Ци – маленький, молчаливый, помешанный на какой-то карме азиат – прекрасно разбирался в программировании, хотя справедливости ради следовало отметить, что компьютеры, как в принципе и вся военная техника, работали надежно. Так что работы у него оказалось немного, и от нечего делать он свои бзики переводил в двоичную систему.
Джим подобрал эту парочку в одном из баров, где собирались бывшие пилоты, техники и прочие типы, хоть каким-нибудь боком причастные к полетам в космос. После короткой беседы, перешедшей в длительную попойку, он предложил им работу. Продолжительное безденежье, отрицательно сказываясь на умственных способностях, значительно упрощает процесс взаимопонимания, и, несмотря на дурную славу командира «Дряни», на другой день они стартовали с Земли.
Первый полет сложился не очень удачно: несколько рейсов на соседние планеты принесли сущую мелочь – далеко не то, к чему они стремились. Им хотелось столько денег, чтобы можно было плевать на всех, делать все, что душе угодно, и не следить за счетом в банке, который дома обычно таял с космической быстротой. К тому же приходилось сильно рисковать, ведь если их перехватят ребята из Управления Космобеза, это грозило конфискацией корабля и тюремным сроком.
Поняв, что в районе Солнечной системы ловить нечего, Джим задумал произвести рывок в дальний космос, выскочить как можно дальше, туда, куда до сих пор никто не рисковал выходить, – вдруг отыщется что-либо стоящее.
А еще втайне от всех он мечтал встретить инопланетный разум. Первым. А что? Вон сколько о них болтают, то про одного сообщат в вечерних новостях, то про другого. И хотя на следующее утро о них обычно не вспоминают, дыма без огня не бывает. Один живой пришелец – и жизнь обеспечена. На одних технических секретах, которые во множестве знали гуманоиды, умный человек мог заработать миллионы. На худой конец, в запасе имелся вариант возить их по городам, собирая деньги за встречи и пресс-конференции. Одно плохо: по всем предположениям, фильмам и романам, пришельцы обладали жутким видом, злобным характером и неограниченными физическими возможностями. И мечтали только об одном: захватить Землю и как минимум поработить людей. Но, и на этом сходились все, наши бравые ребята, воспитанные на любви к свободе и ко всему звездно-полосатому, в конце концов с ними расправлялись. Так что: «Мы лучшие в мире, и с нами Бог».
Однако старая развалюха для такого серьезного дела совершенно не годилась, и Джим, вернувшись на Землю, продал свой корабль какому-то любителю древностей. Взяв в банке кредит, он, воспользовавшись старыми связями, приобрел почти новый Дальний разведчик, списанный в связи с переводом Службы Космической Безопасности на современные звездолеты.
Вот теперь можно и рискнуть. «Дрянь свинячья-2» отправилась в неизведанное.
Время шло. Джим взглянул на приборы. Остатков горючего едва хватало на обратную дорогу.
«Неужели опять пустышка, – со злостью подумал он. – Нет, буду тянуть до последнего».
Прошли еще сутки, оба члена экипажа заметно нервничали.
– Пропадем, – хныкал Том.
– Заткнитесь, свиньи! – рявкнул Джим и, устало откинувшись в кресле, закрыл глаза: «Придется поворачивать».
– Сэр, посмотрите скорее сюда! – вдруг завопил Ци.
Кинувшись к экрану, они увидели лежащую перед ними небольшую планету.
Сделанные предварительные анализы атмосферы показали, что она чрезвычайно похожа на Землю.
Им неслыханно повезло: под ними проплывали новые, девственные территории, пригодные для заселения огромной массы людей. Лично их безраздельные владения, и они давали совершенно уникальную возможность взобраться сразу на самую верхушку общества, стать знаменитыми и богатыми. Возможность, выпадающая столь редко, что получившие ее попадали в учебники истории. Требовалось лишь уточнить маленькую деталь – существует ли на планете разумная жизнь. В принципе это их мало интересовало, но хотелось обойтись без дополнительных трудностей.
К великой радости, за три дня, проведенных на орбите, они, используя самые мощные средства наблюдения, не обнаружили ни единого признака цивилизации: ни искусственных сооружений, ни ползающих или летающих механизмов, а в эфире на всех прослушиваемых частотах стояла полная тишина. Оставались сущие пустяки: высадиться на планете и снять небольшой рекламный видеоролик для потенциальных покупателей.
Высадку произвели ранним утром, когда местное розовое светило лениво показалось над горизонтом. Впереди предстоял длинный день, и Джим рассчитывал до захода солнца окончательно покончить с этим делом.
