Защита островов с населением не более 1300 британских подданных с их 650 тысячами овец и 10 миллионами пингвинов, по мнению большинства лидеров, была достаточным основанием для того, чтобы всего на втором году работы премьер-министром рисковать своей карьерой и жизнями 250 солдат. Аргентина направила десант на остров, рассчитывая на тот факт, что новый Тэтчер, женщина, занятая управлением находящейся в кризисном положении страны за тысячи миль от места сражений, не посмеет рисковать всем ради каких-то отдаленных территорий в Южной Атлантике. Многие товарищи по партии считали безумием рисковать столь многим ради такой малости. Это даже побудило прессу напечатать: «Тэтчер – сумасшедшая. Она воображает, что она – удивительная женщина». Как же они были неправы! Тэтчер не стала возражать против этого навязанного ей звания «удивительная женщина» и без тени сомнения отправила 98 кораблей с восемью тысячами солдат в критический регион. Это был принцип – «агрессия не должна допускаться на любом уровне». Ее сила, честолюбие и честность повысились в глазах избирателей и превратили грозящую катастрофу в ошеломляющую победу.
Когда журналисты спросили Тэтчер, что она собирается делать в случае неудачи, она резко ответила: «Неудача? Даже думать не о чем, неудача просто невозможна». Через неделю Тэтчер решила подправить сказанное и передала журналистам: «Мы знали, что должны были делать, поэтому мы пошли на это и сделали это. Единственный способ остановить задир – не быть слабым самому». Успех на Фолклендских островах обеспечил ей полную победу на выборах в 1984 году, что гарантировало еще пять лет правления Британией.
...К 1970-м годам в большинстве развитых стран, в том числе в Великобритании, была сформирована система государственного регулирования экономики, во многом позаимствованная у социалистических стран. Это позволило, помимо всего прочего, вложить значительные государственные инвестиции в наукоемкие производства, в развитие энергетики. Придя к власти под лозунгом «социализм и Британия несовместимы», Маргарет Тэтчер за короткий срок разрушила эту систему. Также были резко сокращены расходы на содержание государственных предприятий, в связи с чем многие из них обанкротились. Месторождения в Северном море, заводы по производству радиоактивных изотопов, угольные шахты, компании по перевозке грузов, авиакомпании, сталелитейные предприятия были приватизированы. На 30 миллиардов долларов были проданы акции Британской телесвязи, Британских авиалиний, «Роллс-Ройса» и других национализированных предприятий. Все это сопровождалось протестантскими заклинаниями вековой давности. «Рынок, – считает Тэтчер, – это не теория. Это естественная часть общества. Рынок позволяет тебе быть самообеспеченным. Рынок естественно помогает тебе добиваться естественных устремлений. Рынок позволяет людям использовать их таланты и человечность».
Тэтчер ушла с должности, как и вступила в нее – со скандалом. В 1990 году премьер-министр непреклонно настаивала на введении «подушевого налога», которым облагались бы в равной степени все граждане, – очень непопулярный шаг. Затем Тэтчер вызвала настоящий бунт в рядах своей собственной партии, возражая против полного участия Великобритании в Европейской денежно-кредитной системе. Тэтчер была вынуждена уйти в отставку как лидер партии (а следовательно, и как премьер-министр) в ноябре 1990-го. Ее место занял министр финансов Джон Мэйджор.
Маргарет Тэтчер смущала и пугала мужчин своей непоколебимой уверенностью, но сама она оценивала это свое качество несколько иначе: «Я не тверда. Я ужасающе мягка. Но я никогда не дам себя затравливать. Мне нестерпимо чувствовать, когда кто-то хочет сделать со мной что-то против моей воли… Я – лидер стаи. Но что это за лидер, если он не ведет стаю за собой?»
Тэтчер никогда не уклонялась от дискуссий со своими оппонентами. Эта особенность ее характера – необходимое качество для политика любого пола. Подобное поведение вызывало сильные эмоции у ее избирателей и сильную ненависть у ее врагов.
Пожалуй, самый оригинальный комплимент сделала премьер-министру королева-мать: «Маргарет Тэтчер смотрит вам прямо в глаза. Не многие способны сделать это. Особенно во время разговора с особой королевского рода».
