Солнце окончательно упало за дальний предел. Спряталось от глаз людских до следующей зари. Челядь уже успела включить ночное освещение. Столбовые горелки ярко осветили ворота и площадь перед теремом. Только между многочисленными строениями Детинца был полумрак, свет туда не достигал. Но Ероху это вообще не заботило. Княжеский Детинец место хоть и суетливое, но по-своему и тихое. Это тебе не боевая фахта на броненосце где-нибудь посреди бескрайнего Пространства. Того и гляди бой. А убьют не дай боги... Нет, Насупа не был трусом. Хоть сейчас в сечу, но вот мысль о смерти коробила душу. Эх, пожить бы. Что ему, еще только двадцать один год. Все впереди.
Ероха мотнул головой, прогоняя мысли, и поправил на груди автоматический стержнемет.
- Да, где их носит? - боец озадаченно покрутил головой.
- Так еще двадцать минут, - отозвался напарник, стоящий вместе с Ерохой на часах, подле княжеского крыльца.
- Что-то я Кудрой нынче забыл мамке весточку послать, - сокрушенно сказал Ероха, покачав головой.
- Вот сейчас сменимся и пошлешь... тихо... - прошипел Кудрой, - десятник идет.
Сдила ур-Батан десятник Первого десятка Второго стяга был ревностным служакой. Никому спуску не давал. Держал всех в ежовых рукавицах. Его повадки давно уже все изучили, но он упорно старался застать ночную сторожу врасплох. Крайне редко ему удавалось опозорить задремавших на посту молодых дружинников. После же первой седмицы в порубе нерадивые быстро умнели. И второго раза десятнику не предоставляли.
Вот и на этот раз Сдила, кажись, крался вдоль стены, словно тать. Кудрой вовремя заметил движение и грозно перевел оружие в боевое положение. Он озорно подмигнул напарнику, мол, сейчас подпустим поближе и пугнем. Ероха, делая вид, что занят созерцанием площади, посреди которой возвышался крытый скоморошный престол[20] - скоро намечался веселый праздник Купалы, скосил взгляд в сторону.
Он не заметил ни тени, ни движения.
- Ошибся ты... - не разжимая губ, процедил Ероха и тут же перед его глазами что-то блеснуло. Он инстинктивно отшатнулся назад, услышал сдавленный хрип... и от удивления раскрыл глаза. Кудрой, схватившись обеими руками за горло, жадно хватал ртом воздух, словно пытаясь что-то сказать. В его глазах был ужас. Кровь, моментально просочившись сквозь пальцы, стала заливать броню. Ероха вздрогнул, нащупал предохранитель, но было поздно...
Лишь на долю секунды он увидел черную тень в серой маске и тут же почувствовал острую боль между лопаток. Ероха не хотел умирать. Ему хотелось вскрикнут, позвать на помощь, предупредить дружину об опасности, но он не мог. Что-то держало его изнутри. Неведомая сила пережала горло, ухватила за язык. Ероха пытался повернуть голову и опять серая маска... сталь еще глубже вошла в плоть, легко пробив броню. Морозный озноб продрал все тело дружинника, когда метал дошел до самого сердца. Затем сталь резко вышла и Ероха Насупа, словно потеряв опору, рухнул на землю. Последняя мысль - мама, - коротким импульсом пронеслась в мозгу и мир погас.
Крыльцо княжеского терема было свободно. Несколько черных теней метнулись вверх по лестнице и замерли перед массивными дверьми. Слева тускло горел огонек устройства допуска. Легкий взмах руки и карточка точно вошла в щель. Цвет лампочки сменился с красного на зеленый и едва уловимой щелчок дал знать, что дверь открылась.
- Сдила - ты? - тут раздался вопрос из-за двери.
- Я...
Две створки стремительно распахнулись, и трое обомлевших дружинников даже не успели прикоснуться к оружию. Три бесшумных выстрела, точно в середину шлема. Мертвецам не дали упасть на пол, поддержали, а затем тихонько опустили на деревянный пол.
Коридор справа и слева освещались лишь двумя светильниками, тени быстро разделились и устремились в разные стороны. Двигались они стремительно и бесшумно.
Неожиданно боковая дверь одной из комнат открылась, и на пороге возник бородатый мужик. Тени мгновенно замерли. Мужик оторопел, открыл было рот, но его взгляд как будто прикипел к уведенной маске незнакомца. Тень в маске чуть склонила голову... Что-то оборвалось внутри мужика, он хлопнул глазами, прижался к дверному косяку и медленно сполз вниз. Тень вскинула руку, и тонкая игла пробила несчастному горло. Отряд продолжил свое движение.
