Саша обнял Ренату за талию и выволок в коридор.
- Малыш, умоляю! На свежем воздухе, ближе к воде... Пока я не вернусь. У меня сейчас есть одно неотложное дело! - он торопливо целовал ее щеки и волосы.
Такое странное поведение взволновало девушку:
- Саш! Саша! Прекрати, мне страшно! Что случилось?
- Я чувствую огонь, я задыхаюсь, задыхаюсь! - телохранитель присел и обнял её за ноги. - дождись меня на улице!
- В таком случае, просто возьми меня с собой...
Он вскинул на неё полные ужаса гранитные глаза:
- Это еще хуже! Ни в коем случае! Я постараюсь решить все быстро, ОН до сих пор еще не обрел достаточной силы, но если ты будешь слишком близко, нам снова несдобровать...
- О чем ты там бормочешь? Что ты говоришь? Кому несдобровать?
Саша быстро встал и, не отпуская ее, приоткрыл дверь в комнату:
- Николай!
Гроссман выглянул в коридор. Телохранитель сказал:
- Николай, пошли! Когда я приеду, мы вернемся сюда, но не сейчас!
Гроссман хотел было высказаться по поводу состояния его ума, бросить фразу вроде "Как у тебя насчет педикулеза мозга?", но решил не связываться, памятуя о своей скуле, которая ныла на удивление долго, но следов на которой не осталось.
- Ладно, Шур, мистификаций! На сегодня хватит, o'key? Раз надо - мы уедем. Да, куколка?
- Я тебе не куколка! И не ладонька! И не душка!
- Все, все! Так и быть6 чего сидеть в общаге? Погода хорошая, вечер теплый в кино сходим, в кафешке посидим...
Саша покачал головой:
- Никуда не заходите! Я серьезно!.. Я скоро вернусь, обещаю вам! Погуляйте в округе! Тут недалеко набережная. К воде, к воде!
- Шура, да объясни ты толком, чего дергаешься?!
К ним присоединился Гарик, да и "доброволец", забыв о картошке, высунулся из-за дверей. Телохранитель перевел дух и как будто успокоился:
- Поверьте мне, как бы нелепо это ни звучало. Я видел огонь, и это произойдет сегодня, с нами... Не знаю, как, не знаю, где...
- Среди бела дня? Взорвут нас, что ли, к чертовой бабушке? - усмехнулся Николай.
- Гроссман, что ты болтаешь? - прошипела Рената.
- Я не болтаю. Если уж взорвут, то хоть где. Так, по-моему... Позволь узнать, а с чего ты это взял?
Тут к ним подошел среднего роста мужчина, в котором Гарик узнал шофера того самого партаппаратчика.
- Едем, что ли? - обращаясь к Игорю, спросил он.
***********************************************************************
Шофер Хозяина долго отказывался брать с собой Сашу, ссылаясь на отсутствие надлежащего распоряжения, но телохранитель отвел его в сторону и что-то сказал. Князёк стал сговорчивее и, уступая, потребовал только показать содержимое сумки. Игорь предъявил. Брови водителя поползли вверх, точно решили навсегда покинуть его физиономию и пристроиться среди редких волос на темени.
- А это вам еще зачем?! - подозрительно осведомился он.
- Твое дело - машину водить! - буркнул Игорь. - А то вот Хозяину пожалуюсь - узнаешь, блин!
Этот аргумент убедил шофера, и он сел за руль.
Хозяин - толстый солидный дядюшка с дряблым подрагивающим мешочком на месте второго подбородка - встретил их на веранде коттеджа.
- Свет так и не горит? - поинтересовался Гарик, вытягивая за собой из "Волги" сумку: так распорядился Саша.
- Вы делаете успехи, товарищ экзорцист: вчера на кухне лампочка горела целых десять минут прежде чем лопнула... - и Хозяин вопросительно посмотрел на Сашу, который поднимался по ступенькам.
- Это мой друг, - поспешил объяснить Игорь. - Тот самый Александр...
- Тот самый?! - не зная, то ли радоваться, то ли волноваться, переспросил бывший чиновник. - И вы вместе...
