Уничтоженное 25 февраля прямым попаданием орудие форта Седд-уль-Бахра.
Схема укреплений и минных заграждений Дарданелл.
На следующий день предполагалось окончательно разрушить форты на входе в пролив и двигаться дальше. План Кардена предусматривал посылку всего 2 броненосцев — вдоль каждого из берегов пролива. Каждый броненосец сопровождали 2 тральщика — спереди и сзади. Боевой приказ гласил:
«Эти корабли должны разрушать укрепления по обоим берегам вплоть до мыса Кефез. Поддерживая друг друга, они действуют установленными гаубицами против полевой артиллерии противника и не должны подходить на дальность выстрелов фортов в Узостях. Гидросамолеты должны оказывать кораблям всевозможную помощь».
Для операции командующий выделил броненосцы «Альбион», «Трайэмф» и «Маджестик». Последний только накануне пришел из Англии, причем имел любопытное усиление вооружения, сделанное специально для этой операции. На башнях главного калибра были установлены 152-мм гаубицы. Кстати, до сих пор мало что известно о подобных сиюминутных переоборудованиях кораблей британского флота. Они проводились в спешке, зачастую в передовых базах, в частности на Мальте, и документов по ним не сохранилось. Во всяком случае известно, что такие же гаубицы получил еще «Принс Джордж», а вот про остальные броненосцы нельзя сказать ничего определенного. «Канопус» вроде бы их тоже получил, но, прибыв в Дарданеллы, командир броненосца решил, что гаубицы бесполезны, демонтировал их и передал пехоте. Первыми еще ночью в пролив вошли тральщики, которые поднялись на 4 мили вверх. Они сообщили, что мин не обнаружено, и 3 броненосца в 08.00 вошли в пролив.
«Альбион» открыл огонь по форту Дарданос с дистанции 60 кабельтов. Вскоре к нему присоединился «Маджестик». Однако около 15.00 броненосцы попали под огонь полевых и гаубичных батарей, укрытых в складках местности. Даже летчики не могли их обнаружить. Вскоре «Маджестик» получил попадание ниже ватерлинии, и в 16.00 адмирал де Робек приказал ему отходить. Сам адмирал на крейсере «Дублин» сумел найти и уничтожить полевую батарею на азиатском берегу пролива. Погода стояла тихая, и вполне можно было высадить десант для уничтожения других батарей. Но планом этого дня высадка десанта не предусматривалась, и морские пехотинцы находились на транспортах у острова Тенедос. Де Робек запросил разрешения выделить людей из состава корабельных команд, такое разрешение было дано.
В 14.30 подрывная команда броненосца «Виндженс» под командованием капитан-лейтенанта Робинсона высадилась на причал Кум-Кале. Турки обстреляли их из винтовок, но, несмотря на это, Робинсон подорвал уцелевшие 240-мм орудия батареи Оркание. Десантникам помог огонь броненосца, а также крейсера «Дублин» и эсминца «Бэзилиск». Вспоминает командир «Виндженса» капитан 1 ранга Смит:
«Мы стояли у азиатского берега, прикрывая наш десант, и следили, как Эрик Робинсон разгуливает под сильным винтовочным огнем. Он напоминал воробья, наслаждающегося душем из садового шланга, пока „Дублин“ не закрутил вентиль несколькими точными залпами. Робинсон со своими моряками уже возвращался к шлюпкам, как снова поднялась суматоха. Они скрылись от нас в роще возле кладбища Кум-Кале, и никто из нас не видел, что же происходит. Наконец они передали, что их задерживает большая группа солдат противника, засевшая в гробнице с куполом. В дальномер мы могли видеть вершину этого купола, но наводчики его видеть не могли. Я дал им целеуказание по вершинам деревьев и приказал выпустить 152-мм лиддитовый снаряд. Расстояние было минимальным, дальномер работал безошибочно, и уже после первого выстрела купол и гробница вместе со всем содержимым, древним и новым, взлетели вверх».
Эскадренный броненосец «Маджестик» — старейший из британских броненосцев принимавший участие в боевых действиях.
Самолет-разведчик (Кодрон G3) над укреплениями Дарданелл.
На европейском берегу аналогичная партия с броненосца «Иррезистебл» подорвала оружия форта Седд-уль-Бахр, но добраться до батареи Хеллес не сумела из-за сильного сопротивления турок.
