Овладевая женщиной, Руди предпочитал ломать ее сопротивление исключительно руками, телом, не прибегая к пистолету, ножу, свинчатке. Парень он был крепкий и начинал общение с женщиной с того, что демонстрировал не только свою силу, но и радость, которую доставляло ему ее использование.
При виде этого надвигающегося страшилы, этого творения Франкенштейна, Кирстен издала новый крик. В ужасе попятилась от них обоих.
Руди схватил нож со стола, но это был не стальной нож, а обычный обеденный. Впрочем, и им ударить Руди не удалось, потому что гигантская лапища сомкнулась на его запястье, как совсем недавно его рука сомкнулась на запястье Кирстен. На изуродованном лице сверкали самые жуткие глаза, которые Руди доводилось видеть только в фильмах ужасов и в зеркале, и глаза эти переполняла ярость. Теперь этот человек заломил руку Руди за спину. Все произошло очень быстро, и уже через каких-то шесть секунд после того, как этот монстр ворвался в столовую, Руди (не Кирстен) кричал диким голосом, а когда его запястье переломилось, как запястье маленькой девочки, боль сверкнула перед глазами ослепительной вспышкой молнии. Монстр швырнул его на пол, и ослепительный свет сменился для Руди чернильной тьмой и тишиной.
Руди Нимс пролежал без сознания лишь пару минут. Когда пришел в себя, нападавший стоял над ним, смотрел на него сверху вниз, и Руди не решился встретиться с ним взглядом, отвел глаза, как сделал бы, повстречав бешеного волка, не желая, чтобы тот бросился на него, приняв прямой взгляд за вызов.
Он не увидел Кирстен, зато по столовой ходил седовласый старик в шлепанцах и подбирал с пола вилку, обеденный нож, осколки разбитого стакана для вина. Столовые приборы он вернул на стол, осколки бросил в пластмассовое мусорное ведерко.
— Как хорошо, что она еще не налила вина, — сказал старик монстру. — Ковер пришлось бы выкидывать. Ох, ты только посмотри, конские бобы таки размазали по ковру, — он поцокал языком. — Знаешь, Том, я не уверен, что такое яростное нападение можно расценивать, как gemult chesed, даже если тебя подвигла на это доброта. Но кто я такой, чтобы судить об этом? Я всего лишь старый пердун, который пытается удержать мотель на плаву и делать то, что правильно, во времена, когда ни первое, ни второе не приносит дивидендов.
Сломанная рука так сильно болела, а старик так расплывался перед глазами, полными слез, что Руди задался вопросом, а не галлюцинирует ли он?
Но вдалеке уже слышался вой полицейских сирен.
ГЛАВА 69
Генри Роврой не мог удержать Джима вне дома. Поэт мог войти через чердак, если б ему не удалось воспользоваться дверью, мог войти через стену, безо всякого уважения ко мнению просвещенных профессоров и рафинированных ученых, которые отметали саму идею призраков с пренебрежительным фырканьем или смехом. Он контролировал ситуацию, его убитый брат, с этим Генри ничего поделать не мог.
Соответственно, поскольку ручная граната не могла остановить человека, который уже мертв, Генри положил ее в холодильник. Такой странный выбор поначалу поставил его в тупик, но потом он решил, что сделал его на подсознательном уровне: ручная граната вызвала ассоциацию с ананасом.
Смирившись с неизбежным, он убрал все стулья из-под дверных ручек и поставил к столу. Открыв дверь в подвал, постоял на верхней площадке, всматриваясь вниз, где свет горел уже более двадцати четырех часов. Ничего не услышал, но позвал: «Джим?» Не получив ответа, добавил: «Не следовало мне самому убивать тебя, моего родного брата. Лучше б я нанял кого-нибудь, чтобы он убил тебя, а потом убил бы его».
В какой-то момент он увидел женщину, стоящую на крыльце. Поначалу решил, что это Нора, присоединившаяся к Джиму на новом этапе охоты, но, почувствовав его взгляд, женщина повернулась к окну лицом, и он понял, что перед ним незнакомка. Причем привлекательная.
Если привлекательная женщина пришла к нему сама, избавив от необходимости выслеживать ее и привозить сюда, может, напрасно он поставил крест на своей судьбе. Может, это знак того, что Час Мертвого Джима закончился, что худшее позади, что он прошел обряд инициации и может вести сельскую жизнь, что духи земли и боги плодородия, которые правят в этих полях и лесах, дают добро на его присутствие здесь. Если так, он мог начать строительство убежища, чтобы уберечься от хаоса, который готовили для простых смертных сенатор и его друзья.
Он открыл дверь и улыбнулся женщине.