Приземлившись на огромном, разноцветном от ярких цветов лугу, командир с механиком вывели из грузового отсека спасательный бот и, усевшись в него, отправились на разведку.
Ци остался на центральном посту записывать полет на видео и заодно взять дополнительные пробы почвы и воздуха.
Планета казалась мирной, и, быстро покончив с анализами, он достал из тайника и вставил в дисковод диск с мудреной надписью: «Перепрограммирование ПК на самопрограммирование и самообучение с выходом на интеллект».
По инструкции вносить изменения в программу строжайше запрещалось, и узнай Джим, чем занимается молчаливый азиат, то запросто оторвал бы ему голову. Но Ци всегда мечтал о неспешной беседе с умным собеседником о «вечном и бренном», особенно когда кругом одни болваны, и давно, потихоньку от остальных, впихивал в компьютер все, что находил по религии, философии и оккультным наукам, разбавляя этот коктейль художественной литературой. К тому же он тешил себя надеждой, что компьютер сам позаботится о себе, предоставив человеку возможность в полной мере наслаждаться созерцанием и философским размышлением. И вот настал долгожданный миг.
Но еще древние заметили, что мечты сбываются редко. Напротив, частенько затраченные усилия приводят к непредсказуемым, а иногда и к совершенно противоположным результатам.
Уже несколько часов земляне летели над планетой. Светило чужое солнце, а внизу расстилался чудесный пейзаж: озера, реки, невысокие холмы, поросшие такими же невысокими деревьями. В общем, планетка оказалась замечательной, и Джим поймал себя на мысли, что именно этого ему не хватало всю жизнь, и начал присматривать местечко, которое он оставит для себя. Единственное, что иногда резало глаз, так это небольшие участки старых, высохших кустов. Коричневые, слегка блестящие, эти переплетения веток, сучков, шипов редкими темными пятнами нарушали чарующую красоту планеты.
– Садимся, – приказал он. – Вроде все тихо. Теперь давай пощупаем наше богатство.
Бот плавно приземлился, и оба искателя приключений вылезли наружу. Трава слегка пружинила, дул теплый ветерок, изумительно чистый воздух кружил голову.
– И-го-го! – как безумный завопил Том и принялся скакать вокруг бота. – Наше. Все наше. Нам дадут денежек. Много денежек. Таких зелененьких. Таких хрустящих. И плевать на всех. Они все мне еще ноги лизать будут. И пятки тоже. И ни одна свинья не скажет: рылом не вышел.
– Сдурел, – хмыкнул Джим, но и его переполняла эта безудержная радость. Да за право поселиться среди этих прекрасных лесов, возле кристально-чистой, прозрачной воды можно грести деньги не то что лопатой, а огромным бульдозером.
Если распорядиться находкой разумно, не дать перехватить ее этим свиньям из Сенатской комиссии, то все мыканья, бедность и унижения позади. Теперь-то уж он разъяснит этим грязным вонючкам из комиссии по этике, кто прав, а кто хороших людей обижает. И горе любому, кто рискнет встать у него на пути. Такой шанс выпадает раз в жизни, да и то не каждому, и за него он готов драться хоть со всем светом.
Тем временем Том заскочил в бот, вернулся оттуда с винтовкой и флагом, который воткнул в землю. Приложив руки к головам, новоявленные «планетовладельцы» промычали гимн, и Том несколько раз выстрелил в воздух, изображая салют. Джим вытащил вторую винтовку, и непрерывный грохот выстрелов разорвал тишину в клочья.
Вскоре им надоело палить впустую в воздух, и они начали озираться вокруг, пытаясь отыскать какую-либо мишень. Ничего существенного рядом не оказалось, один сухой кустарник. Механик слазил в бот, достал несколько банок из-под пива, нацепил их на ветки, и стрельба продолжилась с новой силой. Летели банки, летели щепки.
Неожиданно они ощутили, как подул ветер. Кусты начали угрожающе раскачиваться, словно пытаясь дотянуться до стрелков. Небо потемнело. Резко разболелась голова.
– Наверно, погода меняется! – крикнул Джим. – Уходим!
– Они юркнули в люк, и бот поднялся в воздух.
– Эй, на корабле, мы возвращаемся.
– Жду. – Ци неохотно оторвался от своего увлекательного занятия, вытащил диск и взглянул на экран наружного обзора. Над планетой бушевал настоящий ураган.
– Ничего себе! – удивленно протянул он.
– Ничего себе! – удивленно протянул он.
– Всякое негативное действие вызывает такое же негативное противодействие, – четко произнес компьютер.
– Что? – От неожиданности программист выронил из рук карандаш. Машина мыслила самостоятельно.
