— Я и так свободен, — пробормотал он.
— Скажи мне что-нибудь. — Она провела пальцами по его затылку и погладила шею, не сводя взгляда с его небесно-голубых глаз, в которых горела досада. — Только не про вино и не про работу.
— А разве есть что-нибудь еще?
— Литература, искусство, детские воспоминания, тайные мечты или желания.
— Моя самая большая мечта — как можно скорее убраться отсюда.
— Попробуй еще раз. Скажи. Первое, что придет в голову.
— Хочу стащить с тебя платье и узнать, такая ли ты сладкая на вкус, как и на запах… — Он сделал крохотную паузу. — Слава тебе господи, наконец-то ты замолчала.
— Только на мгновение. И лишь потому, что пыталась понять собственную реакцию. Похоже, эта картина заинтриговала меня больше, чем я ожидала. — Она закинула голову и всмотрелась в его лицо. О да, ей нравились его глаза. Особенно теперь, когда из них летели искры. — Как ты думаешь, почему?
— Для одного вечера вопросов достаточно. — Он попытался отстраниться, но София положила вторую руку на его плечо.
— Может быть, выполним наш долг, а потом пойдем к тебе?
— Тебе это так легко?
— Наверное.
— А мне нет. Но все равно спасибо. — Он отвернулся и обвел взглядом комнату. Когда Тай заговорил, его голос звучал холодно и небрежно. — Если тебе хочется провести с кем-то ночь, то кандидатур здесь полным-полно. Я ухожу домой.
Он отстранился, резко развернулся и… действительно ушел.
Через десять секунд София смогла дышать, а еще через три ей в голову ударил гнев. Она бросилась в погоню и настигла Тайлера этажом ниже.
— Нет, ты так просто не уйдешь, — прошипела она. — Иди сюда!
София вошла в семейную гостиную и захлопнула за собой Дверь.
— Cazzo! Cub! Сукин сын! — Даже сейчас ее голос звучал негромко. София еще владела собой, но Тай не знал, чего ей это стоило.
— Ты права, — прервал он, не дав Софии излить накопившийся яд. — Я действительно хватил через край. Извини.
Эта спокойная просьба заставила Софию забыть гнев. Она готова была заплакать и сдержалась лишь чудовищным усилием воли.
— Ты считаешь меня шлюхой только потому, что я отношусь к сексу как мужчина.
— Нет. Иисусе… — Он не имел этого в виду. Просто хотел уязвить ее так же, как она его. И удрать со всех ног. — Я сам не знаю, что я думал.
— Все было бы в порядке, если бы я сделала вид, что ничего не хочу, и позволила тебе соблазнить меня, правда? Но если женщина не притворяется — значит, она дешевая потаскуха.
— Нет. — Тайлер взял ее за руки, пытаясь разобраться в чувствах, которые владели ими обоими. — Ты достала меня. Как обычно. Мне не следовало так говорить. Надо было помалкивать. Ради бога, не плачь.
— Я не собираюсь плакать.
— Вот и хорошо. О'кей, ты красивая, обворожительная и сводишь меня с ума. Но я сумел сдержаться и не дать воли рукам.
— Ты уже дал им волю.
— Извини. — Он опустил руки по швам. — Извини.
— Значит, ты оскорбил меня из трусости?
— Послушай, Софи, я ухожу домой. Завтра мы начнем работать и забудем о случившемся.
— Не думаю. Значит, я свожу тебя с ума? — София слегка толкнула его в грудь и заставила попятиться. — И за это ты дал мне пощечину?
— Это было ошибкой. Я уже сказал, что прошу прощения.
— Этого мало. Попробуй еще раз.
Не успел Тайлер опомниться, как она прильнула к нему. Все остальное довершил инстинкт.
Ее губы были горячими, нежными, очень искусными и жадными. К нему прижималось сладострастное, восхитительное женское тело.
Позже Тай признался себе, что у него помутился рассудок. Словно что-то щелкнуло в голове, сознание отключилось и не смогло помешать взрыву чувственности, вырвавшейся наружу, как пантера из клетки. Сомневаться не приходилось: ее вкус не уступал запаху.
Он был таким же пряным, опасным и женственным.
Не успев опомниться, Тай прижал ее к себе. На мгновение она обвилась вокруг него, как экзотическая виноградная лоза, а потом отпустила. От лица Тая отхлынула кровь.
— Вот тебе! — Она нежно провела пальцем по его нижней губе, а потом отвернулась и открыла дверь.
— Черт побери… Подожди минутку. — Тай взял ее за руку и развернул лицом к себе. Он сам не знал, что хочет сделать, но целоваться больше не собирался.
Внезапно на лице Софии появилось ошеломленное выражение. Не успел Тайлер открыть рот, как она оттолкнула его и быстро пошла к столу.
