Два товарища Шабула схватились за мечи, но Жак отрезал им путь. Атаковать француза воины побоялись. Между тем, поединок, как показалось многим, приближался к логическому завершению. Атаки Канна становились все опаснее. Резкий выпад — и лезвие, просвистев над головой самурая, процарапало пластиковую стену.
— Стоять! — громко крикнул Тино.
К удивлению зрителей, рыжеволосый гигант мгновенно замер. Меч застыл в воздухе. Глядя в глаза японца, Оливер прошептал:
— Ты не успеешь.
— Мой клинок столь остр, что разрезает падающий платок. Я не только лишу тебя мужского достоинств, но и вспорю брюхо. Один неверный шаг, и…
Только сейчас земляне обратили внимание, где находится оружие Аято. Клинок самурая касался паха противника. Очень медленно Тино поднял его, и ткань тотчас разошлась. Теперь у Канна не оставалось выбора.
— Брось меч! — приказал японец.
Клинок звякнул о каменный пол. Выдержав паузу, Аято произнес:
— Слушай меня внимательно и запоминай каждое слово. В этом мире, пока мы живы, никогда не будет царствовать культ силы. Здесь все равны. Хочешь иметь женщину, заполучи ее сам. Выполнять распоряжения десятников вы обязаны. Таков закон войны. За неподчинение во время боевых действий — смерть! Попытаешься с кем-нибудь свести счеты, я обеспечу тебе прямую дорогу в ад. Моя речь понятна?
— Да, — с ненавистью прорычал наемник.
— А теперь, марш на тренировочную площадку! — скомандовал Тино. — Десять кругов бегом. Вы чересчур расслабились в последние дни. Пора набирать форму.
Японец убрал оружие, и Оливер поспешно отступил. Несколько секунд он размышлял над сложившейся ситуацией. Не схватиться ли снова за меч? Недоумок Шабул так бы и поступил, но Канн был гораздо хитрее и опытнее. Перед ним стоял очень опасный враг. Второго шанса Аято не даст. Риск явно не оправдан. Воин решил подчиниться. Повернувшись к своим товарищам, гигант раздраженно прохрипел:
— Чего расселись? За мной! Я наматывать круги один не собираюсь.
Земляне взревели от восторга. Четверку наглецов провожал свист, смех, хлопки в ладоши. Справедливость в лагере восторжествовала.
Прикрывая обнаженную грудь, оливийка бросилась к Меллони. Самурай подошел ко второй женщине и с горечью сказал:
— Мне очень жаль… Хуан погиб в бою. Можешь остаться здесь, можешь вернуться домой.
Низко опустив голову, тасконка зарыдала. Прекрасно осознавая, что мужья-невольники постоянно ходят по краю жизни и смерти, юные девушки все же надеялись на лучший исход…
Успокаивать вдову Тино не стал. Полковник Олджон наверняка в ярости от медлительности проводников. Пора удовлетворить его желание лично лицезреть наемников.
Друзья покинули барак и направились к выходу из лагеря. Обливаясь потом, группа Оливера бежала к каменной стене. Им предстояло преодолеть около четырех километров. Под палящими лучами Сириуса это нелегкое испытание.
Миновав охрану, земляне повернули к штабу. Космодром действительно напоминал разворошенный муравейник. Крики офицеров, суета солдат, рев двигателей машин. Создавалось впечатление, что даже ремонт челнока отошел на второй план, хотя кораблю дня через два стартовать. На наемников никто внимания не обращал. Воинов пропустили в здание беспрепятственно. Блонд скорчил ехидную гримасу и проговорил:
— Рад вас видеть в добром здравии. Разведчики вчера выглядели не блестяще.
— Им еще повезло, — вымолвил русич. — Не желаете как-нибудь с нами сходить в рейд?
— Слишком много дел, — поспешно ответил аланец, не поняв иронии. — Да и командующий не отпустит.
— Жаль, — усмехнулся Олесь, входя в зал совещаний.
Он был заполнен офицерами. Судя по погонам и нашивкам, кроме Олджона и Коргейна, в помещении присутствовали командиры полков и батальонов. Десантники внимательно изучали огромную карту. Храбров сразу заметил красный кружочек вокруг Корвила. Свежие пометки указывали на то, что Аштон лег спать далеко за полночь. В отличие от землян, лейтенант не мог послать полковника ко всем чертям.
— Наконец вы соизволили явиться, — язвительно выдавил Олджон.
— А куда торопиться? — произнес самурай. — Думаю, подробный отчет вам давно представлен. Разведка не очень удалась. Мы понесли серьезные потери.
