— Я не возражаю против того, чтобы поговорить с прокурором, — сдался Слейтер.
— Если вы лжете, Липер, мы отправим вас назад в Калифорнию в ближайший понедельник, — добавил Кэпшоу.
— Девочка до сих пор в городе? — спросил Слейтер.
— Я больше и слова не скажу, до тех пор пока не подпишу договор, — заявил Липер.
Выходя из Дома правосудия после спасения попугая, Тео увидел текстовое сообщение от Айка, который просил его забежать к нему в офис.
Поскольку Айк каждый день начинал поздно, он обычно задерживался на работе, даже по пятницам. Тео увидел его за столом, заваленным стопками бумаг, там же стояла бутылка пива, а из динамиков музыкального центра лилась мелодия Боба Дилана.
— Как мой любимый племянник? — поинтересовался Айк.
— У вас больше нет племянников, — напомнил Тео, сбрасывая плащ и усаживаясь на единственный стул, где не было документов и папок.
— Да, но ты, Тео, был бы моим любимчиком, даже если бы у меня было двадцать племянников.
— Надеюсь.
— Как прошел день?
Тео уже усвоил, что самое приятное в работе юриста — наслаждение победами, особенно теми, которые последовали за баталиями в зале суда. Юристы любят рассказывать байки о чудаковатых клиентах и странных делах, но процветают благодаря эффектным победам в суде. Поэтому Тео принялся рассказывать дяде сагу о Пите, и вскоре Айк ревел от смеха. Неудивительно, что судья Йек не водил дружбу с другими, более респектабельными юристами в городе, зато с Айком они периодически сталкивались в каком-нибудь баре, где любили выпивать неудачники. Айк считал, что со стороны Йека было просто восхитительно позволить Тео выступить как настоящему адвокату.
Когда рассказ был закончен, Айк сменил тему:
— До сих пор считаю, что полиции следует проверить отца девочки. Судя по тому, что я слышал, все сосредоточились на Джеке Липере, но я думаю, это ошибка. А ты?
— Не знаю, Айк. Не знаю, что и думать.
Айк взял клочок бумаги.
— Отец Эйприл — Томас Финнимор, все называют его просто Том. Его группа носит название «Пландер», и они уже несколько недель путешествуют. Финнимор и четыре других клоуна, почти все они отсюда. Вебсайта у них нет. Основной вокалист — бывший наркодилер, с которым я встречался много лет назад. Но мне удалось отыскать одну его подружку. Она сказала не много, но ей кажется, что они в районе Роли в Северной Каролине, выступают на дешевых вечеринках в барах и студенческих клубах. И она держалась так, как будто не особенно скучает по своему парню. В любом случае это все, что я смог выяснить.
— И что я теперь должен делать?
— Попытаться установить, где сейчас «Пландер».
Тео разочарованно покачал головой.
— Послушайте, Айк, быть не может, чтобы Эйприл уехала с отцом. Я уже пытался вам это втолковать. Она не доверяет ему и даже недолюбливает его.
— Но она боялась, Тео. Ты не знаешь, о чем думала сильно напуганная маленькая девочка. Мать бросила ее. Эти люди сумасшедшие, верно?
— Верно.
— Никто не вламывался в дом, потому что у ее отца есть ключ. Он забирает ее, и они уезжают; надолго ли, не знает никто.
— Ладно. Но если она с отцом, выходит, ей ничто не угрожает?
— Это ты мне скажи. Думаешь, она в безопасности на гастролях с «Пландер»? Эти ребята не лучшая компания для тринадцатилетней девочки.
— Так, значит, я нахожу «Пландер», запрыгиваю на велосипед и мчусь в Роли, что в Северной Каролине?
— Об этом мы побеспокоимся позже. Поскольку ты умеешь обращаться с компьютером, попробуй поискать — возможно, обнаружишь что-то интересное.
«Ну что за пустая трата времени!» — подумал Тео. Он вдруг понял, что ужасно устал. Неделя выдалась напряженной, и он мало спал. Волнение в суде по правам животных высосало из него оставшиеся силы, и сейчас ему просто хотелось отправиться домой и заползти в кровать.
— Спасибо, Айк, — сказал он, схватив плащ.
— Не стоит благодарности.
Поздно вечером в пятницу Джека Липера опять заковали в наручники и вывели из камеры. Встреча проходила в помещении тюрьмы, где адвокаты беседовали с клиентами. Адвокат Липера, Кип Озгуд, присутствовал там наряду с детективами Слейтером и Кэпшоу, как и молодая леди по имени Тереза Нокс из прокуратуры. Миз Нокс немедленно взяла бразды правления в свои руки. Она вела себя исключительно по-деловому, поскольку отнюдь не радовалась тому, что ее вызвали из дому в пятничный вечер.
