— А что Блейс? — поинтересовался Рэндом.
— Он насылает из Теней всяких чудовищ, и Эрика это сильно расстраивает. Но Блейс ни разу не атаковал всеми силами, поэтому Эрик беспокоится, ведь кому быть хозяином Короны и Скипетра — до сих пор еще не ясно, хотя Скипетр Эрик все время держит в правой руке.
— Понятно. А о нас он говорил когда-нибудь?
— О тебе нет, Рэндом. О Кэвине — да. Он боится возвращения Кэвина. Следующие пять миль пути довольно спокойны, но потом, потом каждый шаг пути грозит внезапной опасностью. Каждый камень — ловушка, каждое дерево — засада. Из-за Блейса и из-за Кэвина. Он и хотел, чтобы вы дошли до этих мест, ведь, с одной стороны здесь не уйти в Тени, а с другой — не так легко скрыться от его власти. И ни один из вас не сможет проникнуть в Янтарь и при этом избежать ловушки.
— Но ты-то сбежала…
— Это — другое дело. Я старалась выйти, а не войти. Возможно, он не охранял меня так, как берег бы любого из вас: благодаря моему полу и слишком мелким амбициям. Но все же, как вы видите, успеха я не достигла.
— Теперь достигнешь, сестра, — сказал я, — и успех будет с тобой, пока мой клинок может подняться в защиту твоего имени.
И она поцеловала меня в лоб, сжала мне руку. Я всегда млел, когда она это делала.
— Я уверен, что нас преследуют, — сказал Рэндом, и по его жесту мы скрылись в темноту.
Мы лежали за кустом, пристально глядя назад, на путь, который только что преодолели.
После возбужденного перешептывания оказалось, что решение следовало принимать мне. На самом деле вопрос был очень прост: что дальше?
Этот вопрос был слишком важен, и я не мог больше притворяться. Я знал, что мне следует не доверять им, даже милой Дейрдре, но если уж быть честным, то лучше — Рэндом, раз он уже по горло увяз в наших делах, а Дейрдре была моей любимицей.
— Возлюбленные родственники, — сказал я им. — Я должен сделать одно признание…
Рука Рэндома уже судорожно сжала рукоять клинка. Значит, вот как мы можем доверять друг другу. Я почти слышал тиканье у него в голове: "Кэвин привел меня сюда, чтобы предать", — твердил он себе.
— Если ты привел меня сюда, чтобы предать, — сказал он, — то тебе не удастся взять меня живым.
— Ты что, шутишь? — сказал я. — Мне нужна твоя помощь, а не твоя голова. Я хотел сказать вот что: я ни черта не понимаю, что здесь происходит. Я, конечно, кое о чем догадываюсь, но действительно не знаю, где мы, черт возьми, находимся, что такое Янтарь, что делает Эрик, кто Эрик такой, и почему мы сидим на корточках в кустах, прячась от его солдат, и кто я такой на самом деле.
Последовало ужасно долгое молчание, затем Рэндом прошептал:
— Что ты хочешь этим сказать?
— Да, — поддакнула Дейрдре.
— Я хочу сказать, — сказал я, — что я одурачил тебя, Рэндом. Разве тебе не показалось странным, что в течение всего нашего путешествия я не делал ничего, только вел машину?
— Но ведь ты же командующий, — сказал он мне. — И я считал, что ты строишь планы. Зато во время нашего пути ты вел себя достаточно прозорливо. Я знаю, что ты — Кэвин.
— Это я узнал лишь несколько дней назад, — сказал я. — Я знаю, я тот, кого вы зовете Кэвином, но я попал в катастрофу. У меня несколько дырок в черепе — я могу показать шрамы, когда будет светлее — и я страдаю от амнезии. Я не просек этих разговоров о Тенях. Я даже почти ничего не помню о Янтаре. Я помню только своих родственников и то, что не могу им доверять. Вот и вся моя история. Что тут можно сделать?