Мечта Альфреда Робертса и его дочери сбылась – Маргарет стала премьер-министром Великобритании и вошла в историю страны и всего мира, продемонстрировав неудержимое стремление к власти, больше свойственное мужчинам. «Мы не будем отклоняться от нашего курса, – заявляла Тэтчер каждый раз, когда ей предлагали одуматься. – Тем, кто ждет, затаив дыхание, услышать какую-нибудь фразу из средств информации о повороте политики на 180 градусов, я могу сказать только одно: «Разворачивайтесь сами, если вам так уж хочется, а Леди не повернет!»
Притворяйся, пока не станешь. Элизабет Тейлор, Диана Спенсер, Камилла Паркер-Боулз
Славу – любовь общества – многие женщины примеряют на себя так же охотно, как власть и богатство. Правда, публичность часто становилась преградой настоящему личному счастью. Яркий пример тому – метания, депрессии и несчастливые романы Мэрилин Монро и ее смерть, которая до сих пор вызывает много вопросов. И это на фоне признания, обожания публики и титула секс-символа, который до сих пор принадлежит уже мертвой несчастливой диве.
Роман с успехом тяжело дался Джеки Кеннеди, а вот когда дверь в ее частную жизнь для репортеров закрылась, бывшая первая леди вернулась к тому, с чего начинала, – редактуре, ее жизнь постепенно вошла в спокойное русло.
Мы никогда уже не узнаем, скольких бессонных ночей стоило для Любови Орловой внимание первых лиц советской России. Ее публичный успех был равен тревоге за свое будущее и благополучие близких людей.
Помните, сколько мужей было у Элизабет Тейлор? Эта женщина была гением пиара: все ее любовные переживания всегда были «на большом экране», а съемки каждого фильма превращались в роман с продолжением.
...Элизабет Тейлор бесконечно много болела – с самого детства. Еще в двенадцать лет на съемках «National Velvet» она свалилась с лошади и повредила позвоночник: все знали, если Лиз не подходит к телефону – это значит, что у нее болит спина. Все остальное у нее болело тоже, и это было частью ее великого мифа: она постоянно что-то себе вырезала, от чего-то лечилась, что-то мужественно преодолевала. У нее было что-то то с сердцем, то с мозгом, а однажды она подавилась крылышком цыпленка – каким-то образом косточка вошла в трахею. Она тогда чуть не померла, ей вызывали «Скорую». Но на следующее утро на всех первых полосах газеты была она, Лиз Тейлор. Не самый легкий способ, чтобы прославиться. Но эта женщина никогда не искала легких путей. Вообще она умела «занимать пространство» и все события в своей жизни, как трагические, так и вполне себе радостные, превращать в шоу. И тут она переиграла даже Мэрилин Монро. В заочной дуэли главной блондинки и главной брюнетки Голливуда победила брюнетка Лиз. Она выиграла бой с жизнью.
Лиз хорошо знала, как устроен этот мир, и умела этим пользоваться. К тому же она была превосходной актрисой. Два главных ее кинотрофея – два «Оскара» – достойное подтверждение ее актерского класса. Она гениально сыграла Марту в «Кто боится Вирджинии Вульф» и была замечательной Катариной в «Укрощении строптивой». Это фильмы самого звездного ее периода: они с ее пятым мужем Ричардом Бартоном были самой звездной парой 1960-х годов, получавшей миллионные гонорары – колоссальные по тем временам деньги. Они жили на полную катушку, оправдывая свой статус главных звезд эпохи: покупали бриллианты, коллекционировали импрессионистов, катались на яхтах, усыновляли детей – то есть делали все то же, что делают сейчас Джоли и Питт, но только без всякого унылого ханжества и стыдливой игры в политкорректность. Тейлор любила меха, драгоценности, любила хорошо выпить, она любила жизнь. Может, поэтому так и цеплялась за нее до последнего. С Бартоном они развелись, потом поженились снова, потом развелись опять. Она сохранила все его письма (а одно из них оставалось при ней до последнего вздоха).
Дальше были еще два брака (один с сенатором, другой с дальнобойщиком), но о них, можно сказать, позабыли. А вспомнили про Элизабет Тейлор снова и всерьез, когда она стала королевой Международной антиспидовской кампании. Она собирала миллионы в помощь больным СПИДом, а особенно много их было, как известно, в 1980-е в голливудских артистических гейских кругах, где ее боготворили. Она вдруг почувствовала себя такой мамашей, которая должна за них всех быть в ответе, и фактически именно благодаря Лиз, сверкавшей со всех трибун и во всех благотворительных действах своими фиолетовыми глазами, СПИД и все, что с ним связано, перестали воспринимать как позор – он стал горем и национальной трагедией. Именно Тейлор придала этой кампании и масштаб, и формат.