— Никакой сделки не будет, мистер Липер, — заявила она. — Вы не в том положении, чтобы заключать сделки. Вам грозит обвинение в похищении человека, то есть до сорока лет тюремного заключения. Если девочка пострадала, будет предъявлено дополнительное обвинение. Если она мертва, то, считайте, ваша жизнь кончена. Лучше всего для вас же сказать нам, где Эйприл Финнимор, чтобы она больше не мучилась, тогда вы избежите лишних неприятностей.
Липер ухмыльнулся миз Нокс, по ничего не сказал.
Она продолжила:
— Это, разумеется, при условии, что вы не вздумали в игры с нами играть. А я подозреваю, что так и есть. Как и судья. Как и полиция.
— Тогда вы все пожалеете, — заявил Липер. — Я даю вам шанс спасти ей жизнь. Что касается меня, я и так не сомневаюсь, что умру в тюрьме.
— Не обязательно! — выпалила миз Нокс. — Вы отдаете нам девочку, целую и невредимую, а мы рекомендуем приговор сроком на двадцать один год по обвинению в похищении человека. Вы можете отсидеть его здесь.
— А что с Калифорнией?
— Мы не можем контролировать то, что делают в Калифорнии.
Липер продолжал ухмыляться, как будто наслаждался моментом. Наконец он произнес:
— Как вы и сказали, сделки не будет.
Глава 15
Завтрак в семье Бун в субботу утром прошел весьма напряженно. Как обычно, Тео и Судья налегали на хлопья «Чириос»: Тео — с апельсиновым соком, Судья — без, в то время как Вудс Бун поедал рогалик и читал спортивные новости. Марселла потягивала кофе и просматривала в Интернете страницы с новостями. Говорили не много, по крайней мере первые двадцать минут. Обрывки предыдущих разговоров до сих пор витали в воздухе, и ссора могла вспыхнуть в любой момент.
Напряжение возникло по ряду причин. Самой первой и очевидной была общая подавленность, охватившая всех членов семьи с четырех часов утра среды, когда их разбудили полицейские и попросили поскорее приехать к Финниморам. Чем дольше отсутствовала Эйприл, тем больше ухудшалось настроение. Предпринимались попытки улыбаться и даже выражать оптимизм, особенно со стороны мистера и миссис Бун, но все трое знали, что это притворство. Второй, хотя и менее важной причиной являлось то, что Тео с отцом не собирались ехать на свою еженедельную игру в гольф на девять лунок. Почти каждую субботу в девять утра они уже выбивали мячи с первой ти,[10] и это было главным событием недели.
Гольф отменился из-за третьей причины, вызвавшей напряжение. Мистер и миссис Бун уезжали из города на целые сутки, и Тео настоял, чтобы ему разрешили остаться одному. Раньше они уже ругались по этому вопросу, Тео проиграл, и вот проигрывал опять. Он осторожно объяснил, что сумеет запереть все двери и окна, включить сигнализацию, позвонить соседям и в службу «911» в случае необходимости, а еще подставить стул под дверь перед сном, уложить под боком Судью, чтобы он мог атаковать любого незваного гостя, и во сне удержать в руках седьмой айрон,[11] вдруг пригодится. Он находился в полной и совершенной безопасности и негодовал, что к нему относятся как к ребенку. Он отказывался оставаться с няней, когда его родители отправлялись на ужин или в кино, и пришел в ярость из-за того, что они не хотели оставлять его одного на время этой маленькой ночной поездки.
Однако родители не уступали. Тринадцатилетний мальчик не должен оставаться без присмотра. Тео начал уговаривать, даже надоедать им, чтобы вернуться к серьезному обсуждению этого вопроса, когда ему исполнится четырнадцать. Но пока Тео нуждался в опеке и защите. Его мать устроила, чтобы он провел ночь дома у Чейса Уиппла, что было бы нормально при обычных обстоятельствах. Однако, как объяснил Чейс, его собственные родители собирались на ужин вечером в субботу и хотели оставить обоих мальчиков под присмотром старшей сестры Чейса, Дафни — поистине неприятной девушки шестнадцати лет, которая всегда сидела дома, поскольку ни с кем не дружила, и потому обычно флиртовала с Тео. Еще трех месяцев не прошло, как он еле пережил такую ночевку, когда его родители ездили в Чикаго на похороны.
Он протестовал, ворчал, дулся, спорил, возмущался, но все было напрасно. Субботний вечер ему предстояло провести на цокольном этаже дома Уипплов в компании упитанной Дафни, которая болтает без остановки и таращится на него, пока они с Чейсом пытаются играть в видеоигры и смотреть телевизор.