***
Великий князь Ярослав Мстиславович в эту ночь почивать изволил один. Перед сном проведал сына и дочерей. Зашел к жене... но оставаться не стал, сославшись на дела. Милава понимающе качнула головой и проводила мужа до дверей.
- Завтра, хоть[21] моя, - на прощанье ласково изрек князь, и запустил руку в ее густые локоны. Завтра...
- Иди уж... - она нежно чмокнула его в щеку.
Князю не спалось. На стене висел большой планшет с картой всего изведанного Пространства. Подсвеченные теплым синим цветом планеты на карте казались сказочными. На верху, возле Лавы висели на магнитах фигурки боевых ладей и броненосцев его Второй Армии. "Все ли верно?" - думал князь, переводя взгляд с северного на южный сектор, где у крохотной планетки располагалась Первая Армия. Еще не полностью укомплектованная и оснащенная. Именно для ее усиления и строился "Яробой". Да вот беда, задержали вороги строительство - напакостили.
Князь чувствовал, что что-то упускает из виду, какой-то маленький фактик, фрагмент, благодаря которому мозаика могла бы сложиться в полотно. Он вновь взглянул на экран персонального терминала и запустил в обработку свежие донесения, поступившие из приказов. Первым делом он открыл доклад главы Воинского Приказа и быстро пробежал его глазами. Ничего нового, все то же пресное болото, что и в предыдущие месяцы. Последние полгода в противостоянии с Империей Змея Рё вышел на редкость спокойным, это-то и пугало. В докладах из Тайного приказа так же ничего интересного он не увидел.
Проработав с четверть часа, князь все-таки оторвался от терминала. Устало потянулся, заложив руки за голову, и сладко зевнул. Справа, на круглом столе стоял горячий самовар. Ярослав поставил чашку в гнездо и нажал кнопку. Через пару секунд ароматный напиток был готов. Несколько глотков травяного настоя привели его в рабочий настрой и успокоили нервы. Спать было еще рано. Надо дождаться весточки от воеводы Зоряна Кнута. Как и князь, воевода сейчас глаз не смыкал у себя в Тайном приказе, ожидая возвращения гридня Волкова. Расчетное время его прибытия истекало этой ночью.
"Должен, ох должен гридень раздобыть так нужные сейчас сведения" - Князь прикрыл глаза.
Надежда на гридня была превеликая, оттого Ярослав Мстиславович распорядился в любое время явится к нему на доклад. Так что спать было еще рано. Рано... еще спать нельзя. Надо ждать.
Только как князь не старался, но усталость свое брала. Как никак целый день на ногах в государственных заботах, так еще и семье уделить внимание надобно. Как же без этого. Тут никакой энергетический травяной настой не поможет... Он не спал - нет! Быть может, только вздремнул ненадолго.
Он встрепенулся от едва различимого шума в коридоре. Как будто служка уронил ворох одежд. Князь прислушался, но шум не повторился. Он было расслабился и вернулся к экрану персонального терминала, бросив беглый взгляд на часы. Было уже далеко за полночь. Как в следующую секунду два приглушенных хлопка заставили Ярослава вскочить. Не заметив, он спихнул чашку с блюдцем с рабочего стола на пол, и они разбились... Дверь мгновенно слетела с поврежденных петель и в комнату метнулись черные тени в масках. Это было немыслимо, враги ворвались в его опочивальню. И это в самом сердце строго охраняемого Детинца. Князь не успел даже удивиться тому, что происходит, как сработала боевая выучка. Мстиславич спиной назад упал на ложе, надо было во что бы то ни стало добраться до меча, перекатился и рухнул вниз. Четыре острых звезды вспороли подушки и одеяло...
Ярослав подхватил ножны и выпрямился. При неярком ночном освещении он разглядел всех. Два черных человека уже топтали ногами его постель, еще двое с чуть искривленными мечами отрезали отступление к рабочему столу, и еще один застыл у разбитых дверей, словно часовой.
Секунда ушла на оценку ситуации, и князь обнажил оружие. Ножны он тут же метнул в одного из черных и отпрыгнул вправо, где в стене под потайной крышкой находился его личный стержнемет. Достаточно одного нажатия тайной кнопки, о которой знал только князь, и стержнемет окажется у него в руках. Двое черных пробежали по его большому ложу, на ходу метнув еще две звезды. Одна из них болью обожгла левое плечо. Враги разошлись в стороны, чтобы не мешать друг другу, раскручивая над головой мечи. Князь почти дотянулся до тайной панели, но смертельная парочка одновременно его атаковала. Ярослав уклонился от одного взмаха, отбил мечом второй удар, сам рубанул наотмашь... еще одна звезда вонзилась ему в бок, порвала одежды, вспорола кожу...
