Николай Якубенко Правонарушители
Начало
Мир, который мы видим, является плодом нашего воображения. Не верите? Зря. Наши глаза всего лишь объективы, которые передают в мозг «сырую» информацию, воспринять мы можем лишь крошечную ее часть. Большую часть информации мы просто не замечаем. В действительности, мы разглядываем не реальный мир вокруг нас, а нашу память о мире — мир, который находится в нашей голове. Один раз увидев машину и запомнив ее образ, мы каждый раз видим ту самую первую машину, лишь немного изменяя ее.
Наши глаза, наши органы чувств видят гораздо больше, чем мы можем представить себе. Но видим мы только то, что в состоянии понять. Только то, что легко укладывается в наше представление об окружающем мире. Мы сами воссоздаем одну и ту же реальность.
Илья в очередной раз проверял свою экипировку. Новичком в подобных «мероприятиях» он уже давно не был, но адреналин все равно начинал туманить мозги и лучше было еще раз все проверить.
Телефон выключен и надежно закреплен во внутреннем кармане куртки — нет ничего хуже, когда в самый ответственный момент кто-то захочет пообщаться с тобой, оповещая об этом всех вокруг. В левом кармане куртки Илья нащупал баллончик с перцовкой и перевернул его так, чтобы большой палец сразу ложился на заветную кнопочку, и никаких посторонних предметов в этом кармане не было. Перцовка — ерунда, но сам факт того, что баллончик находится под рукой, действовал успокаивающе.
Ключи от квартиры, кое-какие деньги и ксерокопия паспорта лежат в закрытом кармане и ни при каких обстоятельствах выпасть не могут. Это хорошо. В карманах джинсов ничего не лежит, не мешает ходьбе или бегу — все вещи разложены по карманам старой туристической куртки цвета хаки. Эту куртку можно было смело назвать ветераном подпольной жизни города — уж больно много чего видела она на своем веку. Старенькая, порядком потрепанная и зашитая в нескольких местах, но все еще «живая», ее не жалко было замазать грязью, кровью или другим непотребством. К тому же, со стороны, обладателя куртки можно было принять за обычного работягу.
Теперь бандана выцветшего черного цвета — такой же ветеран всяческих «мероприятий».
От обычной банданы ее отличало то, что в районе носа была проделана широкая прорезь для дыхания с разграничительной полоской посередине. Завязывалась она не как обычная бандана, а специальным шнурком — поэтому удобно сидела на лице, не мешала дыханию и слететь могла только по желанию владельца.
В обычном состоянии бандана легко и непринужденно висит на шее под одеждой и со стороны почти незаметна. Но когда впереди маячит камера видеонаблюдения или случайный прохожий оказался не в то время и не в том месте, бандана перемещается на нос и прикрывает большую часть лица. Натянув на голову еще и капюшон куртки, Илья превращался из добропорядочного гражданина в гражданина очень даже подозрительного. Зато неопознанного.
— «Где Гриня шляется, черт бы его побрал?», — недовольно подумал Илья.
Рядом с ним сплошным железным потоком проносились машины, на сидящего у обочины дороги молодого человека никто не обращал внимания. С другой стороны возвышалась насыпь железной дороги, густо поросшая деревьями и кустарником. Солнце стояло в зените. Давно пора было начинать!
Наконец, соседние кусты распахнулись, из-за них вышел длинный и худой молодой человек яркой «неформальной» внешности. Если Илью в его теперешнем виде легко можно было принять за рыбака, туриста или обычного человека, возвращающегося с работы, то Гриня был похож на загулявшего неформала, только что вернувшегося с какого-то рок-фестиваля. Причем, фестиваль проходил в такой глухомани, где до сих пор по дорогам разгуливают дикие медведи и местные жители с литровыми бутылками самогона.
Старые, потертые джинсы (не на заводе потертые, а в результате долгого и активного использования), местами разрисованные ручкой и фломастером. Такой же истерзанный временем «балахон» с наполовину стершейся надписью «Viva la utopia» и «бэк» — небольшой тряпичный рюкзачок, с насквозь въевшейся грязью бесконечных дорог, по которым ходил его неугомонный владелец. Кеды хоть сейчас можно было выбрасывать на помойку.
— Гриня, где ты шляешься? Я уже пол часа тебя жду!? — вместо приветствия сказал Илья.
— Илюха, я еле нашел это место! Ближе нельзя было собраться? — Гриня тоже был не слишком доволен происходящим.
