Дума о Севастополе (сборник) - Асадов Эдуард Аркадьевич 8 стр.


Женаты, конечно? По опыту знаю,

Проведает женка – ох, перцу ж и даст!

Слегка растерявшись, тот выключил свет.

С минуту иль две была тишина.

Потом он ответил: – А тайны и нет —

Это жена. Вы не смейтесь, сосед.

Честное слово, это жена.

– Простите, – моряк пробасил смущенно.

Понятно. Бывал в положенье таком.

Счастливое время… Молодожены…

– Да нет, мы двенадцатый год живем.

И чувствуя, видно, как подняли брови

Оба соседа, он в тишине

Стал говорить вдруг просто, с любовью,

С любовью… о собственной о жене.

Как встретил в клубе ее впервые,

Как в первый раз сказал ей: «Жена…»,

Какие глаза у нее озорные

И как хорошо смеется она.

– Немного капризная, правда, бедовая,

Балую тоже и сам порой,

Орехи очень любит кедровые,

Чуть не мешок вот везу домой.

Был на Урале в командировке,

Две недели дано мне было.

А я в полторы достал сортировки… —

Моряк улыбнулся: – И снова к милой?

Мы с флотским шутили, острили зубато,

Но было нам вроде неловко немного.

Ну так, словно были мы в чем виноваты

Пред теми, с кем нас разлучила дорога.

Он вышел в Бекетовке. Снова мрак

Гудел от вагонной дрожи.

– Хороший парень, – сказал моряк, —

Душевный парень, и все же…

Таких, к сожаленью, жены порой

Не очень-то любят и ценят не очень.

Зря раньше срока он едет домой.

Всякое может застать, между прочим…

Он выкурил трубку и вновь – храпака.

Бывалому всюду родная каюта!

А мне не спалось. От слов моряка

Стало грустно вдруг почему-то.

И впрямь не слишком ли часто бывает,

Что многие странно живут порой:

На чувства холодом отвечают,

На холод – нежностью и тоской?

Не знаю, как будет попутчик наш встречен,

Не ведаю, что у него за жена,

Но мне захотелось вдруг в этот вечер

Сказать, чтоб смогла услышать она:

– Послушайте, незнакомка далекая!

Не знаю: хорошая вы или скверная,

Сердечная, добрая или жестокая,

Но то, что любимая, – знаю наверное!

Поймите: в вагоне, соседям на час

Обычно не лгут никогда. Зачем?

Вас любят! А это один только раз

Встречается людям, и то не всем!

Поэтому, если вы любите тоже,

Привет вам сердечный!.. Но если вдруг

Сосед мой недаром меня встревожил

И встретится с болью ваш лучший друг,

Стойте тогда! Удержитесь от взгляда,

От тайных улыбок и тайных встреч!

Поймите: любовь не оплевывать надо,

А либо отвергнуть, либо беречь!..

Прислушался: ровно сосед мой дышит.

Он рядом – и то услышать не мог.

А до нее километры дорог…

Все верно. И все-таки вдруг услышит?!

1961

Ее любовь

Преступление и наказание

Маэстро

Что хорошо, а что тут невозможно?

Ее любовь, ее счастливый взгляд,

Да, это праздник радости, и все же

На свете столько всяческих преград,

Ведь оболгут, опошлят, заедят,

К тому ж он старше, а она моложе.

Ну что глупцам душа или талант!

Ощиплют под чистую, как цыпленка,

Начнут шипеть – Известный музыкант,

И вдруг нашел почти наивный бант,

Лет двадцать пять… практически девчонка…

Но разве чувство не бывает свято?

И надо ль биться с яркою мечтой?

Ведь были же и классики когда-то,

Был Паганини в пламени заката,

Был Верди. Были Тютчев и Толстой.

А впрочем, нет, не в этом даже дело,

И что такое этажи из лжи

И всяческие в мире рубежи

Пред этим взглядом радостным и смелым!

Ведь если тут не пошлость и не зло

И главный смысл не в хмеле вожделений,

А если ей и впрямь его тепло

Дороже всех на свете поклонений?!

И если рвется в трубке телефонной:

– Люблю, люблю! Без памяти! Навек!

Люблю несокрушимо и бездонно! —

И снова горячо и восхищенно:

– Вы самый, самый лучший человек!

Так как решить все «надо» и «не надо»!

И как душе встревоженной помочь?

И что важней: житейские преграды

Иль этот голос, рвущийся сквозь ночь?

Кидая в ночь голубоватый свет,

Горит вдали последняя звезда,

Наверно, завтра он ответит «нет»,

Но нынче, взяв подаренный портрет,

Он по-секрету тихо скажет «да»!

1984

Они студентами были…

Трусиха

«Сатана»

Стихи о маленькой зеленщице

Назад Дальше