— Полагаю, что причины тебе известны? Смерть нашей сестры Арианы. Это можно назвать несчастным случаем, так как никаких преступных намерений никто из нас не имел, — Аберфорд вздохнул. — Нет смысла утаивать то, что было предано огласке практически сразу. Я орал тогда достаточно громко, чтобы этим делом заинтересовался Аврорат. В общем, нас тогда здорово помотали, Альбус даже пару недель просидел в Азкабане, но потом выяснилось, что никто из нас не виноват: Ариана просто очень сильно испугалась, и, отшатнувшись от какого-то проклятья, упала и ударилась затылком о каминную полку.
— А директор Дамблдор об этом знает? — я смотрел на старика, который задумчиво разглядывал огневиски в своем бокале.
— Понятия не имею, когда его освободили, он малость тронулся, потом, правда, пришел вроде в норму, но вот насколько — не знаю, мы практически не общаемся с этого времени.
— Я так и не услышал причину конфликта, и состав участников, — помимо воли в моем голосе прозвучали металлические нотки.
— Это я закатил скандал, когда к нам снова заявился Гелерт. Когда они познакомились, Альбус практически перестал обращать на нас с Арианой внимание, вот я и взбесился, — старик снова замолчал.
— Почему вы со мной так откровенны?
— Наверное, в жизни каждого человека наступает момент для исповеди. Тем более что практически никто никогда не интересовался подробностями. Так почему бы и не пооткровенничать?
— Ну, хорошо. А что было дальше? После того как выяснилось, что произошедшее с Арианой — несчастный случай.
— Потом Альбус заплатил просто гигантский штраф, который полностью нас разорил.
— Но почему только штраф? Ведь вы употребляли Непростительные?
— Это они после войны стали так называться, а до этого времени таких ограничений не было. Потому формулировка была следующей: «Неосторожное воздействие опасных заклинаний, приведшее к смерти несовершеннолетней». Гелерт тогда деру дал, никто ведь не знал, что послужило смертью Арианы, а мы остались практически в нищете. У нас только дом остался, да и то пустой наполовину. Альбус попытался устроиться на работу, но кто его с таким волчьим билетом возьмет? Тем более что особых талантов у него тогда не было.
— Как это не было? Разве директор не был лучшим учеником своего выпуска? — я невольно нахмурился.
— Кто тебе такое сказал? — Аберфорд залпом допил огневиски и поставил бокал на стол. — Он всегда был хорош в трансфигурации, да очень хорош. Немного разбирался в зельях, и, пожалуй, что все.
— Но…
— Что «но»? Где ты читал хоть что-нибудь о том, что он этакий гений? Везде только его успехи в изучении крови дракона описываются, насколько я знаю, а кровь он вместе с Николасом Фламелем изучал, когда в учениках у того бегал. А вот когда у Диппета покойного проблемы с нехваткой преподавателей случилась, тогда-то он и вспомнил про Альбуса, и предложил ему место преподавателя трансфигурации. Ну, а когда братишка дружка бывшего обезвредил, вот тогда к нему пришли и слава и почет и все, что к нему прилагается. А когда вся эта заваруха с Поттерами случилась, Альбус предложил дом твоим родителям продать, мне все равно было, я там жить не мог, в Лондоне перебивался в «Флориш и Блотс», а потом долю свою за дом получил, взял, да и кабак этот купил, чтобы было, где старость коротать.
— А долго директор на работу устраивался?
— Нет, я же говорю, он как пришибленный в эти дни был, по приятелям пошел, а там что-то не срослось, бесился из-за этого сильно. А потом ответ от Фламеля пришел, так он, вроде, успокоился немного.
— А не срослось, потому что у приятелей дети или родились или вот-вот должны были родиться, и им, мягко говоря, было не до Альбуса, — пробормотал я. На душе было мерзко, и хотелось банально напиться. Но я пересилил этот порыв, все-таки этому телу еще нет шестнадцати, и оно крепче сливочного пива ничего в себя не принимало, так что, как я отреагирую на прием алкоголя, только Пресвятой Деве известно. Поэтому я решил откланяться и вернуться в «Три метлы» к, ожидающей меня там, Гермионе.
Сириус дал себя уговорить занять пост преподавателя ЗОТИ, так что в Хогвартс мы явились уже все вместе. Как прошла оставшаяся часть каникул я плохо помню. Все время я проводил с Гермионой, причем, преимущественно ничего не делая, просто сидел на полу, навалившись спиной на ее ноги, и думал, очень много думал.
