Однако теперь настал черед турок наступать. Для удара был выбран плацдарм Анзак, который они надеялись ликвидировать. Атакой командовал Эсат-паша, он получил две свежие дивизии — 2-ю и 3-ю, переброшенный из Азии, и был совершенно уверен в успехе, так как создал значительное численное преимущество на участке атаки. Лиман фон Сандерс даже сумел наскрести кое-какую артиллерию для поддержки наступления, к артподготовке подключились форты Килид-Бахра.
Турецкие пополнения.
Атаки на неподавленные пулеметы обычно заканчиваются примерно так.
18 мая в 17.00 турецкая артиллерия открыла огонь по окопам Анзака, а потом в 03.30 густые цепи турецких солдат поднялись из окопов. Если турки и рассчитывали на внезапность, это была напрасная надежда. Авиаразведка предупредила союзников, поэтому австралийцы и новозеландцы заняли места в траншеях. 2-я дивизия наносила главный удар в центре, на флангах ее поддерживали потрепанные 19-я, 5-я и 16-я дивизии. Теперь уже турецким генералам предстояло убедиться, что атака в лоб на пулеметные гнезда ни к чему хорошему не приводит. Майор Соллсбери из 1-й австралийской дивизии вспоминал:
«Стрельба 9-го батальона была настолько быстрой и непрерывной, что раскаленные винтовки начало заедать, их приходилось поливать маслом для охлаждения. Когда закончилось ружейное масло, в ход пошли куски жирного бекона. Иногда стрелок на банкете был вынужден брать винтовку у подносчика патронов и класть свою, чтобы она остыла. Но это не всегда устраивало подносчика, который мог сказать: „Нет, ты отойди и пусти меня пострелять“».
В нескольких местах численное превосходство турок позволило им подойти вплотную к траншеям, а в одном месте они даже ворвались в окопы австралийцев, но их встретили штыками и отбросили назад. К рассвету стало ясно, что турецкая атака полностью провалилась. Турки не только ничего не добились, но и понесли чудовищные потери — более 13000 человек, в том числе 3000 убитыми. 2-я дивизия фактически перестала существовать, потеряв около 9000 человек. Потом подсчитали, что в эту ночь австралийцы израсходовали 950 тысяч патронов! В первый и последний раз во время этой кампании британское командование согласилось на перемирие, чтобы турки могли убрать трупы, иначе вполне вероятной могла стать эпидемия. Говорят, что при этом сам генерал Лиман фон Сандерс, переодевшись санитаром, пытался получше изучить позиции австралийцев. Беспощадная мясорубка продолжала вертеться, с одинаковым равнодушием поглощая англичан, австралийцев и турок.
Это наступление поддерживал броненосец «Тургут Рейс», который выпустил 62 тяжелых снаряда, хотя это мало помогло. Сами турки признают, что атака превратилась в резню турецких солдат.
После 19 мая турки больше ни разу не пытались проводить подобные массированные атаки, они ограничивались мелкими выпадами с целью улучшить тактическую ситуацию. А у австралийцев родилась интересная идея. Народные умельцы начали приспосабливать перископы к винтовочным прицелам, чтобы стрелять, не высовываясь из-за укрытия.
Турецкий лейтенант Сефик писал: «Линия, которую они удерживали, была выгнутой с выступами и впадинами, которые прикрывали друг друга фланговым огнем. Кроме огня с фронта, имелись траншеи, из которых можно было поддерживать первую линию. Сразу позади этой второй линии имелись подходящие места для безопасного размещения резервов. Это была превосходная оборонительная позиция с хранилищами для патронов и снарядов. Они имели достаточное количество пулеметов и солдат, а с тыла их поддерживали морские орудия».
«Работа» снайперов.
Последствия турецких атак 19 мая 1915 г. Уборка трупов.
Вот так транспортировали немецкие подводные лодки типа UB в Полу.
