровно в 9 часов 17 минут. Да, в этом я уверен. В моей работе точность совершенно необходима. Благодаря опыту я полностью овладел внутренним отсчетом времени и в любой момент дня могу с точностью до минуты сказать вам, который час. Но тут я еще и посмотрел на часы. Совещание было назначено на десять, сотрудники «Эксиаль-Европы» явятся минимум за десять-пятнадцать минут, и к этому моменту все должно быть готово.
Я представил команду мсье Деламбру и мадемуазель Риве, начав с двух актеров, которым предстояло исполнить роль клиентов. На Малике была просторная светлая джеллаба и фиолетовая куфия с геометрическим узором. Мсье Ренар был облачен в классический костюм.
Я пояснил:
– В начале ролевой игры Малик и мсье Ренар будут изображать клиентов, на встречу с которыми и приглашены сотрудники «Эксиаль-Европы». Малик быстро сойдет со сцены, а мсье Ренар останется до конца.
Пока они знакомились, я очень внимательно следил за реакцией кандидатов, потому что Андре Ренар хоть и не был известным актером, но несколько лет назад сыграл в одном рекламном ролике хозяйственных товаров, и этот ролик пользовался относительным успехом. Поэтому я опасался, что его лицо покажется игрокам немного знакомым. Но мсье Деламбр и мадемуазель Риве уже перенесли свое внимание на трех коммандос. Все-таки как ни убеждай себя, что все это ролевая игра, но комбинезоны, маски, черные высокие ботинки и три автомата «узи» вкупе с выложенными на столе магазинами – это впечатляет. Тем более что, скажу не хвастаясь, я отлично подобрал своих сотрудников. У Кадера, шефа коммандос, спокойное и решительное лицо, а Ясмин умеет напускать на себя суровый вид, нагоняющий страх. Что до Мурада, несмотря на присущие ему слабости, я выбрал его из-за грубых черт лица: толстые, плохо выбритые щеки придают его лицу свирепость, вполне подходящую для роли.
Все обменялись вежливыми кивками. Атмосфера была довольно тяжелой. Так всегда бывает в последние минуты перед началом операции, но впечатление может быть обманчивым.
Затем я показал им три помещения – конференц-зал, где начнется ролевая игра и где потом будут содержаться заложники, и комнату для допросов, куда сотрудники будут вызываться по одному или парами, если потребуется столкнуть их лбами. На маленьком столике стоял включенный ноутбук, подсоединенный к внутренней сети группы «Эксиаль». Наконец, помещение для наблюдателей, откуда два кандидата будут руководить допросами. По одному монитору они смогут следить за происходящим в конференц-зале благодаря двум камерам, расположенным в разных точках, а по другому – наблюдать за комнатой для допросов. О последнем помещении, которое позволит господам Дорфману и Лакосту отслеживать ход операции, остальным знать не полагалось.
Потом мсье Лакост нас оставил. Видно было, что у него полно забот. Думаю, он отправился снова звонить мадемуазель Збиковски, хотя мы оба понимали, что, судя по времени, она уже не появится. Не знаю, что между ними произошло, но нетрудно было догадаться, что она его кинула и с этого момента ему придется разбираться самому, без ассистентки.
Мадемуазель Риве предприняла попытку улыбнуться мсье Деламбру – разумеется, чтобы как-то разрядить атмосферу, но тот пребывал в слишком сильном смятении, чтобы отреагировать. Они уселись рядышком и повернулись к экранам, передающим изображения из конференц-зала.
Прибыл в свою очередь господин Александр Дорфман, глава «Эксиаль-Европы». Я встречался с ним только раз, во время единственной репетиции, несколькими днями раньше. Он внимательно прислушивался к моим рекомендациям, был очень послушен, что являлось весьма эффективным способом продемонстрировать свою власть. Для человека его возраста он оказался достаточно гибким и быстро научился убедительно падать.
Мы перешли в комнату отдыха, чтобы я провел необходимую подготовку. Заодно я повторил ему инструкции, но мсье Дорфман был менее любезен, чем в день репетиции. Ему действовали на нервы повторные советы. Я закруглился. Он тут же вернулся в конференц-зал. Все были на пределе.