— Боги! — сказал Рэндом. — Да, теперь я вижу! Понимаю все эти мелочи, которые ставили меня в тупик во время пути… Как тебе удалось так лихо надуть Флори?
— Удача, — сказал я, — да еще, видимо, сработало подсознание. Да нет. Не это! Она просто глупа… Но теперь я очень нуждаюсь в вас.
— Как ты думаешь, мы сможем уйти в Тени? — спросила Дейрдре, и обращалась она не ко мне.
— Да, — сказал Рэндом. — Но я против. Мне хочется видеть Кэвина в Янтаре, и мне хочется видеть голову Эрика на копье. Я готов использовать пару шансов, чтобы полюбоваться этими вещами, так что я не вернусь в Тени. Если хочешь, иди. Все вы считаете, что я слабак и обманщик. Ну, теперь вы узнаете. Я намерен увидеть все, о чем мечтаю.
— Спасибо, брат, — сказал я.
— Встречаться при лунном свете — дурная примета, — заметила Дейрдре.
— Ты по-прежнему была бы привязана к стволу, — сказал Рэндом, и она не ответила.
Мы полежали за кустом еще немного, и скоро на поляну, где горел костер, вышли три человека и огляделись вокруг. Потом двое из них нагнулись и понюхали землю.
Потом они посмотрели в нашем направлении.
— Вэйры[11], — прошептал Рэндом, когда они двинулись к нам. — Оборотни!
Все произошло в странной полутьме. Они упали на четвереньки, и лунный свет засеребрил их серые одежды. На нас смотрели шесть сверкающих глаз.
Я проткнул первого волка серебряным клинком, и в ночи раздался человеческий вопль. Рэндом одним ударом отсек голову второму, и к своему удивлению, я увидел, как Дейрдре вздернула третьего волка в воздух и со звонким хрустящим звуком переломила его позвоночник о колено.
— Быстро — своим клинком! — вскричал Рэндом, и я проткнул сначала его жертву, потом ее, и в уши ударили еще два вопля.
— Лучше убраться отсюда поскорее, — сказал Рэндом. — Сюда! — Мы последовали за ним.
— Куда это мы? — спросила Дейрдре через час после того, как мы упорно начали продираться сквозь кустарник.
— К морю, — ответил он.
— Зачем?
— Оно хранит память Кэвина.
— Где? Как?
— Конечно, в Ратн-Я.
— Они сначала убьют тебя, а потом скормят рыбам твои мозги.
— Я и не собираюсь идти с вами. На берегу я с вами расстанусь, а ты переговоришь с сестрой своей сестры.
— Ты хочешь, чтобы он вновь прошел Образ?
— Да.
— Это рискованно.
— Знаю… Слушай, Кэвин, — обратился он ко мне, — все время, что мы были вместе, ты вел себя честно. Если по какой-то случайности ты на самом деле не Кэвин — ты погиб. Хотя ты должен быть им. Ты не можешь быть никем другим. Не по тому, как ты себя вел, даже ничего не помня. Нет, я держу пари на твою жизнь. Рискни и попробуй пройти через то, что мы называем Образом. Все шансы за то, что это восстановит твою память. Ну, играешь?
— Скорее всего, — ответил я. — Но что за Образ?
— Ратн-Я — призрачный город. Это отражение Янтаря в море. Все, что есть в Янтаре, отражается в Ратн-Я, как в зеркале. Подданные Лльюилл живут там, как в Янтаре. Меня они ненавидят за кое-какие прошлые проделки, поэтому я не осмелюсь спуститься туда с тобой, но если ты поговоришь с ними честно и намекнешь на свою миссию, я думаю, они позволят тебе пройти Образ Ратн-Я, который хоть и зеркальное отражение того, что находится в Янтаре, но окажет на тебя такое же действие. То есть, он даст сыну нашего отца — власть путешествия среди Теней.
— Как эта власть может помочь мне?
— Это поможет тебе узнать, кто ты есть.
— Тогда я играю.