Итак, 26 февраля союзникам удалось уничтожить внешние форты, прикрывавшие вход в пролив, и по приказу адмирала Кардена начались тральные работы. Однако именно здесь выяснилась полнейшая неготовность знаменитого Королевского Флота к борьбе с минами. Для траления предполагалось использовать обычные рыбацкие суда с гражданскими экипажами! Конечно, на траулер ставили в качестве командира зеленого мичмана, только вчера закончившего колледж в Дартмуте и понятия не имевшего, что такое мина и как с ней бороться. Нельзя сказать, чтобы Адмиралтейство не позаботилось о некоторой подготовке «тральщиков». Учитывая конкретные условия, в которых им предстояло работать, траулеры получили импровизированную защиту из стальных листов, прикрывавших команду от пуль и мелких осколков. Однако эта забота имела обратную сторону. Слабосильные машины и так не позволяли этим суденышкам развивать серьезную скорость, а в результате получившейся перегрузки (тральное оборудование, защита) она снизилась еще больше, что в конце концов и сказалось.
Между прочим, именно в это время в состав немецкого флота начали входить тральщики специальной постройки. Это были достаточно крупные, неплохо вооруженные военные корабли с подготовленными экипажами. С их появлением рухнула вся стратегическая концепция войны на Балтике, подготовленная русскими адмиралами. Они надеялись отсидеться за плотными заграждениями Центральной минно-артиллерийской позиции, полагая, что немцы не сумеют протралить фарватеры. Однако опыт двух операций германского флота в Рижском заливе — 1915 и 1917 годов — убедительно доказал прямо противоположное. Если флот имеет тральщики специальной постройки, его командиры и матросы дисциплинированны и отважны, такой флот проходит сквозь любое минное заграждение как раскаленный нож сквозь масло. Причем не имеет значение, прикрывают эти заграждения береговые батареи и корабли, или нет. Разумеется, изначально предполагается превосходство в силах атакующего, хотя в 1915 году оно было не таким уж серьезным. А вот у англичан не было ничего этого, ни тральщиков, ни подготовленных командиров, ни отважных матросов. Нельзя же от рыбаков требовать исполнения солдатского долга!
События 26 февраля еще более укрепили оптимизм союзников. Теперь они окончательно уверились, что впереди их ждет легкая прогулка. Минные заграждения либо слабы, либо вообще не существуют, их прикрывает только полевая артиллерия, с которой тяжелые корабельные орудия справятся без труда. На самом деле турки совершенно сознательно не раскрывали позиции своих батарей и берегли снаряды, а по траулерам они не стреляли вообще, поскольку те прочесывали места, где мин не было в помине. Союзники вообще были страшно удивлены, когда встретили первые мины только возле мыса Кефез. Но что поделать, если турки просто не располагали достаточным запасом мин, чтобы засыпать ими весь пролив, зато поставленные заграждения прикрывало множество орудий. Для сравнения скажем, что в Ирбенском проливе к 1915 году стояли более 1500 мин, а общая глубина заграждений составляла около 20 миль. Немецкому флоту потребовались два дня, чтобы форсировать их. Страшно подумать, что могло произойти, если бы англичанам пришлось форсировать такие заграждения. В проливе всего стояли 10 линий заграждения, состоявшие, по немецким данным, из 370 мин.
На следующий день траление продолжилось, в пролив вошли уже только «Альбион» и «Трайэмф», хотя Карден, которого терзали смутные сомнения, на всякий случай приказал «Маджестику» находиться в готовности. Хотя тральная флотилия еще не вошла в зону обстрела основных фортов, прикрывающих Узости, в дело вступили мобильные гаубичные батареи. 5 траулеров и 4 эсминца к 10.00 вышли на линию Седд-уль-Бахр — Кум-Кале, и части 9-й турецкой дивизии были подняты по тревоге. Когда эсминцы попытались пройти чуть дальше по проливу, турецкая артиллерия открыла огонь, и они поспешно отошли. Кстати, эсминцы ухитрились пройти первые линии заграждений. В 13.00 «Альбион» дал несколько залпов по форту Дарданос, но турки не отвечали. Траулеры приступили к прочесыванию бухты Каранлик, что было совершенно бессмысленно, потому что первая линия заграждений стояла как раз напротив Дарданоса. К вечеру английские корабли покинули пролив, лишь эсминцы остались патрулировать на входе между Седд-уль-Бахром и Кум-Кале.
27 февраля, несмотря на начавшийся шторм, десантная партия с «Иррезистебла» сумела уничтожить 6 новых крупповских мортир в форте Седд-уль-Бахр. Но тут шторм усилился, сделав невозможным вообще какие-либо действия. Союзники были вынуждены сделать перерыв до 1 марта.
Подрывная партия с линкора «Иррезистибл» у орудия форта Седд-уль-Бахр.
Братство по оружию: немецкий матрос помогает своим турецким коллегам при погрузке мины заграждения.