— Diof Madonna, KTO мог это сделать?
И тут он увидел их. Трех ангелов Джамбелли. Размашистые красные буквы на вырезанных из дерева фигурках казались окровавленными ранами. На груди каждой из них красовались зловещие послания:
СУКА № 1
СУКА № 2
СУКА № 3
— Сядь, Софи. Я заберу фигурки еще до того, как их увидит твоя мать или бабушка. Отнесу домой и вымою.
— Нет. Я сама. Похоже, это лак для ногтей. Обычная проделка плохих девочек, — негромко сказала София. Гнев не приведет ни к чему хорошему, подумала она, собирая фигурки. Но печаль была сильнее гнева. — Думаю, это Рене. Или Крис. В данный момент они обе ненавидят женщин Джамбелли одинаково сильно.
— Позволь позаботиться о тебе. — Тай положил ладони на ее плечи. — Кто бы это ни сделал, он знал, что причинит тебе боль. Я отмою их и принесу назад еще до того; как кто-нибудь заметит пропажу.
Софии хотелось положить в его большие, сильные руки не только ангелов, но и самое себя… Поняв это, она отпрянула.
— Я сама позабочусь обо всем. Кажется, ты хотел поскорее вернуться домой.
— Софи…
Спокойный и терпеливый тон Тайлера заставил ее вздохнуть.
— Я должна сделать это сама. Кроме того, мне нужно еще немножко позлиться на тебя. Так что ступай.
Выйдя из комнаты, Тайлер снова поднялся в танцевальный зал. Он решил, что побудет здесь еще немного. На всякий случай. Чтобы единственными пострадавшими сегодня ночью оказались только деревянные ангелы.
София прошла к себе и осторожно смыла с фигурок краску Ее догадка подтвердилась: это действительно был вызывающе красный лак для ногтей. Детский вандализм, уродливый, но не слишком опасный.
«Уничтожить Джамбелли не так легко, — думала она. — Мы стойкие. Достаточно стойкие, чтобы не обратить на это внимания и разочаровать мерзавца, кем бы он ни был».
София отнесла фигурки вниз, положила их на прежнее место и поняла, что это простое действие успокоило ее.
Но забыть то, что произошло между ней и Таем, было сложнее.
«Идиот, — подумала она, подходя к старинному зеркалу, чтобы попудрить нос. — Если идиот постарается, то может научиться целоваться, но идиотом быть не перестанет». Она надеялась, что Тай страдает. Надеялась, что он проведет долгую бессонную ночь. Если завтра он будет выглядеть измученным и несчастным — так и быть, она позволит ему сорваться с крючка.
И все же…
Она посмотрела на себя в зеркало и провела пальцем по губам.
Едва София потянулась за губной помадой, как дверь открылась.
— София…
— Да, Nonna… — Она оглянулась на ангелов. Все было в порядке. — Маленький ремонт на ходу. Сейчас я вернусь.
Тереза закрыла за собой дверь.
— Я видела, что ты пошла за Тайлером.
— Угу, — лаконично ответила София, тщательно крася губы.
— Думаешь, если я старая, то разучилась читать по глазам?
— И что в них было?
— Кровь.
София слегка пожала плечами и закрыла тюбик с помадой.
— У нас был спор.
— После которого тебе понадобилось вновь красить губы?
София засмеялась и обернулась:
— Ну и глаз у тебя, бабушка! Я решила этот спор по-своему. Если я поцеловала Тая, в этом нет ничего противозаконного или аморального. Мы не кровные родственники.
— София, я люблю тебя. И Тайлера тоже.
София смягчилась. Тереза говорила такое нечасто.
— Я знаю.
— Я свела вас не для того, чтобы вы обижали друг друга.
— А для чего ты нас свела?
— Ради блага семьи. — Поскольку день был трудный, Тереза вошла и села. — Когда в голову человеку бросается кровь, она затмевает разум. Испытательный год еще не кончился, а потрясения уже начались. Ты — красивая молодая женщина.
— Кое-кто считает, что я похожа на свою бабушку.
Тереза позволила себе слегка улыбнуться. Потом La Signora посмотрела на ангелов, и ее взгляд смягчился.
— Немного. Но ты больше похожа на своего деда. Он был писаный красавец. Я вышла замуж по расчету, но никогда потом не жалела. Кроме того, он был добр. Cara, красота — это оружие. Обращаться с ним нужно осторожно. Если в тебе не будет доброты, оно может повернуться и ранить тебя.
София опустилась на стул:
— Nonna, по-твоему, я… жесткая?
— Да. — Тереза слегка притронулась к ее руке. — Это неплохо. Из мягкой женщины можно слепить что угодно. Кроме того, ей слишком легко причинить боль. Такова твоя мать. Она моя дочь, София, — спокойно добавила Тереза, видя, что внучка напряглась. — Ее приходится наставлять. Ты другая и идешь своим путем. Я довольна тобой. Я хочу сказать только одно: без доброты жесткость может стать жестокостью. Помни об этом.
