Еще дважды эта передача прошла в повторе. Романов видел аппаратуру, которой и сам не раз пользовался. Гриневич и его ассистент демонстрировали универсальный сканер «Bugbuster»,[2] способный обнаружить в помещении, а, в принципе, в радиусе триста метров, любой вид «жучков», будь то аудио – или видеоустройства. Ассистент Гриневича, парень лет тридцати, которого Романов видел впервые, привел сканер в действие. По виду он напоминал ноутбук, а его принцип работы походил на автоматическую настройку каналов телевизора или ресивера. Прошло совсем немного времени, и «охотник за жуками» продемонстрировал свои возможности: вначале обнаружил пару подслушивающих устройств, спрятанных в розетке, затем миниатюрную видеокамеру, замаскированную в книге.
Романов так и не понял, какую цель преследовал Гриневич, появившись на экране. Гонорар за съемки? Небольшая сумма для него – неразменная монета. Популярности пятнадцатиминутный ролик тоже не добавит, и нужен ли он Гриневичу? Он не консультировал и не предоставлял услуг другим фирмам. Он демонстрировал возможности своего подразделения. И бросал вызов? Странная мысль промелькнула в голове Романова. Впрочем, она не показалась таковой, может быть, чуточку наивной. Если вызов и был, то адресовался он будущим клиентам «Артики»: похищенные ценности будут найдены и возвращены – либо детективами страховой фирмы, либо правоохранительными органами, включая Интерпол, на собранном материале агентства.
Романов пошел бы на сегодняшний шаг, если бы и не видел той передачи с названием универсального сканера, но во множественном числе: «Охотники за жуками».
Сегодня телефон – больше, чем средство коммуникации. Это еще и записная книжка, фонотека, картотека. Это универсальный носитель личного компромата.
Романову показалось, он держит в руках тот самый телефон, который видел в передаче «Охотники за жуками». Тот же чехол – легкий, изрядно поношенный, из тонкой черной кожи; та же антенна-телескопичка с покусанной шишечкой. Его достоинство – сверхнадежность, отличная связь. Его недостаток – легкий анахронизм. Пустяк, на который сто раз наплевать.
Романова интересовала фирма-изготовитель этого аппарата. И он узнал ее, нажав на клавишу. К его удивлению, на желтоватом экране высветилось название на русском языке: «Багратион».
Ему не понадобился пин-код, поскольку настройки аппарата его не интересовали, лишь список телефонов и имен абонентов. Вначале Романов пролистал список, оказавшийся огромным; чип памяти вмещал триста номеров, массу отложенных сообщений, упущенных вызовов и прочее. Он открыл вкладку входящих сообщений, затем зашел в ее подкатегорию, где хранились памятные согласно названию папки, месседжи, прочитал несколько сообщений, предварительно включив диктофон. Не выключая его, приступил к основной части на этом этапе. В списке абонентов открывал вкладку «просмотреть запись» и наговаривал на диктофон номер и имя.
Иногда вместо имени стояли цифры: 60, 51, 4, 18. Кто скрывается за этими цифрами? Чьи имена зашифрованы?
Вот попалось одно знакомое имя: Томас Фали. И еще один раз – как Фали-2.
Романов надеялся на то, что в списках есть несколько бывших клиентов, которым Гриневич, его словами, «оказал неоценимую услугу».
Номера телефонов в офисе.
Румын выключил фонарик и прислушался. Ему почудилось движение за дверью, невесомые крадущиеся шаги. Прошло не меньше минуты, прежде чем он возобновил работу.
С каждой минутой его база данных пополнялась телефонами, но не было ни одного адреса.
Работа подошла к концу. Последний – трехсотый номер был записан на чип диктофона. Все это время Романов опасался звонка на телефон Гриневича и в любой момент был готов нажать на клавишу отбоя. Сейчас поймал себя на мысли, что большую часть времени был сосредоточен и не держал в голове хоть какие-то мысли об ответных действиях. Он словно увлекся интересной игрой, где для него существовали только цифры. Триста в основном одиннадцатизначных номеров. Ему предстояло прослушать запись, часто останавливая ее, чтобы выписать номера в аккуратные столбцы. Он уже знал, что будет искать: номер, повторившийся дважды. Как своеобразный доступ к программе. Даже сейчас он исключал ошибку.
Вернувшись в спальню, Романов снова прислушался к дыханию спящего. Приблизившись, положил телефон на место. Замер, когда Гриневич вдруг зашевелил губами, причмокнул и перевернулся на бок…
Костя вышел из дома и активировал охранную систему с наружного щитка.