- Угу. У нас это... консилиум, - Гаррик даже сам удивился, как его язык сподобился ввернуть это слово.
На веранде возникла супруга Хозяина, крупных размеров тетушка, похожая на школьных директрис эпохи НЭПа, культа личности, оттепели и застоя. Вытирая красный нос платком, она всхлипнула.
Наверху что-то грохнуло или кто-то прыгнул.
- Развязался, что ли? - понижая голос, вздрогнул Гарик.
- Не-е-е-т! - навзрыд проголосила Супруга. - Это он целый день сегодня шкаф роняет... Поднимет - уронит, поднимет... Что за наказание?! О, господи Всемогущий, прости и помилуй!
Гарик незаметно подмигнул телохранителю и, когда Хозяин с Супругой, взяв по свече, пошли в дом, улучил момент, чтобы шепнуть:
- Во где сидят самые верующие! Им по долгу службы - со свечкой, как со стаканом...
В темноте Саша был не похож на себя. Скорее - на пожилого мужчину с темным лицом и благочинной, но все равно чуть насмешливой улыбкой. Или Гарику это лишь привиделось с перепугу: грохот наверху стоял неимоверный, стены тряслись.
И тут оттуда донесся вой. На кухне с сушилки посыпалась посуда, а тетушка так задрожала, что стук ее зубов был слышен в радиусе пяти квадратных метров коридора.
- Наконец-то! - прорычал какой-то ненатуральный голос. Как я рад, братишка, как рад!
Стелясь подобно тени над ступеньками, Саша бесшумно побежал наверх. Игорь, бросив сумку там, где стояли Хозяин и его Супруга, едва поспевал следом за телохранителем.
Саша сам нашел нужную дверь и, не мешкая, толкнул ее.
- Я уже соскучился! - ликующе проорал кто-то из комнаты, и вместе с воплем оттуда вырвалась страшная вонь, как из прохудившейся канализационной трубы. Забить ее были не в состоянии даже ладанные курения. По-видимому, и в склепе не могло быть такого тошнотворного смрада.
Тем не менее, Саша вошел и не поморщился. Игорю показалось, что вокруг приятеля образовалось что-то вроде поля, источающего запах мяты, имбиря, хвойного дымка и еще чего-то, чуть терпкого и очень южного. Это поле забило вонь.
- Стрелки-то сошлись, Ал! - невероятно грубым, лающим голосом прокричал связанный и примотанный к спинкам кровати подросток лет шестнадцати, худой, как скелет, с черным лицом. Ребус разгадан!
- Глотку порвешь, - негромко ответил Саша, и чудовище в человеческом облике осклабилось.
Телохранитель подошел к кровати, встал одним коленом на матрас и наклонился над лежащим полутрупом:
- Уйди! - приказал он ему и приложил руку к груди больного, густо покрытой рвотной массой. Гаррик скривился от омерзения, но жуткая маска с лошадиными зубами и ненавидящими, но необычайно умными глазами действительно куда-то убралась. - Как давно ты разбил ту вазу, тезка?
Теперь он смотрел в глаза заморенного мальчишки, больше соответствовавшего видом своему возрасту, чем до этого. В глазах подростка был отчаянный страх, и, тихо постанывая, Шурик плакал.
- Ну, и зачем было баловаться, Саш? С реликвиями надо осторожнее: не ты делал - не тебе и бить... Тем более, если ты носишь такое имя...
- Я... случайно... - проскулил Шурик нормальным, человеческим голосом.
Тут рожа вернулась, и вонь заклубилась по комнате с новой силой:
- Неужели ты не рад братцу-Тессетену, Ал?! Кстати, братишка, а ты не в курсе, почему все-таки людская молва приписывает нам кровные узы? А где сестричка-Танрэй?! Где моя маленькая обезьянка-Танрэй с её круглой попкой и соблазнительными персями?! Ты не находишь, что все это уже попахивает инцестом?!
- Ты снова выбрал человека, у которого отсутствует "валентность", Сетен... Это с твоей стороны очень глупое решение... Ты напоминаешь маньяка, ты еще не понял это за полторы тысячи лет?