Сириус успел отметиться на новом рабочем месте тем, что уговорил профессора Снейпа отпраздновать день рожденья. Как ему это удалось, остается загадкой, но три пьяных тела: крестный пригласил на день рожденья наставника Люпина, правда забыл именинника об этом предупредить, слоняющихся по коридору восьмого этажа и орущие какие-то пиратские песни — это было мощно. Что эта развеселая компания делала на восьмом этаже, удалось выяснить, только когда туда ворвалась профессор МакГонагалл. Причем ворвалась она туда не одна, а волоча меня за собой, вытащив предварительно из постели. Это был первый раз, когда она появилась в помещение факультета.
Оказалось, что господа наставники, и один оборотень решили вспомнить молодость и целенаправленно искали вход в Выручай-комнату. Зачем они это делали, не удалось выяснить, похоже, они сами не знали. К счастью, поиски им не удались. То ли не там искали, то ли комната оказалась гораздо умней, чем я всегда думал, и просто не открылась перед пьяными рожами. Нам с большим трудом удалось развести профессора Снейпа и Сириуса по их комнатам, а Люпина запихать в камин и передать из рук в руки Тонкс, которая приняла приглашение Сириуса пожить немного в его доме, «последить за хозяйством», пока он сам будет отсутствовать, потому что «на волка никакой надежды в этом плане нет». Кто будет следить за самой Тонкс, которая теперь жила под одной крышей с взрослым оборотнем, никого, похоже, не волновало. Когда я заикнулся на эту тему, крестный только махнул рукой и заявил:
— Она аврор, если что, отобьется, — и ушел, оставив меня смотреть ему вслед с отвисшей челюстью. Хотя, я так и не понял, кто от кого должен отбиться, если что?
Закончился день рожденья наставника тем, что на следующий день сразу два преподавателя были не в состоянии проводить занятия, поэтому все те несчастные курсы, у которых были зелья и ЗОТИ получили внеплановую контрольную. Это было сделано, чтобы ни они одни в этот день мучились, не иначе.
После того как мы разволокли по кроватям наставника и крестного, профессор МакГонагалл еще задержала меня на несколько минут, прежде чем отправить спать.
— Гарри, напиши мне, пожалуйста, список литературы по трансфигурации, содержащий ту информацию, о которой ты говорил, — садясь на стул в своем кабинете и кутаясь в шаль, попросила наставница.
— Зачем, — я оторопело смотрел на нее.
— Я долго думала. В общем, то, что мы учим, действительно в большинстве своем бездоказательно. Я не могу сейчас согласиться со всеми твоими доводами, но я хотела бы увидеть альтернативные источники. И, да, Гарри, мне безразлично, кем был тот, кто все это написал. Хоть предыдущим Темным Лордом.
Я тогда молча взял пергамент и написал то, что она просила. До сих пор я пребываю в состоянии какого-то крайнего изумления, но посмотрим, во что все это выльется. Одно я понял, наставница просила меня написать список, чтобы не искать литературу самостоятельно. То ли не хотела этим заниматься, то ли не хотела привлекать внимания, не знаю, а спрашивать я не стал.
Сегодня за завтраком пришло письмо из Гринготса с просьбой явиться, как только смогу.
Войдя в «Три метлы», я, не раздеваясь, подошел к столику, за которым сидела Гермиона, и, наклонившись, прошептал ей на ушко:
— Давай, сегодня будем нарушать все известные правила и отправимся в Лондон.
— Каким образом? — она посмотрела на меня удивленно, но я успел заметить искорку заинтересованности в ее глазах.
— Аппарируем.
— И что мы будем там делать? — она уже стояла на ногах и натягивала мантию.
— Предаваться грехопадению? — я ухмыльнулся, увидев, как у нее округлились глаза. — Я имел в виду грех чревоугодия, в Фортескью, а почему ты так покраснела? Ты подумала о чем-то еще?
Гермиона промолчала, но румянец все еще держался на ее щеках, когда мы забежали в какую-то подворотню и я притянул ее к себе для аппарации.
— Прежде чем в кафе идти, давай зайдем в банк. Гоблины хотят мне что-то сказать.
Девушка просто кивнула и ничего не ответила, но все еще продолжала держать меня за руку. Это было очень приятное чувство, и я почувствовал, что противный комок постепенно уходит из груди.
В банке нас препроводили к управляющему, который вручил мне ключ от сейфа Поттеров.
— Прошло уже больше года, — я усмехнулся и спрятал ключ в карман.
— Вынужденная задержка. Счета объединить?
— Нет, не стоит. На мой основной счет у меня большие планы. Поэтому я бы хотел, чтобы два процента от общей ежемесячной суммы поступлений переводилось на этот счет, — я похлопал по карману. Гоблин понимающе кивнул.