2Он прошел пешком до старого города. В небольшом кафе, где коротали ночь с десяток молодых людей, он заказал кофе, гамбургер, вечернюю газету. Переключив диктофон на воспроизведение и надев гарнитуру, чтобы со стороны казалось, что он слушает музыку, он на полях начал выписывать номера телефонов в один столбец, имена абонентов – в другой. Где и через кого пробить эти номера телефонов?
Выписав половину номеров, он прервал свое занятие. Косте показалось, что его собственный голос, диктующий ему надоедливым шепотом, доносился из преисподней.
– Муть, – довольно громко произнес Романов. Он перехватил взгляд симпатичной брюнетки, обернувшейся к нему, и улыбнулся: «Все в порядке». Вслух добавил: – Задремал. Приснилось что-то…
Он подошел к стойке и привлек внимание бармена щелчком пальцев:
– Один момент.
– Слушаю, – с неохотой отозвался тот, отрываясь от телевизора, по которому в это время транслировался баскетбольный матч.
– Здесь есть поблизости ночное Интернет-кафе?
Молодой бармен коротко рассмеялся, обратив внимание клиента на огромные электронные часы. Они висели над входной дверью по соседству с колокольчиком, сигнализирующим о входящих и выходящих клиентах. Их свет отражался в каждом участке зеркальной витрины, в каждом стакане, фужере.
– Ночное кафе – это вы правильно заметили. – Спустя мгновения он сказал: – Есть такое заведение поблизости. – И назвал адрес.
Романов расплатился с ним, оставив щедрые чаевые.
Интернет-кафе располагалось на самой вершине скалы, откуда даже ночью открывался прекрасный вид: море, ночные пляжи с их томным освещением, неподвижные фигуры людей в середине пляжа и бойкие у самой кромки; сейчас там на укатанной волнами песчаной полоске разгорался волейбольный поединок.
В кафе было не больше пятнадцати человек. Ни одного «буйного» геймера, отметил Романов. Ему показалось, все посетители этого заведения зашли на один форум и обмениваются, легонько стуча по клавишам клавиатур, сообщениями.
Романов занял крайний столик с фирменным компьютером и только после этого подозвал администратора, парня лет двадцати семи.
– Мне нужна база данных сотовых номеров. – Он намеренно построил фразу на испанском так, чтобы она не прозвучала «я интересуюсь». Он оторвал взгляд от своего замутненного изображения на выключенном мониторе и в упор посмотрел на администратора. – Я не коп, – продолжил он на американский манер, – я частное лицо. И мне нужны сведения о нескольких людях. Я заплачу хорошие деньги: по три евро за номер.
– И сколько у тебя всего номеров? – спросил администратор. И Романов не мог не отметить его алчного взгляда.
– Прикидываешь, сколько номеров умещается на лазерную болванку?
– Что?
– Триста, – вернул его в реальность Романов. Он ожидал, что администратор уйдет. Однако он включил компьютер, пододвинул соседний стул, сел и, набрав текстовое сообщение, тут же отправил его. Романов успел прочитать текст: «Клиент. Триста номеров».
Ответ не заставил себя ждать: «Дай ему адрес Мокко».
– Здесь недалеко, – вполголоса объяснил администратор.
Романов приготовился к бесконечной переадресации. Он был гостем негостеприимной и осторожной Европы. В Штатах ему дали бы точный адрес. А что в России?
Интересно, как сейчас с этим делом в России? Романов не был на родине больше года, а два предыдущих года скрывался от закона. Его губ коснулась грустная улыбка: не был на родине. Он никогда так не говорил, не думал. Обычное выражение – не был дома.
Он пешком добрался до границы старого и нового города. Вот здесь, отметил он, зарабатывал себе на кусок хлеба старый трубадур.
3По адресу, указанному администратором, значилась частная фабрика, о чем говорила медная табличка справа от центральной двери. Румын не успел дать оценку этой ситуации, как вдруг позади и сбоку от него раздался голос:
– Ищешь Мокко?
– Мне сказали, он хочет заработать девятьсот евро, – тут же отозвался Романов.
Он обернулся и увидел чернокожего парня, стоящего в десяти шагах от подворотни. Тогда как Романову показалось, таких, как этот цветной, здесь по меньшей мере пара десятков. Они крутятся в толпе, задавая всякому, кто перешагнул границу виртуального рынка, односложные вопросы:
«Порно?»
«Базы данных: местожительство, паспорта, городские телефоны, сотовые?»
Базы данных милиции, МЧС, полный список сотрудников МИД, политической разведки страны.
