Однако перед началом наступления турки начали интенсивные обстрелы позиций англичан, причем эти обстрелы были во много раз сильнее, чем раньше. Возможно, с помощью корабельной артиллерии и можно было нейтрализовать эту угрозу, но теперь требовались значительно более серьезные усилия, хотя мониторы с этим справились. 29 декабря генерал Бирдвуд принял окончательное решение об эвакуации плацдарма. Сейчас на мысе Хеллес находились около 35000 солдат, 4000 мулов и лошадей, 110 орудий и около 1000 тонн различных припасов.
На мысе Хеллес повторились практически все те же обманные мероприятия, что и на северном плацдарме, и что самое удивительное, они опять сработали. Например, британская артиллерия совершенно демонстративно молчала с 20.00 до 02.00, и в это время орудия потихоньку вывозили с позиций. На всякий случай поперек полуострова были построены 4 оборонительных позиции, прикрытые мощными проволочными заграждениями.
Участок эвакуации V.
Участок эвакуации W.
После этого началась эвакуация войск с южной части полуострова. Первая фаза ее прошла спокойно, и 29 декабря началась вторая.
Однако 7 января, буквально накануне начала эвакуации, турки неожиданно предприняли сильный обстрел позиций 13-й дивизии и даже попытались атаковать их в районе лощины Гулли. Интересно, что Лиман фон Сандерс хотел провести эту атаку на два дня раньше, но Энвер отказал и распорядился вывести с полуострова 9 дивизий. Тогда немецкий генерал пригрозил отставкой, и XIV корпусу все-таки приказали атаковать. Впрочем, атака быстро захлебнулась, отбить ее помогли корабли, стоящие у западного берега полуострова.
На следующий день турки уже ничего не делали, и началась погрузка 13-й дивизии на участках V (3 причала и «Ривер Клайд») и W (4 причала). 8 января в 17.00 английские корабли начали сильнейший обстрел турецких позиций и батарей. Немного позднее, около 19.00 начали отход и остальные войска. Совершенно неожиданно задул сильный ветер, и прибой вынудил приостановить погрузку. А тут еще в 23.00 турецкие батареи с азиатского берега начали обстрел участка V, но, к счастью, их стрельба была очень неточной.
На прощанье произошел непонятный эпизод. Когда броненосец «Принс Джордж» уже следовал в Мудрос, имея на борту 1500 солдат, его команда услышала глухой удар по корпусу. Все решили, что в корабль попала торпеда, выпущенная подводной лодкой, но не взорвалась. Но немцы не подтверждают этой атаки. А ведь последствия потопления броненосца с таким количеством людей на борту могли быть самыми катастрофическими.
В 23.30 траншеи покинули последние арьергарды (по 60 человек от каждой дивизии), которые при отходе постарались произвести как можно больше шума. Снова прибой задержал погрузку, но все-таки 9 января в 03.30 Дарданелльская операция была завершена, последним покинул залитый кровью берег эсминец «Колн». Турки обстреливали пустые траншеи до 06.30, и лишь потом сообразили, что их снова провели. 9 января 1916 года в 08.45 Лиман фон Сандерс торжественно сообщил Энверу, что полуостров Галлиполи очищен от противника.
Турки начали немедленно переброску войск во Фракию, и уже к 20 января полуостров покинули 11 дивизий. 5-я Армия оказалась слабее чем была, в ней остались 2 корпуса, то есть 4 дивизии. 15 января уехал Лиман фон Сандерс. Англичане оставили небольшую эскадру на близлежащих островах для наблюдения за проливами, и в этом районе воцарилось сонное спокойствие, которое было нарушено только полтора года спустя…
Участок W 7 января 1916 г.
Победители. Кайзер Вильгельм II и Энвер-паша в Галлиполи. Октябрь 1917 г.