- Ну, у меня слишком много дел, чтобы предусмотреть все... Вот, с вами, например, пообщаться, дорогие мои соотечественники... Вспомнить кое-что... Ведь нам есть, что вспомнить, правда, братишка?!
Саша повернул голову в сторону Гарика и не ответил. Рожа продолжала:
- Пропади вы пропадом с вашими реликвиями и регалиями, ничтожные языческие божки! Охо-хо! - подросток улегся поудобнее и пошевелил задранными кверху руками. - Хоть развяжи меня, что ли? Для разнообразия... Да, братишка Ал, а как тебе удалось выпутаться? Я недооценил тебя в свое время... Ну, самую малость, конечно... Промахнулся - и пропустил столько интересного! А уж как соскучился! Позови скорее пухленькую мартышечку Танрэй, Ал! Она ведь здесь? Ей тоже не терпится увидеть дражайшего дружка-Тессетена? А как мне не терпится чмокнуть ее в похотливые губки! А что, у нее по-прежнему такой же бархатистый животик, как и раньше? А, кудесник? - и вдруг он затараторил на каком-то тарабарском наречии, Игорь и не слышал такого - может, на суахили каком-нибудь? В любом случае, вычленить какое-то одно слово из этого потока было невозможно, даже уже услышанные имена сливались с общим фоном и терялись.
- Саш! - шепотом прервал его болтовню Гарик (он слышал подобную чушь уже несколько дней кряду и чрезвычайно утомился).
Телохранитель сказал что-то Шурику на ТОМ ЖЕ ЯЗЫКЕ (!!!) и повернулся. Игорь растерянно кивнул на больного:
- Ты знаешь, что с этим делать? Может... эт самое... врача - того?..
- Слушай, чародей! - теперь уже раздраженно прорычала рожа. - Турни-ка ты этого горе-чертогона к такой-то матери! Он со своей тупостью мне уже вот где сидит!
- Выйди, Гарик, - кивнул Саша. - Внизу, в сумке... И будь наготове...
- Выйди, Гарик, - кивнул Саша. - Внизу, в сумке... И будь наготове...
- А что там у вас в сумке, ребятишки? - встрял Шурик.
- Сюрприз для тебя. Танрэй собственной персоной...
- Да неужели?! Сама сестренка-Танрэй не побоялась прийти к любящему маленькие пальчики на ее ножках Тессетену?!
- Ну да. "Не могу, - говорит, - без брата-Тессетена"...
- М-моя - м-моя! - иронично, но в то же время не без некоторого - показного, впрочем - умиления проблеял подросток голосом простуженного крокодила.
- Гарик, иди! - настойчиво и тихо повторил Саша.
Игорь выкатился за дверь.
*************************************************************************
- Зайдем? - спросил Гроссман, указывая на вывеску "Казино". - Может, они уже работают?
- Саша ведь сказал...
- Да что мне твой Саша? Он просто не доверяет тебе, ревнует, вот и выпендривается. А ты и поверила? Сама же говорила, что он актер еще тот!
Рената и бровью не повела:
- Даже если и так - мне, во всяком случае, это нравится. В отличие от некоторых, он хотя бы беспокоится обо мне. А в казино я никогда не была, ты же знаешь...
- Наперво всегда везет.
- Мне никогда не везет. Самый лучший вариант разориться дать мне все свое состояние и отправить с ним в казино, Рената поправила сколотые на затылке волосы.
- Достаточно уже просто отдать тебе состояние, - проворчал Гроссман, и она пренебрежительно хмыкнула. - В конце концов, надо же чуть-чуть выиграть! Денег-то у нас - всего ничего.
- А сколько их у нас осталось?
- У-у-у! - Ник воздел черные глаза к небу. - Как он с тобой носится, твой новый фаворит!.. Даже сейчас ты, как и раньше, избавлена от финансовых проблем!
- Да, с ним - избавлена, а с тобой бы уже, наверное, удавилась с тоски! - огрызнулась Рената.