Но здесь не Москва или другой крупный российский город. Легко базы данных, включая сверхсекретные топографические, не купишь.
У Романова остались связи с Москвой и Самарой. Один междугородний звонок мог поднять на ноги сначала одного, а затем, по его запросу, другого. Максимум через пару часов он в том же Интернет-кафе, не напрягая администратора, получил бы доступ к одному из компьютеров, на котором хранилась необходимая ему база данных; и, скорее всего, этот компьютер находился бы в Мадриде, Севилье, другом испанском городе. Но, даже обратившись в Москву с обычной для России просьбой («Нужна база данных, дай скачать, и пусть на это уйдет вечность»), Романов рисковал навести на свой след российских сыщиков.
Пока же он пытался определить: этот чернокожий парень из тех, кто греет руки на случайных клиентах, или же является звеном в инфотрафике местного значения. Но в любом случае он не один.
Соседство этой фармакологической фабрики с задворками словно выдавало и качество, и ассортимент продукции, начиная с экстази.
– Какая база данных тебе нужна? – спросил чернокожий. Уроженец Гранады был одет в узкий пиджак, короткие брюки, приоткрывающие красные носки, на голове кожаная шляпа. Перебор, только сейчас отметил Романов. Он смотрел на карикатуру обитателя суборбии, но где оригинал? Такое чувство, что он раздел бедолагу и переоделся в его петушиный наряд.
– Так какая база данных тебя интересует? – повторно прозвучал вопрос.
В этот раз Романов отметил его акцент. Он сам говорил по-испански лучше этого чернокожего, весь вид которого говорил: пару лет назад парень приплыл из Африки и занял место в этой подворотне. Все так, но это не вязалось с наблюдательностью Романова, отметившего перебор в одежде, поведении, а вот сейчас и в его говоре.
Подыгрывая ему, а заодно разбирая набор этих странностей, Романов объяснил ему на пальцах:
– У меня есть триста сотовых номеров. Неважно, все они испанские или только часть. Мне нужны реквизиты испанских абонентов. Имена, понимаешь? Пусть даже испанский номер один, но я заплачу за него как за триста номеров.
Он тщательно выговаривал слова, все больше хмурясь. Он догадался, кто перед ним, уже тянул время, отыскивая выход из этого сложного положения.
– Урод! – чуть слышно прошептал Романов, чувствуя: пройдет несколько мгновений, и здесь появится напарник этого расфуфыренного полицейского. И первое, что он сделает, оказавшись в полицейском участке, – это воспользуется правом одного звонка, глядя на вышибал в камере, ожидающих права первой ночи. Позвонив Гриневичу, он скажет: «Встретимся через семьдесят два года».
Он едва не рассмеялся, реально представляя эту картину. Теперь ему было плевать, есть ли кто-то еще в темной подворотне, дожидается ли чуть дальше спецмашина.
Румын резко шагнул к чернокожему, захватил его шею локтевым сгибом и протащил его на приличной скорости до конца арки.
Он научился чувствовать противника спиной, затылком. Мог бы сказать, что угадал действия еще одного копа, оказавшегося за его спиной в пяти шагах. Теперь он завладел инициативой…
Припечатав своего противника к стене, Румын, выждав секунду, резко отпустил его и скользнул в сторону. В тот же миг в спину чернокожего полицейского ударила пуля.
Стрелок впал в кратковременный ступор. Он смотрел ошалелыми глазами на товарища, сползающего по стене. Романов не дал ему опомниться и нокаутировал его двумя жесткими ударами – левой в печень и правой в голову. Подобрав его пистолет, он оттащил тело в глубь арки, служащей пролетом между двумя домами. Потом вернулся за раненым полицейским. Только после этого обыскал его. Чертыхнулся, раскрыв удостоверение сотрудника управления спецопераций – «Групо Эспаньоль де Оперсьонес». И вооружен он был соответствующе: пистолетом спецназначения «марк-23» фирмы «Хеклер и Кох».
Романов вернулся к началу длинной арки в третий раз. Он не хотел запирать себя в глухом с виду дворе. Жильцы близлежащих домов могли вызвать полицию, услышав звук выстрела. Сами полицейские, приняв вызов от своего осведомителя, были обязаны предупредить начальство. Не исключено, что на операцию они отправились именно из участка.
Но Романов медлил. Он чутко вслушивался в ночные приглушенные звуки, будто готовился услышать полицейскую сирену и оставить наконец-то место преступления.