После нее осталось четверо детей, трое из них – ее собственные, а одну девочку они с Бартоном удочерили.
Она действительно сделала много хорошего, достойно и красиво прожила жизнь. И при этом постоянно чувствовала себя связанной с большим количеством людей, которые ее помнили, любили, для которых она была не только великой звездой Голливуда и мифом, но и такой всеамериканской mammy, которая была всегда. Ведь она начала сниматься совсем маленькой девочкой. В то время было принято, чтобы студия выбирала молодую актрису и растила из нее звезду. Эта звезда принадлежала компании, и все, что с ней происходило, становилось частью ее истории, которую компания так или иначе продавала, рекламируя фильмы. Лиз – последняя великая звезда Голливуда, которая принадлежала этой системе, была ею выпестована, потом с этой системой порвала и стала независимой актрисой, снимавшейся у больших режиссеров. В этом смысле ее смерть – это завершение Золотой эпохи Голливуда.
...Поскольку хворала она постоянно – заголовки вроде «Лиз умирает», «Последние слова Лиз» начали пестреть во всех бульварных газетах уже с конца 1950-х годов. Наверное, апогея эти слухи достигли, когда погиб ее третий муж, кинопродюсер и киномагнат Майкл Тодд: разбился в самолете, который по иронии судьбы назывался «Счастливая Лиз». Тейлор тогда сильно заболела, и многие считали, что конец ее близок. Но ведь недаром говорят, что те, кто много болеют, долго живут. Лиз дожила до своих 79 лет, окруженная детьми, внуками и даже правнуками. Она никогда не была отделена от мира, как Грета Гарбо, стенами, решетками и солнцезащитными очками, а всегда продолжала общаться с этим миром и людьми, которые ее любили, и никогда не делала никаких тайн из своей жизни, потому что прекрасно знала: любая тайна в конце концов будет раскрыта – так пусть она предстанет в ее режиссуре и в наилучшем освещении. Как опытная актриса она знала, как важен правильный свет. В этом смысле Элизабет Тейлор была абсолютный homo ludens, человек играющий, актриса до мозга костей. Другой такой больше нет и не будет.
Но если актрисы рано или поздно учатся различать притворство, режиссуру и собственную жизнь, то женщинам, не обладающим от природы этим талантом, публичность дается нелегко.
1 июля 2011 года исполнилось бы 50 лет принцессе сердец – леди Диане. В середине 1990-х в Россию, как и в прочие иноземные державы, принцесса Диана Уэльская прибыла без супруга. Официальный визит нисколько не пострадал от того, что ожидалось, что в скором времени леди Ди перестанет быть принцессой Уэльской. И станет просто обеспеченной леди. За то, чтобы будущий король Соединенного Королевства действительно когда-нибудь взошел на престол, его озабоченные родственники готовы были заплатить пятнадцать миллионов фунтов стерлингов.
29 июля 1981 года Диана Спенсер шла к алтарю собора Св. Павла, волоча за собой восьмиметровый шелковый шлейф. 750 миллионов зрителей перед телеэкранами всего мира обмирали от счастья. Действительность на глазах превращалась в сказку, принц брал в жены Золушку.
Золушкой она не была.
Правда, у нее была вздорная мачеха, две сестры и слабовольный отец. Но если Диана и стирала белье, присматривала за детьми и драила посуду, то лишь оттого, что прочая деятельность наводила на нее смертную тоску.
Третья дочь восьмого лорда Спенсера, одного из самых богатых и знатных английских аристократов, не нуждалась в волшебной палочке, чтобы попасть на королевский бал.
Ее предки были овцеводами. Овцеводство некоторое количество столетий назад принесло семье Спенсеров состояние и дворянский титул.
Их фамильное поместье находилось в непосредственном соседстве с королевскими угодьями, поэтому крестными родителями новорожденных Спенсеров традиционно были обитатели Букингемского дворца.
Последние никогда не предполагали, какие невзгоды принесет это соседство королевской династии.
Согласно моральному кодексу английской знати, Диане пришлось получить нормальное буржуазное образование. Это было скучно и совершенно неаристократично. За годы учебы она умудрилась не сдать ни одного экзамена, проваливая как литературу, так и математику. Зато обнаружила выдающееся дарование в спорте и танцах.