* * *А сейчас самое время подвести итоги операции. Прежде всего следует отметить, что обе стороны понесли большие потери. Англичане потеряли 205 тысяч человек, из них убитыми и пропавшими без вести 43 тысячи. Французы потеряли 47 тысяч человек, из них 10 тысяч убитыми. Потери турок остаются точно не известными, и цифры разнятся от 180 до 280 тысяч человек. Раньше наиболее достоверными считались данные Лимана фон Сандерса, который полагал, что турки потеряли 218 тысяч, из них 66 тысяч убитыми. Однако современные турецкие историки Гончю и Алдоган после тщательного анализа документов увеличивают эту цифру до 101279 погибших. Безвозвратные потери союзников они определяют как 62086 человек. Интересно, что до четверти безвозвратных потерь приходится на пропавших без вести, необычайно высокий процент, не характерный для других театров. На море союзники потеряли 6 броненосцев, 1 эсминец, 8 подводных лодок. Но главным было другое — сначала катастрофическое поражение на море потерпел прославленный Королевский Флот, а затем на суше были разбиты англо-французские войска.
Эта операция была проведена союзниками и в первую очередь англичанами крайне неудачно. Буквально все действия проводились несвоевременно и вяло, продемонстрировав полную неадекватность командного состава британской армии и флота. Даже эвакуация, хотя и была проведена успешно, имела самые тяжелые последствия. Все-таки на полуострове Галлиполи были скованы крупные силы турецкой армии, которые теперь освободились. В Месопотамию отправился фон дер Гольц, который возглавил 6-ю Армию, осадившую 6-ю индийскую дивизию в Кут-эль-Амаре на реке Тигр. Теперь турки могли перебросить в Месопотамию свежие подкрепления, и они отбили все попытки деблокировать осажденные войска. 29 апреля генерал Таунсенд капитулировал, в плен попали 13 тысяч человек. И эта капитуляция, которая стала самой крупной в истории британской армии до капитуляции Сингапура 15 февраля 1942 года, считается прямым последствием неудачи на Галлиполи.
Дарданеллы — последний выход «Гебена»
Германский линейный крейсер «Гебен» начал эту историю в августе 1914 года, он же ее и закончил в январе 1918 года. К этому времени Дарданеллы, где в 1915 году на суше и на море кипели кровопролитные бои, превратились в задворки Великой войны. Союзники увели практически все корабли, хотя в Мудросе все-таки оставалась Эгейская эскадра, которая состояла из английских броненосцев «Лорд Нельсон», «Агамемнон», французского броненосца «Републик», легкого крейсера «Лоустофт», мониторов «Раглан» и М-28, 8 эсминцев и нескольких мелких судов. Эти корабли должны были предотвратить выход «Гебена» из Дарданелл, хотя совершенно непонятно, как это могли сделать тихоходные броненосцы, орудия которых по дальнобойности уступали немецким.
По мнению командующего Эгейской эскадрой контр-адмирала Сиднея Фримантла, выход «Гебена» из Дарданелл мог преследовать 3 цели:
1. Соединиться с австрийским флотом в Адриатике.
2. Совершить набег на коммуникации между Дарданеллами и портами Смирны.
3. Атаковать британские базы в Мудросе или Салониках, или даже в Порт-Саиде и Александрии.
Фримантл постарался принять необходимые меры предосторожности. На островах Тенедос и Мавро были созданы наблюдательные посты. Гидросамолеты с базы на Имбросе совершали ежедневные разведывательные полеты над Дарданеллами. Между Галлиполи и Имбросом были поставлены минные заграждения, от 4 до 6 эсминцев постоянно патрулировали перед выходом из пролива, броненосцы «Лорд Нельсон» и «Агамемнон» стояли в часовой готовности к выходу в Мудросе. И все-таки в результате англичане проспали такую вылазку и состоялся первый и последний за всю войну морской бой в возле Дарданелл.
Блокшив «Урла» — бывший русский пароход «Ольга». Служил плавказармой для экипажей «Гебена» и «Бреслау».
* * *В 1917 году Адмиралтейство предложило попытаться уничтожить немецкие корабли прямо на якорной стоянке в бухте Золотой Рог с помощью воздушных налетов. Ведь к этому времени у англичан появились двухмоторные бомбардировщики с большой дальностью полета.
