Его романы с голливудскими кинозвездами шокировали публику, но, вместе с тем, добавляли особый аромат к его и без того не безупречному облику. Его последней супругой стала Барбара Маркс, она была моложе певца на 14 лет.
Казалось, время не было властно над Фрэнком Синатрой – он одерживал все новые победы, стал поистине национальным героем, получив в 1984-м году из рук президента Рейгана самую высокую награду страны – Президентскую Медаль Свободы.
КРУТОЙ ПАРЕНЬ – ХЭМФРИ БОГАРТ
Поднятый воротник пальто, надвинутая почти на глаза велюровая шляпа, непроницаемое лицо и неизменная сигарета в уголке рта – таким был имидж Хэмфри Богарта, легендарного голливудского киноактера. Он стал культовой фигурой благодаря ролям «крутых парней» – детективов, гангстеров и отщепенцев.
Про Хэмфри говорили, что он, в отличие от других голливудских мачо, мог оставаться «крутым» даже не доставая пистолет. Он не «бил» конкурентов своими физическими данными – у него не было роскошных мускулов и бицепсов, он сводил с ума легионы поклонниц своим имиджем. Всегда суров, циничен, насмешливо-холоден, он курил сигареты одну за другой, вел бурный образ жизни и его любимой фразой было: «У меня нет доверия к тем, кто не пьет».
Редкий фильм на студии Warner Brоth. обходился без участия Богарта. Каждые два месяца студия выпускала фильм с участием «Боги» – как его звали многочисленные друзья и поклонники. Большинство этих фильмов были погонажной кинопродукцией, их лепили по единому шаблону. Да и названия вполне отвечали содержанию: «Школа преступления», «Кутилы и мошенники» и еще что-нибудь в этом же роде. Богарт не без насмешки описывал как он врастал в эти роли: «Я кривил нижнюю губу, слова цедил сквозь зубы, шляпу надвигал на самые глаза, поднимал воротник пиджака и засовывал правую руку в карман, словно хватаясь за пистолет. В таком виде прятался за углом или карабкался по крышам до тех пор пока мне не надоело играть злодеев». Однако даже и в этих второсортных картинах он выделялся на общем фоне. Его скупые движения, выразительное лицо и особенно глаза – довершали образ.
Но вот в 42-м году ему улыбнулась актерская удача, он снялся в фильме «Касабланка», в главной роли Рика Блэйна. Фильм получил несколько Оскаров, был назван лучшим фильмом Голливуда. Это добавило романтические штрихи к экранному образу актера, он вошел в зенит своей славы.
«Крутой парень» на экране, Богарт и в жизни был очень неудобным человеком. Прямой, резкий, он с легкостью наживал себе врагов. Одним из них был могущественный хозяин студии Warner Brothers Джек Уорнер. Они находились в постоянной плохо скрываемой вражде. Но они были нужны друг другу, – Боги был суперстар, и Джеку приходилось терпеть циничные шуточки и пьяные дебоши Хэмфри.
Не повезло Боги и с женами. Он был женат трижды, и всякий раз это заканчивалось громким скандалом. Кто бы мог подумать, что его, самого Хэмфри Богарта, может бить женщина, жена? Тем не менее, так оно и было. Его третья жена, пышнотелая блондинка Мэйо Мето, попросту избивала своего супруга. Он прятался от нее под стол и кричал оттуда: «Все о’кей, дорогая, сейчас мы обо всем договоримся!» После громких ссор, которые переходили в битву, Мэйо напивалась до бесчувствия и засыпала.
Но вот однажды режиссер Ховард Хоукс привел на студию молоденькую актрису Лорен Бейкол. Она следовала за ним по пятам, с восторгом оглядываясь вокруг – она чувствовала себя как в сказке. В это время кто-то позвал Хоукса и он, встретив Хэмфри, перепоручил ему познакомить Лорен со студией.
Это было началом их романа. Лорен было всего 19 лет, разница в возрасте составляла больше двадцати лет, но это никак не отразилось на их отношениях. Еще больше они сблизились во время съемок фильма по одноименному роману Хемингуэя «Иметь или не иметь».