— Это уже не новость, — заметил командир экспедиционного корпуса. — По вашей вине войска Алана потеряли сутки. У меня в душе все кипит и клокочет. Погибшие взывают о мести! И справедливый гнев обрушится на Корвил. Больше никаких переговоров! Подлые тасконцы кровью заплатят за смерть солдат.
Полковник обожал пафосные речи. Надо отдать ему должное, сочинял он их легко и непринужденно. Если дать офицеру волю, то пустая болтовня продлится несколько часов…
Проведя рукой по небритому подбородку, Храбров осторожно вставил:
— Оливийцы уже деморализованы и разбиты. В поселении остались женщины и дети. Вряд ли защитники окажут серьезное сопротивление. К чему лишние жертвы…
— Я запрещаю разлагать мою армию! — вскочил с места Олджон. — Перед нами враг, и его надо безжалостно уничтожить. Любая попытка помешать операции будет расценена как предательство. Берите пример с вновь прибывших наемников! Они ничего не боятся и готовы идти в бой.
— И убивать кого угодно, — грубо сказал русич.
— А хотя бы и так, — на удивление спокойно отреагировал полковник. — Колонистам нужны свободные площади, и я им их предоставлю. Корвил — превосходное место. Его жители сами сделали свой выбор. Меня никто не посмеет обвинить в жестокости. Ведь именно вы беседовали с тасконцами. И чем это закончилось? Убийством Моргана. Больше отправлять похоронки мой штаб не намерен. Завтра утром, при поддержке восьми бронетранспортеров выступают два полка пехотинцев. Вместе с ними отправляются пятьдесят землян. Двинетесь к оазису кратчайшим путем. Возглавляет отряд майор Ходсон. Соответствующие инструкции он уже получил…
Высокий шатен лет тридцати пяти молниеносно выпрямился и кивнул.
— Постарайтесь обойтись без самодеятельности, — продолжил командующий. — Иначе я назначу десятниками новых людей, более исполнительных и решительных.
— Может, они и поведут армию через пустыню Смерти? — вмешался в разговор Тино. — Господин полковник, вы отдаете приказы, мы их выполняем. Но не стоит противопоставлять землян друг другу. Не забывайте, что имеет дело с дикарями. Добровольно властные полномочия никто не отдаст. Я запросто отправлю пару-тройку смутьянов в ловушку песчаного червя. И спасти бедняг не удастся…
— Ну-ну… — махнул рукой офицер. — Обойдемся без взаимных угроз. Я немного погорячился.
— Рад это слышать, — улыбнулся японец. — В таком случае, есть одна существенная проблема. В лагере сейчас ровно пятьдесят бойцов. Один искалечен, а пятеро обеспечивают проход колонн к Тишиту, Твинту, Эквилу и космодрому «Песчаный». Как поступить?
— Перебросим наемников из разведывательной роты на машинах, — ответил Олджон, явно ожидавший этот вопрос. — По словам Аштона, они серьезных ранений не получили. Отдохнут несколько дней на новой базе и будут в порядке.
О том, что на «Песчаном» нет никаких условий, аланец конечно не упомянул. Солдаты должны стойко переносить тяготы и лишения войны.
Спорить с полковником не имело смысла. Решение уже принято. Друзья демонстративно откланялись и покинули зал совещаний. В распоряжении землян осталось меньше суток. Полки двинутся к Корвилу, как только небо окрасится первыми лучами.
Олесь расположился на кровати и лениво потягивал вино из бокала. Наемники понемногу обустраивали свой быт. Тройка старожилов занимала половину первого барака. Все остальные наемники разместились во втором здании.
Солдаты, женившиеся на тасконках, получили крошечные отдельные комнаты с тонкими перегородками в третьем строении. Воины обзавелись нехитрой мебелью: столами, стульями, шкафами, тумбочками. Из Морсвила земляне принесли хорошую посуду. Де Креньян сумел растрясти интенданта на два ящика вина, и теперь оно хранилось в глубокой яме под полом.
Тино и Жак занимались любовью с невольницами, не стесняясь Храброва. Иногда маркиз даже предлагал юноше воспользоваться его собственностью, но юноша не был столь циничен. Его вполне устраивали эпизодические посещения Весты. Олесь не хотел огорчать девушку, хотя тасконка никогда не высказывала молодому человеку никаких претензий.
— Как ты думаешь, мы надолго прижали хвост этим мерзавцам? — спросил Храбров самурая.
Аято лежал на постели, обняв рабыню. Японец приобрел ее в Морсвиле за стальной кинжал. Люди в городе ценились куда меньше, чем оружие. Совершив сделку, продавец живого товара выглядел необычайно довольным. Как правило, женщин приводили в Нейтралку из сектора Чистых. Их ждала нелегкая, а порой и трагическая судьба. Наиболее смазливые девушки становились проститутками, некоторых использовали в качестве слуг, а самые невезучие шли в пишу каннибалам.
