— Я преклоняюсь перед вашей уверенностью, босс. Пока вы вели бои с миссис Стюарт, Фтаемл рассказал, что хрошии продолжают настаивать на прибытии мальчишки Стюарта. Теперь, когда вы знаете, что с ним все в порядке, может быть, стоит их успокоить? Фтаемл уже нервничает. Он говорит, что единственная вещь, которая удерживает их от того, чтобы задать нам жару, это опасение разгневать нашего старого приятеля Луммокса.
— Нет, — сказал Кику, — мы ничего не будем им говорить. И Фтаемлу тоже. Я хочу, чтобы он сам все понял.
Гринберг принялся грызть костяшки пальцев.
— Босс, — медленно сказал он, — не напрашиваемся ли мы на неприятности? Или вы считаете, что у них нет подавляющего преимущества над нами? И если нам придется помериться с ними, может, мы выиграем?
— Я серьезно сомневаюсь в этом. Но Стюарт — моя козырная карта.
— Так я и думал. Я далек от мысли подсказывать вам, как и что надо делать… но если риск так велик, не вправе ли люди знать, что их ждет?
— Вправе. Но мы ничего не скажем.
— Как и раньше?
Мистер Кику нахмурился.
— Сергей, — медленно сказал он, — это общество было знакомо с кризисами задолго до того, как первая ракета достигла Луны. В течение трех столетий ученые, инженеры и исследователи раз за разом осваивали новые рубежи, сталкивались с новыми опасностями. И каждый раз политики лезли из кожи вон, чтобы собрать все воедино, напоминая жонглера, запустившего в воздух слишком много предметов и ловящего их. Все это неизбежно.
Но мы избрали республиканскую форму правления, стараемся придерживаться демократических обычаев. Мы можем гордиться этими обычаями. Но настоящей демократии у нас нет и быть не может. И я считаю, наша обязанность — служить обществу, когда оно сталкивается со странными и пугающими мирами. Было бы куда как приятно подвергать каждую проблему широкому обсуждению, выносить ее на голосование, а если коллективное решение оказывается ошибочным, повторять все сначала. Мы редко можем позволить себе такую роскошь. Сплошь и рядом мы, как пилот, который действует в минуты смертельной опасности. Его ли дело затевать дискуссии с пассажирами? Обязанность пилота в том, чтобы, используя свои знания и свой опыт, доставить их в безопасности на землю.
— Говорите вы весьма убедительно, босс. Боюсь, что вы правы.
— Боюсь, что так, — сказал мистер Кику. — Я приказал приготовить на завтра конференц-зал для встречи с хрошии.
— О'кей. Я скажу Фтаемлу. Пусть за ночь они успокоятся.
— Так как они все равно взбудоражены, мы еще потянем время до завтрашнего дня и доведем их до точки кипения. — Мистер Кику задумался. — И пусть Фтаемл скажет им вот что. Наши обычаи требуют, чтобы сторона, желающая вступить в переговоры, предварительно высылала подарки: то есть, они должны нас одарить. Скажи им, что богатство подарков будет говорить о серьезности, с которой сторона относится к предмету разговора; неказистые подарки вызовут предубеждение к их предложениям.
Гринберг нахмурился:
— Вы задумали какую-то хитрую штуку, но я пока ничего не понимаю. Фтаемл знает, что наши обычаи не требуют этого.
— Так постарайся убедить его, что он просто не знаком с этим обычаем. Или уговори Фтаемла, что так надо. Я вижу, что его мучает: он должен хранить верность своим хозяевам, но его симпатии принадлежат нам.
— Лучше я его не буду дурачить. Заставлять раргиллианина врать, когда он находится при исполнении служебных обязанностей… сомневаюсь, что он сможет это сделать.
— Тогда сформулируй наше требование так, чтобы оно не было ложью. Скажи ему, что это очень старый обычай… что является правдой… и что мы прибегаем к нему только в исключительно важных случаях… как, например, сейчас. Пусть он видит, что ты откровенен, к чему ты стремишься.
— Это можно. Но чего ради, босс? Только, чтобы выиграть дело?
— Совершенно верно. Мы вступаем в переговоры с позиции слабости; начинаем игру со второй руки. И я надеюсь, что проситель, приносящий подарки, — это универсальный символ для всей вселенной и даст нам определенное преимущество.
— А вдруг они не примут наше предложение?
— Тогда будем сидеть до последнего, пока они не согласятся. Начинай собирать свою команду, — добавил Кику. — Завтра покажешь мне список.
Гринберг тяжело вздохнул:
— А я еще хотел сегодня пораньше лечь спать.