— Не хотели бы чего-нибудь еще?
— Да, я хотел бы попросить вас заняться продажей дома в Годриковой впадине. Только, вначале пусть его осмотрят маггловские специалисты по взрывным устройствам, а то были прецеденты. И еще. Я хотел бы приобрести новый дом, желательно в Уэльсе.
— Хорошо, мы подберем варианты. Что-то еще?
— Я не знаю, возможно ли это сделать, — я замялся. — Вы не могли бы узнать, можно ли частному лицу приобрести магический портрет Мунго Бонама, который висит на четвертом этаже в больнице?
— Хм, это будет сложно и дорого, но, когда есть деньги, то нет ничего невозможного. Мы попробуем это выяснить. В случае успеха, куда доставить портрет?
— В мой новоприобретенный дом.
Глава 55. Предложение
Экзамены СОВ приближались как-то очень стремительно. Я все эти месяцы ожидал каких-либо действий от директора, но их не последовало. Должно быть Альбус Дамблдор был чем-то очень занят, поэтому не проявлял ко мне никакого интереса. Как и к тому, что мы с Роном изображали что-то отдаленно похожее на приятельские отношения. Проявлялось это следующим образом: на занятия и с занятий мы ходили втроем, как Поттер в старые времена, в Большом зале сидели рядом, и Рон не вскидывался, когда ко мне подходил в перерывах Драко, или подбегала Луна.
С Луной вообще все было практически нормально. Она уже не выглядела настолько оторванной от этой жизни как раньше, и довольно благосклонно принимала попытки ухаживаний за ней Малфоя. Которые, на мой взгляд, были далеки от совершенства.
* * *
Активно Драко решил действовать в День Всех Влюбленных. В замке творилось что-то невообразимое, все эти валентинки, хихикающие девчонки, в общем, мы решили все же отпраздновать этот праздник в тесном дружеском кругу в ритуальном зале. Пока мужская часть нашей группы в лице трех парней: меня, Невилла и Драко, готовила что-то вроде пикника на полу перед статуей Салазара, Гермиона куда-то умчалась и привела с собой Луну, которая здесь еще не была.
— Как твои мозгошмыги? — поприветствовал девушку Драко.
Гермиона закатила глаза и покачала головой.
— Малфой, ты все-таки придурок, — простонала она и села рядом со мной.
— Конечно, придурок, — Невилл соскочил с покрывала и быстро подошел к Луне. — Не обращай на него внимания, пойдем, — и он галантно подал девушке руку.
— Мозгошмыги, нормально, — с безмятежной улыбкой сообщила Луна, устраиваясь между Невиллом и Драко, и развернувшись к последнему. — Только они не мои, а обычно других людей. И, знаешь, несмотря на все усилия профессора Снейпа, от твоих мозгошмыгов мне похоже никак не отделаться.
— Это почему? — Малфой наклонил голову набок и пристально рассматривал сидящую рядом девушку.
— Ты так громко думаешь, что тебя даже не легилимент может услышать, — Луна опять слегка улыбнулась.
— И о чем же я так громко думаю? — почти прошептал Драко.
— О, это даже я скажу, — Гермиона откинулась спиной на мою грудь, а я просто не знал, куда деть руки. В конце концов, я плюнул на приличия и положил их девушке на талию, притягивая еще ближе к себе. — Ты сидишь и размышляешь, почему тебя сегодня завалили валентинками, а вот единственная девушка, которая тебе хоть немного нравится, предпочитает чужих мозгошмыгов.
Драко слегка покраснел, похоже, Гермиона попала в точку, а Луна слегка откинув голову назад, тихонько засмеялась. Потом она сунула руку в карман и достала два простых бумажных сердечка, вырезанных из бархатной бумаги и протянула их парням.
— Гарри, извини, но тебе я ничего не подарю, подозреваю, что такие подарки могут расстраивать Гермиону. А вот вам держите, валентинки. Ты доволен, Драко?
— Я был бы доволен, если бы ты сказала: «Извини, Невилл, но я тебе ничего не подарю, потому что это может расстроить этого прекрасного юношу — Драко Малфоя».
Я не выдержал и хихикнул, настал черед Луны мило покраснеть.
— Малфой, тебе не кажется, что ты слишком наседаешь на девушку? А где цветы, конфеты и дурные стихи собственного сочинения? — Невилл слегка отстранился от Луны и, вытащив из кармана мантии маленький букетик хризантем, протянул его уже просто зардевшейся девушке. Затем попросту лег на бок, подставив под голову руку. — Извини, но конфеты и стихи будут в следующий раз, — он продолжал издеваться над Драко.