- Князь! - в дверном проеме показался княжий писарь и советник Булята Рыжий. - Князь!
Булята потянулся к мечу, сделал шаг и получил длинной рукояткой точно в лоб. Тело качнулось... Стерегущий двери враг схватил его за руку, дернул вперед, и не выпуская перехваченного заплечья, заехал писарю ногой в ухо. Булята ушел в свободное падение, впечатался в стену и без памяти рухнул на пол. Короткая схватка длилось всего пару секунд. Стерегущий наклонился над неподвижным телом, довольно хмыкнул и накинул сверху один их княжеских кафтанов, чтобы скрыть тело от неосторожных глаз.
А тени, не обращая внимания на возню подле дверей, продолжали наседать на князя. Ярослав с трудом сдерживал натиск ... Но вот вражеский меч проскочил защиту и ударил снизу в подмышку. Князь от яростной боли сжал зубы и притянул руку к себе, попытавшись зажать вражеский клинок. Маска дернулась вперед, и Ярослав вонзил свой меч прямо ей промеж глаз. Тень отшатнулась и рухнула на пол. В следующую секунду сразу три клинка обрушились на князя. Удар, еще удар... Он с трудом отбивал их, чувствуя, как с каждой минутой его силы истончаются, но сдаваться он не собирался. Тени рубили его с молчаливым наслаждением...
Придя в себя, Булята первым делом услышал звон мечей, но в голове гудело так, что он не разобрал, что это. Он разлепил глаза, сдернул тряпку прикрывавшую лицо и окаменел. Враги добивали его господина. Рука потянулась к ножнам, но замерла на полпути. Княжескому писарю и советнику, вдруг нестерпимо захотелось жить. Что он мог сделать против этих профессиональных воинов? Они же зарубят его и не заметят? Холодный пот выступил по всему телу, задрожала рука. И князю он не поможет, и себя загубит. В уголках глазах выступили слезы обиды... Булята сжал крепко зубы, чтобы не выдать себя. Он плотно закрыл глаза и склонил голову на бок, притворяясь бесчувственным, но от жалящих звуков он спрятаться не мог.
Наконец, убийцы покончили с делом, ради которого они пришли. Убрав мечи за спину, они бесшумно растворились в темноте коридора, оставив в покоях поверженного князя лишь караульного. Тот подошел к поверженному товарищу, извлек из одежды несколько крупных горошин, потер их между собой и бросил их на трупы. Горошины разбились и мгновенно воспламенились. Огонь, вначале лениво, а затем все быстрее набирал обороты, и вскоре пламя бушевало в княжеской, устраняя все следы.
Воин в маске заглянул за дверь и, удостоверившись, что тело руса бездвижно, закрыл за собой дверь. Дело было сделано...
***Этого сообщения воевода Тайного Приказа Зорян Кнут ждал добрую часть ночи. Личный терминал пискнул, сообщив о полученной срочной депеши с борта возвращающейся с разведки боевой ладьи "Воец". Воевода тут же открыл депешу, развернул ее, и отправил на дешифровку. Через некоторое время он смог прочитать содержимое. Хмыкнув недовольно в бороду, воевода поднялся из кресла и, облокотившись о рабочий стол руками, навис над терминалом всем телом, словно собирался его напугать своим грозным видом. Старший гридень Волков в депеше не вдавался в подробности, но и тех сведений, что он прислал, было достаточно, чтобы понять о серьезности положения.
Ладно. Время еще есть. Теперь вояки будут планы стратегические разрабатывать, а его дело доложить о результатах князю, да обеспечить мягкую посадку гридню, чтобы он смог тут же предстать пред светлые очи князя и обо всем доложить собственнолично.
Кнут вызвал диспетчерскую и потребовал соединить его с комендатурой Княжеского Детинца. Через минуту он говорил с серьезным, строгим дежурным. Пользуясь своей властью, Кнут приказал обеспечить посадку боевой ладьи "Воец" на личную княжескую стоянку, находящуюся на территории Детинца. Все полеты над княжеской резиденцией и прилегающим улицам были строго воспрещены. Исключение составлял особый "Красный список", в который входил личный транспорт самого князя, его приближенных, да патрульные кочи военной комендатуры Детинца.
Обеспечив посадку "Войцу", Кнут вызвал своего секретаря, Ждана ур-Зора и распорядился собрать дежурных рынд на посадочной стоянке Тайного Приказа. Выслушав приказ, Ждан отправился его выполнять, а воевода закрыл личный терминал и покинул покои, в которых провел долгие тревожные часы в ожидании новостей.
