Бум! Вот это да! Так кто тогда там соревнуется на этом конкурсе? Пластические хирурги, что ли?
«…В корейской прессе много шутят относительно того, что многие участницы конкурса Мисс Корея 2013 выглядят как близнецы — нет сомнений, что некоторые из них стали красавицами не без помощи пластической хирургии…»
Мда, — подумал я, рассмотрев вставленную на этом месте в текст картинку участниц, — похоже, что все они оперировались в одной клинике, лежали в одной палате…
«… Один из известных пластических хирургов на просьбу прокомментировать данную ситуацию ответил, что вины врачей в этом нет. „…Мы делаем то, что просят нас наши клиенты“, — сказал он, „…вина тут не наша, а скорее общества, которое диктует правила и стандарты…“»
А что не так? Кто платит, тот музыку и заказывает…
«… В Корее все уверены, что успешность женщины напрямую связана с ее внешностью. У красотки больше шансов на удачный брак, желаемую работу и хорошее отношение окружающих.
Мужчин это тоже касается — реклама пластических клиник уверяет, что внешняя привлекательность гарантирует им удачу и в личной жизни и в работе. В Корее есть даже специализированные мужские клиники пластической хирургии.
Корея заработала славу центра пластической хирургии. Корейские доктора хорошо обучены и владеют всеми последними методами. Существует даже специальный закон, позволяющий докторам других специализаций переквалифицироваться в пластических хирургов.
Пластическая хирургия — настолько выгодное дело, что в южной части Сеула образовался так называемый „пояс красоты“, где в самых дорогих кварталах сосредоточены клиники. У всех станций метро — огромное количество рекламы, обещающих фантастические результаты…»
И сколько же тут стоят, эти «фантастические результаты»?
Я ввел в поисковик запрос и ткнул курсором в первый его результат поиска.
«Цены на самые популярные операции в Южной Корее» гласила надпись вверху страницы. Я взялся читать.
«…Так как все девушки Южной Кореи поголовно хотят быть похожими на европейских красавиц, поэтому они зачастую делают стандартный набор пластики.
1. Разрез глаз
Пожалуй, это первое, что они делают. По мнению корейских девушек, глаза должны быть распахнутыми, сияющими и обязательно большими, обрамленными густыми темными ресничками, которые тоже, кстати, обычно наращены искусственным путем. Стоимость операции на глазах, в зависимости от ее вида и клиники где она проводится, составляет от 2,600 до 5000 долларов…»
Фига себе глазки стоят! Но без этой операции не обойтись. Юн Ми обязательно нужно «сделать глаза». Без этого, на эстраду даже соваться не стоит. Где взять хотя бы четыре тысячи баксов? Пффф…
«2. Ринопластика
Также идеальным считается маленький ровный носик, без горбинок, щербинок, впадинок. Если нос слишком большой — это катастрофа. Девушку с таким носом не принимают в компанию, с ней не дружат и всячески избегают. Именно поэтому данная операция — стоит на втором месте по значимости среди корейских девочек. Красивый нос считается удачей. Стоимость операции по изменению носа в среднем составляет 4,500 — 8, 500 долларов США…»
Еще дороже! Что у Юн Ми с носом?
Я ощупал свой нос, потыкал пальцем в переносицу.
Да вроде ничего, — решил я, — вроде бы небольшой… Это действительно будет удачей, если не придется платить за его переделку!
«3. Губы
С недавних пор в Южной Корее появилась новая тенденция — операция по изменению губ. То есть углы рта специально разрезаются, подтягиваются и складывается ощущение, что у человека на лице всегда легкая улыбка. К сожалению, от природы у корейцев уголки губ сходят вниз, что придает лицу некую унылость и усталость. Именно поэтому данный вид операции очень полюбился корейцам и сейчас также считается одним из самых популярных. Стоимость такой операции составляет от 1, 200 до 3000 долларов…»
Три тысячи? Это по-божески… Но тоже нужно сделать будет. У Юн Ми уголки губ как раз опущены. А я-то думаю, что у нее физиономия вечно кислая?! Вот оно в чем дело-то оказывается! Природа наградила типично корейским лицом!
«4. Идеальная кожа.
Здесь все просто. У европейцев кожа — белая, если не бледная, чистая, сияющая и ровная. А у корейцев она — смугловатая, щербинистая, порой даже с высыпаниями. Ну, конечно же, у каждого из нас был переходный возраст. Но проблема в том, что корейцы, как правило, имеют на лице толстую кожу с большим количеством жировых желез. В условиях жаркого климата и привычки корейцев к острой пище, эти железы подвержены частым воспалениями и высыпаниям, которые оставляют после себя легко различимые следы. Поэтому, в Корее популярен как ультразвуковой, так и лазерный пилинг лица. Стоимость этой процедуры колеблется от 500 до 1500 тысяч долларов…»
Где денег на все это набраться? Я слышал, что «пластика» это дорого, но не настолько же? Тшш…
«5. Узкий подбородок.