- Бедняга не знает, что мягкотелость его и погубит! Милая девочка-Рената пошлет его подальше, как и всех остальных...
Рената, которая шла впереди, резко развернулась:
- Во всяком случае, тебя, Гроссман, я послала туда не за мягкотелость, а за бл... за то, что ты полностью игнорировал меня, как личность, черт возьми!
- Да ладно, могла бы и выразиться, я же не твой актерчик с нежными ушками...
- А я не хочу! Тебя бесит, что я ушла от тебя, а не ты меня бросил, то-то ты никак не успокоишься! Третий - лишний, Гроссман! Мне надоело повторять, чтобы ты оставил нас в покое!
Он усмехнулся:
- Только, по-моему, ты сама еще не определила, кто третий...
- Определила. И я не обязана отчитываться, тем более, перед тобой!
- Да, конечно. Теперь еще скажи, что ты его любишь! - от переизбытка чувств Гроссман пристал к какому-то прохожему, и тот шарахнулся от него в сторону: - Вы слышали?! Она любит своего телохранителя! Вы в это верите?! Я тоже нет! Шайтан! Да никого ты не любишь! - Николай снова метнулся к бывшей жене. Никого! Перепихнуться на заднем сидении автомобиля - это еще не значит доказать свою любовь. Упертая фригидная инфантилка!..
Озлобленная донельзя, вспомнив сашины уроки, Рената с выдохом всадила кулак в живот Нику. От неожиданности тот согнулся пополам.
- Мы никогда, - поучительно постучав ему пальцем по плечу, сказала девушка, - не делали того, о чем ты сказал, на заднем сидении автомобиля! В отличие от тебя, мачо!
И она, прибавив шагу, пошла вперед. Переводя дух, Гроссман повернул голову ей вслед:
- Ну и очень зря! Между прочим, весьма занимательно.
Ренату он догнал только на набережной. Охватив себя руками, девушка внимательно смотрела на Дон. Гроссман покружил возле нее, затем все-таки приблизился и попросил прощения. Она молчала.
- Ладно, согласен: я - дурак. Можешь стукнуть меня еще раз, - нагнувшись к ней, Ник подставил щеку и зажмурился. С трудом сдержав серьезность, Рената отвернулась, но потом не выдержала и засмеялась. Он распрямился и смелее прикоснулся к ее руке. Ты же совсем посинела от холода. Где твоя кофточка?
- В общежитии забыла... - она приложила ладонь к ноющей щеке.
- Ну так держи мою куртку!
- Не дури. В одной маечке ты заработаешь воспаление легких в два счета. Лучше сходим за кофтой, вот и все дела...
- А как же наставления твоего высоконравственного телохранителя, который в машине не... всё-всё, молчу! Ну так как же Шуркины предупреждения?
- Ты на минутку поднимешься в комнату и заберешь...
- Нет уж! Одна ты не останешься даже на минутку! Хватит мне сегодняшнего утра, ладонька!
- Тогда поднимемся вместе! Ничего страшного, - и Рената уверенно тронулась с места. - Снова этот проклятый зуб... Боже, скоро я сойду от него с ума!
*********************************************************************
В это время алкоголик дядя Гена сгребал в одну кучу все тряпье в своей конуре и при этом, поглядывая на скулящую от нехороших предчувствий привязанную к батарее дворнягу, приговаривал:
- Я вам покажу, в натуре, кузькину мать!
Пес начал тихо подвывать, и алкаш, вылив что-то вонючее на дверь и на тюфяк, запустил в него бутылкой.
- Ты тоже заткнись! И вы пошли вон, японский бог! Быстро разошлись по углам, щ-щ-щас-с греться, в натуре, будем!..
*************************************************************************************
Зуб болел уже так, что дергало всю правую сторону головы и в глазах то и дело темнело. Держась одной рукой за щеку, другой - за бывшего мужа и сглатывая противный кисловато-медный привкус, все отчетливее заполонявший рот, Рената мечтала только об одном: о гильотине.