Последнее время «Гебен» стоял в маленьком заливчике Стения Крик. Туда же он привел русский пароход «Ольга», захваченный во время одной из вылазок в Черное море, и этот пароход стал плавучей казармой. На нем жили германские экипажи эсминцев, когда их корабли находились в порту. Теперь известно, что на верфи Стения работали несколько германских инженеров. Там же были поставлены несколько барж, между которыми были натянуты сети заграждения, предохранявшие «Гебен» от атак подводных лодок, турки не забыли дерзкие походы английских подводников. «Ольга» стояла у пирса верфи вне сетевого заграждения. «Бреслау» и турецкие эсминцы тоже стояли внутри сетей, но их стоянки все время менялись. Рядом с «Гебеном» обычно находился угольщик, на котором находилось около 4000 тонн кардиффа. Этот высококачественный уголь адмирал Сушон берег на случай особо важной операции.
Предложение флайт-коммандера Сэйвори, командовавшего авиацией на Мудросе, было принято, и он для подготовки операции отправился обратно в Англию. Там он получил новый двухмоторный бомбардировщик Хэндли-Пейдж О/100/Н.Р.11, оснащенный моторами Роллс-Ройс «Игл II» мощностью 250 лс. Они позволяли самолету развить скорость целых 120 км/ч! Для проведения этого смелого налета требовались исключительная отвага и большие технические знания. Сэйвори обладал и тем, и другим. Весной 1917 года план операции был утвержден, и с самого верха поступило указание предоставить Сэйвори «все необходимое».
Предложение флайт-коммандера Сэйвори, командовавшего авиацией на Мудросе, было принято, и он для подготовки операции отправился обратно в Англию. Там он получил новый двухмоторный бомбардировщик Хэндли-Пейдж О/100/Н.Р.11, оснащенный моторами Роллс-Ройс «Игл II» мощностью 250 лс. Они позволяли самолету развить скорость целых 120 км/ч! Для проведения этого смелого налета требовались исключительная отвага и большие технические знания. Сэйвори обладал и тем, и другим. Весной 1917 года план операции был утвержден, и с самого верха поступило указание предоставить Сэйвори «все необходимое».
В мае он провел последние испытания своего огромного самолета и завершил подготовку. В состав экипажа Сэйвори входили: инженер лейтенант Роулингс, второй пилот лейтенант МакКлелланд и двое рядовых в качестве механиков. Но кроме этих 5 человек самолету предстояло нести все их пожитки, инструменты, 3 запасных колеса, боеприпасы, 2 запасных пропеллера и многое другое, ведь им предстояло жить практически на самообеспечении. Самолету предстояло пролететь около 2000 миль, причем часть маршрута пролегала над территориями, где ранее самолетов не видели. Поэтому перелет был сопряжен с довольно серьезным риском. Бомбардировщик был слишком крупным для погрузки на корабль.
На всякий случай англичане приложили колоссальные усилия для соблюдения секретности. В приказе командира авиабазы флота в Гендоне говорилось, что 3 офицера выедут с вокзала Чаринг-Крос в Булонь, где и встретятся с Сэйвори, хотя на самом деле все они вместе вылетели на Хейндпи-Пейдже из Гендона. Маршрут Сэйвори пролегал через Париж, Лион, Марсель, Тулон, Фрежюс, Пизу, Рим, Неаполь, Отранто и Салоники. Конечным его пунктом являлся Мудрос. Во Фрежюсе полет едва не закончился, бомбардировщик при посадке на песчаную полосу чуть не перевернулся. Чтобы вытащить его на относительно твердую землю, понадобились усилия сотни человек, но пока летчики ждали благоприятного ветра, чтобы взлететь, тяжелый бомбардировщик снова утонул по самые оси колес. Только 29 мая Сэйвори сумел вылететь из Фрежюса. Чтобы пересечь Адриатику, пришлось облегчить самолет на 650 фунтов. Однако самая опасная часть маршрута пролегала над горами Албании. Сэйвори не имел никаких карт, ему приходилось облетать кругом горные пики, поднимающиеся на 9000 футов, и молиться, чтобы не отказал мотор. Наконец, 9 июня бомбардировщик приземлился в Мудросе, и Сэйвори отправился к адмиралу Тэрсби за свежей информацией о германских кораблях. Бомбардировщик был слишком велик, чтобы его можно было погрузить на корабль, пришлось добираться самостоятельно.
