Слякотным мартовским полднем Тофик стоял, зябко вобрав голову в приподнятый воротник пальто, у памятника великого поэта Пушкина, несколько строк из творчества которого когда-то он даже знал.
Сейчас Тофик пытался вспомнить эти строки.
Из глубин памяти тяжело поднимались на поверхность слова: «Мой дядя самых чистых правил»… Э… Как там про телку? «Передо мной заявилась ты… Я вас любил, теперь пусть другой…» Сдал свою бабу, короче! Чего там у него еще-то?»
Большего Тофик вспомнить не мог. К тому же праздное занятие прервал своим появлением энергичный, жилистый Константин Иванович.
Под грустным взором чугунного гения состоялся следующий разговор:
– Есть данные. На тебя, Тофик, пристреливают железо твои братья-мусульмане… По питерскому эпизоду.
– Знаю… – процедил Тофик равнодушно. – Пусть…
– Тогда я пошел, – сказал собеседник. – Извини за внимание. Чувствую, сам отобьешься.
– Не, ты чего? – Тофик удержал его за рукав. – Если вышел на тему, развивай…
– Сначала вопрос: чего ты с наркотой связался? Паскудное же дело…
Тофик пожал плечами.
– Не будь наркотиков, было бы что-нибудь похуже, – заметил со вздохом.
– Вот так, да? Интересная точка зрения. – Константин Иванович замолчал.
– Так и чего «чехи»? – осторожно полюбопытствовал Тофик.
– Чего? Не заплатишь – покрошат они тебя. В справедливом соответствии с «понятиями». Правда за ними, как ни юли.
– Есть предложения?
– Есть… – Полковник задумчиво обозрел тонущие в сыром тумане крыши зданий старой Москвы. – Сейчас можно сбить на взлете Ису.
– Как?
– Из ствола.
– Да ты чего, начальник? – усмехнулся Тофик затравленно. – Ты знаешь, какие пойдут разборы? Какая война разгорится? – Он зябко поежился. Водяная взвесь, витавшая в воздухе, покрывала его модную – волосик к волосику – прическу влажным бриллиантином.
– А не будет никакой войны, – мрачно усмехнулся собеседник. – Все сделаем чисто. Момент тут выдался редкий… У Исы заморочка с залетными сибиряками, с молодняком… Ну, молодняк сгоряча «стрелку» ему забил, да только опомнился вовремя, и на «стрелке», чтобы не терять гонора, отъедет от претензий с предложениями сотрудничества… «Стрелка» завтра. Расклад: трое «чехов», Иса, двое залетных. Залетные-обмороки в следующем составе: один боец и их вождь Унесенная Крыша. Две машины. Делаем так: твои люди замесят и тех, и других. Милиции в округе не будет, я обеспечиваю чистый горизонт. Далее… – Он закурил, покосившись на высившегося в пасмурном, белесом небе поэта. – Гарантирую следующий вывод по следственным мероприятиям: молодняк был обкурен, начал пальбу, в итоге все погибли. Ну, двое пострадавших скончались в больнице… Усек?
– Что это даст? – спросил Тофик.
– Многое, – ответил полковник. – Кто на место Исы взойдет? Юсуп или Хунахи. Все, у других не выгорит. А они слабые, понимаешь? Иса же все на себе замкнул – деньги, возможности, связи… А их, мелюзгу понтовую, сожрут. Наши братья-славяне. Все рассчитано. А уж что не до тебя им будет – точно!
– Твой интерес? – промолвил Тофик, застывшим взором вглядываясь во взвесь заполонившего городское небо дождя.
– Пятьдесят тысяч за все про все… По-сиротски, согласись.
– Хорошо. А если дело возобновится?
– Питерское? – Полковник в сомнении качнул головой. – Нет. Им с тобой затеваться будет – как, ошпарившись кипятком… – Подумал с секунду. – Пушкина садиться читать!
– Деньги – после раздачи свинца, – сказал Тофик.
– Пожалуйста, – пожал плечами полковник. – Ты человек порядочный, я верю… Но тут есть и нюанс, Тофик. Плохой нюанс! – Он поднял палец, указав им в туманную высь.
– Ну? – настороженно вопросил кавказец.
– Отирается возле тебя в подручных некто Гриша из Мытищ, – сказал полковник. – Хороший парень, нет?
– Все мы хорошие… – ответил Тофик напряженно.
– Стучит Исе, – вздохнул собеседник.
– Во, как! – произнес Тофик обескураженно.