Богарт играл роль Моргана, американца, грубого морского волка с золотым сердцем. Героиня Лорен Бейкол-Мари. Она была неотразима. Он был воплощением мужественности. Идеальная пара. Начался роман, который невозможно было скрыть. Они вместе завтракали, ужинали, попросту не могли расстаться, часами говорил по телефону. Богарт впервые встретил нормальную, любящую женщину, которая прощала ему его слабости и просто любила его.
Все было бы замечательно, если бы не зловещая тень его боевой подруги – «драчуньи» – как ее называли – Мэйо. «Вы не боитесь стать калекой?» – спрашивала Лорен, намекая на крутой нрав неугомонной супруги. Увы, это не было шуткой – Мэйо устраивала дикие сцены, а в Голливуде относились очень строго к адюльтерам. Но всему приходит конец, и наступил счастливый день, когда они оба – она в розовом, а он в сером – обменялись, наконец, золотыми кольцами и сказали «да!» священнику.
Лорен была настоящим сокровищем для Боги. Спокойная, уравновешенная, она терпеливо сносила его попойки, бесконечных друзей. В их роскошном доме Лорен устраивала званые вечера, к ним приходили звезды Голливуда. В 49-м году родился их первенец – Стив, а через три года – малышка Лесли. Хэмфри был наконец-то счастлив, хоть и любил поворчать. Он несколько стеснялся окружающей его роскоши, никак не мог привыкнуть к тому, что у него прекрасная семья и двое детей.
Ирвин Лазар познакомился с Хэмфри Богартом в доме у Гершвинов и сразу же проникся к нему симпатией. Богарт, несмотря на свой «звездный» статус, был очень прост в общении, он не любил говорить о своей работе в кино, часто отпускал едкие остроумные замечания.
Правда, его не всегда просто было понять – он прикуривал одну сигарету от другой, его часто мучил страшный кашель, он хрипел, слегка шепелявил, но то, что он говорил, было интересно. Особенно он высмеивал тех, «новых» звезд Голливуда, которые выбились из низов и вдруг стали богатыми.
«Сначала они покупают собак, как правило, двух больших для хозяина и болонку для хозяйки. Она видит себя этакой прелестной штучкой в розовом пеньюаре с беленькой игрушечной собачкой на руках. Затем звезда покупает огромный дом с бассейном – ну а как же – ведь нужно проводить летние party. Дом перестраивается, делается еще роскошнее и больше, наполняется слугами, и, обязательно – дворецким в смокинге и галстуке-бабочке. Что делать с дворецким они не знают и побаиваются его».
Именно Хэмфри Богарт дал Ирвину Лазару прозвище Swifty – Шустрый. Ирвин вспоминает подробности: «Мы как-то засиделись за ланчем. Это произошло потому что я почти все время был на телефоне, устраивая сделки своим клиентам. Боги внимательно слушал, а потом спросил: «Сколько контрактов ты можешь сделать для меня и за какое время?» Я подумал минуту, взвесив его шансы, возможности киностудий и сказал:
– Я могу сделать тебе три контракта в один день.
– Не может быть! – воскликнул Боги.
Я посмотрел на часы, они показывали без двух минут час дня. «Дай мне для разгона два часа и мы встретимся ровно через сутки».
Боги был очень скромным человеком, он всегда недооценивал себя как артиста. Я пошел на три разные киностудии и заключил для него три контракта. Мы встретились на том же месте, ровно без двух минут час, и я вручил ему три подписанных контракта сроком на три года. Он был изумлен и с тех пор называл меня только Swifty. Cлухи об этом моментально разнеслись по Голливуду. Богарт стал моим клиентом, хотя и очень беспокойным».