Уже сам этот перелет протяженностью 1995 миль в то время являлся рекордным достижением по дальности, продолжительности, поднятому весу, но Сэйвори было не до этого. Последние данные указывали, что «Гебен» и «Бреслау» все еще находятся в Стения Крик.
«Гебен» и «Бреслау», внизу «Урла» — фотография сделана с немецкого дирижабля SL10 16 июня 1916 г.
Самолет Handley Page О/100/Н.Р.11. С использованием подобной машины предполагалось атаковать «Гебен» прямо на якорной стоянке.
Рядом со зданием военного министерства в Константинополе были установлены 4 зенитных орудия, еще несколько были установлены на берегах бухты Золотой Рог. Сэйвори начал учения по бомбометанию. Он атаковал цель с размерами «Гебена» с высот от 200 до 1500 футов. К своему разочарованию, пилот обнаружил, что в Мудросе нет ни бомб, ни взрывателей, хотя они были отправлены из Англии на пароходе еще 2 месяца назад. Время шло. Сэйвори хотел атаковать «Гебен» ночью, используя полную луну, поэтому первым удобным днем являлось 3 июля, а последним — 12 июля. Он планировал взлететь примерно в 20.30. Полет до Константинополя, который находился в 210 милях от Мудроса, и обратно при скорости 60 миль/час должен был занять около 7 часов.
Главной целью Сэйвори являлся «Гебен», на который он собирался сбросить по крайней мере 10 бомб весом 50 кг. Остальные планировалось сбросить на пароход «Генерал», на котором находился штаб адмирала Сушона. Сегодня можно лишь удивленно спросить: на что рассчитывали англичане? Серьезно повредить линейный крейсер с помощью снарядов калибра 152 мм? Ведь именно столько весит этот средний снаряд. В конце концов все приготовления завершились, и 9 июля в 20.47 скуадрон-коммандер Сэйвори (теперь он имел это звание) поднял свой Хэндли-Пейдж с аэродрома Мудроса. Кресло бомбардира занимал МакКлелланд, Роулингс был наблюдателем.
Моторы бомбардировщика работали нормально, и в 21.45 он пролетел над Сувлой. Примерно через 2 часа залитый лунным светом Константинополь оказался перед ним. Сэйвори быстро нашел бухту Стения Крик и описал над ней 3 круга, чтобы точно определить место стоянки «Гебена». После этого он сбросил на линейный крейсер 4 бомбы с высоты 800 футов. Бомбы не попали в «Гебен», хотя легли всего в нескольких футах от его борта, где стояли турецкие миноносцы. Во время второго захода были сброшены 2 бомбы, и Сэйвори увидел разрыв в носовой части корабля. Разрывы первых бомб вызвали большие пожары, и турецкие орудия открыли беспорядочный огонь. Потому Сэйвори повернул на запад и с высоты 1300 футов сбросил 2 бомбы на «Генерал», который получил попадание в корму. 2 бомбы попали прямо в здание военного министерства. Сэйвори израсходовал все бомбы, и больше у него не было причин задерживаться над Константинополем.
В течение 35 минут, пока самолет находился над турецкой столицей, его обстреливали из орудий всех калибров, даже из пулеметов. Однако турки почему-то не использовали прожектора. «Гебен» оставался в темноте, но зато Сэйвори отчетливо видел «Бреслау», освещенный береговыми огнями. Маяки в Мраморном море тоже не были погашены. Поэтому определение обратного курса оказалось детской задачей, и уже в 3.40 самолет сел в Мудросе. При осмотре выяснилось, что в бомбардировщик попали 26 пуль, но ни один из летчиков не получил ни царапины.