Впрочем, события 26 февраля все-таки вынудили адмирала Кардена внести коррективы в план действий, с этого момента и до конца операции траление проводилось только по ночам. Однако это не отменяло борьбы с фортами, и 1 марта де Робек получил приказание с 4 кораблями войти в пролив и обстрелять промежуточные батареи. Он приказал «Альбиону» и «Трайэмфу» обстрелять форт Дарданос и произвести разведку новых батарей, установленных ниже по проливу. «Оушн» и «Маджестик» должны были обстрелять гаубичные батареи. В полдень эти броненосцы попали под огонь 2 полевых батарей, но подавили их. После этого их обстреляли гаубицы из Эренкёя, и де Робек на «Иррезистебле» пошел на помощь отряду. Совместными усилиями 3 броненосца привели к молчанию вражеские батареи.
Затем де Робек приказал «Альбиону» и «Трайэмфу» в сопровождении 2 эсминцев выдвигаться вперед. Но броненосцы попали под перекрестный огонь с обоих берегов пролива и получили множество попаданий. Снова начали стрелять якобы уничтоженные батареи. Подавить хорошо замаскированные турецкие орудия никак не удавалось, и де Робек решил отойти.
Частичную неудачу он компенсировал тем, что высадил с «Иррезистебла» подрывную партию для уничтожения форта Кум-Кале. Оказалось, что из 7 орудий форта уничтожено только одно, еще одно было повреждено. 5 орудий стояли совершенно целые! Десантники взорвали их. Потом они уничтожили еще 6 полевых орудий, обнаруженных западнее форта, а на обратном пути подорвали 4 скорострельных орудия Норденфельда. Но историки обычно не видят одной детали. Турецкие артиллеристы охотно бросали батареи и разбегались в разные стороны, что просто немыслимо в нормальной европейской армии. То есть формально флот сумел подавить вражескую артиллерию, но именно формально.
В целом действия этого дня следует считать неудачей. Стало ясно, что перед командованием остаются только 2 альтернативных решения: или немедленно высадить войска, чтобы очистить оба берега от полевых и гаубичных батарей, или прекратить операцию. Момент для этого был исключительно подходящий. Можно было сослаться на желание установить тесную блокаду пролива, после уничтожения внешних фортов эта задача была бы решена. Но в результате не было сделано ни то, ни другое.
В ночь с 1 на 2 марта 7 траулеров вошли в пролив в 22.45 под прикрытием эсминцев «Базилиск», «Грассхоппер», «Рэйкун» и «Москито», а также легкого крейсера «Аметист», они попытались провести траление фарватера в направлении мыса Кефез. Около 23.00 на подходе к заграждениям они были освещены турецкими прожекторами и попали под обстрел с обоих берегов. Открыли огонь даже тяжелые орудия фортов Румели-Месудие и Дарданос. Вот здесь и сказалась выучка команд — траулеры в панике бросились к выходу из пролива. Причем следует отметить, что у страха глаза велики, турки израсходовали всего 37 снарядов, но этого оказалось достаточно.
Миноносцы попытались прикрыть их дымовыми завесами, а крейсер открыл огонь по прожекторам. Через 40 минут прожектора погасли, и перестрелка заглохла. Хотя тральщики даже не дошли до заграждения, адмирал Карден объявил сигналом по эскадре: «Тральщики работают прекрасно. Самообладание и выдержка великолепны. От тральщиков зависит многое». Впрочем, как показали дальнейшие события, правдой в этом сигнале была только последняя фраза.
Утром 2 марта начался очередной шторм, и высадку подрывных партий пришлось отменить. Но теперь Карден получил подкрепления и мог увеличить масштаб операции. Адмиралу Гепратту было приказано обстрелять укрепления Булаирского перешейка и уничтожить мост на дороге из Адрианополя в Галлиполи. Силы Кардена были организованы следующим образом:
1-я дивизия
1-я бригада «Куин Элизабет», «Инфлексибл» (адмирал Карден).
2-я бригада «Агамемнон», «Лорд Нельсон».
2-я дивизия
«Виндженс» (адмирал де Робек).
3-я бригада «Оушн», «Иррезистебл», «Маджестик».
4-я бригада «Канопус», «Корнуоллис», «Свифтшур».
5-я бригада «Альбион», «Принс Джордж», «Трайэмф».
3-я дивизия
«Сюффрен» (адмирал Гепратт), «Шарлемань», «Буве», «Голуа».
Легкие крейсера «Дублин», «Сапфир», «Минерва», «Аметист».
Сам Карден решил снова обстрелять промежуточные укрепления, атаку должны были возглавить корабли 4-й бригады. В 13.30 «Канопус» и «Свифтшур» вошли в пролив и открыли огонь по форту Дарданос.
Пасынки Королевского флота — мобилизованные траулеры. С их помощью британцы рассчитывали бороться с минной опасностью.