Лазар посоветовал знаменитому кинорежиссеру Билли Уайлдеру предложить Богарту роль в фильме «Сабрина». Это был поистине звездный состав – в фильме кроме него снимались Одри Хепберн, Уильям Холден. Но Богарт был недоволен, он конфликтовал с Уайлдером, чувствовал себя неловко в роскошных декорациях и супермодных костюмах. Однако именно его имидж – нахмуренная физиономия, бормотание слов привносил определенный шарм, он создал яркий тип героя-миллионера Лайнуса. Фильм был номинирован на Оскар, это несколько примирило Богарта с фильмом «Сабрина».
До конца своей жизни – он умер от рака легких – Боги старался быть прежним – он острил, прерывая разговор тяжелым кашлем, а незадолго до своего последнего дня сказал своему другу Ирвину Лазару: «Увидимся там, – он слабым жестом показал наверх, – может быть, ты выбьешь для меня выгодный контракт».
НЕМНОЖКО О ЛЮБВИ
Ирвин был признанным холостяком – когда его спрашивали куда он денет все свои деньги, – он отшучивался, говоря, что отдаст их женам своих друзей.
И вот однажды… Впрочем, предоставим слово Ирвину.
«Это было в 1963 году, я летел в Париж. Перелет был долгим, я устал от длительного сиденья и решил немного пройтись чтобы размять ноги. Пройдясь по салону первого класса, я увидел очаровательную компанию – четыре прелестные молодые женщины весело смеялись. Лицо одной из них мне было хорошо знакомо: она рекламировала компанию Coca-Cola, плакатами с ее изображением был увешан весь Нью-Йорк. Я представился, знакомство сразу же состоялось. Ее попутчицы тоже представляли крупные фирмы – они летели в Париж на показ мод для журнала Vogue. Чем больше мы говорили с Мэри – так звали очаровательную спутницу – тем больше я убеждался в том, что она прекрасно знает литературу, любит путешествовать. У нас было достаточно времени – несколько часов, и мы обсудили много интересных тем. У меня возникла мысль, которая меня не оставляла: я должен жениться на ней, это моя судьба!»
Так в жизнь 56-летнего холостяка, суперагента Голливуда, легендарного Swifty вошла Mary Van Nuys, – очаровательная брюнетка с густыми, коротко стрижеными волосами. Они не смогли встретиться в Париже – не позволяло напряженное расписание у обоих. Но Лазар старался почаще бывать в Нью-Йорке, и вот, на очередном свидании, пригласив Мэри в элегантный небольшой ресторан, он сказал ей: «Я собираюсь жениться». Наступила пауза, и Мэри спросила: «Это любопытно. Я знакома с этой девушкой?» «Думаю, что да. Это – вы».
Она не сказала «да», но и не сказала «нет». Они начали встречаться, а рождественские каникулы провели вместе в Клостере – немецком горнолыжном курорте, где в то время отдыхали друзья Ирвина: писатель Ирвин Шоу, кинорежиссеры Анатоль Литвак, Билли Уайлдер, знаменитый хореограф и танцор Джин Келли и другие, не менее выдающиеся люди. Все они были с женами, компания была веселая, остроумная. Ирвин представил Мэри как свою будущую жену. Это известие было принято с восторгом. Как?! Неужели Ирвин, этот закоренелый холостяк, все-таки решил жениться? Телефонные звонки, телеграммы посыпались отовсюду. После замечательных зимних каникул Ирвин и Мэри отправились в Америку, прямиком в Лос-Анджелес, где и состоялось скромное свадебное торжество, на котором присутствовали самые близкие друзья: Гершвины – Айра и Ли, Фрэнк Синатра, Джин Кэлли, Ирвин Шоу.
Ирвин и Мэри составили великолепную пару. Это было настоящее содружество двух людей, которые понимали друг друга с полуслова. Собственно, и это порой не было нужно – они дышали одним воздухом, разделяли одни убеждения, они составляли одно целое.
Несмотря на большую разницу в возрасте – 25 лет, Мэри была прекрасной женой. Она организовала быт, навела порядок в беспокойной жизни своего талантливого супруга. Ее элегантность, шарм, безукоризненный вкус помог Ирвину в его карьере. Их дом стал магнитом для многих знаменитостей. Мэри стала центром салона, где она блистала.