Каковы же были реальные результаты этого дерзкого налета?
Английская разведка решила, что «Гебен» и здание военного министерства получили повреждения, хотя броневые палубы линейного крейсера защитили его, он по-прежнему оставался серьезной угрозой флоту союзников. Хуже пришлось маленьким и хрупким миноносцам. Бомбы, сброшенные во время первого захода, не попали в линейный крейсер, зато отправили на дно 2 миноносца. По крайней мере, именно так думала британская разведка. Турецкие источники рисуют нам несколько иную картину.
Флайт-командер Кеннет Сэйвори.
Турецкий эскадренный миноносец «Ягидар-и-Миллет», потопленный 9 июля 1917 года Кеннетом Сэйвори.
Самолет Сэйвори был замечен и опознан во время пролета над Дарданеллами. Однако из-за неразберихи в системе связи это сообщение потерялось по дороге в Константинополь, поэтому воздушная тревога была объявлена только с разрывами первых бомб. Но даже после этого не все части столичного гарнизона получили извещение о налете. 2 бомбы разорвались во дворе военного министерства и причинили зданию незначительные повреждения. Одна бомба упала в бухте Золотой Рог рядом с базой подводных лодок. На «Гебене» никто не подозревал о появлении англичан, поэтому летящий над Стения Крик самолет никого не заинтересовал. 2 бомбы упали вне бухты, а третья, нацеленная в «Гебен», попала в носовую часть эсминца «Ядигар-и-Миллет», который стоял у борта линейного крейсера. Эсминец получил пробоину, на нем начался пожар. Потушить огонь не удалось, так как котлы эсминца были погашены и противопожарная система не работала. Через полтора часа «Ядигар» затонул, на нем погибли 29 человек. Кажется, это был первый военный корабль, потопленный в собственной базе вражеской авиацией. У стоящего рядом эсминца «Нумуне» осколками была изрешечена вся носовая часть, но с течью удалось справиться. На нем были ранены 17 человек. В результате налета туркам пришлось рассредоточить корабли по бухте, устанавливать дополнительные зенитные орудия, налаживать действия системы наблюдения и связи. Сэйвори был награжден пряжкой к Кресту за летные заслуги, и в представлении говорилось о попадании в «Гебен». Кроме ордена он, в лучших английских традициях, получил еще 350 фунтов стерлингов за уничтожение миноносца.
Адмиралтейство решило начать систематические бомбежки Константинополя, но практически сразу отказалось от своих планов. Для этого требовались 36 самолетов, тогда как в наличии на Западном фронте имелись всего 20 машин, и нового поступления не приходилось ждать ранее марта 1918 года. Англичане продолжали налеты до сентября 1917 года, когда этот самолет был подбит и сел на воду. В этом полете его пилотировал флайт-лейтенант Олкок.
* * *После этого снова воцарилась сонная тишина. В сентябре 1917 года Сушон сдал командование эскадрой вице-адмиралу Ребейр-Пашвицу и отбыл в Германию. В начале ноября генерал Фалькенгайн, командовавший турецкими войсками в Палестине, обратился к Ребейр-Пашвицу с просьбой о помощи. Проще всего было направить несколько подводных лодок в Константинополь, чтобы держать в постоянном напряжении морские коммуникации союзников в Восточном Средиземноморье, но немецкий Адмиралштаб отказал. Вероятной причиной могли стать отвратительные условия базирования в Константинополе. Тогда Ребейр-Пашвиц решил совершить стремительный набег на острова Имброс и Лемнос, чтобы оттянуть на себя флот союзников, кроме того, он хотел поднять моральный дух турок, пошатнувшийся после падения Иерусалима 10 декабря 1917 года. Энвер-паша согласился с его предложением, но подчеркнул, что эти два корабля имеют для Турции такое же значение, как для Англии ее Гранд Флит, поэтому следует избегать ненужного риска.