Идеальная форма лица для корейцев — это овал. Но, опять же, к сожалению, у корейцев она либо круглая, либо квадратная, либо вообще какая-то непонятная, неравномерная. Операция очень дорогая и непростая, однако, весьма действенная, кардинально меняющая внешность человека. Стоимость такой коррекции обойдется вам от 5,500 до 11, 500 долларов…»
Сколько?! Одиннадцать тысяч?! Да где ж их взять-то?! «На вскидку», на всю «пластику», Ю нужно тысяч тридцать баксов! Ничего себе! Ну, допустим нос оставить на потом, кожа у Юн Ми тоже, вроде не в прыщах… Первое, что нужно сделать — это глаза и подбородок. С таким подбородком как у нее, можно смело на роль Щелкунчика пробоваться. Стоимость глаз еще как-то подъемная. А вот подбородок…Пять, как я понимаю, это непонятно у кого и непонятно где, одиннадцать — в солидной конторе. Почему так дорого?
Я полез выяснять подробности. Нашел страничку с названием — «Корея: борьба с луноликими». Читаю.
«…В Корее невероятную популярность приобрели пластические операции по выравниванию линии подбородка. Все дело в том, что у корейцев зачастую маленький подбородок, поэтому овал лица не четкий, а нижняя часть не выражена. Стремясь во всем походить на европейцев, жители страны устремляются в клиники пластической хирургии.
Нельзя сказать, что коррекция подбородка — дешевая и простая операция. Стоимость ее колеблется в районе 14 тысяч долларов. А риск неудачи и даже смертельного исхода довольно велик. Пластика подбородка сложна тем, что затрагивает не только челюстные кости, но и структуру зубов. Операции подобного рода проводятся только под общим наркозом и длятся от двух до восьми часов. Зачастую, для создания „сбалансированного лица“ следом за подбородком приходится делать пластику скул. В этом случае, лишняя костная ткань просто спиливается электроинструментом, похожим на ручную электропилу. Как в случае с нижней челюстью, так и со скулами, хирургическое вмешательство происходит в зоне роста зубов, что дает впоследствии большое число осложнений.
Но, несмотря на возможные проблемы и материальные трудности, кореянки стремятся в клиники пластической хирургии за новыми подбородками…»
Я представил, как мне болгаркой спиливают скулы, и почувствовал, как моя попа сжалась и попыталась втянуться внутрь. Ужас какой! Живого человека, пилой! Не-е, чтобы быть врачом нужно действительно быть садистом. Однозначно, они садисты, достаточно только на их цены посмотреть! Отдать десять тысяч баксов, чтобы тебе «болгаркой» кусок челюсти отпилили? А потом всю оставшуюся жизнь ходить и выпадающие зубы на болтики крепить? Обалдеть… А что нам пишут про осложнения?
«…Мировая статистика говорит о том, что сегодня в Южной Корее производится больше всего пластических операций на душу населения. Конкуренция между хирургами привела к тому, что многие из них ради уникального торгового предложения идут на рискованные эксперименты. Сколько всего операций на верхней и нижней челюстях проводится в нынешней Корее, неизвестно, т. к. нет официальной статистики. Если учитывать операции по медицинским показаниям, то в год получается около 5 тысяч. Цены падают, „звездный облик“ становится доступным для людей среднего достатка. При этом примерно 52 % прошедших изменение внешности после операции жалуются на онемение некоторых участков лица. Число таких жалоб за последние 2 с половиной года выросло в четыре раза. Адвокатам приходится заниматься делами людей, которые на операционном столе лишились возможности улыбаться. У одной из неудачных пациенток, напротив, челюсть постоянно съезжает влево и при этом теряет чувствительность, кореянка даже не чувствует, когда изо рта начинает течь слюна.
В августе прошлого года 23-летняя студентка колледжа, прошедшая челюстную операцию, покончила с собой, а в записке сообщила, что после пластики не может пережевывать пищу и не перестает плакать из-за того, что в слезном протоке поврежден нерв…»
В августе прошлого года 23-летняя студентка колледжа, прошедшая челюстную операцию, покончила с собой, а в записке сообщила, что после пластики не может пережевывать пищу и не перестает плакать из-за того, что в слезном протоке поврежден нерв…»
Офигеть! Может, ну его, эту сцену? Лучше уж композитором заделаюсь. Повредят какой-нибудь не тот нерв, буду потом всю жизнь, со съехавшей на бок челюстью… Еще и слюна капать будет! Запросто повесишься. Без вопросов… Вот девчонке-то не повезло!