* * *Вот эти «морские орудия» и требовалось убрать, если турки намеревались все-таки выбить союзников с Галлиполи. Однако было понятно, что турецкий флот с этим не справится, гибель «Голиафа» объяснялась только самоуверенностью и разгильдяйством англичан, и рассчитывать на повторение такого успеха не следовало. Точно так же вряд ли «Гебену» стоило пытаться вступать в бой с эскадрой броненосцев, которую вдобавок поддерживал линкор «Куин Элизабет». Оставалось только одно — подводные лодки, но у турок их не было, а на том, что имели австрийцы, было рискованно выходить в море. Оставалось лишь каким-то образом перебросить в Средиземное море немецкие субмарины.
Вариантов имелось всего два: либо послать малые лодки в разобранном виде по железной дороге в Полу, чтобы австрийцы там их собрали, либо суметь организовать переход большой лодки из Северного моря в Средиземное с промежуточными заправками. В результате было решено испробовать оба варианта. В Полу отправились UB-7 и UB-8, их сборку можно было начать 29 апреля, и завершиться она могла к 10 апреля. После этого требовалось провести испытания, и в последних числах мая лодки прибыли бы к берегам Малой Азии. После сборки на всякий случай немцы повторили трюк с «Гебеном», и лодки превратились в австрийские U-7 и U-8.
Выбор лодки для перехода вокруг Европы оказался не таким уж сложным, так как у немецкого Адмиралштаба в наличии имелось не слишком много субмарин. Выбор пал на U-21 капитан-лейтенанта Отто фон Херзинга. Предполагалось, что лодка сначала произведет дозаправку у северных берегов Испании, а потом у Балеарских островов. Организовать это поручили немецкому морскому атташе в Испании корветтен-капитану фон Крону.
На испытания малых лодок в Полу прибыл представитель Адмиралштаба, и когда все завершилось успешно, настало время отправить UB-8 в море. Но малая лодка не могла добраться до Дарданелл, ей элементарно не хватало дальности плавания, поэтому решили, что в море лодку выведет легкий крейсер «Новара». Затея была довольно рискованной, так как предполагалось пройти через Отрантский пролив, формально заблокированный французским флотом, но закончилось благополучно. 2 мая крейсер заправился в Курцоле, прошел пролив и только 6 мая возле острова Кефалония был замечен французами. Разумеется, буксир сразу отдали, крейсер вернулся, а лодка проследовала дальше. 16 мая это повторилось, эсминец «Триглав» провел UB-7 через Отрантский пролив.
30 марта кайзер утвердил отправку U-21 в Средиземное море. Заметьте, пока это была отправка единичной лодки с конкретной целью, а не создание подводной флотилии, что было сделано позднее. 25 апреля лодка вышла в море и ночью 2 мая у северо-западного побережья Испании приняла топливо с парохода, отправленного фон Кроном. Но тут выяснилось, что оно не подходит для ее дизелей. Вероятно, путаница произошла потому, что на немецких лодках также использовались калильные моторы Кертинга. Заправка со второго парохода, зафрахтованного фон Кроном в Барселоне, сорвалась, так как испанские власти запретили вывоз нефтепродуктов.
Немецкие подводные лодки в Киле. U-21 крайняя справа в переднем ряду.
Командир подводной лодки U-21 Отто Херзинг.
В результате U-21 пришлось самостоятельно добираться до австрийского порта, экономя буквально каждую каплю топлива. Когда она 13 мая прибыла в Каттаро, в цистернах осталось менее 2 тонн топлива. После дозаправки и мелкого ремонта 20 мая лодка отправилась дальше, ей предстояли великие дела.
Тем временем 15 апреля по железной дороге в Полу послали UB-3. Адмирал Тирпиц решил передать австрийцам лодки UB-1 и UB-15, было также решено послать на Средиземное море два малых подводных заградителя UC-14 и UC-15, но сохранить на них немецкие команды.