— Умный ты очень. Хочешь прямо через проходную идти? Скажем охране: «Привет ребята, мы обычные мирные рыбаки. Пофиг, что удочки забыли, зато пива набрали!». Кстати, ты пива взял?
— Взял. Вся эта затея мне не по душе. Ночью нужно идти — людей нет, спокойно. Не видно ничего… а сейчас мы, как на ладони!
— Я тебе уже раз двадцать объяснял — ночью на территорию завода выпускают собак. Здоровых и злых псин, которые целый день сидят в загоне и накапливают злость, чтобы ночью, таких как ты, за задницы хватать.
В ответ Гриня пробормотал что-то неразборчиво и начал перебирать вещи в бэке, между делом прикладываясь к полторашке с пивом. Наконец, время пришло.
— Ну, за дело?
— Однозначно и бесповоротно!
Адреналин к тому времени был слегка разбавлен легким алкоголем и свое губительное действие потерял. Пара молодых людей бодро вскарабкалась по насыпи к «железке» и повернула направо — в сторону железобетонного забора, маячившего метрах в трехстах. Железная дорога привычно встретила их запахами какой-то химии, гулом электрички вдалеке, и бесконечными рельсами. Через несколько минут они подошли к заветному забору. Илья тут же натянул на голову капюшон и проверил бандану, Гриня последовал его примеру. Хоть вокруг и не было ни души, так было правильней.
Было время, когда этот бетонный забор служил непреодолимой преградой на пути негодяев, занимающихся хищением социалистической собственности. С тех пор многое изменилось. Сейчас из забора торчали только куски железной арматуры — к ней в те далекие времена крепилась колючая проволока. Саму колючую проволоку уже много лет назад сперли таинственные неизвестные. Именно это место выбрал Илья, как самый лучший «проход».
Пост охраны у автомобильной проходной завода в этом месте был закрыт зданием цеха деревообработки, а до пешеходной проходной нужно было идти больше полкилометра по извилистым улочкам, прикрытых буйной растительностью и производственными зданиями. Случайных прохожих в этом месте тоже можно было не ждать. Случайные прохожие в такое время не шляются где попало, а смотрят телевизор с семейством, пьянствуют в приятной компании, или чем-то полезным занимаются. Потому что была суббота и до понедельника оставалось еще очень-очень много времени. Народ отдыхал.
Пройдя еще пару минут, Илья с Гриней поняли, что товарищ фарт сегодня смотрит в их сторону — со стороны железной дороги к забору была прислонена деревянная чушка с метр высотой. Даже без «колючки» забор был высотой больше двух метров, и перебираться через него без подобной «лестницы» было бы неудобно.
— Илья, это ты здесь бревно подставил? — удивился Гриня.
— Нет. Может, работяги здесь детали воруют?
— Если здесь, на самом деле, выносят детали или еще что-то, охрана может наблюдать за этим местом. Точно говорю!
— Гриня, успокойся. С другой стороны забора находится крутой спуск. И тропинки к бревну нет. Короче, просто повезло.
Гриня передал свой бэк Илье и осторожно забрался на забор.
— Ну как там? — немного взволнованно спросил Илья.
— Фиг здесь нормально спустишься!
— Гриня, не тупи. До дерева ползи.
На территории завода, почти впритык к забору, росла здоровенная липа. Свои толстые, крепкие ветки она гостеприимно раскидала по всем сторонам, словно приглашая к себе незваных гостей. Спуститься по ней было легко, но к дереву еще нужно было ползти по верху забора метров пять, а то больше. Проникновенно вздохнув, Гриня начал свой нелегкий путь, периодически ахая, охая и добрым словом вспоминая того замечательного человека, который так удачно спер колючку с забора. Наконец, он крепко обхватил дерево руками и исчез за бетонным забором.
Настала очередь Ильи. Взгромоздившись на забор, он первым делом крепко выругался — на самом деле, в выбранном им месте только самые отмороженные придурки могли проникать на территорию завода. Или они с Гриней. Мало того, что бетонный забор возвышался над землей на добрых два с половиной метра, сразу за ним начинался резкий спуск, без помощи дерева преодолеть это препятствие было бы сложно. А кому нужны лишние сложности?
— Илюха, чего уставился? Нет здесь никаких камер. Нафиг они здесь никому не нужны. Кидай бэк.