Мэри помогала Ирвину в работе. Обладая безукоризненным чутьем на таланты, она первая читала присланные рукописи, указывала Ирвину на наиболее интересные, советовала ему на что обратить особое внимание. Ирвин всегда прислушивался к ее советам. Мэри умела убеждать, говорить аргументированно, заинтересованно. Писатели, сценаристы любили с ней работать. Количество клиентов у Ирвина увеличилось, это отразилось и на финансовом состоянии.
Именно в 60-е годы были созданы фильмы, вошедшие в золотой фонд Голливуда, и среди них – Odd Couple, My Fair Lady. Ирвин Лазар стоял у истоков создания этого великолепного мюзикла. Был, как бы сказали теперь, его «крестным отцом». Они с Мэри неоднократно перечитывали сценарий, представляя себе как можно воплотить его на экране.
Он заинтересовал этим сценарием Джека Уорнера, и вот они встретились втроем во время ланча в потайной комнате Джека – Ирвин Лазар, Джек Уорнер и известный сценарист Элэн Лернер.
Беседа шла только о том, кто мог бы быть режиссером этого фильма. Джек был невероятно придирчив, он чувствовал, что это будет шедевр. Перебирались фамилии режиссеров – от Уайлдера и Уайлера до Минелли. Джек склонялся к тому, чтобы поручить продукцию Винсенту Минелли – он был горячим поклонником его таланта.
– Мюзикл My Fair Lady будет моей лебединой песней. После этого фильма я уйду из кинобизнеса. Это должен быть потрясающий хит, – горячо говорил Джек, дымя ароматной сигарой. – Кому мы доверим главные роли?
– Джулии Эндрюс и Рексу Хэррисону, – твердо сказал Лернер.
– Я не думаю, что это правильный выбор, – сказал Джек. Я предпочитаю Одри Хепберн. Она была неподражаема в Roman Holiday. Она элегантна, грациозна, в прекрасном возрасте, она придаст шик фильму.
Мы все втроем знали, что Одри при всех ее талантах не поющая актриса, а My Fair Lady должен быть мюзиклом. Однако, подумав, мы согласились с Джеком. Прощаясь, Джек задержал руку Ирвина в своей и сказал: «Кстати, если у меня будут проблемы с Минелли – кого еще мы могли бы пригласить?»
– Джорджа Кьюкора – сразу же ответил Лазар.
– Я согласен, – подтвердил Элэн.
– О’кей, можете начать с ним переговоры – дал согласие Джек Уорнер.
Тем временем весть о том, что Уорнер может предложить Минелли работать над новым мюзиклом, достигла его агента. Тот, не долго думая, решив «ковать железо пока горячо», запросил огромную сумму для своего клиента и для себя. Джек Уорнер отказался сразу же. Он позвонил Ирвину:
– Сколько запросит Кьюкор?
– Столько, сколько ты ему заплатишь, – сказал Ирвин, отлично зная, что Джек назначил сумму в двести тысяч долларов.
– Мне наплевать сколько хочет Кьюкор, передай ему, что больше двухсот он не получит, пусть и не надеется.
– Ты уже его имеешь, – сказал Ирвин, зная, что Кьюкор никогда не получал больше ста тысяч.
Когда Ирвин позвонил Кьюкору с этой новостью, тот его горячо благодарил, он немедленно начал работу над фильмом – Джек Уорнер торопил, не желая терять ни одного дня. Фильм – мюзикл My Fair Lady стал настоящим шедевром, так как и мечтал об этом Джек Уорнер. Фильм получил восемь Оскаров, множество других наград. Были отмечены все – актер Рекс Харрисон, режиссер Джордж Кьюкор, продюссер Джек Л. Уорнер, костюмер Сесиль Битон, редактор, звукооператор, – все, кроме… несравненной Одри Хепберн.
Премьера фильма стала грандиозным праздником, Ирвин был все время рядом с Кьюкором. Мэри блистала элегантностью, она знала как быть известной, оставаясь в тени. «О, это большое искусство», – смеясь, говорил Ирвин Лазар, глядя с любовью на свою супругу.