Мистер и миссис Бун подумывали отменить поездку в связи с похищением Эйприл и тяжелой атмосферой, царившей в городе. Они планировали проехать на машине две сотни миль и добраться до популярного курорта под названием Бриар-Спрингс, чтобы пару часов повеселиться там с кучкой юристов со всего штата. После обеда их ждали семинары и выступления, потом коктейли, потом долгий ужин и новые выступления мудрых опытных судей и занудных политиков. Вудс и Марселла были активными членами Адвокатской ассоциации штата и никогда не пропускали ежегодных встреч в Бриар-Спрингсе. А эта встреча имела особое значение, потому что в соответствии с программой Марселла собиралась выступить с речью о последних тенденциях в бракоразводных законах, а Вудс жаждал поучаствовать в семинаре по потере прав выкупа закладных в связи с кризисом. Оба тщательно готовились к поездке и с нетерпением ждали этого дня.
Тео заверил родителей, что с ним все будет в порядке и что Страттенберг не успеет по ним соскучиться за двадцать четыре часа. За ужином в пятницу они все-таки сказали, что поедут. Еще они решили оставить Тео с семьей Уиппл, несмотря на все его протесты. Тео проиграл спор и, хотя признавал это, все равно проснулся в субботу в отвратительном настроении.
— Жаль, что с гольфом так вышло, — бросил мистер Бун, не отрываясь от новостей спорта.
Тео промолчал.
— Мы наверстаем все в следующую субботу игрой на восемнадцать лунок. Что скажешь?
Тео фыркнул.
Мать закрыла ноутбук и посмотрела на него:
— Тео, дорогой, мы уезжаем через час. Что ты собираешься делать днем?
Лишь через пару секунд Тео ответил:
— О, даже не знаю. Наверное, буду просто околачиваться здесь и ждать, пока появятся похитители и убийцы. Вероятно, я уже буду мертв к тому времени, когда вы доберетесь до Бриар-Спрингса.
— Не умничай, когда разговариваешь с матерью, — резко одернул его Вудс, повыше подняв газету, чтобы скрыть улыбку.
— Ты отлично проведешь время у Уипплов, — сказала Марселла Бун.
— Жду не дождусь.
— Теперь вернемся к первому вопросу. Что ты собираешься делать днем?
— Не знаю точно. Мы с Чейсом, возможно, пойдем посмотреть игру старшеклассников в два часа или отправимся в «Парамаунт» на двойной сеанс. Еще можно наведаться на хоккейный матч.
— И вы не собираетесь искать Эйприл, правда, Тео? Мы ведь уже говорили об этом. Не дело мальчикам кататься по городу и изображать детективов.
Тео молча кивнул.
Отец опустил газету, пристально посмотрел на него и сказал:
— Можешь дать нам слово, Тео? Больше никаких поисковых групп?
— Даю слово.
— Я хочу получать от тебя эсэмэски каждые два часа, начиная с одиннадцати утра. Понятно? — спросила мать.
— Да.
— И не забывай улыбаться, Тео. Пусть мир будет счастливее.
— Сейчас мне не хочется улыбаться.
— Да ладно, Тедди, — произнесла она и улыбнулась сама.
Обращение «Тедди» нисколько не улучшало его настроение, как и постоянные напоминания мамы «улыбаться и делать мир счастливее». Массивные брекеты стояли на зубах Тео уже два года и до смерти ему надоели. Он с трудом представлял, как блестящий, полный металла рот может сделать кого-то счастливее.
Они ухали ровно в 10.00, как и планировали, потому что рассчитывали прибыть на место в 13.30. Выступление Марселлы было назначено на 14.30, семинар Вудса — на 15.30. Как у всех успешных юристов, их жизнь была расписана по минутам, и времени даром они не теряли.
Подождав полчаса, Тео собрал рюкзак и отправился в офис. Судья от него не отставал. Как и следовало ожидать, в офисе «Бун энд Бун» было пусто. Родители Тео редко работали по субботам, а остальные сотрудники уж точно отдыхали. Он отпер основную дверь, отключил сигнализацию и зажег свет по пути в библиотеку у входа в здание. Ее высокие окна выходили на маленький газон у фасада. Тео любил эту комнату и часто делал здесь домашнюю работу, стараясь не мешать юристам или помощникам. Он налил Судье миску воды, достал ноутбук и мобильный телефон.
Прошлым вечером Тео пару часов потратил на поиски группы «Пландер». Ему до сих пор с трудом верилось, что Эйприл могла уехать посреди ночи с отцом, но версию Айка все же следовало проверить. Да и чем еще мог заняться Тео в выходные?
