Варя доела мороженое, завернула палочку в серебряную бумагу и вдруг… как-то ненароком взглянула своему собеседнику в глаза.
Потом Варя так никогда и не смогла объяснить, что же она в них увидела. В них была какая-то серая холодная пустота. От этих глаз нападала какая-то безнадёжность и тоска. Варя вдруг поняла, что всё, всё – и сад, и «дядя Боря», и его улыбки – всё это ложь. Ложь и погибель. Она вспомнила, что говорил Яшмовый Рыцарь. Конечно. Это всё ложь. Обман. А перед ней не кто иной, как сам Барнабас Злин!
«Только не бояться, только не бояться», – шептала себе Варя. Нет, она не боялась. Но холодные, недобрые, ледяные глаза напомнили ей что-то страшное и очень далёкое, точно когда-то она их уже видела и что-то очень плохое случилось. Таилась в этих холодных, злых глазах какая-то большая беда.
И вот что-то схватило Варю за горло. Стало трудно вдохнуть. Подступил кашель. Начинался приступ астмы.
– Маруся! Асей! – позвала Варя с отчаянием.
Крошечная яркая точечка мелькнула возле беседки.
– Я здесь, Варварушка, я здесь!
Асей положил руку Варе на лоб, ей стало немного легче.
– Прочь отсюда, злой колдун Барнабас Злин! Ты не можешь победить ребёнка, ты это знаешь!
– Знаю, Асей, хранитель свечи, – холодно засмеялся Злин. – Но кое-что я всё-таки могу… А?
– Варя, не бойся, он сейчас уберётся отсюда. Но пока он здесь, без страха посмотри ему в глаза. Смотри, смотри внимательно!
Варя посмотрела. Да, да, конечно, давно-давно, когда-то в те времена, которые она едва помнит, являлись ей эти глаза во сне, а может, и не во сне. Только это было ночью. В темноте она и закричала от ужаса, и тогда началось это удушье и кашель. С этого началась болезнь.
– Смотри! Теперь ты видишь, что нечего бояться этих глаз, он не может ничего с тобой сделать, у него не хватит сил победить твою доброту, и Марусину привязанность к тебе, и мою любовь. Поняла, девочка? Поняла?
Варя почувствовала, что ей совсем легко дышать и кашля как не бывало.
– Больше и не будет никогда, – сказал Асей. – Всё. Никакой астмы. Забудь о ней.
– А Река всё равно погибнет! – крикнул Барнабас Злин.
Его человеческие черты вдруг исказились, лицо стало сморщенным, уродливым, потом он весь растаял в воздухе. И тут же беседка сделалась уже вовсе и не беседкой, потому что исчезли её резные стенки и перильца, а вместо них была густая паутина, противная, липкая, пыльная.
– Варварушка, спокойно. Не пугаться.
И тут Варя поняла, что она не боится. Не боится, и всё тут.
– Кругом пустота, – доносилось из-за паутины. – И мне всё равно, есть ты или нет, есть Река или нет. Мне всё безразлично. Только можно же иногда и развлечь себя. А, как ты думаешь? И завязать речушку в узелочки. Ха-ха-ха! Себе-то я не безразличен, а? Для себя-то я есть! И ещё как есть!
– Сейчас ты уйдёшь отсюда, – сказал Асей. – Я знаю, чего ты не выносишь. Ты не выносишь ничьей радости. Варварушка, подпевай. Это песня радости, она прогонит Злина, вот увидишь. Надолго прогонит.
Асей помурлыкал сначала, вспоминая какую-то мелодию. Потом стал петь. А Варя стала ему подпевать:
– Вам всё равно не найти волшебные слова! – послышался сопровождаемый карканьем удаляющийся голос Барнабаса Злина. Видно, к нему присоединилась его верная подружка – Крыса-Ворона.
И в тот же миг липкая паутина вокруг Вари и Асея точно растворилась.
Роскошный цветущий сад заколебался в воздухе, превратился в дым и растаял.
Вокруг них была просто голая сухая земля.
– Куда же всё подевалось? – спросила Варя.