Она нахмурилась.
— Джим?
— Старался быть им, — ответил он.
— Что ты сказал?
— Шутка. День выдался долгим. — Вероятно, она знала Карлайтов, что побудило его отступить на шаг и добавить: — Мы с Норой как раз собрались пообедать. Составишь нам компанию?
Замявшись, она вошла в дом.
— Не могу, Джим. Произошло нечто чудесное и удивительное.
Он закрыл дверь.
— Чудесное точно пошло бы мне на пользу. В такой день хочется поднять настроение. Расскажи об этом мне и Норе.
— Я намереваюсь не только рассказать, — следом за ним она прошла на кухню.
— Нора в картофельном погребе. Я собирался спуститься и помочь ей.
Дверь в подвал он оставил открытой. Внизу горел свет. Его радовало, что все получалось так складно.
— Дело в том, Джим, что мне очень нужно одолжить ваш «Маунтинер».
— Конечно. Нет проблем. Ты помоги Норе принести корзину с картошкой, а я принесу страховой полис, на случай, если ты попадешь в аварию.
— Не нужен мне страховой полис.
— Я знаю, знаю. Но закон требует иметь при себе доказательство страховки, а тебе известно, какой я, — живу по закону.
Если на то пошло, Джим написал стихотворение «Живу по закону», о красоте закона, хотя подразумевался закон природы, а не законы, написанные людьми.
Ссылка сработала. Женщина поняла, о чем речь, и улыбнулась.
— Хорошо, конечно, принеси страховой полис. Законопослушный Джим. Я помогу Норе.
Он наблюдал, как незнакомка спускается по лестнице. И когда она добралась до нижней площадки, крикнул:
— У меня раньше времени начался старческий маразм, — поспешил за ней со словами: — Страховой полис у меня в бумажнике.
Когда Генри спустился вниз, женщина уже добралась до приоткрытой двери в картофельный погреб. Там горел свет.
Волна ужаса прокатилась по телу Генри, и на мгновение он не понял, по какой причине… потом ему все стало ясно.
Незнакомка открыла дверь, вошла в картофельный погреб. Там на полу лежала Нора, первая женщина его запланированного гарема.
— Все-таки я был Джимом, — пробормотал он.
Мысленным взором он увидел себя, в рукавицах Джима, выкатывающего тело Норы из амбара на тачке. После обеда, прошлым вечером. Будучи Джимом. Войдя в роль. Что ж, не зря в Гарварде он играл в студенческом театре.
Гостья, безымянная женщина, широко раскрытыми глазами смотрела на него из ловушки картофельного погреба.
Когда она двинулась к двери, Генри заговорил:
— И Джим. Джим в курятнике. Голый и брошенный в курятник. У меня не было времени кормить кур. Пусть склюют мясо с костей. И могилу придется рыть меньше.
— Джим, что с тобой?
Он посмотрел на свои руки, на чистые ногти, вспомнил грязь, запекшуюся кровь под ногтями. Грязь и кровь появились, когда он надевал перчатки и был Джимом.
«Генри, — донесся мертвенный шепот. — Генри… Генри». И он не решился оглянуться, чтобы увидеть, кто стоит у него за спиной.
Женщина, которая видела, кто там стоит, спросила:
— Кто такой Генри?
— Генри, — ответил Генри, зная, что позади все-таки не стоит исклеванный курами Джим.
— Джим, отойди от двери, — продолжила женщина. — Я ухожу отсюда, Джим.
Он надевал перчатки, когда писал хайку в блокноте, а потом ему пришлось вновь мыть руки.
— Я не уверен в том, кто я сейчас, — сообщил он женщине в картофельном погребе. — В Гарварде мне не хватало времени, чтобы уделить должное внимание психологическим дисциплинам.
Она подошла к двери, но он не сдвинулся с места.
— Ты слышишь? Слышишь это постукивание? Слышишь это ритмичное постукивание?
— Нет, — ответила Камми.
— А я слышу. Все время слышу. Это так грустно. Мне хотелось бы держать тебя в картофельном погребе. И тогда все бы у меня было. Но посмотри, что сделал со мной этот сельский мир всего за один день. Я же не такой и никогда не хотел быть таким, а теперь мне совершенно ясно, что прежним я уже никогда не стану.
— Отойди, Джим, — она попыталась оттолкнуть его.
— Сейчас я поднимусь наверх и возьму из холодильника ручную гранату.
Он направился к лестнице. Поднявшись на три ступеньки, оглянулся.
— Хочешь пойти со мной за ручной гранатой?
— Нет, Джим, я подожду здесь.