— Nonna, ты довольна мной, потому что мой путь — повторение твоего?
— Возможно. Ты — Джамбелли. Кровь берет свое.
— Но я еще и Авано.
Тереза наклонила голову; в ее голосе зазвучал гнев.
— Хочешь проверить, чья кровь сильнее, верно? Да, в тебе много отцовского. Он хитер, и ты тоже можешь быть хитрой. Он честолюбив, и ты тоже. Но его слабости никогда не будут твоими. Тони погубили бессердечие и трусость. А у тебя есть и сердце, и смелость. Поэтому ты можешь быть жесткой без жестокости.
— Я знаю, ты ненавидишь его, — мягко сказала София. — Сегодня я тоже его ненавижу.
— Слишком громко сказано. Не следует ненавидеть собственного отца, каким бы он ни был и что бы ни сделал. Во мне
нет ненависти к Энтони Авано. — Тереза снова встала. — Теперь я вообще не испытываю к нему никаких чувств. Он сделал свой выбор, и это меня устраивает. Мы видимся с ним в последний раз, а затем он перестанет для меня существовать.
— Ты хочешь сказать, что уволишь его?
— Он сделал свой выбор, — повторила Тереза. — И теперь столкнется с его последствиями. Это не должно тебя волновать. — Она протянула руку: — Пойдем. Ты должна присутствовать на вечере. Найдем твою мать и продемонстрируем гостям три поколения женщин рода Джамбелли.
Поздно ночью Тони вошел в квартиру. Кажется, никто не догадывался, что у него все еще хранится ключ от нее.
Он принес с собой бутылку вина из собственного погреба. Бороло позволит соблюдать приличия. Деловые переговоры (слово «шантаж» никогда не приходило ему на ум) следует вести цивилизованно.
Он откупорил бутылку на кухне, перевел дух и выбрал два бокала. К сожалению, свежих фруктов в холодильнике не было, поэтому пришлось удовольствоваться кругом сыра бри.
Этикет следует соблюдать даже в три часа ночи.
Как хорошо, что он назначил встречу на такой поздний час. Утихомирить Рене стоило немалых трудов. После приезда в город она еще битый час перемывала косточки Джамбелли, возмущалась тем, как они с ней обращались, говорила о том, какое будущее ожидает его в компании. И о деньгах.
Конечно, главной темой были деньги.
Осуждать ее Тони не мог.
Их образ жизни требовал больших расходов. В отличие от Пилар Рене не имела за душой ничего. И в отличие от Пилар тратила деньги с такой скоростью, словно они жгли ей руки.
Ладно, неважно, думал он, добавляя к сыру крекеры. Есть простой и цивилизованный способ увеличить их доходы.
Джамбелли собирались уволить его. Теперь он был в этом уверен. Ни Пилар, ни София не станут за него заступаться. Он знал, что так может случиться, но предпочитал не думать об этом и надеяться на лучшее. Вернее, как в глубине души сознавал Тони, он позволил Рене загнать себя в угол.
Но у него был выход. И даже не один. Первым из них он собирался воспользоваться с минуты на минуту.
Это первое дело станет паллиативом. Позволит ему выиграть время. У него есть и другие способы. При необходимости он ими воспользуется тоже. У него есть связи и перспективы…
Тереза Джамбелли очень пожалеет, что недооценила его. И многие другие также пожалеют тоже.
В конце концов он все-таки выйдет из воды сухим, как всегда. Он в этом нисколько не сомневался.
Стук в дверь заставил его улыбнуться. Он наполнил два бокала и поставил их на поднос вместе с бутылкой, сыром и крекерами. Потом взял поднос, отнес его в гостиную и опустил на кофейный столик.
Тони одернул манжеты, пригладил волосы и пошел к двери, готовый начать деловые переговоры.
ЧАСТЬ II Выращивание
ГЛАВА 9
— Не понимаю, зачем нам понадобилось возвращаться сюда.
— Затем, что мне кое-что нужно.
София сознавала, что могла бы обойтись без этих вещей. Но раз уж они попали в Сан-Франциско, не заехать к себе на квартиру она не могла. Разве она не пожалела Тая и не взяла вместо своей машины со складным верхом «СЮВ» Эли?
— Послушай, — продолжила она, — я же с самого начала объяснила, что должна осмотреть кабинеты. Крис продолжает сопротивляться нововведениям. Ей нужно было показать, что мы с тобой одна команда.
— Какая еще команда?
— Команда, капитаном которой являюсь я. — Она заехала на стоянку и включила Тормоз. — Тай, я думаю, по случаю праздников нам следует заключить перемирие. Сейчас у меня нет времени сражаться с тобой.