Я еще немного «потыкал» интернет, полюбовался на вид женщин, в послеоперационном периоде и задумался.
Денег у меня таких нет. Да, можно заработать. Но сколько на это понадобиться времени? И еще не факт, что операция пройдет успешно. А если нет, что тогда? Ну, Юн Ми станет страшной, мужики шугаться будут… Это плюс, однако уродом выглядеть тоже как-то не хочется… Тем более, что можно уехать из Кореи и никто тебя не будет понуждать вступить в брак… Но с такой рожей как у Юн Ми о сцене думать бессмысленно. Но не все же уродами становятся? Вон, полно в к-поп большеглазых «няшек» с красивыми носами и подбородками! Значит, удачно все прошло? Или, до поры, «удачно»? Черт его знает…
— А я думала, ты занимаешься, — сказала онни, заходя в комнату и спросила, — что делаешь? Переводишь?
— Да нет, — ответил я, поворачивая к ней свой ноутбук экраном, — смотрю цены на пластические операции.
— Пластические операции? — ничуть не удивилась моему занятию онни, — да, если к твоим знаниям языков прибавить еще внешность, ты можешь сделать отличную карьеру. И выйти замуж за мужчину не нашего уровня. Но тебе еще рано об этом думать. Ты еще растешь. Нельзя делать операции пока человек не вырос.
— В смысле, растешь? — не понял я, — о чем ты?
— Помнишь, ты анализ крови сдавала? — спросила Сун Ок.
Да, кивнул я, было такое.
— Доктор сказал маме, что у тебя повышенный гормональный фон, — сказала Сун Ок и добавила, — так бывает у подростков, которые быстро растут. У тебя могут измениться размеры твоего тела. Поэтому, операции тебе сейчас делать нельзя, пока не вырастешь.
Можно подумать, что на них есть деньги! А вот этот вот… анализ? Точнее, его результат. Почему мне никто ничего не сказал? Почему я об этом узнаю только сейчас, случайно?
Я спросил об этом онни.
— Не знаю, — пожала она в ответ плечами, — это мама с доктором разговаривала. Я думала, что она тебе рассказала.
Блин! Что за дела такие? Никто не удосужился поставить в известность! Из всех клещами слова нужно тащить! Как ерунду какую-то молоть, это, всегда, пожалуйста, а вот действительно важное сказать — это дудки! Что там, с этим анализом?
— Пойду, спрошу маму, — сказал я, поднимаясь на ноги.
Файтин пятый
Время действия: на следующий день
Место действия: многоэтажный медицинский комплекс. На одном из его этажей, в коридоре с большими, во стену окнами из зеленоватого стекла, сидит на стуле Юн Ми.
Сижу, никого не трогаю. Жду, когда пригласят в кабинет на прием. Вчера, пойдя выяснять к маме подробности насчет сданных анализов, внятной информации я от нее не получил. Что-то она уже забыла, что-то рассказала так, что я ничего не понял. Единственно, что «ясно и четко», так это то, что у Юн Ми повышен гормональный фон. И это приведет к росту ее тела.
Я озаботился полученной информацией. Гормоны — это не шутки. Когда я учился в институте, у нас была преподавательница. У нее были какие-то нарушения в щитовидке. Так вот, среди студентов ее прозвище было — «селедка», за ее выпученные глаза. А выпучены они были из-за щитовидки… Гормоны. Зачем мне такое? Совершенно не надо! Это сразу нужно лечить, пока в хроническую форму не перешло.
Еще мама Юн Ми сказала, что врач опасается, что гормональный дисбаланс может быть из-за неправильной работы мозга. Мне аж в животе холодно стало, когда услышал. Я-то лучше всех знаю, что у меня есть проблемы с мозгами и почему. Эти внезапные «усиления» эмоций, эти какие-то неадекватные реакции… Стопроцентно из-за того, что моя душа не полностью совместилась с телом Юн Ми! От этого мозг вполне может работать неправильно! А ведь Гуань Инь обещала мне и здоровье и красоту! И вот те на — ни того, ни другого!
«Ладно, спасение утопающих, дело рук самих утопающих!» — решил я, достал телефон и позвонил врачу, с целью узнать информацию из первых рук. У того же оказалось «свободное окно» и он пригласил меня прийти сегодня, во второй половине дня, сказав, что разговор не короткий и он хочет на меня посмотреть. Сижу, вот, под дверью кабинета. Жду.