Обстановка постепенно накалялась не только на полуострове, но и вокруг него. Теперь уже британский флот был недоволен откровенной неспособностью армии добиться чего-то серьезного. Адмирал де Робек 10 мая телеграфировал в Лондон, предлагая повторить попытку прорыва морем. Главным аргументом де Робека и его начальника штаба Кийза было то, что теперь флот подготовился к тралению мин. Были опробованы специальные тралы для эсминцев, которые без труда справились бы с любым течением. Однако Черчилль в телеграмме 13 мая запретил им предпринимать хоть что-то, пока не будет получено согласие Совета Адмиралтейства. Вместо ушедшего линкора «Куин Элизабет» из Англии прислали броненосцы «Эксмут» и «Венерэбл», а также сразу 4 монитора с 356-мм орудиями. Они только что вошли в строй и предназначались как раз для действий против берега.
Именно в этот момент начали действовать немецкие субмарины. Впрочем, несчастья англичан начались чуть раньше. 23 мая броненосец «Альбион» сел на мель возле Габа-Тепе. Вот что рассказывает об этом один из офицеров «Канопуса»:
«Так получилось, что „Альбион“ сел на мель недалеко от вражеских позиций. „Канопус“ пошел ему на помощь. Мы вытравили 165-мм трос и сумели подать его на борт „Альбиона“, после чего приготовились к буксировке. Тем временем была отправлена радиограмма адмиралу на „Лорд Нельсон“, и он пошел нам на помощь. В 6 утра турки открыли огонь по нам и „Альбиону“. Немного позднее они подвезли новые орудия и открыли просто бешеную стрельбу, снаряды так и свистели у нас над головой. „Лорд Нельсон“ подошел около 7 утра, и после этого дела стали налаживаться. „Альбион“, „Лорд Нельсон“ и „Канопус“ открыли огонь по турецким позициям из 305-мм и 152-мм орудий. В 10.30 мы сумели сдвинуть „Альбион“ с места. В 10.45 он сошел с мели, и мы вышли из-под обстрела, хотя не так быстро, как хотелось бы. „Альбион“ получил 40 попаданий, на нем были убиты 2 человека и ранены 9. Каким-то чудом „Канопус“ попаданий не получил, хотя снаряды сыпались вокруг нас градом».
«Так получилось, что „Альбион“ сел на мель недалеко от вражеских позиций. „Канопус“ пошел ему на помощь. Мы вытравили 165-мм трос и сумели подать его на борт „Альбиона“, после чего приготовились к буксировке. Тем временем была отправлена радиограмма адмиралу на „Лорд Нельсон“, и он пошел нам на помощь. В 6 утра турки открыли огонь по нам и „Альбиону“. Немного позднее они подвезли новые орудия и открыли просто бешеную стрельбу, снаряды так и свистели у нас над головой. „Лорд Нельсон“ подошел около 7 утра, и после этого дела стали налаживаться. „Альбион“, „Лорд Нельсон“ и „Канопус“ открыли огонь по турецким позициям из 305-мм и 152-мм орудий. В 10.30 мы сумели сдвинуть „Альбион“ с места. В 10.45 он сошел с мели, и мы вышли из-под обстрела, хотя не так быстро, как хотелось бы. „Альбион“ получил 40 попаданий, на нем были убиты 2 человека и ранены 9. Каким-то чудом „Канопус“ попаданий не получил, хотя снаряды сыпались вокруг нас градом».
Английский линкор «Альбион» на мели у Габа-Тепе, 23 мая 1915 г.
Английский эскадренный броненосец «Трайэмф». Потоплен подводной лодкой U-21 25 мая 1915 г.
* * *После прибытия к берегам Галлиполи 24 мая Херзинг в море заметил крейсер «Аскольд», и лодка спешно погрузилась. Он мог атаковать крейсер, однако решил не выдавать преждевременно своего присутствия. 25 мая U-21 прибыла к Дарданеллам. В это время у мыса Хелес стоял на якоре броненосец «Свифтшур», флагманский корабль контр-адмирала Никольсона, который теперь командовал отрядом поддержки. Тут же находился «Агамемнон», который собирался войти в пролив и помочь французским кораблям, обстреливающим гаубичные батареи на азиатском берегу. «Трайэмф» медленно крейсировал в районе Габа-Тепе с поставленными противоторпедными сетями.