Она вышла, хлопнула дверью и сунула ключи в кейс.
— В чем проблема?
— У меня нет никаких проблем. Проблемы есть у тебя.
Тайлер обошел машину и оперся о капот. В последние дни с ней просто нет никакого сладу, подумал он. Она может вывести из себя кого угодно. И стычка во время рождественского приема тут ни при чем. София вышла из нее победительницей.
— Команда, говоришь? Ты все еще переживаешь из-за ангелов?
— Нет. Я о них позаботилась, правда? Стали как новенькие.
— Ну да, верно. Тогда в чем проблема?
— Хочешь знать, в чем проблема? Ладно. Я терпеть не могу каждый день вставать на рассвете и мерзнуть в поле. Однако делаю это. Потом возвращаюсь и берусь за работу, которой училась. А еще мне приходится тайком удирать с виллы и приезжать в офис, где меня замещает та, которая не только спит с моим отцом, но и готова в любую минуту взбунтоваться.
— Уволь ее.
— А что, хорошая мысль. — София постучала себя пальцем по виску, но в ее голосе звучала насмешка. — И как это не пришло мне в голову? Не потому ли, что на реорганизацию у нас всего несколько недель и что в разгаре большая и жизненно важная рекламная кампания, а у меня нет ни одного квалифицированного работника, который мог бы ее заменить? Да, думаю, именно в этом и заключается причина, почему я не выгнала ее коленом под зад!
— Послушай, если тебе в туфлю попал камешек, надо его вытряхнуть.
— У меня нет для этого времени, — огрызнулась она и в доказательство сунула Тайлеру свой распухший органайзер. — Глянь сюда. Ты видишь мое расписание на ближайшие шесть недель? — Она пихнула филофакс обратно в чемоданчик.
— Значит, ты попала в трудное положение? — Он пожал плечами: — Тогда возьми выходной и сделай то, что нужно. Я выручу тебя на винограднике.
София смерила его убийственным взглядом.
— Макмиллан, меня не выручит никто! Но ты чертовски прав, я в трудном положении. Я должна учить мать, которая не проявляет ни малейшего интереса к связям с общественностью. Мне пришлось отменить три свидания с тремя очень интересными мужчинами, потому что я занята по горло. Моя светская жизнь сошла на нет. Из-за этой чертовой Рене я два дня не могу связаться с отцом, которого нет в его кабинете. Я хотела приказать ему ближайшие сорок восемь часов заниматься одним из наших крупнейших заказчиков, а в это время выяснилось, что кто-то — к сожалению, не я — должен лететь в Сан-Диего на совещание, которое продлится минимум сорок девять часов!
— А как насчет Маргарет? Я считал, что большинством крупных заказов занимается она.
— Думаешь, я не пыталась? По-твоему, я дура? — Усталая, раздраженная и взвинченная, София подошла к клетке лифта и нажала на кнопку. — Вчера днем она улетела в Италию. К тому же ни она, ни ее служащие не контактировали с компанией «Туайнер», потому что та всегда была любимым детищем моего отца. А поскольку я не хочу, чтобы в «Туайнере» знали о наших трудностях, мне пришлось танцевать перед ними на задних лапках.
— Значит, тебя не выручит никто, — кивнул Тайлер. — А ты сама выручаешь Авано.
— Черта с два я стала бы его выручать. Я выручаю Джамбелли и именно поэтому прикрываю его изо всех сил. Мне это не нравится, меня это бесит и вызывает адскую головную боль.
— О'кей. — Они вошли в лифт, и Тай начал массировать Софии затекшие плечи, изрядно удивив этим и ее, и себя самого. — Прими аспирин, а потом мы вместе что-нибудь придумаем.
— Она не имеет права мешать мне разговаривать с собственным отцом. Ни о личных делах, ни о делах бизнеса.
— Не имеет. — Вот в чем причина твоей головной боли, догадался Тай. — Это азартная игра. Она перестанет брыкаться, если ты покажешь ей, что тебя это не трогает. Плюнь ты на Тони.
— Когда я плюю на него, у него становится такое лицо, что… Ладно, черт с ним. Он действительно дурак. Я злюсь на него за то, что он поставил меня в глупейшее положение. Если я не найду выхода до конца дня…
— Ты найдешь выход до конца дня.
— Угу. — Лифт остановился на нужном этаже. София шумно выдохнула и вышла. — Почему ты такой милый?
— Потому что это тебя отвлекает. Кроме того, «Туайнер» — заказчик солидный. Я не все время торчу в полях, — промолвил он, когда удивленная София выгнула бровь. — Если бы ты сказала мне, что пытаешься разыскать отца, я бы помог тебе. Ты же не обратилась к Каттеру.
Она сжала губы.
— Нет. Но думаю, он что-то знает. И скоро начнет прицельную стрельбу.