– Да, ты расстроен, понимаю. Доверял человеку, да? Но чтобы на будущее знал, поясню: осведомитель не тот, кто выспрашивает и вынюхивает. Осведомитель – тот, кому ты сам с упоением все выкладываешь… Ладно, чего тебя про агентурную работу просвещать… В общем, действовать придется с поправкой. Во избежание утечки информации. На дело должны пойти абсолютно надежные люди. Есть такие? Хотя – что я говорю? Относительно надежные…
Вернувшись в офис, Тофик незамедлительно отзвонил Исе. Сказал:
– Расчеты по Питеру – на следующей неделе. А пока – вот что. Предложили грунт. Я взял образец. Посмотри, чтобы не было накладок, не хочу тебе поперек пути становиться… «Левый» народ предложил, тебе его, в случае чего, передам, сам разберешься…
«Грунт» означал партию золотого песка. Это был чисто чеченский бизнес, влезать в который не стоило. Бизнес, окропленный кровью сотен сталинских переселенцев с Кавказа, оказавшихся на магаданских приисках. Именно оттуда еще с пятидесятых годов потянулась золотая контрабандная ниточка, питавшая возврат депортированных семей из степей Казахстана, из тундры, тайги и пустынь обратно, под перестук хрущевской оттепели. Она, ниточка, не истончалась, лишь крепла с годами, и ныне магаданским золотом оплачивалось оружие независимой Ичкерии, ее свобода.
Таким образом, жест Тофика был вполне логичен и демонстрировал несомненное уважение к монополистам данного криминального направления.
После Тофик связался со своим родным братом и ближайшим поверенным Исмаилом, кому раскрыл тайну о стукаче в рядах верноподданных бойцов.
Посовещавшись, решили так: Исмаил и предатель Григорий отправятся вечером на квартиру к Исе – якобы с деньгами за оплату конфискованного кокаина. Григорий останется в машине, а Исмаил, поднявшись в квартиру, передаст Исе портфель с пакетиком золотого песка.
Для придания портфелю надлежащего веса Тофик поместил в него роскошно изданный том Омара Хайяма, подаренный ему наивным директором НИИ в самом начале их деловых арендных отношений.
В силу крайней занятости серьезными делами Тофику так и не удалось освоить наследие древнего восточного поэта, однако книжонка все-таки пригодилась.
Укладывая в портфель том, братья не удержались от нервного смеха, представляя растерянную задумчивость Исы по поводу этакого странного сувенира.
Дабы исключить после передачи портфеля какие-либо контакты между предателем и чеченами, Исмаил и Григорий этим же вечером срочно командировались на два дня в Калугу для контроля дел, связанных с реализацией марихуаны.
Перед торжественной передачей портфеля брату, собрав особо доверенных лиц, включавших предателя, Тофик грустно объявил, что выдвинутые Исой претензии абсолютно справедливы и с ним – хочешь не хочешь – предстоит расплатиться. После чего разродился пространной речью о необходимости мужественно мириться с потерями, поскольку без них не обходится никакой бизнес, о глубокой личной порядочности и умении опять-таки мужественно отдавать долги и выполнять взятые на себя обязательства.
По окончании политико-воспитательной работы он подтолкнул лежащий на столе портфель в сторону Исмаила.
Открыв портфель, тот важно кивнул, жестом предлагая осмотреть сидевшему рядом с ним Григорию ровные сотенные пачки, маскировавшие литературное наследие древнего классика.
Тофик же, ткнув пальцем в агента противника, зачарованного видом «куклы», распорядился:
– Вдвоем поедете. У тебя, Гриня, лицензия на оружие с собой? Хорошо. Подстрахуешь, деньги немалые… А оттуда – в Калугу. Все! Да, машину возьмете «колхозную», чтобы менты не цеплялись. Вот теперь – все!
«Колхозной» машиной считался «жигуленок» с горбатым багажником, притороченным к крыше. Сотрудники ГАИ на сей вид транспорта реагировали вяло, как рыбаки на верховодную солитерную плотву.
Раздав остальным подчиненным необходимые указания по текущим делам, Тофик покатил в подмосковную Малаховку, где жили на его новой даче прибывшие погостить и развеяться в столице родственники – трое боевиков из Баку.
Троица, пробавлявшаяся заработками в Карабахе и в Чечне, откровенно скучала в излишне цивилизованной, по ее понятиям, Москве и уже собиралась обратно, готовясь, навестив живших в Азербайджане родителей, отправиться затем пытать счастье на землю Таджикистана, где их брали в боевой отряд охраны наркотрафика на высокие валютные ставки.
Гости всерьез докучали своим присутствием высококультурному, способному цитировать Пушкина Тофику, не знавшему, как урезонить их зверскую сущность готовых на постоянную схватку и истосковавшихся по крови плотоядных.