Как и предполагалось по сценарию, мсье Ренар сел справа. Казалось, он старался сосредоточиться на своей роли клиента, пока Малик, сидевший справа от мсье Ренара, потягивал крепчайший кофе.
Мы стали ждать.
26
Камеры передавали изображение с абсолютной четкостью. С техникой все было нормально.
Мсье Лакост устроился с блокнотом прямо позади мсье Деламбра и мадемуазель Риве. Как и он, я подтащил стул и ограничился наблюдением. Я тоже немного нервничал. Не из-за результатов, меня они не касались, просто я люблю хорошо сделанную работу. К тому же треть гонорара я должен был получить только после завершения операции. Следует признать, что оплата была очень щедрой. Честно говоря, ролевые игры на предприятиях позволяют взвинтить тарифы, но особого интереса не представляют. Что до меня, то я предпочитаю более реальные задания.
В любом случае, независимо от того, предполагает ли задание конкретный результат, я всегда немного нервничаю перед началом. Но это и в сравнение не идет с тем, что испытывает мсье Деламбр. Он впился глазами в экраны, словно надеялся разглядеть в них скрытый смысл, а когда его взгляд переходил от монитора к монитору, двигались не только глаза, а целиком вся голова, как у курицы. Мадемуазель Риве, казалось, больше нервничала из-за подобного соседства, чем из-за самого испытания. Она исподтишка разглядывала его, как соседа по столику в ресторане, который неопрятно ест. Мсье Деламбр ее вроде бы не замечал. Он действовал чисто механически. Поскольку его поведение меня немного тревожило (в данных обстоятельствах можно и занервничать, но не до такой же степени!), я протянул руку и коснулся его плеча, чтобы спросить, все ли в порядке. Не успел я договорить, как он подскочил, словно его током ударило.
– А? Что? – вскрикнул он, резко обернувшись.
– Все в порядке, мсье Деламбр?
– Что? Да, все нормально… – ответил он с отсутствующим видом.
И вот что поразительно: с этого момента я твердо знал, что все обернется плохо. Моя тревога переросла в уверенность. Но я ничего не сделал. У мсье Деламбра что-то было неладно с головой. Имело смысл отменить тестирование на пост директора по персоналу, не отменяя операцию по оценке сотрудников. Вот только в моем понимании с самого начала эти две цели слились воедино, и подобная мысль просто не пришла мне в голову. А потом все покатилось очень быстро.
По мере приближения начала операции мадемуазель Риве теряла спокойствие. На самом деле с того момента, как она увидела отряд коммандос и черное блестящее оружие, лицо ее побледнело, а ведь для нее испытание еще и не начиналось. Я поднялся, чтобы показать им, как использовать микрофон для переговоров, вставленный в ухо каждого из коммандос. Мсье Деламбр отвечал чем-то вроде урчания, но отлично понимал, что ему говорят, потому что, когда пришел его черед попробовать, он все сделал правильно.
Сотрудники «Эксиаль» мало-помалу собирались.
Первым пришел мсье Люсей в сопровождении мадемуазель Тран.
Мсье Максим Люсей – юрист, и если желаете узнать мое мнение, то эта профессия подходит ему на все сто, потому что именно на юриста он и похож. Одет с иголочки, двигается чуть замедленно, как автомат. Даже взгляд его, кажется, перемещается рывками, будто он должен удостовериться в том, что увидел, прежде чем продолжить осмотр. Я внимательно прочел его личное дело и теперь вспомнил, что мсье Люсей – доктор юридических наук. Он подготовил и курировал множество контрактов группы «Эксиаль».
Что до мадемуазель Тран, то, как вы поняли, она торговец, и очень динамичный. Даже слишком, на мой взгляд. Словно ее допингом накачали. Походка у нее решительная, и она останавливается прямо перед вами, нос к носу. Такое ощущение, что напугать ее невозможно, но стоит замешкаться, и она закончит вашу фразу за вас. С такой внешностью и зарплатой в шестизначную цифру для мужчин ее возраста она наверняка весьма привлекательна.