После школьных мучений Диана Спенсер отправилась в путешествие по правилам благородного воспитания, которые предписывают отпрыскам знатных фамилий непременно познать реальную жизнь.
Она отправилась в Лондон и стала самостоятельно зарабатывать на жизнь, одновременно готовясь стать идеальной домашней хозяйкой.
Она зарабатывала один фунт в час (присматривая за чужими детьми) и готовилась в день совершеннолетия вступить во владение частью своего наследства. Часть была довольно скромна – около шестидесяти тысяч фунтов, но ее хватило на приобретение собственной квартиры в Лондоне.
Квартирой Диана распорядилась разумно, оставив одну комнату себе, а две прочие сдав подругам (18 фунтов в неделю с каждой). Вместе с ее почасовой работой эта операция приносила ей приличные карманные деньги, которых хватало на мороженое.
Не вполне хватало, правда, на модную одежду: ей приходилось пользоваться гардеробом своих соседок-подруг.
В конце 1970-х в Лондоне она была незаметна, застенчива, чрезмерно упитанна и почти всегда – в отличном настроении.
Английская монархия переживала в это время трудности (как, впрочем, и в пятидесятые, и сороковые, как мы знаем из учебника истории). Наследник престола вел рассеянный образ жизни, который мог со временем превратиться в серьезную проблему. Великобритания, согласившись с тем, что у нее есть королевская семья, во второй половине XX века отнеслась к этому факту как к ежедневному показу вечернего телесериала.
Сериал с названием «Царствующая династия» был все еще очарователен. Публика предъявляла все же определенные требования к сюжету и режиссуре.
Лучше всех с этим управлялась сама Елизавета II, обладавшая большим опытом и безошибочным чувством стиля. Она никогда не давала интервью, появлялась на людях чрезвычайно редко и с 1952 года сохраняла неизменное величие.
Она не носила ничего модного и не говорила ничего выдающегося. Ее поносили за несгибаемый консерватизм и почитали за него же.
Ее отпрыски оказались безнадежно испорчены. Они желали ходить по ресторанам, выступать на телевидении, танцевать на дискотеках и крутить романы на стороне.
Разумеется, все это – в аристократическом кругу. Но за пределами дворца.
Принц Уэльский, более всех прочих наделенный чувством ответственности за судьбу династии, тем не менее предпочитал холостую жизнь, охоту, лыжные прогулки и бурные любовные приключения.
Донжуанский список Чарльза включал актрис, певиц и богатых дам. Его успехи в этой области были поразительны, если принять во внимание, что принц не так чтобы очень уж хорош собой и производит впечатление (даже на первый взгляд) законченного зануды.
Неженатый будущий монарх не вполне соответствовал законам монаршего сериала. Обитатели Букингемского дворца потребовали выбрать наконец невесту.
Чарльз перестал слишком заметно приударять за актрисами и сосредоточился на незамужних аристократках.
В 1980 году принц Уэльский девять месяцев ухаживал за сестрой Дианы – Сарой, которая в конце концов от царственного романа заскучала.
Знакомство с ее застенчивой сестрой неожиданно и стремительно превратилось в тесную дружбу с официальным предложением в финале. Диана немедленно согласилась.
Разочарования последовали тотчас же вслед за тем, как невеста в платье цвета слоновой кости, украшенном жемчугами и перламутром, проследовала к алтарю.
Произнося имя будущего супруга, Диана что-то напутала и выговорила имя его отца. Чарльз, вместо традиционной формулы «обещаю разделить с тобою все, что мне принадлежит», сбился и сказал «разделить с тобою все, что тебе принадлежит». (Кто-то из родственников принца съязвил: «Уж тут-то он не оговорился».)
Эти досадные оговорки многие впоследствии принимали за пророчества....Леди Ди предстояло узнать, и она узнала, что династия Виндзоров болезненно скупа. В наибольшей степени это относилось к ее новоиспеченному супругу, а также к его досточтимым матери и бабушке.
Когда скончался королевский портной, среди лондонских кутюрье воцарилось нездоровое возбуждение. Не оттого, что все стремились занять место усопшего. Напротив, каждый опасался получить почетный заказ. Все знали: королева-мать не оплатила в своей жизни ни одного счета.