— Хорошо. Спасибо, что подождешь. Я принесу гранату и для тебя. Мы вместе выдернем чеки в картофельном погребе.
— Хочешь пойти со мной за ручной гранатой?
— Нет, Джим, я подожду здесь.
— Хорошо. Спасибо, что подождешь. Я принесу гранату и для тебя. Мы вместе выдернем чеки в картофельном погребе.
Он продолжил подъем. И огорчился, когда услышал, как хлопнула дверь, которая вела из подвала наружу. Он действительно не хотел умирать в картофельном погребе в одиночестве. Ну, ладно. Не в одиночестве. Там его ждала Нора.
ГЛАВА 70
«Маунтинер» задним ходом выезжал в лунный свет. Не решаясь оглянуться, Камми обежала его спереди, когда Грейди нажал на педаль газа. Рванула дверцу пассажирского сиденья, забралась в салон, но в первые мгновения не могла произнести ни слова.
Ламар сидел на заднем кресле. Составляя компанию Мерлину, Загадочный и Тайна смеялись в багажном отделении.
Камми никогда не слышала, как эти двое смеются. В сложившихся обстоятельствах их нежные, детские голоса звучали зловеще.
Наконец из горла Камми вырвался крик:
— Поехали, поехали, поехали!
Грейди отъехал от дома, а уж потом спросил:
— Что? Что случилось?
— Если б я знала. Джим… он… Я не знаю. Думаю, он убил Нору, ее труп в картофелехранилище.
От этих ее слов смех в багажном отделении разом стих, а Грейди вытаращился на нее.
Через несколько секунд Камми повернулась к Ламару:
— Вы предсказывали хаос, и так оно и вышло. Что теперь? Что ждет нас впереди?
— Всего лишь будущее, — ответила Тайна из-за спины Ламара. — Всего лишь то, где мы должны быть.
* * *
Генри Роврой, он же Джим Карлайт, спустился по лестнице с гранатой в каждой руке.
Нора с широко раскрытыми глазами лежала на полу картофельного погреба.
Он сел на пол рядом со своей невесткой, своей женой.
Вытащил чеку из первой гранаты, но придавил пальцем предохранитель.
По причинам, которые он не мог себе и представить, перед его мысленным взором возник не обнаженный труп Джима, лежащий среди кудахтающих куриц, а сенатор на пресс-конференции, размахивающий фотографией Марка Пиппа и требующий отдать его под трибунал. Эту стратегию предложил сенатору Генри, но базировалась она на неправильной информации, и ничего хорошего из этого не вышло.
Сенатор не уволил его, потому что, по мнению сенатора, ему удалось добиться именно того, чего он и хотел. Сенатор был идиотом.
Теперь перед мысленным взором Генри стояло лицо Марка Пиппа. Он не мог отделаться от этого лица. Он не хотел умирать, думая о Марке Пиппе. Тем не менее так он и умер.
* * *
Грейди гнал внедорожник с максимальной скоростью, какую допускала извилистая дорога, направляясь на юг, в более населенные районы, где холмы светились огоньками домов. До маленького города с собственной телевизионной станцией путь предстоял долгий, но, если их исчезновение еще не заметили, у них оставались неплохие шансы добраться туда.
Они проехали мимо придорожного ресторана. Стоянку забили пикапы, а рекламный щит сообщал о выступлении популярной в округе рок-группы.
Проехав еще четверть мили, они поднялись на холм, а внизу, на перекрестке, увидели блокпост. Грейди затормозил, начал разворачиваться.
— Придорожный ресторан, — предложила Камми. — Там много людей. Это какой-то шанс.
Когда они вновь поднялись на вершину холма, которую только что проскочили, в зеркало заднего обзора Грейди увидел, что погоня уже началась.
Как только Грейди остановил «Маунтинер» на стоянке придорожного ресторана, Камми выскочила из салона, бросилась к заднему борту, открыла дверцу.
— Вылезайте! Быстро!
Мерлин спрыгнул на землю, парочка с огромными глазами последовала за ним.
Когда вшестером они побежали ко входу в ресторан, Ламар спросил: «Где музыка? Почему в ресторане так тихо?»
Внутри толпился народ, как можно было ожидать, учитывая количество пикапов на автостоянке, но рок-группа не играла, и никто не танцевал. Люди кучковались в баре, слева от сцены и в отдельном банкетном зале, неподалеку от туалетов.
— Тут человек сто, — Камми окинула взглядом зал. — Может, сто пятьдесят. Агенты не смогут арестовать нас всех, не смогут заткнуть всем рот. Пошли. Пора. Тайна, Загадочный, настало время вашего дебюта.