У северного фланга позиций Анзака находился «Канопус».
Херзинг говорит, что в 06.30 попытался атаковать корабли, стоящие возле мыса Хеллес, но атака сорвалась, так как море было слишком тихим, и перископ лодки был сразу обнаружен. Некое госпитальное судно попыталось таранить ее. По английским данным, лодка была замечена траулером «Минору», который свистком (других средств связи этот «военный» корабль не имел!) подал сигнал. Эсминец «Харпи», услышав сигнал, поднял тревогу и погнался за лодкой.
Вскоре между «Свифтшуром» и «Агамемноном» снова был замечен перископ. «Свифтшур» открыл огонь, и лодка скрылась. Херзинг собирался атаковать броненосец, но не сумел, зато он выпустил торпеду в только что пришедший из Мудроса броненосец «Виндженс». Быстро положив руль на борт, броненосец увернулся от торпеды. Эсминцы и тральщики попытались атаковать лодку, но тоже не преуспели. Херзинг решил атаковать корабли, стоящие у Габа-Тепе, надеясь, что там он встретит меньше помех.
«Трайэмф» (капитан 1 ранга Фицморис) находился в 6 милях юго-западнее Габа-Тепе. Англичане утверждают, что броненосец имел ход, но по мнению Херзинга он стоял на месте. Вокруг него 15-узловым ходом крутился эсминец «Челмер». Его присутствие никаких трудностей командиру лодки не создало. Противоторпедные сети на броненосце были поставлены, водонепроницаемые двери задраены, прислуга мелкой артиллерии находилась при орудиях. Англичане, вероятно, полагали, что после этого броненосцу ничто не угрожает. В 12.23 с дистанции 1,5 кабельтовых U-21 выпустила из носового аппарата торпеду с ножницами для прорезания сетей. Вскоре экипаж лодки услышал звонкий металлический удар, а потом раскатистый взрыв. Рассказывает капрал морской пехоты Брукс:
«Я отдал приказ своим двум орудиям стрелять, но снаряды легли перелетами. Я уменьшил дистанцию, но прежде чем мы успели выстрелить второй раз, к нам помчалась торпеда. Мое переднее орудие опустило ствол и попыталось поразить торпеду, но напрасно. Торпеда ударила как раз под ним. Взрыв встряхнул корабль, и он накренился на правый борт, но выпрямился, а потом снова повалился направо и через 12 минут перевернулся. Взрыв выбил крышки угольного бункера, и все на правом борту покрылись угольной пылью. Столб воды, поднятый взрывом, обрушился на нас, и я ухватился за тумбу лафета, чтобы не оказаться смытым. Потом я прыгнул в море и поплыл подальше от корабля. Я видел, как корабль перевернулся и выстрелы сетей левого борта торчат вверх, и сети свисают с них. Люди, захваченные сетями, пытались спуститься пониже».
Лодка отошла, опасаясь контратаки миноносца. Но эти опасения были излишни, «Челмер» снова никак себя не проявил. Лишь в 15.20 командир рискнул поднять перископ, чтобы осмотреться, но ни одного корабля не было видно. Если Херзингу не удалось пронаблюдать за результатами своей атаки, то из турецких окопов это видели прекрасно.
Так по английским предположениям был атакован эскадренный броненосец «Трайэмф».