Сначала турки не отвечали, но в 16.15 дали несколько очень метких залпов. «Канопус» получил ряд попаданий, на броненосце была снесена грот-мачта, пробита задняя труба, разрушена кают-компания. «Канопус» отошел, но при этом попал под огонь Эрен-Кёя. Все это время «Корнуоллис» безуспешно обстреливал мелкие батареи, разбросанные по берегу. В 16.40 Дарданос прекратил огонь. Действия французской эскадры в Ксеросском заливе были более успешны. «Сюффрен» и «Голуа» обстреляли форты на Булаирском перешейке, а «Буве» сильно повредил Кавакский мост. Сопровождавшие эскадру тральщики мин не обнаружили.
3 марта промежуточные укрепления должна была обстреливать 5-я бригада. Карден также хотел высадить десант у Седд-уль-Бахра и окончательно разрушить форт. Десант был высажен за западном берегу бухты Морто. Попытка «Принс Джорджа» обстрелять Дарданос завершилась провалом. Он попал под огонь батарей с европейского берега и форта Месудие и был вынужден отойти.
В целом дела шли вкривь и вкось. Обстрел промежуточных укреплений 2 и 3 марта принес мало проку, броненосцы встретили серьезное противодействие со стороны подвижных гаубичных батарей, которые турки выдвинули для поддержки фортов и прикрытия заграждений. При этом действовали турки очень хитро. Ночью эти орудия стояли почти прямо на берегу, а на день их прятали в долинах позади хребтов. Вдобавок на форт Дарданос были отправлены дополнительные орудия.
Ночью 3/4 марта союзники предприняли очередную попытку протралить пролив. 7 траулеров и 4 эсминца в 21.00 вошли в пролив и направились к долине Соганли. Через полчаса их поймал луч прожектора, и турецкие полевые гаубицы открыли огонь. Сначала эсминцы пытались отвечать, но в 22.15 в игру вступила тяжелая артиллерия фортов, и англичане отошли. Кстати, под громким титулом «эсминцы» в Дарданеллах находились уже устаревшие угольные миноносцы типа «Бигль», последние угольные миноносцы Королевского Флота.
В общем, снова все попытки англичан пропали впустую, пока что им не удалось убрать ни одной мины. Слабым утешением мог служить тот факт, что ни один корабль не пострадал. Уже по этим первым попыткам можно было сделать вывод, что протралить пролив не удастся, однако адмирал Карден упорствовал. Кстати, когда траулеры подошли к Узостям, они столкнулись с сильным встречным течением, в результате их скорость не превышала 3 узлов, что превращало траулеры в прекрасные мишени для турецких артиллеристов.
Утром 4 марта погода была исключительно тихой, и впервые за долгое время приказ о высадке десанта не был отменен. Высадить предполагалось 2 роты морской пехоты с 4 пулеметами каждая. Одна рота высаживалась на северный берег пролива, вторая — на южный. Высадку на севере прикрывал отряд кораблей под командованием командира «Оушна» капитана 1 ранга Садлера. «Оушн» должен был стоять у Седд-уль-Бахра, «Лорд Нельсон» — у Хеллеса, «Маджестик» — внутри залива Морто. Южным отрядом командовал адмирал де Робек. «Иррезистебл» под его флагом становился у Кум-Кале, «Корнуоллис» — в устье реки Мендере, «Агамемнон» и «Дублин» возле Иени-Шера. «Канопус» должен был действовать на Эгейском побережье, чтобы не позволить туркам снять войска оттуда. «Инфлексибл» оставался в резерве. Транспорт «Бремер Кастл» с морскими пехотинцами на борту перешел на остров Имброс, и рано утром десантники прибыли к месту высадки на шлюпках. Операцией командовал генерал Тротман, находившийся на эсминце «Вулверин».
Первой начала высадку южная группа, которая состояла из солдат Плимутского батальона Морской дивизии, и подрывная партия с «Лорда Нельсона». Они должны были уничтожить укрепления Кум-Кале и Иени-Шер. «Корнуоллис» и «Агамемнон» обстреливали укрепления и турецкие войска. Благодаря многочисленным задержкам и отсрочкам турки успели сосредоточить здесь крупные силы. Хотя шлюпки с пехотой были встречены сильным шрапнельным огнем, десант все-таки высадился, однако наступление немедленно захлебнулось, несмотря на активную поддержку кораблей. Эсминец «Скорпион» даже вошел в реку Мендере, чтобы подавить турецкую батарею, обстреливающую шлюпки. Но максимум, чего добился флот — заставил турок ослабить огонь, чтобы позволить десанту отступить. После наступления темноты десантники вернулись на шлюпки, операция завершилась полным провалом.