А что до молодых служащих – достаточно было увидеть, как они заходят в зал, чтобы понять, до какой степени эти ребята идут в ногу со временем. Простым рукопожатием они умудрялись послать вам сигнал: «Мы динамичны, эффективны и счастливы».
По мере прибытия сотрудники «Эксиаль» направлялись поприветствовать своего босса, мсье Дорфмана, а его обращение с ними отличалось той же своеобразной фамильярностью, с которой я сталкивался на многих предприятиях и которую нахожу крайне двусмысленной. Сверху донизу служебной лестницы все друг другу друзья-приятели, все зовут друг друга по имени, даже если они на «вы». По мне, так это только тень на плетень наводит. В такой атмосфере люди начинают думать, что их офис вроде филиала кафешки напротив. Некоторую часть своей жизни я прослужил в армии, а там все четко и ясно. Все знают, зачем они здесь. Кроме коллег, имеется только начальство и подчиненные, и когда вы сталкиваетесь с кем-то, то можете быть уверены, что он либо одно, либо другое – либо выше вас, либо ниже. На предприятиях все стало куда сложнее. Кто-то играет с главным боссом в сквош, другой бегает трусцой с начальником собственного отдела, и все это чертовски обманчиво. Стоит расслабиться, и тебе покажется, что начальства больше нет, а твою работу оценивает исключительно компьютерная программа. Вот только рано или поздно иерархия берет свое, и никуда от этого не деться. Ну и полýчите проблему: когда программа вами недовольна и начальство соответственно начинает вас гнобить, вы даже разозлиться на это самое начальство толком не можете, потому что давным-давно привыкли путать его с приятелями-однокашниками.
Так мне кажется.
Короче, мсье Дорфман восседал во главе стола, а его сотрудники, появляясь, прежде чем похлопать друг друга по спине, представали перед лицом власти, пожимали руку мсье Дорфману (а также мсье Ренару и Малику, которых мсье Дорфман кратко представлял), после чего принимались рассаживаться.
В комнате наблюдателей, где мы находились, при появлении очередного сотрудника мсье Лакост называл его имя и уточнял для мадемуазель Риве и мсье Деламбра, как он обозначен в розданном им списке. Например, он говорил: «Максим Люсей – доктор юридических наук, тридцать пять лет, юридическая служба» или «Виржини Тран – Высшая коммерческая школа, инженер-маркетолог».
Мсье Деламбр хорошо подготовился. У него заготовлены карточки на каждого, и он постоянно что-то записывает – наверное, отмечает нюансы их поведения, но руки у него так дрожат, что я задаюсь вопросом: сумеет ли он прочесть свои записи, если они ему вдруг понадобятся? Мадемуазель Риве отнеслась к делу не с такой дотошностью, в руках у нее только то досье, что ей прислали, и она просто отмечает крестиком на полях прибывшего сотрудника. Создается впечатление, что она особо не готовилась.
С разрывом в пару минут явились мсье Жан-Марк Гено и мсье Поль Кузен.
Первый – экономист, и единственное, что можно о нем сказать, – он вполне доволен собой. Самоуверенная поступь, грудь вперед. Чувствуется, что сомнения его не гложут. Немного раздражает его расходящееся косоглазие: трудно определить, каким именно глазом он на тебя смотрит.
Его сосед по столу, мсье Поль Кузен, кажется прямой его противоположностью. У него огромная голова, и он устрашающе тощий. Похож на иезуита, испепеленного верой. Куча инженерных дипломов, бóльшую часть жизни проработал в Персидском заливе, вернулся на головное предприятие четыре года назад и сразу на пост, связанный с чудовищной ответственностью. Король техники, царь бурения.
Мадам Камберлин лет под пятьдесят, она руководитель проекта. Настолько уверена в себе, что решила явиться последней.
Мсье Дорфману не терпится перейти к делу.