— Луна, моя милая, драгоценная Луна, — растягивая слова, произнес Малфой, — если в тебе есть хоть капля человеколюбия, ты сейчас скажешь: «Невилл, я терпеть не могу стихи, особенно плохие, а на хризантемы у меня аллергия»…
— А может, ты мне позволишь сказать самой? Невилл, — Луна повернулась к Лонгботтому, — я очень люблю стихи и с удовольствием послушаю, а за цветы огромное спасибо, мне еще никто никогда не дарил цветов, — с этими словами она потянулась и чмокнула Невилла в щеку.
— Эй, полегче, — вскинулся Драко.
— Хочешь, я тебе сейчас укажу на твои ошибки? — посмеиваясь, спросил я у Малфоя. Он напряженно кивнул, и я продолжил. — Во-первых, ты должен был додуматься сам приготовить скромный подарок. Во-вторых, ты не должен так откровенно демонстрировать свои намерения. Ну и, в-третьих…
— В-третьих, я сам разберусь, — буркнул Драко и переместился поближе к Луне. — Луна, ты же накоротке с моими мозгошмыгами, поэтому знаешь, что они довольно неровно дышать начинают в твоем присутствии. Насчет цветов — я пока просто не знаю, какие ты предпочитаешь, а от моих стихов начинает тошнить меня самого, да-да, я пытался что-то накропать, поэтому плюнь на Лонгботтома и соглашайся пойти со мной в Хогсмид в следующие выходные. Ну, каков будет твой положительный ответ?
— Драко, ты просто неподражаем, — снова рассмеялась Луна, — наверное, только ты способен перевести комплименты в нечто, напоминающее хамство. Но, как ни странно, мне нравится подобная откровенность, поэтому мой положительный ответ — да.
— Нет, так не честно, всех двух лучших девушек прибрали к рукам эти два откровенных хама, а такому видному парню как я, опять придется начинать поиск той единственной, — говоря это, Невилл улыбался, а под конец уже откровенно смеялся.
Вечер удался, мы много разговаривали, много смеялись и ели конфеты с фруктами, а когда настала пора расходиться, Гермиона встала и кивнула друзьям.
— Вы идите, мы здесь приберем и тоже пойдем.
Они как-то понимающе переглянулись и, загадочно улыбаясь, вышли из зала.
— Зачем ты их отправила? — я быстро убрал мусор и свернул покрывало, которое решил оставить здесь.
— Ты что, правда, не понимаешь? — она подошла ко мне совсем близко и, положив руки мне на плечи, зажмурилась.
Я не удержался. Я целовал ее сначала нежно, затем все более откровенно. Когда Гермиона запрокинула голову, подставляя под мои губы шею, я опомнился и с трудом отстранился.
— Почему? — у нее на глазах блеснули слезы.
— Потому что, если я сейчас не остановлюсь, то ты уже не сможешь меня остановить.
— А если я не хочу тебя останавливать?
— Чары, помнишь? Это будет забавно, если чары контроля приведут сюда наставника, — Гермиона вздрогнула, видимо представив себе эту пикантную ситуацию, а я мягко отстранил девушку от себя и нетвердой походкой подошел к пожарному водоему, опустился на колени и просто сунул голову в воду. Немного полегчало. — К тому же твой первый раз должен произойти никак не на грязном полу.
— Хорошо, я все поняла, каюсь, забыла, — Гермиона плеснула себе на лицо водой и протерла шею. — Гарри, ты только не бросай меня, ладно, — как-то тоскливо протянула она.
— Гермиона, — я подошел к девушке, но от объятий воздержался, так как меня все еще немного потряхивало, — когда я говорил, что готов на тебе жениться, то я не шутил. Поверь, это вполне обдуманное решение, мне ведь не пятнадцать лет на самом деле, — я выдохнул. — Главное, чтобы ты не передумала.
— Не передумаю, не надейся, — прошептала девушка, и, развернувшись, побежала из зала. Я немного замешкался, а потом негромко рассмеялся. Какой потрясающий вечер.
* * *
Чем ближе подступали экзамены, тем чаще у меня начинала болеть голова. А также мне почти каждую ночь стали сниться какие-то неясные сны, наполненные смутной тревогой.
Сегодняшняя ночь не была исключением. Поняв, что мне срочно нужно с кем-то посоветоваться, я на уроке зелий опрокинул в почти готовое зелье порядочное количество крови дракона. Зелье угрожающе забурлило, а наставник, убрав его одним движением палочки, понимающе кивнул и рявкнул.
— Поттер, отработка!
Сириусу я не хотел ничего пока говорить, не хотел понапрасну расстраивать. Может быть, все эти сны и не значат ничего.