Они поднялись на нужный этаж. Гроссману, казалось, не было дела до ее мучений. Он считал, что, как обычно, бывшая жена больше притворяется, чем страдает на самом деле. И потому он весьма удивился, когда увидел, что она как-то расслабленно вывернулась у него из-под локтя и стала проседать на пол.
Гроссман машинально подхватил ее и только тут увидел, что лицо Ренаты бледнее полотна. Так захочешь - не притворишься. С этим ее зубом надо срочно что-то делать...
Подкинув девушку на руках, Ник носком "казачка" постучался в комнату Гарика.
**************************************************************************************
Саша вздрогнул, и подросток тут же оскалился лошадиной ухмылкой:
- Что, Ал, испугался? Да вижу, вижу, будешь мне тут рассказывать... Уж чего-чего, а узнавать, о чем ты думаешь, я научился! Чему быть, того не миновать... Продолжим нашу милую беседу, братишка. Мне не терпится услышать преинтереснейший рассказ о том, как же ты все-таки выпутался тогда из той ситуации? Ведь мы хорошо постарались и с ладьей, и с футляром... Скажи на милость, тебя что-нибудь может удержать, кудесник? Мне, к примеру, и амфоры хватило...
Телохранитель не слушал его, прохаживаясь по комнате взад-вперед беззвучными шагами. Рожа продолжала болтать:
- Поражаюсь тебе, брат-звездочет, тебе и твоему терпению... Я бы уже давно заскучал среди этих приматов, повально больных амнезией... А у ВАС ТАМ твои похождения еще никому не надоели? Впрочем, "звездный странник" - звучит вполне в ВАШЕМ духе... Расскажи-ка мне, Ал, что там про меня еще придумали за это время твои нематоды... то есть, извиняюсь, твои приматы? Снова увлекаешься коллекционированием, добрая ты душа? - в какое-то мгновение на место рожи заступило лицо необыкновенной красоты, но холодное и бездушное, как лед. - Подумал бы лучше о себе. С твоим упорством можно любую гору опрокинуть, а ты, дурачок, иной раз семейную идиллию боишься нарушить или детишек напугать! Мелочный ты, кудесник! Мелочный и нерешительный. Не такого я тебя знал... Помнишь, как мы с тобой реки вспять поворачивали? Ты только приюти - повернем и сейчас, братишка! А еще лучше, пусть меня приютит твоя Танрэй! Ну, не терпится мне от ее имени чмокнуть тебя в твой точно подогнанный зад! Такой уж я сентиментальный, Ал!
- Долго ты будешь тянуть резину? - поморщился Саша.
- О-о-о-о! Ал - значит "постоянство"... Ты постоянен в своей глупости, звездочет... Поцелуй меня, и я потороплюсь...
- Если ты сейчас не начнешь, я уйду, Тессетен...
- Ой, боюсь, боюсь! Слушай, а ты гораздо интереснее в своем мире... А сестричка-обезьянка - в своем, потому что только здесь она такая тепленькая, пухленькая, душистая - и ни хрена не помнит!
Саша повернулся к двери.
- Не торопись, чародей! Просто я давно ни с кем не разговаривал. Наболело, надо полагать. Тебе ли не знать, после нашей-то ладьи, братец!.. Ладно, лови!
Телохранитель сделал три шага до кровати, склонился над кривлявшимся уродом и прикрыл глаза. Чудовище прогнулось и зарычало...
...Игорь и родственники Шурика услышали сверху рев, перешедший в мальчишеский крик. Супруга Хозяина торопливо перекрестилась и схватилась за сердце.
- Шурочка! Да что же с тобой такое?! - прошептала она.
- Пойду взгляну, - решил Хозяин, но Супруга и Гарик повисли на нем, как елочные игрушки.
- Не надо, Митенька! - уговаривала она.
На ступеньках послышались шаги. Тяжелые, спотыкающиеся. Пошатываясь, прижимая к губам носовой платок, точно его сильно мутило, Саша спустился вниз по лестнице. Глаза его были пусты, как никогда, в полутьме коридора было заметно, что под кожей скул катаются желваки. Он указал на сумку.