— При нашей профессии на это трудно рассчитывать. Да, и еще… Как только закончится наша конференция, пошлите знающего человека… Возможно, Питерса… на их корабль, чтобы посмотреть, какие переделки нужно сделать для размещения пассажиров-землян. Затем мы сообщим об этом хрошии.
— Минуточку, босс. Я предпочел бы наш корабль.
— Наши корабли последуют за ними, но хрошиа Луммокс полетит с остальными хрошии, а молодой Стюарт будет вместе с Луммоксом. Поэтому ваша миссия также разместится на их корабле, мальчика должны сопровождать земляне.
— Да, понимаю.
— Тогда за дело, мой друг.
XVI. КОНФЕРЕНЦИЯ
Первый этаж здания Управления Межпланетных Дел был выбран для конференции потому, что двери в его комнатах и залах были достаточно высоки, а полы — достаточно прочны. Безопаснее, конечно, было провести конференцию в космопорте, как и предполагал доктор Фтаемл, но мистер Кику настаивал, чтобы хрошии явились к нему, чтобы соблюдены были все формальности дипломатических церемоний. Исходя из требований протокола, мистер Кику и настоял на встрече в конференц-зале, что был у него под боком. Первыми были доставлены подарки.
Они громоздились по обе стороны огромного зала, впечатляя своим количеством; хотя их ценность и предназначение пока оставались неизвестными, ксенологи департамента вели себя, как дети, рвущиеся к сверткам под новогодней елкой, но мистер Кику приказал им держаться в стороне, пока не окончится конференция.
Сергей Гринберг присоединился к мистеру Кику в комнате для отдыха. Он был встревожен:
— Не нравится мне все это, босс.
Кику взглянул на Гринберга:
— Почему?
Гринберг посмотрел на остальных присутствующих — Макклюра и двойника Генерального Секретаря. Двойник, неплохой актер, кивнул и вернулся к изучению речи, с которой ему предстояло выступать, а Макклюр раздраженно сказал:
— В чем дело, Гринберг? Эти черти что-то замышляют?
— Надеюсь, что нет. — Гринберг обращался к Кику:
— Я все осмотрел с воздуха. Выглядит неплохо. На бульваре Солнца, отсюда и до порта, стоят баррикады, а за ними сил столько, что хватит для небольшой войны. Колонна хрошии только что двинулась из космопорта, и я пролетел над ней. Каждые четверть мили стоят их силы, и в каждом узловом пункте они оставляют какие-то приспособления. Возможно, это всего лишь устройства связи, но я что-то сомневаюсь. Я думаю, это оружие.
— Я тоже, — согласился Кику.
Секретарь разволновался:
— Но, послушайте, мистер Кику…
— Прошу прощения, мистер Макклюр. Сергей, Начальник Штаба уже сообщал мне об этом. Я сказал Генеральному Секретарю, что, по моему мнению, мы не должны ничего предпринимать, пока они не попробуют пересечь линию наших заграждений.
— Мы потеряем уйму людей.
— Может быть и так. Но что бы сделал ты, Сергей, будучи приглашенным во вражеский лагерь на переговоры? Полностью доверился бы врагам? Или попытался бы как-то прикрыть свой отход?
— М-м-м… да.
— Я рассматриваю сложившуюся ситуацию, как наиболее благоприятную для нас из всех, что были раньше. Если они тащат за собой оружие, на что я надеюсь, это значит, что они относятся к нам достаточно серьезно. Никто не будет стрелять из пушек по воробьям. — Он огляделся. — Не пора ли нам идти? Думаю, что мы достаточно их потомили. Вы готовы, Артур?
— Конечно, — двойник Генерального Секретаря отбросил в сторону исписанные листки. — Этот парень Роббинс знает свое дело. Ни одно из предложений не перегружено согласными, а первые пять строк я выплесну прямо фонтаном!
— Отлично. — Они двинулись: актер первым, затем Секретарь, а за ним — Постоянный Заместитель Секретаря в сопровождении своих помощников.
Из всей длинной процессии хрошии, которая покинула космопорт, в зал вошла только дюжина из них, но даже и сейчас зал оказался заполненным. Мистер Кику с интересом посмотрел на них: ведь он в первый раз оказался лицом к лицу с хрошии. Он удостоверился, что этим существам отнюдь не было свойственно выражение дурашливого кукольного добродушия, которое было у Луммокса, хотя парламентеры были мельче Луммокса. Прямо перед платформой стоял один из них, сопровождаемый по бокам двумя спутниками, и все они смотрели в упор на Кику. Взгляд этот был холодный и оценивающий. Мистер Кику ощутил определенное неудобство: ему захотелось опустить глаза. Вместо этого он выпрямился и припомнил, что, по мнению его гипнотерапевта, взгляд он умеет выдерживать не хуже хрошии. Гринберг тронул его за локоть.