Теперь же он думал, что головорезов ему прислало само провидение: в группировке их никто, кроме верного Исмаила, не знал, а, растаяв в просторах афганских гор, возвратиться в благостную столицу России они уже навряд ли бы пожелали – здесь было слишком сложно и скучно: цеплялась с бесконечными проверками документов и обысками машины милиция, в ресторанах публика отсаживалась от них по углам, как от прокаженных, а какого-либо применения себе в группировке, не стремящейся к боевым действиям, они не находили.
К тому же Тофик надеялся, что в самое ближайшее время кости боевиков будет выбеливать суровое горное солнце. Словом, гостей своих он внезапно и горячо возлюбил, прибыв на дачу с пакетами продуктов и пластиковым мешочком с отборной анашой.
Убийцы встретили предложение хозяина поучаствовать в горячем деле с готовностью и восторгом.
Обозначенный в девять тысяч долларов гонорар предметом торга не стал: закисших без дела боевиков интересовали не столько деньги, сколько предстоящая бойня, чье предвкушение, удобренное дурманом анаши, привело их в экстаз.
Да, здесь, в Москве, они проявят себя! Их запомнят! Они покажут, как умеют воевать!
Эти бесхитростные мысли Тофик читал на раскрасневшихся небритых физиономиях соплеменников, удрученно соображая, что опрометчиво упомянул о вознаграждении, дав волю охватившей его нервной лихорадке желания любой ценой покончить с грозным чеченом.
Из необходимости соблюсти должную мимикрию он затянулся противным едким дымом наркотика, поясняя исполнителям детали операции.
Затем, вручив соотечественникам радиостанции и три новеньких «Калашникова», отбыл домой, из машины связавшись с Калугой. Исмаил сообщал, что в Гришу влит литр водки, он спит как полено, никому в Москву не звонил и проснется не раньше полудня. Портфель Иса взял, правда, книгу с брезгливостью возвратил, сказав, что за следующий прикол такого рода выставит Тофику счет. В квартире помимо Исы находились двое охранников, но содержимого портфеля они не видели. К тому же охранники – молодые сельские парни, недавно прибывшие из Чечни, дремучие и примитивные, по определению не могли быть посвящены ни в какие сколь-нибудь серьезные дела и переговоры.
Такая информация Тофика порадовала.
В десять часов утра следующего дня он уже был в офисе, на радиосвязи с боевиками.
«Стрелка» Исы с сибирскими «отморозками» планировалась на одиннадцать часов утра.
Без пяти минут одиннадцать бойцы Тофика, еще с рассветом детально изучившие местность и пути отходов, сообщили, что автомобили чеченов и залетных прибыли.
– Ну, мы пошли! – прозвучало в наушнике.
Тофик изнеможенно откинулся в кресле, покрывшись противным вонючим потом.
«Только бы получилось, только бы не обманул мент…»
Радиостанция запищала сигналом вызова.
Схватив мертвой хваткой плоскую коробочку с цифровым табло и зелено мигающей лампочкой, Тофик выкрикнул в прорези микрофона выжидательно-нервное:
– Ну?!
– Сделано! – ответил беспечный голос. – Все! Железо бросили, едем в Малаховку пустыми. Девок нам обещал, помнишь?
– Будет! – воскликнул Тофик радостно. – Этого добра…
Поздним вечером, приехав из загаженной боевиками дачи в Малаховке в московскую квартиру, он сидел у телевизора, глубокомысленно и скорбно кивая в такт слов комментатора об очередной кровавой расправе между представителями преступного мира.
В больницу никого везти не привелось. Все жертвы, включая чеченского авторитета, погибли на месте.
Обозрев зафиксированный камерой кровавый гуляш, Тофик, горестно вздохнув, подсчитал расходы:
«Пятьдесят – менту, девять – ребятам, трешка – оружие и патроны. Пакет с золотишком… Бензин…»
Скривился: дорого!
Затем налил рюмку коньяка, выпил, задумчиво глядя в черную плоскость экрана выключенного телевизора.
«Пронесет или нет? Должно…»
Весь последующий день он выражал соболезнования членам чеченской общины.
Соболезнования принимались.
Исмаил и Григорий прибыли из Калуги поздним вечером.
Григорий еще должен был пожить месячишко-другой, как надежный свидетель передачи денег за кокаин, и потому встретил его Тофик братскими теплыми объятиями.
Отныне претензии преемников Исы, как полагал Тофик, напрочь и категорически могли быть отвергнуты. Он заплатил всю сумму компенсации, а уж куда покойник дел деньги, это, ребята, если неведомо вам, его соратникам, то уж откуда известно бедному Тофику? Ищите…
Все было прекрасно!
Полковник МВД, вернувшийся в свой служебный кабинет после отчета руководству об успешно проведенной акции уничтожения шестерых бандитов, был далек от восторженного оптимизма Тофика, полагая, что сегодня положено начало новой войне между группировками.