– Обманный это был сад, – объяснил Асей. – Тише! – вдруг сказал он. – Слышишь?
– Варя, где ты? Я тебя перестала слышать! Варя!
– Здесь! Здесь я! – закричала Варя изо всех сил. – Маруся, я здесь!
Радость-то какая! К ней бежала Маруся, мягко переваливаясь на своих плюшевых лапках, а за ней следом семенил Аллан-Мелик!
Ну конечно! Ведь у Маруси не было карманов!
– Варенька! Варенька! – запричитала Маруся. – Наконец-то я тебя нашла! Что случилось? Почему ты звала на помощь? Я только слышала твой голос, а тебя никак не могла найти. А потом и вовсе я перестала тебя слышать!
– Марусенька, это, должно быть, Крыса-Ворона подделывала мой голос!
– Да что ты говоришь! – воскликнула Маруся. – Асей, и ты здесь? С Варей было что-то ужасное?
– Варварушка такая молодчина, что и сказать нельзя! Самого Барнабаса Злина не испугалась!
– Светит месяц, светит ясный! Ты только подумай, как мне не хватило ума догадаться про обманный голос. Уж очень я испугалась за Вареньку. Когда кого-то слишком любишь, делаешь глупости, – добавила она со вздохом.
– Аллан-Мелик, полезай в карман, – сказал Асей, сажая его в карман своего серебристого плаща. – Теперь, я верю, всё образуется! Всё теперь пойдёт на лад!
– Но нам всё-таки необходимо добраться до Края Колосистых Трав, – сказала Маруся. – Только у нас всё так перепуталось, что я и не соображу, в каком направлении нам идти.
– Прямо, от сломанной загородки – налево, на холм, с холма и опять прямо.
Это сказал Аллан-Мелик. Видно, время было опять без пяти.
«Интересно, без пяти – что? – подумала Варя. – И что это за загородка?»
– Видите, как отлично он работает, когда он в кармане, – засмеялся Асей.
Глава одиннадцатая Встреча с Юи. Победа
Старые стенные часы в резном деревянном футляре пробили восемь раз. Электричка стояла на разъезде и ждала какого-то встречного поезда. Мама нервничала. Как там Варя? Как она провела одна такой длинный день? Хватило ли ей благоразумия не наделать никаких глупостей?
А Варя тем временем шагала со своими новыми друзьями в Край Колосистых Трав. Вот и изгородь. Непонятно, что она огораживала. Часть её просто валялась на земле. Повернув от изгороди, они сначала поднялись на невысокий холм, спустившись с холма, пошли прямо и сразу же оказались в густой траве. Высокие травы с тяжелыми колосьями на концах были бы выше Вариного роста, но только сейчас они все полегли. Они были почти сухие. Отовсюду неслись такие звуки, точно тысячи ложечек стучали по стаканам, а может, тысячи молоточков били по крошечным наковаленкам.
Когда их глаза привыкли к необычному свету, в высокой траве они увидели, что почти под каждой травинкой сидит маленький человечек, стучит молоточком по наковаленке и что-то маленькое куёт. Это были жители Края Колосистых Трав, которые называются «ковальчики».
Один из них отложил молоточек, вышел навстречу пришедшим. У него были курчавые зелёные волосы и зелёные глаза.
– Кто вы и что вы тут ищете? – спросил он.
– Нам хотелось бы видеть Главного Ковальчика, которого зовут Юи, – сказала Маруся. – У нас к нему дело.
– Дело? – переспросил ковальчик. – Ну что же…
Он тут же исчез в густой траве, а через минуту вернулся с другим ковальчиком. Этот другой был повыше ростом, волосы у него были прямые, но тоже зелёные. На шее висела золотая цепь с медальоном, на медальоне стояли буквы «ЮИ».
– Вы меня звали? – спросил он пришедших. – Что я могу для вас сделать, если вы пришли по-хорошему?
Маруся рассказала Юи, что их к нему привело. Главный Ковальчик задумался.
– Нам очень плохо, – сказал он. – Когда была здорова Река, мы поливали свои травы, и они никогда не вяли, душистые колосья никогда не осыпались, и мы жили счастливо. А вот теперь… Если травы засохнут, мы все погибнем.