Собираться для доклада князю было не нужно. Он это сделал заранее. В полном парадном мундире, как приписывал регламент, воевода спустился на автостоянку, где его уже дожидался десяток телохранителей в полном боевом облачении и Ждан ур-Зор.
- Сегодня ты мне уже не потребуешься. Можешь отдыхать. Но учти назавтра много работы, - распорядился Кнут.
Ждан коротко кивнул. Ему было не впервой коротать ночь в одной из специально оборудованных гостевых комнат Тайного Приказа.
Воевода забрался на заднее сидение бронированного черного самохода, похожего на огромного панцирного жука. Рынды окружили его со всех сторон. Стало тесно, зато безопасно. Машина заурчала двигателем. Ворота раскрылись, и самоход выехал на улицу. До Княжеского Детинца дорога близкая, но регламент не позволял воеводе явиться на прием к князю пешком. Хотя Кнут сейчас бы с удовольствием прогулялся по ночной прохладной улочке Белграда. Проветрил сознание, сбросил усталость, да и на прогулке думается лучше. Только вот времени нет.
Самоход пересек привратную площадь, обогнул Ратную колону и вкатился под свод ворот. Стандартная процедура "ведунского пригляда" немного задержала, но вскоре доброе двигаться дальше было получено, ворота раскрылись, и самоход воеводы вкатился во двор Княжеского Детинца.
Здесь было тесно от строений. Обнесенная крепостной стеной княжеская резиденция включала в себя непосредственно Терем, где проживал сам князь с семьей и многочисленной прислугой и служилыми людьми, с десяток хозяйственных строений, банный комплекс, здание военной комендатуры, на которую возлагалась почетная обязанность по охране всей княжеской резиденции, три длинных коробки казарм, личную княжескую взлетно-посадочную площадку, три ангара с летным транспортом и обслуживающим персоналом, гараж для большого количества княжеских самоходов. Чуть в отдалении находилась княжеская усыпальница и круглое двухэтажное здание с арочными окнами, закрытыми решетчатыми ставнями. Здесь находились дежурные ведуны, обеспечивающие охрану Детинца, и командующий ими волхв, практически не покидавший здание. Разве что для больших сборов всех волхвов на Капище по торжественным церемониальным праздникам.
Припарковав самоход, на служебной стоянке возле казарм, Кнут дождался, пока выберутся рынды, проверят безопасность территории. Хотя это и звучало смешно, какая опасность могла ожидать его в самом безопасном месте княжества. После чего воевода выбрался из самохода и зашагал по морщенному камнем внутреннему двору к княжескому терему.
- Доброй ночи, воевода, - чуть не в один голос приветствовали двое воротных сторожей Зоряна.
- И вам... - буркнул Кнут и размашисто зашагал к крыльцу княжеского терема в сопровождении обступивших его кольцом рынд, торжественно бряцавших на ходу оружием.
С годами зрение стало изменять воеводе, но даже он заметил, что у крыльца не хватало караула. Зорян сбавил шаг, рука сама легла на рукоять меча. Не доходя до крыльца всего десяти шагов, он остановился, обернулся к воротным сторожам и зарычал:
- Что у вас тут такое творится?! Почто княжеское крыльцо без охраны оставили? Где старший караула?!
Воротные, в чьи обязанности входил пригляд за наружной стороной Княжеских ворот, опешили, но устояли под грозным взглядом воеводы, да еще связались с старшим караула стяжником Потоком Калядовым, как бы ему после воеводского гнева не быть разжалованным в простые дружинники.
Вскоре перед Кнутом появился рослый мужчина в летах с густой черной бородой, красными глазами и пористым носом картошкой. Он выскочил из караулки, застегивая на ходу полукафтан. Судя по испуганным бешено вращающимся глазам, такого высокого гостя никто этой ночью не ждал.
- Что за разгильдяйство?! - встретил его рыком Кнут.
Стяжник Калядов споткнулся, вытянулся в струну и замер, боясь даже слово сказать. Пока что он еще не очень понимал, чем вызвал гнев воеводы.
- Почему караула на входе нет! Сгною в сырой! Ты собака кого поставлен охранять? Князя или боярчика какого? Ты у меня на дыбе в Тайной будешь корчиться?! Немедленно разобраться во всем и доложить лично мне кто виноват и как он за это наказан! После этого я решу твою судьбу.
На бедного стяжника без жалости смотреть было нельзя. Он побледнел, казалось поседел разом, нижняя губа нервно подрагивала.
- Выполнять!
Калядов отмер и бросился к княжескому терему. Можно было не сомневаться, что самовольно покинувшим пост дружинникам несдобровать. Он с них заживо шкуру спустит, потом вывернет наизнанку и гвоздями назад приколотит, чтобы другим неповадно было.