Пока следов группы обнаружить не удалось. Изучая районы Роли — Дарема и Чапел-Хилла, Тео обнаружил немало концертных залов, клубов, частных заведений для вечеринок, площадок для выступлений, баров и коктейльных залов и даже место для проведения свадебных торжеств. Примерно у половины имелись сайты или страницы в сети «Фейсбук», но нигде не упоминалась группа под названием «Пландер». Еще Тео нашел три андерграундных еженедельника, публиковавших списки заведений, где можно послушать живую музыку.
Используя обычный офисный телефон, Тео принялся обзванивать все организации в алфавитном порядке. Первым оказался кабак под названием «Аббиз айриш роуз» в Дареме. Чей-то голос проскрипел:
— «Аббиз».
Тео попытался говорить как можно более низким голосом:
— Не могли бы вы сказать, не выступает ли у вас сегодня группа «Пландер»?
— Никогда о такой не слышал.
— Спасибо. — Он быстро повесил трубку.
В «Брэдиз барбекю» в Роли ответила женщина:
— Сегодня у нас никто не выступает.
Пытаясь узнать как можно больше, Тео поинтересовался:
— Ребята из «Пландер» когда-нибудь здесь играли?
— Никогда о них не слышала.
— Спасибо!
Он продолжал, продвигаясь дальше по алфавиту, но ему не особенно везло. Вероятнее всего, Эльза удивится, увидев список этих звонков, когда откроет счет за последний месяц, и Тео, конечно, возьмет вину на себя. Возможно, он даже предупредит Эльзу, объяснит, почему звонил, и попросит оплатить счет, не рассказывая об этом родителям. С ними он разберется позже. У него не было иного выхода, кроме как использовать офисный телефон, поскольку мама с фашистской дотошностью проверяла счета за его мобильник. Если бы она засекла звонки в бары в районе Роли и Дарема, ему пришлось бы кое-что объяснить.
Впервые повеяло успехом, когда Тео позвонил в заведение под названием «Трэкшн» в Чапел-Хилле. Услужливый молодой человек, который, судя по голосу, был не старше Тео, сказал, что вроде бы «Пландер» выступали у них пару месяцев назад. Он попросил Тео подождать и отправился навести справки у какого-то Эдди. Когда подтвердили, что эта группа действительно бывала у них, молодой человек сказал:
— Вы ведь не собираетесь приглашать их?
— Возможно, — ответил Тео.
— Не приглашайте. Они не умеют играть.
— Спасибо!
— Это группа для студенческих клубов.
Ровно в 11.00 он написал матери сообщение: «Один дома. Серийный убийца в подвале».
Она ответила: «Не смешно. Люблю тебя».
«Люблю тебя».
Тео звонил и звонил, но следов группы «Пландер» пока не находил.
Чейс прибыл в районе полудня и вытащил свой ноутбук. К тому моменту Тео поболтал уже более чем с шестьюдесятью менеджерами, барменами, официантками, вышибалами и даже посудомойкой, которая плохо говорила по-английски. Короткие беседы убедили его, что «Пландер» — очень слабая группа с очень узким кругом поклонников. Один бармен в Роли, утверждавший, что «знает каждую группу, которая когда-либо приезжала в город», признался, что никогда не слышал о «Пландер». В трех других случаях о них отзывались как о «группе для студенческих клубов».
— Давай проверим студенческие клубы, — предложил Чейс. — Женские в том числе.
Вскоре они выяснили, что в районе Роли — Дарема было много колледжей и университетов, крупнейшими из которых являлись Университет Дьюка, Университет Северной Каролины в Чапел-Хилле и Государственный университет штата Северная Каролина в Роли. Но всего в часе езды от них располагались десятки учебных заведений поменьше. Тео и Чейс решили начать с самых крупных. Несколько минут оба мальчика стучали по клавишам, стремительно путешествуя по Интернету и соревнуясь, кто первый найдет что-то полезное.
— В Дьюке нет студенческих клубов, — объявил Чейс.
— Что это значит в плане вечеринок и групп? — спросил Тео.
— Пока не знаю. Давай еще раз вернемся к Дьюку. Ты возьми Государственный университет штата Северная Каролина, а я — Университет Северной Каролины.
Тео вскоре узнал, что в Университете Роли двадцать четыре мужских клуба и девять женских, штаб-квартиры которых в большинстве случаев располагались за пределами студенческого городка. Складывалось впечатление, что у каждого клуба имелся свой сайт, более или менее крутой.
— А сколько клубов в Университете Чапел-Хилла? — спросил Тео.
— Двадцать два для парней и девять — для девушек.
— Давай просмотрим все сайты.
— Именно этим я и занимаюсь. — Пальцы Чейса не останавливались ни на секунду.