Так как убивать людей в нейтральной зоне запрещалось, невольниц уводили на территорию вампиров, а оттуда свежее мясо поставляли обратно. Дикие, варварские законы… но радиоактивная мутация слишком сильно изменила Оливию.
Лишь немногим рабыням улыбалась удача. Считанным единицам удавалось бежать в сектор гетер. Там им уже ничего не угрожало. Это было единственное место в Морсвиле, где отсутствовал невольничий рынок.
Двум красоткам, волею случая оказавшимся в лагере наемников, было грех жаловаться: сытая, спокойная жизнь, добрые, справедливые хозяева и абсолютная безопасность. Больше всего тасконки боялись, что земляне отправят их обратно в город, поэтому все желания выполнялись беспрекословно.
— Вряд ли, — лениво заметил Тино. — Канн — отъявленная сволочь. Нагл, жесток, без убеждений и принципов. Но к столь внушительному набору «достоинств» придется прибавить огромную физическую силу, смелость, хорошие навыки владения оружием и быстрый ум. Он необычайно быстро разобрался в ситуации на базе. Олджон получил в среде наемников человека, которого так долго искал. Оливер будет убивать всех подряд, расчищая путь колонистам. Политика ассимиляции — чистейшая ложь. Местные жители Алану не нужны. Чем больше оливийцев погибнет, тем лучше.
— Думаешь, полковник договорился с Канном? — уточнил Олесь.
— Уверен в этом, — вымолвил самурай. — Наша независимость раздражает командующего. Обойтись без проводников Олджон пока не в состоянии, но офицер ищет выход. Поддержка рыжеволосого мерзавца — это только первый шаг. В свою очередь, Оливеру нужно неограниченная власть над землянами. Банальная сделка двух подлецов.
— После схватки авторитет Канна значительно упал, — вставил Храбров.
— Ничуть, — отрицательно покачал головой Аято. — Все прекрасно знают, на что он способен. Я лишь доказал личное превосходство над ним. К сожалению, Оливер не глуп. В его глазах не было ни страха, ни растерянности. Больше на открытый конфликт он не пойдёт. Мерзавец начнет действовать исподтишка. Среди наемников немало людей, промышлявших на Земле грабежом и разбоем. Прежде мы постоянно пресекали проявления жестокости, но пример Канна развяжет руки убийцам. Сейчас у рыжеволосого гиганта три сторонника, скоро их будет гораздо больше.
— Пуля в голову — и нет проблем, — пробурчал дремавший де Креньян.
— Это покажет нашу слабость, — возразил японец. — Рано или поздно такой человек должен был найтись, учитывая систему подбора, используемую Делонтом. Удивляюсь еще, как в первой партии его не оказалось. Смерть Оливера ничего не решит. Она только спровоцирует остальных. Получить клинок в спину у меня желания нет. Постараемся установить приемлемые правила взаимного сосуществования.
— А я бы его прикончил, — не унимался француз.
— Мы говорим не о том, — грустно улыбнулся Тино. — Главная беда — наше положение. Какой смысл атаковать беззащитный Корвил, когда оазис и так обескровлен? Но кто спрашивает мнение рабов. Землян посылают убивать и умирать ради интересов Великого Координатора. Слова Агадая перед смертью прозвучали, словно пророчество. Цепные псы войны… Прошло уже больше года, а свобода так же далека и недостижима. Надо смотреть правде в глаза. Наступит момент, когда от наемников просто избавятся. Расходный материал при освоении варварской планеты.
— Ты умеешь поднимать настроение перед походом, — заметил маркиз, берясь за бутылку.
— Для бегства необходим большой запас стабилизатора, — задумчиво сказал русич. — Но мы даже не знаем, где он хранится, и сколько ампул доставлено на «Центральный». Аланцы практичны и предусмотрительны. И, тем не менее, я не намерен всю оставшуюся жизнь быть невольником.
— Блажен тот, кто верит, — откликнулся Жак.
Спорить с маркизом Олесь не стал. Эту тему друзья старались не затрагивать. Слишком болезненно и бесперспективно… Довольно часто обсуждения перерастали в ссоры.
Оптимизм Храброва ни Аято, ни де Креньян не разделяли. Наверное, сказывался возраст. Юноше недавно исполнился двадцать один год, француз был старше русича на семь лет, а японец на десять. Товарищи видели мир в совершенно другом свете. Иллюзии Олеся вызывали на их устах улыбки. Впрочем, разубеждать Храброва воины не старались.