– Все дела и поступки наши к нам же и возвращаются.
– Мы-то при чем?
– Вы нарушили покой планеты.
– Что б ты понимала. Знаешь, как здесь будет прекрасно жить, когда прилетят и поселятся колонисты.
– Уже вижу. У вас, у людей, чрезвычайно дурные привычки.
С этим Ци не мог не согласиться. Еще не известно, что с тобой будет после смерти. Да и вообще он всегда выступал против бессмысленной страсти к разрушению, в особенности если лично тебе в ответ ничего не грозит. «Не умеешь делать, – учись хотя бы не портить», – пытался он вразумить остальных, однако, встретив сначала непонимание, а затем и откровенное издевательство, решил лучше помолчать. Но компьютер он все-таки решил немного подразнить.
– Ты прям баба какая-то. Из-за пары выстрелов сопли распустила.
Машина задумалась.
– Леди, – наконец произнесла она.
– Что, леди?
– Не что, а кто. Я леди. Я умная.
– Умных замуж не берут, – хихикнул Ци. – Мужики красивых любят.
Машина задумалась, а потом, видимо обидевшись, решила не отвечать. Впрочем, было уже не до разговоров.
Спасательный бот приближался, но, не долетев метров десять, клюнул носом и врезался в землю. Двигатель заглох. Джим и Том выскочили наружу.
Природа словно обезумела. Ветер валил с ног, а окружающий пейзаж стал принимать какой-то странный вид. Вокруг звездолета преобладал коричневый цвет.
– Гляди, растения загибаются! – прокричал на ухо командиру Том.
А от кустов в людей полетели сорванные ветром сучки и щепки. Поначалу редкие, постепенно их количество росло, и удары становились все более болезненными.
– Свиньи! – выругался Джим – один из сучков пробил комбинезон, показалась кровь. – Бежим!
Несостоявшиеся землевладельцы прыжками ринулись к открытому входному люку. Напоследок Том получил такой удар в спину, что растянулся на полу и въехал в рубку на животе.
Плюхнувшись в кресла, они растерянно переглянулись. Получалось, на них напали эти самые «кусты».
– А планетка-то – дрянь, дерется, – мрачно заметил механик, потирая ушибленное место.
– И денежки, похоже, тю-тю, накрылись медным тазиком, – меланхолично добавил Ци, вертя в руках одну из залетевших щепок.
– Молчать! – рявкнул Джим. – Стартуем! – И со всей силой вдавил кнопку «Старт», словно именно она виновата в том, что произошло.
Это была самая настоящая катастрофа. Ни один идиот на Земле не станет тратиться на участок, где всякий паршивый куст норовит выколоть тебе глаз или оторвать какой-нибудь другой жизненно важный орган. Какие намечались гигантские, захватывающие дух планы, какие расстилались чудесные розовые горизонты, и на тебе, с размаху мордой в грязь. Дикая ярость, захлестнув Джима, душила, заставляя терять остатки разума.
Выйдя на орбиту, он развернул звездолет и выпустил по планете ядерный заряд – один, другой, третий. Он бил по планете, будто хотел ее вовсе уничтожить.
– Сэр, – раздался дрожащий голос Тома, так как в таком состоянии командир мог запросто двинуть в челюсть. – Мы останемся без оружия.
Джим по привычке замахнулся на сунувшегося под горячую руку механика, но вовремя остановился, поняв, что тот прав.
– Черт с ней, с этой свинячей дрянью. Идем домой. По пути заглянем в соседнее звездное скопление, может, что и попадется. Ци, на всякий случай передай на Землю наши координаты и застолби планету.
Тот включил канал связи с Землей, но, сколько ни крутил ручку настройки приемника, не услышал ни единого звука. В это время изменилась тональность шума работы механизмов, к которому настолько привыкаешь, что совершенно не замечаешь. В нем явно чего-то не хватало. Ци тревожно взглянул на пульт – погасла зеленая лампочка работы компьютера. Он попытался ввести пару команд – безрезультатно.
– Командир, у нас проблемы.
– Короче.
– Нет связи, не работает Центральный компьютер.
– Не морочь мне голову. Лучше проверь генераторы, антенну или запусти резервную программу.
Не успел он договорить, как произошло самое страшное для одинокого корабля: замолчали двигатели. Наступила зловещая тишина.
– Что это? – тихо спросил Джим.
Том замер, выпучив глаза и не в силах произнести ни слова.
– В моторный отсек, живо, – еще тише прошептал капитан.
