Считалось — если вырастет, так тому и быть. Вырастет, не умрет — научат, чему надо.
Студентами в Средневековье становились здоровые двадцатилетние лбы. Таким был и наш Михайло Васильевич Ломоносов.
Дети имуществом не были.
Значит?
Значит, брак, не защищенный законом, браком в нашем смысле и не являлся.
Институт стал развиваться в полном смысле лишь тогда, когда супругам стало что делить — во-первых, а во-вторых, когда в интимные дела стали вторгаться нечеловеческие, высшие авторитеты — боги и их посланцы, воля которых была якобы превыше человеческой.
РЕЛИГИОЗНОЕ ПОНИМАНИЕ БРАКА
В «Теогонии» (другое название — «Богосмешение») античного поэта Ферекида Зевс вступил в брак с Хтонией, получившей имя Геи, так как Зевс дал ей Землю в качестве свадебного подарка.
Зевс создал землю и океан, вышивая их на свадебном покрывале (в те времена существовал обычай: невеста обменивала свое свадебное покрывало на покрывало, вышитое ее женихом): «Желая, чтобы совершился брак с тобой, я этим чту тебя. Ты же будь довольна мною и будь мне соучастницей».
Говорят, что это был самый первый брак.
«Она же отвечала, приняв благостно покрывало…»
В передаче поэта Прокла: «Зевс, намереваясь быть демиургом, превратился в Эроса: создав космос из противоположностей, он привел его к согласию и любви и посеял во всем тождественность и единение, пронизывающее универсум».
Если понимать брак в таких координатах, то единятся в нем начала противоположные.
Зевс, умыкающий (похищающий) Европу, выступает быком, на спине которого сидит хрупкое человеческое создание. Та же самая диспозиция — в знаменитой картине Пабло Пикассо «Девочка на шаре»: грубый молчаливый гимнаст и изогнувшаяся молодой березкой балансирующая гимнастка. Сила и гибкость, отвердевшее и динамическое, переливающиеся друг в друга столько, сколько найдет нужным природа, — вот что такое соитие человеческое.
Разве оно недостойно сакрального отношения, когда само женское монашество в христианстве окутано метафорой брака?
«Невестами христовыми» называют себя монашки практически всех христианских орденов. Их сакральный брак заключается в отдании всех себя целиком великому образу Христа — и его духу, который они пробуждают в себе изнурительными практиками труда, воздержания и молитвы.
Но — удивительно! — власть церкви над браком — явление относительно недавнее.
Государство намного раньше церкви поняло, что из брака (регулирования частной жизни) можно извлекать прямую выгоду, и часто привлекало церковь для участия во взаимовыгодном регулировании.
Проанализируем бегло лишь один из древнейших кодексов, называемый «Кодексом Хаммурапи» — знаменитого древневавилонского царя, первого в человеческой истории (1750 год до нашей эры) взявшегося за семейное право вплотную.
КОДЕКС ХАММУРАПИ — ОДИН ИЗ ПЕРВЫХ ГОВОРЯЩИЙ О СЕМЬЕ И БРАКЕ
Читаем в солидном обзоре кодекса: «Статьи 100–282: пока не обобщены. Значительная часть из них относится к семейному праву».
Смотрим: какие-то шамаллумы и тамкары, мушкенумы… а! вот!
Если человек взял жену и не заключил с ней договора, то эта женщина — не жена.
То есть формализуй сначала отношения, а потом называй женой. Узнаваемо, не правда ли?
Об измене:
Если жена была схвачена возлежащей с другим мужчиной, их обоих должно связать и бросить в воду.
Если человек насильно овладел женою другого человека, которая еще не познала мужчину и которая еще проживала в доме своего отца, и возлежал на ее лоне, и его схватили, то этот человек должен быть убит, а женщина должна быть оправдана.
Меж тем сегодня в Саудовской Аравии изнасилованных женщин судят и засуживают.
Или:
Если жену человека ее муж обвинит, но она не была схвачена при лежании с другим мужчиной, то она может произнести клятву богом и вернуться в свой дом.
Не доказано — клянись богом (самой страшной клятвой) и возвращайся.