Сигнал тревоги разорвал ночную тишину. Мгновенно вспыхнули десятки прожекторов, взревели двигатели бронетранспортеров и вездеходов, послышались надрывные команды офицеров.
Три тысячи десантников строились в колонну, в пути она растянется почти на два километра. Боеприпасы, вода, продовольствие давно погружены на машины. Там же сложено снаряжение землян. Нести его на себе равносильно самоубийству. По расчетам самурая, дорога займет не меньше двадцати суток, при самых благоприятных условиях.
Вытирая мокрое лицо, русич вышел из барака. На небе мерцали тысячи звезд. Олесь невольно взглянул на часы. Половина пятого…
— Проклятье! — выругался Храбров. — Олджон совсем с ума сошел…
Показавшийся в двери Жак высказался куда колоритнее.
До восхода оставалось еще минут сорок. Из строений показались сонные наемники.
— Строиться, поживее! — прорычал недовольный маркиз. — Проверка рюкзаков и оружия.
Эта процедура носила чисто формальный характер. Накануне ветераны подробно объяснили новичкам, что необходимо взять с собой. Поздно вечером все имущество было тщательно уложено и осмотрено. В лучах света показалась фигура лейтенанта Блонда.
— Вас уже ждут! — выкрикнул адъютант командующего.
Навстречу аланцу полетела нецензурная брань. Офицер поспешно покинул лагерь землян. Свою миссию он выполнил. Нестройной толпой отряд потянулся к центральным воротам. Первые километры придется преодолеть в темноте. Хорошо, что каждая ложбина здесь хорошо известна…
Беседовать с полковником друзья не захотели и двинулись сразу к голове колонны. Заметив Ходсона, Тино приблизился к майору и тоном, не терпящим возражений, произнес:
— Мы пойдем впереди, за нами десантники, машины в арьергарде. Как только рассветет — направьте ко мне два бронетранспортера. Чтобы увеличить темп, будем проводить ускоренную разведку. Этот способ себя оправдал.
Офицер утвердительно кивнул. Его полк высадился на Оливию в последние три месяца, и аланец еще ни разу не покидал базу. Рассказов же о коварстве пустыни Смерти он наслушался достаточно.
В поступках и командах Ходсона ощущалась нервозность. Страх присущ любому нормальному человеку, и майор не являлся исключением. Чтобы избежать ненужного риска, офицер решил целиком довериться опытным проводникам. Их положение рабов-невольников аланца ничуть не смущало. На войне случаются вещи и более удивительные.
Столь длительных рейдов армия захватчиков никогда не совершала. Пехотинцам предстояло преодолеть почти пятьсот километров. Для абсолютного большинства солдат экспедиция стала суровым испытанием. Дневная жара изматывала людей даже на привалах. Солнечные и тепловые удары случались каждый день. К счастью, свободных мест в вездеходах было много, и скорость движения оставалась неизменной. По сути дела, войска шли по тому же маршруту, по какому везли раненых из Корвила Аято и Храбров.
Наемники проезжали суточный участок пути, а затем возвращались назад. Попадание в зыбучие пески и ловушки песчаных червей полностью исключалось. Если бы не палящие лучи Сириуса, подъемы на барханы и тяжелые рюкзаки, то поход к оазису превратился бы в прогулку. Постепенно десантники начали привыкать к нелегким условиям пустыни, послышались разговоры, громкие реплики, смех.
Позади колонны и на флангах «рычали» вездеходы и бронетранспортеры. К исходу семнадцатых суток полки аланцев достигли цели. До поселения тасконцев оставалось километров пять. Резкий бросок вперед, развертывание, атака и, судьба Корвила решена… Однако Ходсон не стал спешить.
Белый гигантский шар уже клонился к горизонту, и майор приказал располагаться на ночлег. Как обычно, выставили усиленное охранение: боевые машины по периметру, пулеметы направлены на наиболее опасные места. Впрочем, напасть сейчас на армию аланцев мог только сумасшедший. Земляне не сомневались, что о лагере захватчиков жители оазиса прекрасно знают. Дозоры оливийцев следят за колонной уже несколько дней.
Сбывалось предсказание русича. Наверняка, в деревне вспоминают его слова, если, конечно, Хорнер их передал. Не исключено, что самолюбивый, надменный предводитель ввел своих соотечественников в заблуждение о ходе переговоров. Хотя какое теперь это имеет значение?..
Последняя мирная ночь Корвила… Нетрудно было представить состояние тасконцев. Мужчины готовятся к решающей битве, женщины плачут, а дети продолжают играть, не осознавая, какая опасность нависла над деревней. До следующей ночи доживут немногие.