– Не мог ли Барнабас Злин спрятать заклинание в вашем краю? – спросил Асей. – Оно находится в темноте. Подумай, есть ли здесь какое-либо тёмное место?
– Не знаю… – задумчиво сказал Юи.
– Светит месяц, светит ясный, – проворчала Маруся. – Какой же ты Главный, если не знаешь свой собственный край!
– Наш волшебник говорит, что надо искать темноту, – настойчиво повторил Асей.
Аллан-Мелик бросил на Юи горделивый взгляд, высунувшись из кармана.
– Волшебник – это я, – представился он с достоинством.
– А он, случайно, не шутник, тот, что сидит в кармане? – задал вопрос Юи.
– Меня зовут Аллан-Мелик, а не «тот, что сидит в кармане», – сказал маленький волшебник обиженным голосом. – И я вовсе не строил никаких шуток.
– Нет, – подтвердила Маруся. – Когда без пяти, он бывает очень серьёзен.
– Где же может ещё быть темнота? – размышлял Юи. – Конечно, в густых травах темно, но не так уж, не так уж. В сундуке, что ли? Под какой-нибудь крышкой?
– Где же может ещё быть темнота? – размышлял Юи. – Конечно, в густых травах темно, но не так уж, не так уж. В сундуке, что ли? Под какой-нибудь крышкой?
– В каком таком сундуке! – проворчала Маруся.
– Вспомнил! – вдруг закричал Юи. – Раковина! Конечно!
Вот что он имел в виду. В самой гуще колосистых трав с незапамятных времён лежит огромная окаменевшая раковина. Она заросла травами, и пробраться к ней трудно. Да и незачем. Кому нужна огромная раковина, давным-давно превратившаяся в глупый немой камень, про который все забыли, совсем забыли и не вспоминают никогда? Ему про эту раковину рассказывал дедушка, а тому – его дедушка. Что, мол, в самой гуще, в самой перепутанице колосистых трав издавна лежит огромная окаменевшая раковина. А кто её положил и зачем она там лежит, даже дедушкин дедушка не помнил.
– Пошли! – позвал их Юи. – За мной!
Они поспешили за Юи, продираясь сквозь сохнущие стебли трав, а зёрна из пересохших колосьев время от времени падали и больно ударяли их по головам.
– Правее, – командовал Асей. – Чуть левее. Вон туда, где узенький прогальчик. Должно быть, здесь!
Вот она! В самой гуще, на самой границе, в самом дальнем углу Края Колосистых Трав!
Огромная, чёрная окаменевшая раковина древних-древних времён.
Юи попытался открыть каменные створки. У него ничего не получилось.
– Аллан-Мелик, ты ничего не сможешь предпринять? – спросила Маруся.
– Я-то всё могу, но сейчас ещё вовсе не без пяти, – сказал Аллан-Мелик.
Не дожидаться же!
– Давайте все разом! – сказал Асей. – Попробуем вместе.
Юи, и Варя, и Маруся, и сам Асей уцепились за верхнюю створку каменной раковины и потянули вверх, вверх!
– Поддаётся, поддаётся, – приговаривал Юи.
Открылась! Что же там было внутри?
Все так и опешили. В глубине каменной раковины лежали очень странные предметы. Завязанные в узелок камни в какой-то тряпице, а может, в носовом платке, небольшой кусок какой-то материи, пачка чаю, недовязанная рукавичка на четырёх спицах, на каких обычно вяжет варежки и носки бабушка Оля.
– М-да, светит месяц, светит ясный, – пробормотала Маруся. – А где же слова?
– Вот так находка! – растерянно сказал Юи.
– Подождите, – заметил Асей. – Все это должно что-нибудь значить. Это, видимо, и есть слова. Надо только догадаться, какой в этом во всём смысл.
– Зачем камни завязаны? – спросила Варя.
– Они завязаны в узел, – пробормотал Аллан-Мелик.
– Конечно! – воскликнул Асей. – Первое слово – узел!