За Исой стояли другие люди, тщательно и профессионально должные расследовать пропажу денег, якобы уплаченных за конфискованный кокаин.
В принципе идея ушлого азербайджанца была вполне подходящей, но вряд ли способной выдержать предстоящее испытание инструментом дотошного расследования.
Так что на месте Тофика полковник бы не стал обольщаться миражами радужных перспектив. К тому же, специализируясь уже двадцать лет по чеченским бандформированиям, он хорошо знал историю, обычаи, характер и ухватки этого жесткого горского племени, покорявшегося только огню и мечу. И немедленно использующего любую слабость или же оплошность противника.
Вечным же и ненавистным противником чеченцев всегда была Россия.
Включив настольную лампу, полковник достал одну из папок с копиями архивных документов.
Порою их было весьма полезно почитать, сравнив ситуации прошлого с нынешними.
Совершенно секретно
НАРОДНЫЙ КОМИССАРИАТ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ
КАЗАХСКОЙ ССР ОТДЕЛ ПО БОРЬБЕ С БАНДИТИЗМОМ
Всем начальникам УНКВД, НАЧ. РО
и ГО НКВД КАЗАХСКОЙ ССР
Направляю обзор материалов о банддвижении на территории бывшей ЧИ АССР для ориентировки и оперативного использования.
Материалы обзора показывают, что прибывшие со спецпереселенцами бандповстанцы имеют большой опыт банддеятельности на Северном Кавказе и представляют собой реальную силу для бандформирований в условиях Казахстана.
Попытки к переходу на нелегальное положение и организации бандгрупп в Казахстане со стороны бывших бандповстанцев уже зарегистрированы в ряде областей и районов.
Задача наших органов состоит в том, чтобы своевременно вскрывать и предупреждать всякие попытки и замыслы бывших бандповстанцев к возобновлению банддеятельности в Казахстане.
Необходимо этот обзор обсудить на совещаниях оперативных работников ОББ и ОСП и спланировать конкретные агентурно-оперативные мероприятия по усилению агентурной разработки бывших бандповстанцев из числа спецпереселенцев с Северного Кавказа.
Начальникам РО и ГО НКВД обзор по истечении месячного срока со дня получения возвратить в УНКВД для хранения.
Приложение: обзор.
Народный комиссар внутренних дел Казахской ССР
Генерал-лейтенант Н.К. Богданов
1/0 – 2263
10 августа 1945 г.
г. Алма-Ата[9]
Совершенно секретно
«УТВЕРЖДАЮ»
Нарком Внутдел Каз. ССР
Генерал-лейтенант Н. Богданов
8 августа 1945 года
ОБЗОР МАТЕРИАЛОВ О БАНДЦВИЖЕНИИ НА ТЕРРИТОРИИ БЫВШЕЙ ЧИ АССР
…Действовавшие на территории бывшей ЧИ АССР кадровые банды перед войной и особенно с началом Отечественной войны в значительной степени усилили свою активность. Проявления с их стороны стали носить ярко выраженный контрреволюционный характер, широко развернулась работа по вовлечению в банды новых участников за счет неустойчивого в политическом отношении населения, особенно горных районов, где сохранились кадры прежних повстанческих выступлений (1922–1930 гг.).
В конце января 1941 года в с. Хильди-Харой Итум-Калинского района враждебными элементами было спровоцировано вооруженное выступление против Советской власти, в котором приняла участие кадровая банда Магомадова Идриса и до 50 вооруженных жителей.
Подготовка к выступлению, как это было установлено, началась за месяц до событий, причем вербовка будущих участников проводилась антисоветскими элементами путем принятия присяги на коране.
К середине 1941 года на нелегальное положение перешли местные националисты Исраилов Хасан и Шерипов Меирбек. Скрываясь от органов власти в высокогорных Галанчожском и Итум-Калинском районах, они начали проводить работу по объединению разрозненно действующих уголовных банд в единую повстанческую банду и по подготовке массового вооруженного выступления против Советской власти.
В этих целях они использовали кадровых бандитов и антисоветские элементы, выступали с призывами к местному населению саботировать проводимые мероприятия Советской власти и оказывать помощь немцам в оккупации Северного Кавказа.
28—30 октября 1941 года в с. Борзой Шатойского района банда, возглавляемая Асуевым Умар-Хаджи, под видом протеста против мобилизации населения на трудовой фронт, спровоцировала вооруженное выступление, в котором приняло участие до восьмисот человек, вооруженных огнестрельным и холодным оружием. Прибывшим оперативно-войсковым группам на ликвидацию повстанцы оказали организованное сопротивление. Для подавления вооруженного выступления было направлено три звена самолетов.