Он играл на своих нервах, когда, обнаружив в самом конце двора машину, сел за руль и подогнал ее к арке. Открыв заднюю дверцу, погрузил раненого полицейского. Прежде чем закрыть дверцу, он снял с его брючного ремня наручники. Защелкнув «браслеты» на запястьях Мокко, привел того в чувство и помог сесть на кресло переднего пассажира.
– Можешь говорить? – спросил его Романов, выезжая на дорогу. – Не надо репетировать. Это ты стрелял в меня из пистолета, а я только уклонялся от пуль. Расклад такой. Ты получил наводку от человека, который обменял мою жизнь на девятьсот евро. Ты понимаешь меня?
– Да, – с трудом выговорил полицейский.
– Потренируйся. Скажи: да, я понимаю тебя. Человек, который сдал тебя, работает администратором в Интернет-кафе.
Тот повиновался:
– Я понимаю тебя…
– Выходи на связь с участком. Ты должен сказать следующее: «Клиент пока не пришел». Ты и твой напарник готовы ждать его и час, и два. Потому что доверяете своему информатору. Администратор ваш информатор? – продолжал давить Румын, прекрасно зная специфику работы оперативников.
– Да, – снова последовал однозначный ответ.
Костя долбанул его локтем в висок.
– Еще раз скажешь «да», я тебе мозги вышибу. Знаешь, в чем твоя проблема? Что мне уже не двадцать три, а под тридцать. Что ты сказал?
– Я ничего не сказал.
– Знаешь, если бы у меня спросили, доверяю ли я прыщавому администратору в Интернет-кафе, я бы ответил: «Да, блин!» Не маскируя за этим ничего, даже типа «а куда мне деваться?»… Слушай меня и поправляй. Я думаю, вы не с пустыми руками сюда приехали. У вас есть то, что я ищу. Вы демонстрируете товар, я показываю деньги. Я прав?
Чернокожий промолчал, чтобы не нарваться на второй болезненный удар.
– Только я не дурак, чтобы покупать пустую лазерную болванку под гарантии вашей постоянной точки, где я смогу в любое время обменять товар. Вы тоже не дураки – потому что вам нужно взять меня с поличным. На такие мероприятия обычно берут приличный ноутбук, на котором можно проверить диск. И после слов клиента «Да, это то, что я искал, я беру это» вы надеваете на него наручники. Ты опять ничего не сказал?
– Я сказал: «Так и есть».
– Диктуй номер телефона участка, дебил, – распорядился Костя, приготовившись набрать несколько цифр.
К этому времени раненный в спину полицейский пришел в себя. Насколько мог определить Романов, пуля попала ему в правую лопатку. Болезненное, но не смертельное ранение. Об этом сказал и незамутненный взгляд раненого.
Романов остановил машину напротив закрытого на ночь рыбного магазина. Неоновый свет рекламы освещал часть улицы, падал на машину и проникал внутрь.
Сидевший на переднем кресле полицейский глянул на товарища и, поймав его отрицательный жест, тоже покачал головой. Они обменялись взглядами так, будто передали друг другу месседжи. Но оба послания прошли через Романова, как через транскодер, и он без труда расшифровал их. Он мог убить Мокко и его напарника, завладев их оружием, но не убил. Мог убить одного, оставив в живых другого, но даже не добил раненого. Он крутой парень, что и продемонстрировал. Вывод, который сделали полицейские, был прост и логичен: этот человек не хочет ничьей смерти. Он не убийца. Пожалуй, вот сейчас оба согласились бы отпустить его.
– Диктуй номер, – повторил Романов, увидев все, что хотел увидеть.
– Нет, – покачал головой Мокко. Он решил перехватить инициативу. – Уходи, – в его голосе прозвучали благородные нотки. – Я и мой напарник… мы опишем внешность другого человека.
Румын отложил телефон и вооружился пистолетом. Направив «марк-23» в сторону раненого, он тем не менее смотрел на Мокко:
– Короче, черномазый, или ты диктуешь номер и говоришь сразу, или после короткого звукового сигнала. – Румын взвел курок внушительного по размерам пистолета и чуть поднял его, целясь жертве в голову.
Негр сглотнул… и снова покачал головой.
– Нет…
Вслед за этим в салоне раздался грохот: Румын без дальнейших проволочек нажал на спусковой крючок двенадцатизарядного пистолета. Убрав его, он включил передачу и поехал в сторону нового города. Через пару кварталов остановился и приставил ствол к виску Мокко. Когда он взвел курок, полицейский сдался. Он боялся обернуться назад. Боковым зрением он видел обагренное кровью заднее стекло, но больше не видел голову товарища.