— Они и сюда притащили оружие, — шепнул он. — Вон там, видите? Сзади?
— Мы не должны показывать, что нам это известно, — ответил Кику. — Будем считать, что это их аппаратура для трансляции конференции.
Доктор Фтаемл стоял рядом с передним хрошии, и Заместитель Секретаря сказал ему:
— Сообщите, что здесь присутствует наш Генеральный Секретарь. Представьте его как главу семнадцати могущественных планет.
Раргиллианин помедлил:
— А как быть с Президентом вашего Совета?
— В таких случаях обоих представляет Генеральный Секретарь.
— Очень хорошо, мой друг. — Раргиллианин заговорил на высоких тонах, которые напомнили Кику писк игрушечной куклы. Хрошии кратко ответил ему в том же тоне, и внезапно Кику перестал чувствовать напряжение, которое охватило его при виде этих существ. Невозможно испытывать почтение и преклонение по отношению к существу, которое пищит, как брошенная кукла. Но он заставил себя вспомнить, что смертельно опасный приказ может быть отдан на любом языке. Фтаемл обратился к нему:
— Рядом со мной… — Фтаемл издал короткий визг на странном языке, — тот, кто является командиром корабля и главой экспедиции. Она… нет, пожалуй, «он» будет лучше… он — потомственный маршал и… — раргиллианин остановился и обеспокоенно дернулся. — В вашем языке нет обозначения соответствующего ранга. Я бы предпочел сказать «владелец дворца».
Гринберг внезапно вмешался:
— А как насчет слова «босс», док?
— Прекрасное предложение! Да, он — Босс. Ее… его положение в обществе, может быть, и не столь высоко, но его авторитет практически не имеет пределов.
— Достаточен ли его чин для того, чтобы вести и заключить переговоры? — спросил Кику.
— О, вне всякого сомнения!
— Тогда приступим. — Кику повернулся к актеру и кивнул. Затем, наклонившись к панели, стоящей перед ним, включил систему аварийной связи и спросил: — Все в порядке?
— Да, сэр, — раздался тихий голос в его ушной раковине. — Один раз картина пропала, но сейчас все в порядке.
— Видят ли нас Генеральный Секретарь и Начальник Штаба?
— Думаю, что да, сэр. Их кабинеты на связи.
— Отлично. — Мистер Кику стал слушать речь Генерального Секретаря. Она была немногословной, но преисполнена большим достоинством. Актер говорил так, чтобы Фтаемл успевал переводить. Генеральный Секретарь приветствовал прибытие хрошии на Землю, заверил их, что все люди Земли испытывают большую радость из-за того, что наконец был найден их потерянный ребенок, и добавил, что этот счастливый случай должен стать для хрошии поводом занять подобающее им место в Обществе Цивилизаций.
Затем двойник Генерального Секретаря сел на место и, поскольку никаких практических действий от него больше не требовалось, сразу же отключился, оставшись горделиво сидеть с открытыми глазами. В такой позе римского императора он мог сидеть часами, не обращая никакого внимания ни на какое зрелище или церемонию, в которых был вынужден участвовать.
Столь же краток был и Макклюр. Он повторил слова Генерального Секретаря, добавив, что теперь Федерация готова обсудить все деловые вопросы взаимоотношений между Федерацией и благородными хрошии. Гринберг наклонился к Кику и шепнул:
— Хлопать надо, босс?
— Заткнись, — дружелюбно сказал Кику. — Доктор Фтаемл, собирается командир судна и экспедиции выступить с ответным словом?
— Думаю, что нет. — Он переговорил с главой хрошии и снова повернулся к мистеру Кику. — Его слова представляют собой не столько формальный ответ, сколько достаточно весомый комментарий к двум прослушанным речам. Он говорит, что хрошии не нуждаются в других… м-м-м… низших расах, и говорит, что не собирается заниматься ничем другим, кроме того, что уже было обговорено.
— Если они в самом деле не испытывают нужды ни в ком, спросите его, чего ради они явились к нам и почему предлагают нам подарки?
— Но вы сами настаивали на них, мой друг! — в изумлении сказал Фтаемл.
— Благодарю вас, доктор, но в данный момент я не нуждаюсь в ваших комментариях. Потребуйте от него ответа. И, пожалуйста, не подсказывайте ему.
— Попытаюсь. — Фтаемл обменялся несколькими визгливыми звуками с командиром хрошии. — Прошу прощения. Он говорит, что они приняли ваше детское требование как простейший способ достичь своей цели. А сейчас он хотел бы поговорить о выдаче им Джона Томаса Стюарта.
— Скажите им, пожалуйста, что в данный момент этот вопрос не подлежит обсуждению. Повестка дня предполагает, что первым делом мы должны обсудить установление дипломатических отношений.