– А зачем пачка с чаем? – недоумевал Юи.
– А я знаю, какая это материя, – сказала Варя. – У мамы есть платье из такой материи. Это креп.
– Молодец, Варварушка! И чай тоже становится на место!
– Как? – удивлённо спросил Юи.
– А так! Всё правильно! – возбуждённо говорил Асей. – Первые слова: «Узел креп‑чай‑ший».
– Очень похоже на правду. Но что же дальше? – сказал Юи.
– Дальше, дальше, дальше! – подпрыгивал в кармане Аллан-Мелик.
– Недовязанная рукавичка… Одна, хотя должно быть две… Значит… Надо вязать ещё и вторую… – бормотал Асей. – Одна… Вторая… Раз – два… Конечно! Конечно!
– Что? Что? – загалдели все наперебой.
– Знаю! Вот они слова: «Узел крепчайший, развяжись!»
– Верно! – воскликнул Аллан-Мелик. – Точно!
– Откуда ты знаешь? – с недоверием спросила Маруся.
– Без пяти, – возвестил Аллан-Мелик. – И я вам сейчас это докажу маленьким чудом. Мы все, кроме Юи, которому нельзя по законам страны Тут покидать свой край, сейчас окажемся там, где лежит завязанная Река. Хоп! – крикнул Аллан-Мелик, и все действительно оказались там, где лежала несчастная ленточка Реки.
– Варя, – сказала Маруся, – Варенька, скорей говори!
Варя осторожно подошла к Реке.
– Узел крепчайший, развяжись! – произнесла она, страшно волнуясь. – Узел крепчайший, развяжись, – сказала она ещё раз, а в третий раз почти что прокричала нужные слова.
И… смотрите, смотрите! Река распрямилась на всю длину своего русла, от самого истока, который был где-то там, там, далеко и был им невидим. Вода в Реке шевельнулась и тихонечко тронулась в путь. И у них на глазах Река стала наполняться водой. И вот уже плещет волна, и пролетела над волной первая стрекозка, и вот уже зашептали прибрежные травы… А что это примешивается к шёпоту? Что это за звуки? Бульканье? Плеск?
Варя прислушалась. Это пела сама Река. Она текла, радовалась и пела:
– Вот и всё, – сказал Асей, когда они спустились по треугольной лестнице. – Ты уже дома, Варварушка. Эй, Зелёный Клим! – крикнул Асей. – Ты меня слышишь?
– Слышу, – отозвался знакомый, чуть глуховатый, ласковый голос. – Отлично слышу. Пусть Варенька поспешит домой. С минуты на минуту появится мама.
– Варя идёт, идёт, – сказала Маруся.
– Вот и всё, – сказал Асей ещё раз.
– Всё, – подтвердил Аллан-Мелик из кармана.
– Мы прощаемся с тобой, Варварушка, – сказал Асей. – Теперь у тебя всё будет хорошо. Ты сделала доброе дело. И теперь ты совсем, совсем здорова.
О, как замечательно! Как хорошо быть здоровой и не бояться, что на тебя нападёт кашель или удушье.
Но Варе стало ещё и немного грустно. Как это – всё?
– Ты больше никогда не появишься? – спросила Варя тихо. – Никогда-никогда, Асей? И Аллан-Мелик тоже?
– Я не люблю слово «никогда», – сказал Асей. – Пустое слово. Но я ничего не могу тебе обещать. Давайте радоваться, что мы все вместе сделали хорошее дело. А там увидим!
И вот блестящая точка мелькнула вдали и исчезла совсем.
Варя растерялась.
– Маруся, – сказала она, – Маруся, ты тоже уйдёшь?
– Светит месяц, светит ясный, – сказала Маруся. – Беги скорей на кухню и разогрей курицу. Я пошла. Я ещё вернусь – я же твой подарок ко дню рождения! Мама меня тебе подарит!
– Ой, я совсем и забыла!
– Только ты маме ничего не говори. Пусть я буду как будто сюрприз.
Старые стенные часы в деревянном резном футляре пробили девять раз. В английском замке заворочался ключ. Это возвращалась мама.