«Как раз этот корабль в последние дни особенно часто обстреливал 190-мм и легкой артиллерией Майдос, Килию, Маль-Тепе и турецкие позиции и батареи. Он производил обстрел почти по расписанию: утром, в полдень и вечером. Около полудня я услышал глухой звук. В окопах — большое волнение. Эсминцы, рыболовные пароходы, корабельные шлюпки спешат на помощь, в то время как все большие корабли уходят самым полным ходом. „Трайэмф“ сделал еще несколько выстрелов на север, где, по-видимому, находилась подводная лодка, а также 1 выстрел на юг. Снаряд попал в пароход. На броненосце поднялась суета, я слышал звуки горна, громкие голоса, команды, спускались шлюпки, какие-то предметы выбрасывались за борт. Через несколько минут корабль накренился на борт, скоро мачты и трубы легли на воду, шесты сетевых заграждений торчали вверх. Имея ход вперед, корабль опрокинулся и лег килем вверх. Дикая суматоха — эсминцы, пароходы, шлюпки, люди в воде, а посередине — красное тело умирающего гиганта. Корабль опрокинулся через 12 минут после взрыва. Через 21 минуту его корма поднялась высоко вверх, и корабль погрузился носом в глубину, оставив целое кладбище обломков. В окопах началось громкое ликование и крики „ура“. Стрельба прекратилась, друг и враг смотрели на воду, переживая незабываемые минуты».
Торпеда прорвала сети, как паутину, и попала в самый центр корпуса. Необычайной силы удар заставил броненосец буквально подпрыгнуть. Когда облако брызг рассеялось, «Трайэмф» уже имел крен 10 градусов. На мгновение корабль замер, но уже через 5 минут крен увеличился до 30 градусов. Стало ясно, что опрокидывание неизбежно, и командир отдал приказ покинуть корабль. Броненосец перевернулся, еще полчаса продержался на воде днищем вверх, а потом затонул носом вперед, провожаемый криками матросов: «Прощай, „Трайэмф“! Прощай, старина!» Погибли всего 3 офицера и 75 матросов, так как поблизости находилось множество мелких судов, которые сразу начали спасательные работы. Особенно тяжелым ударом гибель броненосца стала для австралийцев, которые считали его своим близким другом.
День 26 мая прошел спокойно. Французский броненосец «Жоригиберри» у самого входа в пролив встретил подводную лодку, успешно уклонился от торпеды и едва не таранил противника. Это очень странно, потому что 26 мая Херзинг был довольно далеко от этого места, скорее всего, можно говорить об обычной панике.
Гибель английского линкора «Маджестик» 27 мая 1915 г.
Корпус опрокинувшегося эскадренного броненосца «Маджестик».
* * *Зато 27 мая к немцам пришел новый успех. Было ясно, что задачей немецких подводных лодок является уничтожение броненосцев, огонь которых более всего мешал действиям турецких войск, поэтому союзники решили обезопасить свою главную ударную силу. Броненосцы получили приказ отстаиваться среди транспортов. Поэтому «Маджестик» (капитан 1 ранга Талбот) бросил якорь среди транспортов, выгружающих припасы для войск на южном плацдарме. Место стоянки было выбрано как можно ближе к берегу, однако с таким расчетом, чтобы держать под обстрелом турецкие позиции. За линией транспортов держались дозорные эсминцы, а у входа в пролив — тральщики. Казалось, что приняты все меры предосторожности. Однако следует учитывать, что ни гидролокаторов, ни даже гидрофонов в то время не существовало. Поэтому, если наблюдатели не замечали перископ, командир подводной лодки мог не волноваться. И в 06.45 на левом траверзе броненосца перископ был замечен. Но это значило, что лодка уже готова произвести торпедный залп.
Вот как описывает свою атаку сам Херзинг:
«05.15. Маневрирую для выхода в атаку сначала курсом W, потом курсом О. Условия для незаметного наблюдения слегка лучше, чем 25 мая (волнение 1–2 балла).
06.38 — выпустил торпеду из носового аппарата между 2 пароходами с дистанции 600–700 метров, угол встречи торпеды с целью 120 градусов. Слышен взрыв. После выстрела подводная лодка несколько погружается. Находящиеся поблизости эсминцы приближаются к подводной лодке и несколько раз проходят над ней. Погружаемся на 20 метров.