Они были неразлучны. Если где-нибудь показывался Ирвин, – все знали, что Мэри поблизости. Супруги много путешествовали. Как-то Владимир Набоков сказал Ирвину: «Никогда не упускай возможности увидеть что-то необычное, новое для себя. Помни, что наступит такой момент, когда ты не сможешь это увидеть, и будешь горячо об этом сожалеть». Ирвин и Мэри следовали этому житейскому совету. Они побывали в далеких, экзотических городах и странах: путешествовали по Африке с местными гидами, были в Индии, Пакистане, Афганистане, опускались на морское дно и ездили на африканское сафари. Ирвин рассказывал, как он получил открытку от своего друга, писателя Ирвина Шоу, в которой тот писал: «Мы были на сафари в Африке, и наш гид – англичанин рассказывал о мировых знаменитостях, которых он сопровождал: среди них были Эрнест Хемингуэй, Кларк Гейбл, Ирвин Лазар, и принц Чарльз». Неплохая компания!
Он был бесстрашным маленьким человеком, отчаянным во всем: в деловых сделках, жизненных ситуациях, он никогда не унывал, зная, что обязательно наступит завтра, и завтра будет лучше чем сегодня.
Так было и в Греции, когда небольшой частный самолет, на котором он находился с друзьями, попал в аварию, – загорелся один из моторов. Они видели как пламя распространилось на фюзеляж. «Мы поворачиваем назад», – сказал пилот. «У меня важная встреча в Афинах, – сказал Ирвин, – продолжаем полет». К счастью, это случилось неподалеку от аэропорта, который находился на острове Кос. Там их ждала пожарная машина с полным оборудованием. Их пересадили в небольшой самолет, который доставил настрадавшихся путешественников в Афины. Там они сразу же отправились в Hilton, и, приведя себя в порядок, решили: «Сегодня вечером мы устроим большой пир!» Официант был удивлен, когда три человека заказали целую гору еды и напитков. «Сколько людей вы ожидаете?», – спросил он. «Никого, нас трое», – сказал Ирвин. «Но вы заказали еду на десятерых». «Не беспокойтесь, – мы все съедим», – отвечала дружная троица.
«Ты – бесстрашный, отчаянный человек», – сказал Ирвин Шоу своему другу Лазару. Он был свидетелем того как Ирвин, находясь у него в гостях, отплыл слишком далеко в океан на небольшом плоту. Внезапно начался шторм. Волны захлестывали Ирвина, покрывая его с головой. Писатель и его друзья стояли на берегу, не в состоянии помочь, – они только с ужасом наблюдали как маленькая фигурка отчаянно борется со стихией, то выплывая, то исчезая. Наконец Ирвину удалось прибиться к берегу. Шатаясь от слабости, он вышел из водной пучины и пластом упал на песок. Вечером, одетый во фрак, он приветствовал гостей, как всегда, – остроумный и веселый.
Всегда рядом с ним была Мэри – его верный друг, его самая любимая женщина. Именно она настояла на том, чтобы Ирвин написал мемуары об ушедшей эпохе, о гигантах кинобизнеса, о том как начинался и развивался Голливуд – ведь он был свидетелем и участником этого процесса. Ей не довелось прочитать книгу – весной 1992 года ей поставили диагноз – рак костей. Она мужественно вела себя во время болезни. Никто не слышал от нее ни слова жалобы, она не спрашивала в отчаянии: «почему я?»
Это был страшный удар для обоих – ведь Мэри была на 25 лет моложе Ирвина, и он надеялся, что она подхватит эстафету, продолжит его дело. Но ему было суждено остаться одному. Он очень тяжело переносил одиночество, – все в доме напоминало о Мэри. Ирвин изо всех сил старался выжить, выплыть из этой житейской катастрофы, «уцелеть после кораблекрушения», – так он называл то, что произошло. Помогло испытанное средство – работа. Он продолжил работу над книгой воспоминаний, устраивал великолепные приемы, посвященные вручению награды Оскар.