— Простите, сэр. Понятие «дипломатические отношения» довольно трудно для перевода. Я работал над его осмыслением и истолкованием несколько дней.
— Тогда скажите ему, что в настоящий момент он видит перед собой образец дипломатических отношений. Свободные существа, беседующие как равные с мирными намерениями, для общей выгоды.
Раргиллианин сделал вид, что вздохнул:
— Каждое из этих понятий достаточно сложно для перевода. Но я попытаюсь. Наконец он перевел:
— Потомственный маршал говорит, что если все, что мы делаем, является дипломатическими отношениями, то они у вас есть. Где мальчишка Стюарт?
— Не так быстро. Повестка дня должна быть исчерпана пункт за пунктом. Они должны допустить к себе наше посольство и миссию, ставящую перед собой цели торговли, культурного и научного обмена. Аналогичные посольства и миссия должны остаться у нас. Должно быть запланировано регулярное сообщение между двумя нашими суверенными образованиями. И прежде, чем все эти вопросы не будут отрегулированы, не будет никакого разговора о Стюарте.
— Я еще раз попытаюсь. — Фтаемл долго втолковывал что-то «Боссу» хрошии; ответ последнего был краток. — Он сказал, чтобы я передал вам следующее: все эти предложения отвергаются как несущественные для цели встречи. Где мальчишка Стюарт?
— В таком случае, — тихо сказал мистер Кику, — скажите им, что с варварами мы дела не имеем. Скажите им, чтобы они забирали свое барахло, — и чтобы перевод был совершенно точным! — которым они замусорили наш дом, и немедленно убрались на свое судно. Им предлагается немедленно покинуть Землю. Они могут забирать с собой свою драгоценную хрошиа, пусть даже силой, если они хотят когда-нибудь увидеть ее — потому что им никогда больше не будет разрешена посадка на Землю. Фтаемл выглядел так, словно он с трудом сдерживает слезы.
— Прошу вас! Я умоляю вас не настраивать их против себя. Я буду изгнан из корпорации… я нарушаю свои профессиональные обязанности… но должен сообщить вам, что они в состоянии сразу же разрушить город, даже не прибегая к ресурсам своего судна.
— Передайте то, что я сказал. Конференция окончена. — Мистер Кику встал, непреклонным взглядом поднял с места всех остальных и во главе их направился в комнату за конференц-залом.
Двойник Генерального Секретаря вышел вперед. Макклюр придержал мистера Кику за руку: — Генри… вы блестяще провели встречу, благодарю. Но не увлеклись ли вы? Ведь они — дикие животные. Это может…
— Мистер Макклюр, — мягко сказал Кику, — как сказал один ваш достойный предшественник, в обращении с определенным типом существ вы должны им наступать на ноги, пока они не начнут извиняться. — Он вежливо пропустил Секретаря в двери.
— А если они не сделают этого?
— Да, тут есть определенный риск. Но прошу вас… не надо обсуждать эту тему в их присутствии. — Они вошли в комнату для отдыха и дверь за ними закрылась.
— Прекрасно, босс, — Гринберг повернулся к Кику, — но что мы будем делать?
— Ждать.
— 0'кей. — Гринберг, нервничая, подошел к стенной панели и, пощелкав тумодерами, включил изображение покинутой аудитории. Хрошии все еще находились на месте. Он с трудом различал Фтаемла, окруженного существами, значительно превосходящими его по размерам.
— Я вам больше не нужен, сэр? — двойник спросил Кику.
— Нет, Артур. Вы хорошо справились.
— Благодарю вас. Мне осталось только снять грим — и мчусь подменять другого.
— Ясно. Смотрите, чтобы не произошло путаницы.
— Ерунда. Фотографы знают свое дело.
Насвистывая, он ушел. Макклюр сел, закурил сигарету, выпустил кольцо дыма, стряхнул пепел.
— Генри, вы должны поставить в известность Начальника Штаба.
— Он знает. Нам остается только ждать.
Они сидели и ждали. Внезапно Гринберг сказал:
— Идет Фтаемл. — Рванувшись к дверям, он впустил раргиллианина.
Доктор Фтаемл выглядел предельно уставшим:
— Мой дорогой мистер Кику, командир хрошии сообщил мне, что они согласятся с вашими пожеланиями ради стремления к конечной цели. Он настаивает, чтобы доставили мальчика Стюарта.
— Будьте любезны, сообщите ему, что он заблуждается, пытаясь понять сущность дружеских отношений между цивилизованными народами. Мы не отдаем в залог свободу любого нашего гражданина против его желания — в любом случае. Затем сообщите им, что я приказываю им немедленно убраться.