Если человек был взят в плен, и в его доме есть пропитание, то его жена должна до освобождения мужа беречь свое тело, в дом другого она не должна вступить. Если эта женщина не берегла свое тело и вошла в дом другого мужчины, то эту женщину должны уличить и бросить ее в воду. Но если человек был взят в плен, а в его доме нет пропитания, и его жена вступит в дом другого, то эта женщина не имеет вины.
Заметьте: если есть еда — виновна, нет еды — не виновна, поскольку за наличие еды в доме ответственен мужчина, и если он проявил безответственность, то и поделом ему — не гибнуть же жене, если он, к тому же, находится безвестно где!
Мудро ли это? Конечно, мудро.
О возврате приданого, если брак не сложился:
Если человек захочет оставить свою супругу, которая не родила ему детей, то он должен дать серебро, равное ее выкупу, а также восстановить ей приданое, которое она принесла из дома своего отца, а затем он сможет ее оставить… Если выкупа не было, то он должен дать ей одну мину серебра за оставление.
Разве это не охрана прав женщины? И если это не охрана, тогда что именно охрана?
О нерадивых женах:
Если жена человека, которая проживает в доме человека, захочет уйти и начнет разорять свой дом и унижать своего мужа, то ее должны уличить, и, если ее муж сказал: «Я ее оставлю», он может ее оставить и ничего ей не дать с собой за оставление ее. Если ее муж сказал: «Я ее не оставлю», то ее муж может взять в жены другую женщину, а эта женщина должна жить в доме своего мужа как рабыня.
Если женщина возненавидела своего мужа и сказала: «Не бери меня», то дело ее должно быть рассмотрено в ее квартале, и если она блюла себя и греха не совершила, а ее муж гулял и очень ее унижал, то эта женщина не имеет вины: она может забрать свое приданое и уйти в дом своего отца.
Кто вообще сказал, что Хаммурапи жесток?! Кто пустил этот гадкий слух?
Разумеется, если «женщина не блюла себя, была гулящей, дом свой разоряла и унижала своего мужа, эту женщину должны бросить в воду».
А если женщина умеет плавать? Про груз, привязанный к ногам, или веревку, связывающую руки, кодекс здесь ничего не говорит. Бросьте — а там видно будет, выплывет или нет. Может и выплыть…
Есть ли в кодексе статья про бесплодие? Есть, и не одна. В бесплодии по умолчанию виновата женщина, хотя это не всегда так: вина может быть и не ее. Или не только ее.
Болезнь… Кто может предвидеть ее?
Если человек взял жену, а ее постигла болезнь, и он захочет взять другую, то он может взять, но свою жену, которую постигла болезнь, он не должен покинуть, она может жить в его доме, и, пока она жива, он должен ее содержать.
Я бы сказал — это верх гуманизма. Сегодня это далеко не везде и не всегда так…
Если эта женщина не согласна жить в доме своего мужа, то он должен возместить ей ее приданое, которое она принесла из дома своего отца, и она может уйти.
Охрана верности в браке:
Если жена человека позволила убить своего мужа ради другого мужчины, то эту женщину должны посадить на кол.
Об инцесте:
Если человек познал свою дочь, то его должны изгнать из его общины.
В условиях пустыни изгнание почти всегда означало верную смерть, однако шанс на выживание остается.
Такой мерзостный вид инцеста, как «снохачество», осуждается не менее страстно:
Если человек выбрал своему сыну невесту, и его сын познал ее, а затем он сам возлежал на ее лоне, и его схватили, то этого человека должны связать и бросить его в воду.
И здесь подчеркивается уже — что связать. Чтобы не было шансов выплыть.
Инцест «Эдипова комплекса»:
Если человек возлежал на лоне своей матери после смерти отца, то их обоих должно сжечь.
Долги, выкупы, деление наследства — детализировано все, ничего не упущено!
Наконец, усыновление:
Если человек взял в усыновление малолетнего ребенка, находившегося в небрежении, и вырастил его, то этот воспитанник не может быть истребован обратно по иску.
Если человек взял в усыновление малолетнего ребенка, а когда он его уже взял, тот узнает своего отца и свою мать, то этот воспитанник может вернуться в дом своего родного отца.
Какое бережное и однозначное отношение к человеку и его правам!