Он постучал кончиками пальцев по столу и повернулся к мсье Ренару и Малику:
– Ну что ж, прежде всего позвольте мне от имени «Эксиаль-Европы» поприветствовать всех присутствующих. Представили вас друг другу немного наспех. Поэтому я сейчас…
В комнате наблюдателей атмосфера и так была не самой раскованной, но теперь она сгустилась до свинцовой тяжести.
Голоса из громкоговорителя звучат словно из иного мира и несут в себе страшную угрозу.
Я глянул на мсье Лакоста, который ответил мне легким движением головы.
Я вышел из комнаты и присоединился к своей команде, которая ожидала меня в соседнем помещении.
(«…Весьма обнадеживающее слияние, с которым мы можем себя поздравить…»)
Все трое были в полной готовности, настоящие профессионалы, я только поправил автомат Ясмин, чтобы дуло было расположено горизонтально, – чистый рефлекс. Потом я развел руки.
Жест был предельно ясен: начинаем.
Кадер кивнул.
Они тут же двинулись.
Я смотрел, как они идут по коридору («…и представляет собой радикальный поворот в глобальной стратегии действующих в данном секторе субъектов. Вот почему…»). Я пошел следом за ними, но тут же свернул и снова встал за спинами мсье Деламбра и мадемуазель Риве.
Группе коммандос потребовалось чуть меньше семи секунд, чтобы подойти к конференц-залу и рывком распахнуть дверь.
– Руки на стол! – проревел Кадер, пока Мурад занимал позицию справа от него, чтобы полностью перекрыть зал.
Ясмин быстрым решительным шагом обошла стол и подтвердила серьезность приказа резким ударом ствола своего «узи» о столешницу.
Общее оцепенение было столь глубоким, что никто не шелохнулся и ни один звук не вырвался ни из одного горла. Все замерли, едва дыша. Сотрудники «Эксиаль» уставились, ничего не понимая, на ствол автомата в нескольких сантиметрах от собственного лица. Буквально загипнотизированные, они даже не осмеливались поднять глаза на тех, кто эти автоматы держит.
Впившись в экран, мсье Деламбр попытался что-то черкнуть в блокноте, но рука его слишком сильно дрожала. Он глянул вправо. Мадемуазель Риве тщетно попыталась изобразить некоторую отстраненность, но сцена разыгралась столь внезапно, что лицо ее покрылось той же бледностью, что и у соседа.
Пользуясь дистанционным управлением, я включил камеру общего вида и быстро оглядел стол: все пять сотрудников застыли с выпученными глазами, ни один не осмелился шевельнуться, всех словно парализовало…
На экране мы увидели, как Кадер подходит к мсье Дорфману.
– Господин Дорфман… – начал он с сильным арабским акцентом.
Глава «Эксиаль» медленно поднял голову. Он вдруг показался и меньше ростом, и намного старше. Рот его был по-прежнему приоткрыт, глаза вылезали из орбит.
– Вы поможете мне прояснить ситуацию, если не возражаете, – продолжил Кадер.
Даже если б у кого-то и возникла нелепая мысль вмешаться, времени на это у него не осталось. Меньше чем в две секунды Кадер выхватил свой «зиг-зауэр», направил его на мсье Дорфмана и нажал на спуск.
Выстрел был оглушительным.
Тело мсье Дорфмана отбросило назад, кресло его на какое-то мгновение зависло в пустоте, затем тело качнулось к столу и рухнуло на него.
Затем события ускорились. Малик, который играл роль клиента, вскочил – его огромная джеллаба взметнулась вокруг него – и стал что-то орать по-арабски командиру коммандос. Слова налезали друг на друга, ярость выплескивалась в оскорбления, которые свидетельствовали об охватившей его панике. Речь лилась потоком. Поток иссяк, когда Кадер выпустил первую пулю ему в грудь; пуля вошла туда, где предполагается наличие сердца. Молодой человек начал поворачиваться вокруг собственной оси, но не успел завершить движение. Вторая пуля попала ему в живот, он согнулся от удара и тяжело рухнул на пол.