Сегодня днем, когда я еще был на работе, позвонила Дже Ын. Как же тяжело разговаривать с человеком, которого не знаешь! Особенно когда он уверен, что знает тебя и просто рвется поговорить! В общем, Дже Ын увидела меня по телевизору, с замочком в руке, и ощутила внезапную жажду общения. Понятно, конечно, что ее больше интересовал не я, а Чжу Вон: «А это правда?», «А где вы с ним познакомились?», «А он уже познакомил тебя со своею семьей?», «А вы уже целовались?», «А что он тебе подарил»? и тд и тп… Я просто «опух» от такого разговора. И трубку не бросишь, вроде подруга Юн Ми, и разговаривать нет никакого желания…
— Юн Ми, заходи, пожалуйста, — выглянув в открытую дверь, пригласила меня сестра в кабинет.
Пойдем, послушаем, чего мне там расскажут, — подумал я, поднимаясь с сидения.
Время действия: чуть позже
Место действия: кабинет лечащего врача Юн Ми. За столом, в кресле, сидит сам врач, рядом, сбоку от стола, на стульчике, Юн Ми. Еще в кабинете присутствует медсестра.
— Знаешь, Юн Ми-ян, я по специализации не эндокринолог, — говорит Чен Сек, неспешно открывая папку с бумагами, — но я внимательно наблюдаю за тобою и все тщательно протоколирую. Думаю, твой случай может быть интересным для мировой медицины…
Юн Ми чуть заметно поджимает губы.
— Я помню, что ты хочешь стать айдолом, — не заметив этого, продолжает говорить врач, — поэтому, я подробно проконсультировался у своего коллеги и все записал…
— Спасибо, доктор, — кивает Юн Ми.
— Значит так, — смотря на бланк результатов анализа, говорит Чен Сек, — Первое… повышенная гормональная активность щитовидной железы…
Он переводит взгляд с бланка на другой лист бумаги и начинает читать сделанные записи.
«…Тиреоидные гормоны щитовидной железы на границе своей нормы повышают уровень бодрствования, психическую энергию и активность, ускоряет течение мыслительных ассоциаций, повышает двигательную активность, уровень основного обмена. Усиливается распад жира, а отложение жира тормозится. Активно образуются клетки крови в костном мозге…»
— Звучит неплохо, да? — говорит врач, прервавшись и бросив взгляд на напряженно слушающую его девушку. Та, молча, кивает в ответ.
«…У человека повышается температура тела до 36,8-36,9. Ему будет тепло в холодное время года, он не будет одевать слишком много теплой одежды, под теплым одеялом ему будет жарко…»
— Как ты себя чувствуешь? — вновь прервавшись, спрашивает у Юн Ми врач, — у тебя есть эти признаки? Ты мерзнешь?
— Ну… — задумывается над вопросом Юна и отвечает, — нет, не мерзну. И не люблю тепло одеваться.
— Хорошо, — кивает врач, — сейчас мы поменяем твою температуру. Сестра, померьте ей температуру!
Сестра ставит градусник Юн Ми. Проследив за процессом, врач кивает и возвращается к записям.
«…усилится частота сердцебиений. Частота дыхания, наоборот уменьшится, возрастет средний объем одного вдоха. Появится аппетит. Человек есть будет много, будет часто ходить в туалет, а толстеть не будет. Возможно появление необычных пищевых пристрастий…»
— Дай руку, — просит Юну Чен Сек. Та протягивает ему правую руку, левой она зажимает под мышкой градусник. Чен Сек считает ей пульс.
— Восемьдесят, — говорит он, закончив считать, — верхняя норма для взрослых женщин. Что у тебя с аппетитом? Есть хочется?
— Очень! — искренне признается Юн Ми.
— Как со стулом? Часто ходишь в туалет?
Юн Ми задумывается, припоминая.
— Не то чтобы часто, — говорит она, — наверное, потому что нечем. Я тут худею. Не ем после шести. Все, наверное, рассасывается…
— Мне показалось, что ты похудела, — улыбнувшись, говорит врач, — Ты следишь за своим весом? Ты похудела?
— Да, почти на шесть килограмм, — кивает Юна.
— А какие-нибудь необычные пищевые пристрастья у тебя появились? Тебе хочется есть то, что ты никогда раньше не ела?
— Да, — подумав, кивает Юна, — пива хочется…
— Пива? — искренне удивляется врач.
— Я раньше его не пила, а теперь почему-то хочется! — с хитринкой в глазах объясняет Юн Ми.
— Хм…, задумывается врач, барабаня пальцами по столу, — хмм…