— Господи, — послышался позади голос Ламара, но Камми оглядываться не стала, двинулась дальше между пустующими столиками, следом за волкодавом и двумя чудесными существами.
На сцене взяла с подставки микрофон.
— Пожалуйста, минуточку внимания!
— Микрофон не включен, — подсказал ей Грейди.
Она поискала переключатель, нашла, и ее голос загремел из динамиков:
— Друзья, эй, послушайте меня, я хочу сделать объявление! — В этот самый момент в парадную дверь ворвались агенты в черном, вооруженные автоматическими винтовками. Мгновением позже они появились и из двери черного хода.
Посетители ресторана повернулись к ней. Но половина агентов уже рассыпалась по залу, пугая толпу, тогда как остальные направились к сцене.
Один, поднимаясь на сцену, уже говорил: «Вы арестованы», и Камми услышала, как второй говорит Грейди, что тот имеет право молчать, поэтому воскликнула:
— У вас нет права заставить нас молчать!
В возникшем хаосе она слышала, как Ламар что-то ей кричит, и уже когда собралась ударить агента микрофоном, поняла, что он пытался ей сказать: «Камми, Грейди, посмотрите на экраны телевизоров».
В банкетном зале стоял телевизор с большим плоским экраном, второй, поменьше, находился за стойкой. Третий — слева от сцены. Музыка не звучала, люди перестали танцевать, есть и пить, потому что не могли оторваться от экранов.
А на экранах были Загадочный и Тайна.
У Камми отвисла челюсть.
Кто-то прибавил звук на телевизоре с большим плоским экраном, когда место Загадочного и Тайны занял ведущий информационного выпуска.
— Мы сообщаем вам сенсационную новость. Этим вечером происходит что-то удивительное. Что бы ни означало случившееся в Мичигане и появление этой пары в западной Пенсильвании, вероятно, они не одиноки. — Он переговорил с кем-то, не попадающим в кадр, вновь повернулся к камере: — Мне только что сообщили, что мы получили такой же сюжет из Мариэтты, штат Джорджия, и еще три на подходе. И мне говорят, что такое же случилось в Италии… Франции… да, в Италии и Франции. А теперь отправляемся в Мариэтту.
В Джорджии такая же парочка, как Загадочный и Тайна, резвилась на лужайке, а вокруг собралось человек сорок-пятьдесят.
В замешательстве вооруженные агенты попятились от сцены. Камми услышала, как их командир что-то докладывает по мобильнику, но происходящее на экране телевизора интересовало ее больше, чем проблемы Министерства национальной безопасности.
Посетителей ресторана живые существа, конечно же, заинтересовали больше, чем образы на экране. Камми взяла на руки Тайну, Грейди — Загадочного, и они спустились со сцены в зал, чтобы позволить жителям Колорадо поближе познакомиться с новыми творениями, с которыми отныне им предстояло делить этот мир.
Тайна прошептала ей на ухо:
— Ты такая чистая, ты сияешь так ярко, и в тебе больше нет грусти.
ГЛАВА 71
Лысый и сгорбленный, с седыми усами, старик сидел в парке у дома престарелых. В этот сумрачный день он был в солнцезащитных очках. У скамьи стояла белая трость.
Том Биггер сел рядом со стариком.
— И что вы думаете об этих новостях?
— Я слышал их голоса. Будто у ангелов. От их голосов я становлюсь счастливым. Как бы мне хотелось их видеть. Они красивые?
— Да. Самые прекрасные существа, каких мне только доводилось повидать.
— Вчера вечером сказали, что по всему миру их семьдесят тысяч пар.
— Вы слышали утренние новости? — спросил Том.
— Нет. Какие? Моя жена, Мирна, говорит, что нам осталось только узнать об их способности летать. Ты про это?
— Еще один шанс.
— И у меня такое же ощущение. Знаешь, что я думаю?
— И что вы думаете? — спросил Том.
— Один из нас когда-нибудь убьет одного из них, и это будет конец для нас, для нас всех. Это будет конец. Сразу же.
— Вы, возможно, правы, — ответил Том. — А теперь утренние новости. Ученые определили их геном. Знаете, что они нашли?
— Что-то поразительное, — ответил слепой. — Вот на что я надеюсь. Я всю жизнь ждал чего-то поразительного.
— Во-первых, они совершенно на нас не похожи. Совершенно. Но ученые говорят, что их геном целиком и полностью соответствует нашему, не отличаясь от него в самых мельчайших деталях.
Слепой засмеялся. Не мог остановиться. И смеялся так заразительно, что Том последовал его примеру.
Когда оба отсмеялись, слепой спросил Тома:
— Ты видел одного из них наяву или только на экране телевизора?