— Умница. В этом случае мы идем дальше на юг. Чтобы дойти до лестницы, понадобится несколько дней… Ты пойдешь с ним, Дейрдре?
— Я пойду с братом моим Кэвином.
Я знал, что она так скажет, и был рад. Я боялся, но я был рад.
Мы шли всю ночь. Мы ловко обошли три вооруженных отряда, и наутро заснули в пещере.
V
Два вечера мы шли к черно-розовым пескам великого моря и на утро третьего дня подошли к берегу, удачно улизнув от небольшого вражеского отряда. Но нам не хотелось выходить на открытый берег до тех пор, пока мы не достигнем цели — Фейела-бионин[12], Лестницы в Ратн-Я.
Встающее солнце дробило пенные волны на миллиарды ярких осколков, и глаза слепли от их танца. Два дня мы питались одними фруктами, запивая их водой, и я был голоден, как волк, но забыл обо всем, увидев мощный высокий берег с резкими изгибами, коралловый, оранжевый, розовый и красный, с вкраплениями ракушек, случайных деревянных обломков и небольших отполированных камней; за берегом было море: летящее вверх и вниз, мягко плещущее, все в золоте, голубое и пурпурное, и легкий бриз пел свою песню, как благословение с фиолетовых небес.
Гора Колвир — стоящая лицом к заре, держащая Янтарь, как мать держит на руках дитя — находилась слева милях в двадцати к северу от нас, и солнце золотило ее, опустив радужную вуаль на город. Рэндом посмотрел в ту сторону и скрипнул зубами, потом отвернулся. Может быть, я сделал то же самое.
Дейрдре тронула меня за руку, кивнула и пошла вдоль берега к северу. Мы с Рэндомом двинулись следом. Вероятно, она увидела метку, извещающую, что цель близка.
Мы прошли почти четверть мили, когда показалось, что земля чуть задрожала под ногами.
— Стук копыт, — прохрипел Рэндом.
— Смотрите! — вскрикнула Дейрдре, она запрокинула голову и указывала вверх.
Мы прошли почти четверть мили, когда показалось, что земля чуть задрожала под ногами.
— Стук копыт, — прохрипел Рэндом.
— Смотрите! — вскрикнула Дейрдре, она запрокинула голову и указывала вверх.
Я проследил за ее рукой.
Над нами парил ястреб.
— Долго еще? — спросил я.
— К этому кайрну, — сказала Дейрдре[13], и футах в ста впереди я увидел его — футов восьми в высоту, сложенный из серых больших камней, изгрызенных ветром, песком и водой, громоздящихся в форме треугольной пирамиды.
Стук копыт нарастал, и тут же прозвучал сигнал рога, другого, не Джулиэна.
— Бежим! — крикнул Рэндом, и мы побежали.
Мы не пробежали и двадцати пяти шагов, как ястреб снизился. Он напал на Рэндома, но тот выхватил клинок и рубанул хищника. Тогда ястреб обратил внимание на Дейрдре.
Я выхватил клинок и тоже попытался ударить птицу. Полетели перья. Ястреб взвился и снова спикировал на нас, и на этот раз мой клинок наткнулся на что-то твердое — мне показалось, что птица упала, но я не был уверен и оглядываться не стал. Ровный стук копыт гремел совсем рядом, а звуки рожка раздавались за нашими спинами.
Мы добежали до каменной пирамиды, и Дейрдре, обогнув ее правый край, побежала прямо в море.
Я никогда не возражаю человеку, который хорошо знает, что делать. Я последовал за ней, и краем глаза увидел позади всадников.
Они были еще довольно далеко, но неслись по берегу во весь опор, собаки лаяли, рога трубили, а мы с Рэндомом бежали, как черти, и вскоре вслед за нашей сестрой очутились в волнах прибоя.
Мы уже были в воде по пояс, когда Рэндом сказал:
— Смерть, если останусь, и смерть, если пойду.
— Первое неизбежно, — ответил я, — о втором можно поторговаться. Пошли!