Еще раз выругавшись про себя, Илья скинул Грине его рюкзачок, и так же по-стариковски кряхтя и охая, начал свой путь на тщательно охраняемую территорию завода «Росметалл». Когда его ступни ощутили твердость асфальта, он критически посмотрел на место их будущего «отхода».
— Гриня, ты хоть представляешь себе, как мы обратно лезть будем? — недоуменно спросил Илья.
Вопрос был совсем не праздный. Забраться на насыпь, потом на забор, после этого удачно спрыгнуть с него — задачка не из простых. Особенно, когда все нужно делать очень-очень быстро.
— Легко! Главное, чтобы в этот момент за нами охрана гналась — за секунду перемахнем. Даже не заметишь! — сказал Гриня безо всякой иронии.
— Шутник, епт.
Конец апреля на Кубани выдался на удивление солнечный и теплый, впору было снимать одежду и подставлять бледные после зимы тела солнечному свету. Вместо этого Илья поправил капюшон на голове и натянул бандану на нос — расположение всех камер на территории он не знал. Да и нервничал он изрядно, чего уж тут…
Они стояли на небольшой дороге. С одной ее стороны тянулся забор, через который они только что перелезли. На другой стороне находилось бесконечное здание сборочного цеха, сейчас они смотрели прямо на него. Гриня поправил капюшон на голове и вопросительно уставился на своего «подельника». План завода он изучил заранее, но на его территории ни разу не был. В отличие от Ильи, который частенько бывал здесь по своим делам.
— Если повернем направо, выйдем по этой дороге к пешеходной проходной. Перед нею есть несколько проходов вглубь территории, но на ближайшем повороте стоит камера. Нам там делать нечего. Сейчас мы пойдем налево, в сторону автомобильной проходной. Она закрыта складами и с такого расстояния не просматривается. Но там сторожка столярного цеха. И собаки.
— Собаки? Ты ничего не говорил про собак! — возмутился Гриня.
— Сейчас день, и собакам нет дела до случайных прохожих.
— Все равно вой поднимут.
— И что с того? — поставил точку в споре Илья.
Выбирать было особо не из чего. Илья нащупал рукой баллончик с перцовкой и решительно шагнул вперед.
Территория завода «Росметалл» была велика и измерялась гектарами. Одна сторона «треугольника» его территории проходила вдоль реки Кубань, вторая сторона граничила с нефтезаводом — штурмовать эти преграды было слишком уж сложно и рискованно. Зато последняя граница проходила вдоль железной дороги. С этой стороны территорию завода защищал высокий бетонный забор, это был самый простой и безопасный вариант для проникновения.
Илья с Гриней зашли в треугольник завода со стороны острого угла, теперь им предстояло пройти через всю его территорию до своей цели — небольшой площадки рядом со зданием заводоуправления. Места, где менеджеры «Росметалла» и их помощники оставляли своих железных коней, приезжая на работу. Внутрь заводоуправления они заходили через «черный вход» — совершенно невзрачную, ничем не примечательную дверку в торце здания — минуя центральный вход.
Здесь не было вахтеров и охранников, потому что дверца располагалась на охраняемой территории. Чужаков здесь не могло быть. Эта заветная дверца, со всех сторон окруженная стенами соседних зданий, была целью Ильи с Гриней. Стена рядом с ней — тоже.
— Чёрт! — почти закричал Гриня.
Здоровая рыжая псина неожиданно выскочила из-за угла и с ходу принялась облаивать их. Вслед за ней показалось еще шесть собак грязного окраса.
— Черт, черт, черт! — начал тихо ругаться Гриня.
Самая задиристая собака прыгнула вплотную к нему и щелкнула зубами рядом с ногой, после чего стала еще активней раззадоривать стаю.
— Уходим скорее! — скомандовал Илья.
Илья нащупал кнопку баллончика перцовки в кармане куртки и ускорил шаг. Через полсотни метров собакам надоело лаять без толку, и они ретировались.
За очередным поворотом показалась набережная завода. В это время здесь никого не было, широкая автомобильная дорога рядом тоже пустовала. Огромные здания цехов, пешеходные тротуары и тишина. Почти полная тишина. Это было непривычно и даже немного пугающе.
Через пол километра началась зона отдых заводчан — обильные заросли абрикос, шелковицы и всего остального. Через «зеленку» парочка добралась к своей первой «точке». Это была сильно побитая временем, но все еще крепкая беседка у самой кромки воды, укрытая зарослями вьюна и винограда. До заветной дверцы оставалось всего три минуты ходьбы.