Если ремесленник взял малолетнего ребенка для воспитания и передал ему свое ремесло, то приемыш не может быть потребован обратно по иску.
Что это, как не признание в правах той самой интеллектуальной собственности, которая как правовое понятие у нас началась буквально только что?
Прочитав едва ли сотую часть этого поистине великого кодекса, хочется отметить одно: да, несовершенство его по поводу бросания в воду, что называется, наличествует.
Прочитав едва ли сотую часть этого поистине великого кодекса, хочется отметить одно: да, несовершенство его по поводу бросания в воду, что называется, наличествует.
Однако, если бы мы сегодня, смертельно устав от правового беспредела чиновников и богатейших предпринимателей (что зачастую одно и то же), зажили по «кодексу Хаммурапи», соблюдая его во всех мелочах, кто знает, не стала ли бы такая жизнь более отрадной для нас и наших близких?
БРАК В ИНДУИЗМЕ
В другой части света — уже не в Междуречье, а в Индии, куда более древней и куда менее изученной европейской наукой, — торжествовало столько изводов (версий) индуизма, что даже просто передать их последовательность в рамках данного издания не представляется возможным. Да и не это есть наша цель.
«Семейные отношения в традиции индуизма можно наблюдать в таких странах, как Индия и Непал. На структуру семейных отношений в этих странах накладывает отпечаток не только древняя религиозная традиция, но и кастовое деление общества, которое существует до сих пор», — пишет вездесущая Википедия.
Присмотримся же к этой традиции внимательно и без предубеждений.
* * *Правила вступления в брак в большей степени связаны именно с принадлежностью к той или иной касте. А само регламентирование семейной жизни производится на основе древних индуистских текстов и устоявшихся национальных традиций.
До сих пор еще в ряде семей родители сами выбирают супругов своим детям. Основные критерии выбора — имущественные преимущества и кастовые отличия.
Широко распространены в индуистской культуре и ранние (детские) браки. Частично эта традиция также связана с кастовым делением, поскольку в высших кастах девочку старались выдать замуж до начала менструаций. Отголоски этих традиций существуют до сих пор, хотя могут не одобряться более прогрессивной частью общества. В любом случае, до сих пор еще в Индии остается актуальной проблема «детских» браков. С этим напрямую связана и проблема раннего вдовства, когда молодые женщины остаются без мужа и не могут в силу традиций повторно создать семью.
Семья, созданная в традициях индуизма, на бытовом уровне воссоздает модель религиозного поклонения, предписывая женщине относиться к мужчине, как к богу.
Принято, чтобы жена омывала стопы мужа и получала благословение от него. Этот ритуал в точности копирует обряды поклонения, которые принято совершать со святыми и божествами в традициях индуизма (прикосновение к стопам святого — способ получить высшую благость).
Почтительное отношение жены к своему мужу — наивысшая добродетель в разряде семейных ценностей. Это находит отражение и в свадебных ритуалах: в знак почтения жена доедала остатки еды за своим мужем.
Кроме того, в повседневной семейной жизни жена должна принимать пищу только после того, как накормит своего мужа. И если грубость со стороны женщины считалась недопустимой, то терпеть плохое обращение мужа, а также всех его родственников считалось также одной из священных обязанностей жены.
В древних индуистских традициях выделялось восемь типов брака. Четыре из них относились к высшим, которые одобрялись религией. Разграничение происходило именно по условиям вступления в брак.
Из одобренных типов брака: «брахму» — вручение жениху невесты с приданым; «аршу» — брак, предполагающий получение выкупа от жениха; «праджапатья» — брак, не предполагающий обмена дарами, а простая передача невесты жениху и напутствие свято блюсти семейные ценности. Еще один «бескорыстный» свадебный ритуал назывался «дайву» и предполагал, что отец передаст свою дочь жрецу в тот момент, когда жрец совершает священный ритуал.
К низшим формам брака относились свадьба без согласия родителей («гандхарва»), случаи покупки или похищения невесты («асура» и «ракшаса»).
В отдельный и самый недопустимый вид брака выделялось также и насилие над девушкой, которая являлась умалишенной или оказывалась временно лишенной рассудка по причине алкогольного опьянения.