Мы пошли. Мы шагали по каменистой дороге, уходящей в море. Я не представлял, как мы будем дышать, когда вода накроет нас с головой, но Дейрдре вроде бы не волновалась, поэтому и я пытался не волноваться.
Но я волновался.
Когда вода поднялась к подбородку и стала захлестывать, я был просто чертовски взволнован. Дейрдре все так же шла вперед, спускаясь вниз, и я следовал за ней, и Рэндом.
С каждым футом поверхность уходила все ниже и ниже. Я понял, что мы спускаемся по огромной лестнице, имя которой было — Файела-бионин.
Еще один шаг, и вода скроет меня с головой, а Дейрдре уже исчезла под поверхностью.
Так что я сделал глубокий вдох и ухнул следом.
Ступеньки вели вниз, и я шел по ним. Мне казалось удивительным, что тело мое не всплывало, а сам я спокойно спускался по лестнице, как будто она стояла на земле, хотя мои движения и были чуть замедленны. Я задумался над тем, как быть, когда кончится воздух.
Над головами Рэндома и Дейрдре шуршали пузырьки воздуха. Я попытался проследить за тем, как они дышат, но ничего не вышло. Грудь у обоих вздымалась самым обычным образом.
Когда мы спустились футов на десять ниже уровня моря, Рэндом, шедший слева, обратился ко мне, и я услышал его голос. Казалось, ухо мое было прижато к ванне, и каждое слово било меня прямо в голову.
Но слышно было хорошо.
— Я думаю, что если им и удастся спуститься сюда с лошадьми, то с собаками этот номер не пройдет, — сказал он.
— Как тебе удается дышать? — попытался сказать я, и отчетливо услышал свой собственный голос.
— Расслабься, — быстро ответил Рэндом. — Если ты задержал дыхание, то выпусти воздух и не беспокойся. Ты можешь дышать совершенно спокойно, если только не сойдешь с лестницы.
— Как это? — спросил я.
— Если мы доберемся — узнаешь, — ответил он, и голос зазвенел в холодной колеблющейся зелени.
Мы спустились уже на двадцать футов, я выдохнул из груди немного воздуха и попытался чуть вдохнуть.
Ничего страшного не произошло, так что я продолжил. Над моей головой тоже показались пузырьки, но никаких неприятных ощущений я при этом не испытал.
Не было у меня и чувства растущего давления, а лестницу, по которой мы шли, я видел как сквозь зеленоватый туман. Она вела вниз, вниз, вниз. Прямо. Не сворачивая. И впереди нас брезжил какой-то неясный свет.
— Если успеем пройти сквозь арку — мы спасены, — сказала моя сестра.
— Вы спасены, — поправил Рэндом, и я задумался, что же он такого натворил, чтобы бояться Ратн-Я.
— Если они на конях, которые раньше сюда не спускались, — продолжил Рэндом, — им придется спешиться и идти пешком. Тогда мы успеем.
— А может, они вообще бросили погоню, — ответила Дейрдре.
Мы поспешили вперед.
Мы уже спустились под воду футов на пятьдесят, вокруг нас стало темно и холодно, но свет впереди и внизу усилился, и еще шагов через десять я увидел его источник.
Справа от меня возникла колонна. На ее вершине находилось что-то круглое и сверкающее, примерно пятнадцатью ступенями ниже такая же конструкция стояла слева. Потом опять справа, и так далее.
Когда мы пошли между колонн, вода потеплела, и появилась возможность лучше разглядеть лестницу: она была белой, с розовыми и зелеными прожилками, и камень ее напоминал мрамор, хотя и не был скользким. Она была около пятидесяти футов в ширину, а по обеим сторонам тянулись широкие перила из того же камня.
Мимо нас проплывали рыбы. Когда я оглянулся назад, то погони не заметил.