— Вроде чисто, — удовлетворенно сказал Илья.
Парочка отошла от реки и двинулась в сторону заводоуправления. Позади остались заросли деревьев и старые, заброшенные, уже давно никому не нужные цеха, небольшой заводской стадион и столовая. За очередным поворотом Илья увидел нужный тупик. Правонарушители подошли к своей цели. Все вокруг дышало тишиной и спокойствием.
С трех сторон тупик окружали стены, с небольшой, но очень важной дверцей. Последняя, четвертая сторона показывала восхитительный вид на противоатомное бомбоубежище, рядом с которым проходила единственная дорога из тупика.
Еще раз внимательно прислушавшись и осмотревшись, Гриня достал из «бэка» пару аэрозольных баллончиков с черной краской. Илья поправил бандану на лице и вместе с товарищем начал заниматься художественной самодеятельностью. На стенах рядом с дверью начали появляться забавные надписи:
«Отдай зарплату, гад. Иначе все сожжем».
«Коктейль Молотова в твою машину — праздник для всех».
«Гони бабки, урод!».
Гриня к тому времени уже отправил свой баллон обратно в бэк и достал из него жидкость для розжига костров в небольшой, ярко-красной, пластмассовой бутылке. Свинтил крышку и щедро облил заветную дверь горючей жидкостью. Илья в это время достал из кармана коробку спичек и приготовился.
Остатки жидкости для розжига Гриня вылил в небольшую лужицу у двери и кинул в нее пустую бутылку — ей суждено было сгореть, как ненужной улике. После чего отошел на безопасное расстояние и дал знак товарищу. Илья уже ждал этого.
Чистые, безупречные в своем вечном голоде языки пламени начали свой бег по асфальту — туда попала зажженная спичка. Сразу после асфальта огонь перекинулся на железо двери, стены рядом с нею. После того, как пламя удовлетворило свой первый, самый сильный голод, оно вернулось назад — туда, где было разлито горючее и подожгло пластмассовую бутылку.
Жидкость для розжига горит не так, как керосин или, не дай бог, бензин. Она не дает сильной копоти, ее пламя больше похоже на пламя от спирта. Можно находиться в тридцати метрах от такого огня и в упор не замечать его — если оно не подожжет что-то более существенное. Илья с Гриней не хотели раньше времени привлекать к себе внимание, поэтому пользовались проверенным средством.
— Ну? — сказал Гриня.
— Чего «Ну»?
— Вроде тихо все.
— Сейчас из-за угла выйдет охрана, а мы тут стоим и улыбаемся друг другу. Уходим!
В одно мгновение правонарушители кинули баллоны с краской обратно в бэк и быстрым шагом стали уходить от ставшего слишком уж «горячим» места.
На заводе «Росметалл» не платили зарплату. Не всем. Администрация и главные специалисты весь положенный оклад и премии получали в полном объеме и точно в срок. А вот простым работягам приходилось не сладко. Их обманывали при каждом удобном случае, а через какое-то время и вовсе прекращали платить. При этом новых рабочих набирали очень охотно!
Первое время молодой работник получал все положенные деньги, и только через полгода начиналось самое интересное: выплату зарплаты, для начала, просто задерживали под благовидным предлогом (кризис в отрасли, налоги опять поднялись и др.), приучая работников к тому, что это нормально. Потом просто «забывали» платить зарплату, одновременно принимая на работу очередного наивного парня. В итоге, рабочий (чаще молодой) был вынужден уходить, предприятие оставались ему должно за два-три месяца работы. А бывало и больше. Про эти деньги ему можно было забыть.
В пригородах, в соседних станицах молодежь сидела без работы. Да и в городе, если не хочешь в Макдоналдсе кричать: «Свободная касса», а заниматься нормальным делом, приходилось крутиться. Поток желающих работать на современном производстве не ослабевал, администрация «Росметалла» этим успешно пользовалась.
Прокуратуре и прочим подобным организациям до этого не было никакого дела — сказывались обильные вливания в конвертах и старые связи. Сохранившийся еще со времен СССР профсоюз кормился с руки директора и не вмешивался в ситуацию. Точнее, он пытался успокоить работников завода дурацкими призывами «все вытерпеть и преодолеть». Но когда заканчиваются последние сбережения, и нет денег на нормальную еду — подобные доводы уже не срабатывают.