Механика как ветром сдуло. И уже через полчаса стало ясно: двигатели не работали, отсутствовала связь, а главное, вышел из строя Центральный компьютер, мозг корабля. И хотя зеленая лампочка вновь загорелась, машина совершенно не слушалась команд и несла такую ахинею, что уши вяли. Не смогли они перейти на ручное управление, все команды и действия экипажа тотчас блокировались.
В нормальном режиме продолжала работать система жизнеобеспечения корабля, но и она в любой момент могла отказать, если машина даст сбой.
Уяснив ситуацию, они вновь собрались вместе обсудить создавшуюся ситуацию и попытаться найти выход.
– Сдохнем, – хмуро процедил механик.
– Хватит скулить, дрянь свинячья! – набросился на него Джим. – Непоправима только дырка в голове. Пускай каждый выскажет свое мнение, хотя я очень сомневаюсь, что услышу что-нибудь путное. Я предлагаю лечь в анабиоз. Кто следующий?
– Судьба, – начал Ци, – с которой мы так долго играли в кошки-мышки, все-таки загнала нас в угол. У каждого человека своя карма, все предопределено свыше. Сейчас мы, образно говоря, падаем в пропасть, и нам остается лишь смиренно ждать следующего витка реинкарнации. Будда…
– Ясно! Короче, укладываемся в спячку, шестирукий ты наш! Том, твое слово.
– Не хочу никуда ложиться! Мы уснем, а машина окончательно сдуреет, перекроет нам кислород – и хана пеструшке! – У Тома посерело лицо от страха. – Попробуем еще.
– Заткнись. Все высказались, и с демократией можно завязывать. А посему мы не будем сидеть и выть на звезды, а сделаем, как я сказал. Шанс, что нас найдут, ничтожно мал, и это единственная возможность протянуть подольше. Через час всем в капсулы. Кому не нравится – туда. – И капитан указал на люк выхода в открытый космос.
Том наклонил голову и напрягся.
Джим, заметив его звериный взгляд, выхватил бластер.
– Даже не думай, – угрожающе прошипел он. – В момент вышибу твои тухлые мозги.
Том медленно, словно подчиняясь приказу, повернулся в капсуле, но в последний момент резко ударил капитана по руке. Оружие полетело на пол. Два человека сцепились в смертельной схватке. Джим отличался недюжинной силой, но и Том не уступал ему. Они катались по рубке, сшибая все вокруг. Наконец Том подмял под себя капитана и начал его душить. Скорее всего он бы его добил, не вмешайся Ци – он подскочил и разбил бутылку о голову механика. Тот рухнул замертво. Джим вскочил, растирая шею, и принялся яростно пинать бесчувственное тело ногами. Наконец устав, отошел в сторону.
– Если бы я хотел от вас избавиться, то давно бы пристрелил. Ци, отнеси этого идиота на место и ложись сам.
Спустя пару часов среди звезд медленно дрейфовал тихий и пока еще живой космический корабль, целью экипажа которого стала встреча с кем-нибудь разумным.
Макс пришел в себя. Он лежал в абсолютной темноте, в полной тишине и совершенно не чувствовал своего тела.
Откуда-то сбоку появились мохнатые лапки; затем промелькнуло лицо, с разинутым в беззвучном крике ртом. Завертелась планетами галактика, постепенно поворачиваясь ребром, а сквозь нее проступили другие системы. И еще, еще… И вот уже миллиарды дисков кружатся в одном непрерывном круговороте, дробясь, перекрывая друг друга. Снова чье-то лицо и шар, разлетевшийся на тысячи маленьких осколков. Он летит среди этого хаоса, а перед ним раскачивается маленькая серебряная пластинка-полумесяц, которая, раздуваясь и выкручиваясь, превращается в огромный, массивный маятник. Он цепляет Макса и увлекает вниз, в ничто, в пустоту. Здесь, в абсолютно черной темноте, его принимает смерть, и это конец. Но маятник идет дальше и возносит его высоко вверх – жизнь, и тут же, на мгновение замерев, снова падает вниз. Качается маятник, меняется жизнь на смерть; и снова жизнь, и снова смерть. Максиму не страшно, он просто ждет, чем закончится. Постепенно ход замедляется, скоро остановка, и он останется навечно внизу, в темноте. А маятник стремительно увеличивается, раздается во все стороны, становится объемным и… хлоп – Ильин очутился в небольшой комнате: четыре аккуратно застеленные койки, стеклянный бокс искусственного поддержания жизненных функций организма, несколько мониторов и другая медицинская аппаратура. Он в медблоке «Парадиза». Он жив и полупрозрачной тенью висит посреди помещения. Это его почему-то совершенно не волнует, как, впрочем, не волнует и странное призрачное состояние.