Стало светлее. Мы вошли в ярко освещенное пространство — нет, на вершине колонны был не шар. Мой разум пытался придумать хоть какое-то рациональное объяснение происходящему, поэтому я и решил, что наверху колонны — шар. На самом деле это было нечто вроде пламени, танцующего на вершине колонны — фута два в высоту, как гигантский факел. Я решил спросить об этом позже и попридержать — да простят мне эту фразу — фонтан, чтобы не мешать нашему быстрому спуску.
После того, как мы вошли в эту аллею света и прошли уже шесть факелов, Рэндом сказал:
— За нами гонятся.
Я оглянулся и увидел далекие спускающиеся фигуры, и четверо из них были верхом.
Это очень странное чувство, когда смеешься под водой и слышишь себя.
— Пусть, — я дотронулся до рукояти клинка. — Раз уж мы зашли так далеко, я чувствую в себе достаточно силы!
Однако мы пошли еще быстрей, а вода и слева, и справа от нас стала черной, как чернила. Только лестница была освещена, в нашем сумасшедшем побеге вниз, да в отдалении я увидел нечто, напоминающее огромную арку.
Дейрдре перепрыгнула через две ступеньки, и вокруг нас все задрожало от стука копыт.
Группа воинов, заполнявшая лестницу от перил до перил, была далеко от нас, но четыре всадника нагоняли нас. Мы бежали за Дейрдре изо всех сил, и рука моя оставалась на мече.
Три, четыре, пять. Мы пробежали пять светильников, прежде чем я снова оглянулся и увидел всадников футов в пятидесяти над нами. Пеших было практически не видно. Арка вздымалась впереди, вероятно, футах в двухстах. Огромная, сверкающая, словно алебастровая, с резными Тритонами, морскими нимфами, русалками и дельфинами. А по другую сторону арки, кажется, стояли люди. Рэндом сказал:
— Должно быть, им любопытно, зачем мы сюда явились.
— Этот интерес останется чисто академическим, если мы не успеем, — ответил я, вновь оглядываясь и видя всадников, приблизившихся еще футов на десять.
Тогда я вытащил клинок, и он сверкнул в свете факелов. Рэндом последовал моему примеру.
Еще шагов через двадцать зелень воды задрожала еще сильней в стуке близких копыт, и мы повернулись спиной к арке, чтобы не попасть под ноги всадникам.
Они приблизились к нам совсем вплотную. Арка находилась всего в ста футах за нами, но с таким же успехом она могла быть и за сто миль, если только нам не удастся справиться с этими четырьмя преследователями.
Я пригнулся, когда наездник, несшийся за мной, взмахнул клинком. Справа от него, чуть сзади, находился второй всадник, поэтому я двинулся влево, поближе к перилам. Таким образом, при нападении ему мешало свое собственное тело, ведь клинок он держал в правой руке.
Когда он ударил, я отпарировал in quarte и мгновенно сам сделал выпад.
Он достаточно низко склонился в седле, так что острие моего клинка как раз вонзилось ему в горло справа.
Сильный поток крови, словно алый туман, поднялся, качнулся в зеленоватом свете. Сумасшедшая мысль: если бы Ван Гог был здесь и видел это.
Лошадь пронеслась мимо меня, и я набросился на второго всадника сзади.
Он повернулся, чтобы отпарировать удар, и это ему удалось. Но скорость скачки и сила моего удара, выбили его из седла. Когда он падал, я пнул его ногой, и его отнесло вверх. Я ударил его, пока он висел над моей головой, и он вновь парировал. Но это выбросило его за перила. Я услышал дикий крик, когда его расплющило водой. Затем он замолк.
Тогда я обратил внимание на Рэндома, который убил и лошадь, и человека, и сейчас дуэлировал с оставшимся воином в пешем строю. Я не успел подойти, как все было кончено, он убил его и рассмеялся. Кровь взвивалась над трупами, и я внезапно вспомнил, что действительно, в самом деле, ЗНАЛ сумасшедшего, печального и нищего Ван Гога, и очень обидно, что он не мог видеть и рисовать эту пляску цвета.