Тем не менее совершение такого недопустимого сексуального контакта приравнивалось не к уголовным преступлениям, а к низшему виду брака под названием «пайшачу».
Как упоминалось выше, еще в древних индуистских текстах была введена классификация браков по имущественным отношениям между супругами. Различалось два противоположных типа брака: «брахму» — когда приданое дает семья невесты и «аршу» — когда ценные подарки поступают со стороны жениха.
Со временем это разграничение имущественных обязательств наложилось на кастовые отличия. В итоге практика давать приданое за невестой стала характерной для высших каст. А жених обязан перед свадьбой внести имущественный взнос, если молодожены принадлежат к низшим кастам.
Ортодоксальный индуизм отрицательно относится к традиции выдавать приданое, считая это извращением религиозных основ семейных отношений. В современном обществе проблемы, связанные с приданым, остаются актуальными. С одной стороны, традиция давать приданое за своими дочерьми сохраняется. С другой — из-за этого существуют некоторые проблемы в семьях, имеющих большое количество дочерей. Этот имущественный аспект накладывает отпечаток и на предпочтительное отношение к сыновьям, которое сохраняется до сих пор.
Из наиболее парадоксальных имущественных отношений между супругами можно выделить продажу собственной жены. Даже проданная жена должна хранить верность мужу!
БРАК В БУДДИЗМЕ
Выросший на еще полуязыческом индуизме буддизм трактует брак уже несколько иначе. «Вечно живой», то есть ушедший не в смерть (обычное небытие, никто), а в нирвану (цветущую вечность) Будда (индийский царевич Сиддхартха Гаутама, назвавшийся Буддой, то есть «просвещенным») в своей земной жизни учил, что в жизни мы постоянно испытываем страдания, причиной которых являются довлеющие над нами желания.
Обрести внутренний покой можно, следуя Восьмеричному Пути, который приведет нас к достижению нирваны — состоянию сознания, в котором человек не испытывает алчности, ненависти и невежества, но находится в состоянии внутренней гармонии, чувствует глубокое сострадание ко всему живому.
Согласно учению Будды, чтобы последовать этому пути, человек должен стать монахом или монахиней, порвать все земные связи и дать обет безбрачия.
Мудрецы не называют сильными оковы из железа, дерева или волокон, гораздо сильнее оковы желаний, сделанные из золота и драгоценных камней. Эти оковы кажутся гибкими, но они тянут человека вниз, и их трудно преодолеть. Поэтому некоторые люди сбрасывают эти оковы, отказываются от мирской жизни и следуют по пути отречения от удовольствий (Будда, Дхаммапада).
Однако многие люди не ощущают в себе призвания принять монашеский сан. По мнению Будды, в этом случае они должны вступить в брак и быть хорошими мужем или женой, отцом или матерью. Тогда они также пойдут по пути духовного роста, и на них снизойдет великое благословение. Поэтому Будда уделял большое значение семейным отношениям, считая, что они могут стать для человека источником огромного счастья или привести к страданиям.
(Сутта Нипата).Буддизм учит, что чувство, которое многие люди называют любовью, — это больше наша потребность в других людях, нежели желание их благополучия. Когда один человек говорит другому: «Я люблю тебя», это часто означает: «Ты мне нужен». Если бы мы по-настоящему любили какого-то человека, мы бы неустанно стремились к его счастью, рассуждают буддисты. Вместо же стремления к счастью другого человека люди неустанно заботятся лишь о своем собственном благополучии. Именно эта потребность в другом человеке, обусловленная эгоистичными желаниями, создает проблемы и страдания в отношениях между людьми.
Будда не говорил о существовании Бога. Он считал, что размышления о существовании и происхождении Бога будут отвлекать человека от стремления к духовному росту и самосовершенствованию. Поэтому, когда набожный человек как-то спросил: «Кто такие Боги?», Будда ответил: «Пусть вашими Богами будут отец и мать».
Другими словами, лучший способ служения Богу — служение своим родителям.
Будда проповедовал, что материнская любовь ближе всего к чистой любви или состраданию, и именно она более всего доступна пониманию простого человека. Поэтому он говорил о благородной и самоотверженной любви матери к детям как об идеале для всех взаимоотношений.